Байкер схватил спутницу за руку: дескать, не вздумай, – но Ласка отмахнулась, встала и подошла ко мне. Я тоже поднялся, считая невежливым сидеть, когда женщина стоит передо мной, но руки с «калаша» не убрал.
– Купрум, нам нужна твоя помощь, – начала она, нервно теребя пальцы. – Мы не туристы.
Я удовлетворённо крякнул: мол, что и требовалось доказать. Тем временем Ласка продолжала:
– Мы вообще не отсюда. В смысле, не из этого мира. Вернее, когда-то мы были здесь и даже прожили несколько лет, но потом были вынуждены уйти.
Я с сочувствием посмотрел на неё. «Надо же, такая молодая, а уже умом тронулась. Где это видано, чтобы люди ходили между мирами, как из комнаты в комнату. Ясно же, что это бред собачий».
Ласка правильно поняла мой взгляд и с жаром сказала:
– Ты зря не веришь!
Байкер вздохнул и покачал головой, словно говоря: «А ведь я предупреждал».
Я мельком глянул на него, потом перевёл взгляд на рыженькую.
– Допустим, всё так и есть, но тогда скажи, почему никто из учёных не знает об этом? Мой отец знаком со многими из них, и, будь уверена, они бы не стали держать от него это в тайне, а он не стал бы скрывать эти сведения от меня.
– А кто твой отец? – заинтересовалась Ласка. Байкер тоже повернул голову, чтобы лучше слышать.
Я поводил пальцем у неё перед носом:
– Э-э, нет, так не пойдёт. Сначала ты убеди меня в правоте твоих слов, а потом я подумаю: сказать тебе или нет.
Девушка глубоко вздохнула. Несколько долгих секунд она изучающе смотрела в мои глаза, потом повернулась к напарнику, словно ища у того поддержки. Мужчина пожал плечами, развёл руки в стороны: дескать, не знаю, решай сама.
– Ладно, – она резко тряхнула головой. Длинные волосы рыжим пламенем полыхнули на плечах. – Не уверена, что смогу тебя убедить, но попробую.
Она говорила долго, сбивчиво, глотая окончания и перескакивая с одного на другое.
Когда она выдохлась и замолчала на несколько секунд, переводя дыхание, я, несколько офигевший от её рассказа, уточнил:
– То есть ты утверждаешь, что какой-то там профессор Семакин переместил тебя, беременную, отсюда в Москву другой реальности, а потом, когда ты родила, ставил опыты на тебе и твоём ребёнке?
– Да, – кивнула Ласка. – Мой сын пропал во время очередного эксперимента. Он как будто испарился из лаборатории. Я случайно об этом узнала из разговора двух лаборантов. Они тогда везли меня в палату после опытов и обсуждали последние новости.
– Что, вот так вот просто при тебе обсуждали? – спросил я с нотками недоверия в голосе.
– Они думали, что я в отключке, потому и говорили не таясь. Видимо, сестра по ошибке ввела мне не то лекарство или с дозой что-то напутала, но я в тот раз была в сознании. Конечно, не совсем хорошо соображала, но суть их разговора поняла. А потом и Семакин подтвердил то же самое. Он, пьяный, завалился ко мне в палату и заявил, что это я виновата во всём.
– А с чего ты взяла, что твой сын оказался в Зоне? Может, Семакин его из этой лаборатории зашвырнул на Луну или ещё куда-нибудь?
Настя помотала головой.
– Семакин с помощью моего мальчика перекачивал аномальную энергию отсюда в тот мир. Как-то, хвастаясь передо мной, он сообщил, что ещё совсем немного – и уже ничто не помешает ему создать в той реальности новые Зоны. Он даже определил для них места и говорил, что преобразует добытую отсюда энергию в аномальное излучение, используя Останкинскую башню в Москве и телевышку в Питере. – Она прижала руку к груди: – Сердцем чую: Максим здесь, он жив, как и его отец.
После этих слов Байкер вскочил с места и рванул к нам. Я шагнул в сторону, чтобы в случае чего Ласка не оказалась на линии огня. Хоть её рассказ и отдавал изрядной долей бреда, я понемногу склонялся к мысли, что верю ей. Хотя бы потому, что она в нём упоминала людей, с которыми я сам был знаком: бывшего коменданта «Светлого» и бармена «Касты». Правда, Прусак месяц назад умер от сердечного приступа и его похоронили по всем обычаям и канонам: на специально сделанной по такому случаю тележке толкнули в «жаровню» (отец к этому даже руку приложил), а Бобр, через неделю после похорон Прусака в аномалии, свалил из Зоны. Говорят, он сейчас где-то в тёплых краях живёт в своё удовольствие, проматывая сколоченный здесь капитал. Внучку-то он замуж пристроил, чего ему теперь тут делать?
Байкер схватил Ласку за плечо, рывком развернул к себе и выкрикнул ей в лицо:
– Погоди! Ты же говорила: Колдун в аномалии погиб!
– Это Семакин мне постоянно твердил, наверное, хотел, чтобы я в это поверила. Я, дура такая, верила ему, пока там, в Москве, была. А как здесь оказалась, почувствовала: живы мои мужички. Оба! Стоит мне отыскать одного, так и второй найдётся, – спокойно сказала Ласка.
– Ложь! Колдун погиб! Его нет, иначе он давно бы тебя нашёл! – Байкер отступил на шаг назад, сжал кулаки, глаза сузились в щёлочки.
Спустя несколько секунд он взял себя в руки, но было уже поздно. Не знаю, как Ласка, но я понял, что этот бородач имеет на неё определённые виды. Потому, наверное, и стал ей помогать. А кстати, как всё-таки они сюда попали?
– С помощью транскриббера, – ответила Ласка. – Я украла его в одном из кабинетов исследовательского центра, когда сбежала из палаты. Спустя несколько дней, как я узнала об исчезновении Максима, медсестра снова что-то напутала с лекарствами, вот я и решила дать дёру. В том же кабинете, а он принадлежал женщине-врачу одного со мной роста и комплекции, я взяла пальто и сапоги. В кармане одежды была ключ-карта, с её помощью я и ускользнула из ВИЦАПа.
– Откуда? – спросил я.
– Из Всероссийского исследовательского центра аномальной природы. Его Семакин основал сразу, как вернулся отсюда в ту реальность. Вроде как с целью создания боевых мутантов и искусственных артефактов с заранее определёнными свойствами для нужд армии, а на самом деле для превращения того мира в Зону. Это я тоже от него узнала, – пояснила девушка.
– Ну а с ним как встретилась? – я кивнул на Байкера.
– А я её от насильников спас, – сказал он, оттеснив спутницу плечом. – И от тебя спасу, если потребуется. – Он пронзил меня тяжёлым взглядом, словно намекая: это моя территория, не суйся!
Я усмехнулся и покачал головой, а Ласка шлёпнула защитничка по плечу и легонько толкнула его:
– Байкер, перестань! Купрум нормальный парень, он нам поможет. Поможешь ведь, верно?
– Даже и не знаю, что сказать. Как-то всё это странно, и вопросов ещё тьма-тьмущая. С машиной, опять же, ничего не понятно… – Ласка открыла рот, явно собираясь рассказать, где они взяли «тойоту» и как попали на ней в Зону, но я вытянул вперёд ладонь с растопыренными пальцами: – Не-а, стоп, хватит на сегодня, мне ещё эту информацию переварить надо.
Я цыкнул зубом, посмотрел на странную парочку, потом на машину за их спинами, что до сих пор дымила разбитым радиатором.
– Давайте так, вы вроде как спасли меня, а долг в Зоне платежом красен. Я отведу вас к учёным, мне всё равно туда надо: заказ им отнести. Там знакомый моего отца. Он – голова, обязательно что-нибудь путное посоветует, а потом уже и будем решать, что дальше делать. Ну как, согласны?
Ласка, радостно улыбаясь, кивнула. Байкер что-то буркнул в ответ, но меня мнение «отмычки» не интересовало. Я объявил о его новом статусе. Бородач поначалу возмутился, но когда рыженькая прощебетала, какой он хороший спец и что без него нам шагу не ступить, согласился. Правда, зыркнул нехорошо в мою сторону, но мне было наплевать. В это время девушка, стоя на цыпочках, нежно обнимала меня за плечи и тихо шептала, глядя в глаза:
– Спасибо тебе, Купрум, ты очень хороший и добрый. У тебя волосы такого же цвета, как у меня… и глаза… а рыжие с зелеными глазами злыми не бывают, правда-правда.
Она весело сощурилась и звонко чмокнула меня в кончик носа.
Байкер тяжело пыхтел за её спиной. Он буквально испепелял меня взглядом.
Перед тем как отправиться на базу к учёным, я предложил «туристам» снять с трупов комбинезоны и переодеться в более подобающую опасному путешествию одежду. «Раз говорят, что уже были в Зоне, – решил я, – должны знать, что наш брат сталкер иной раз не гнушается и таких способов выживания».
Когда речь идёт о спасении собственной шкуры от радиации и прочих неприятностей, коими кишит этот мир, не до ложных сантиментов. Мёртвым всё равно уже ничего не нужно, а вот живым одежда, обувь, оружие, медикаменты и прочие запасы жмуриков очень даже могут пригодиться. Известны случаи, когда такая помощь с того света спасала бродягам жизни. Нет смысла о них сейчас говорить: это хрестоматийные истории, они и так всем известны.
Несмотря на все мои доводы, Ласка наотрез отказалась это делать. Она подбоченилась, выставила вперёд стройную ножку и, загибая пальчики, привела контраргументы:
– Во-первых, это негигиенично, во-вторых, неэстетично, а в-третьих, просто омерзительно!
– Тогда хоть противогаз забери! Придётся топать по заражённым местам, радиоактивной пыли по самые уши наглотаешься.
– Противогаз возьму, – кивнула она, тряхнув рыжей гривой.
– Так это же негигиенично, – не удержался я от шпильки.
Ласка надула губки, сложила руки на груди и посмотрела на меня исподлобья.
– Вот у этого забери, – наконец-то сказала она и мотнула головой в сторону тела с торчащей к небу переломанной рукой.
Байкер молча наблюдал за нами со стороны. Похоже, его радовала эта ситуация, поскольку он ухмылялся в бороду, даже не пытаясь скрывать ликование. Я еле удержался от желания дать ему в морду и похолодел, стоило мне осознать мотив поступка. Меня подмывало засветить ему в глаз не потому, что его наглая харя была мне неприятна, просто я видел в нём конкурента в борьбе за внимание Ласки! (Вот что дефицит женской ласки с мужиками делает!)
Я поспешно постарался внушить себе, что она меня интересует лишь как боевая единица нашего маленького отряда. Вроде бы помогло. Не знаю, надолго ли. Стараясь не смотреть в её сторону, я направился к жмурику за противогазом, стащил с трупа подсумок и принёс Ласке.