Прежде чем пистолет плюнул огнём в последний раз, я успел троих отправить к Тёмному Сталкеру (это в тире легко стрелять по неподвижной мишени, а в живых людей попробуй ещё попади).
К счастью, приказ Дикого стал для меня своеобразной охранной грамотой: помощники главаря стреляли по мне, но скорее для острастки, нежели с целью убить. Пули свистели над головой, крошили штукатурку со стен, в щепки дробили деревяшки оконных рам.
С одним пистолетом нечего было и думать о том, чтобы захватить Дикого в плен и выбить из него интересующие меня сведения. Для столь серьёзной цели и оружие нужно было подходящее. Как минимум автомат, а ещё лучше ручной пулемёт.
Я швырнул бесполезную теперь железяку в бегущего ко мне охранника и бросился к окну, петляя как заяц. Какой бы приказ ни отдал Дикий подельникам, а от шальной пули никто не застрахован.
– Стреляйте по ногам! – заверещал главарь, легко разгадав мои намерения.
Не знаю, что спасло мне жизнь: резкий рывок в сторону или кувырок через плечо, но, когда снаряд безоткатного орудия с рёвом влетел в окно, меня на линии огня уже не было.
Взрывом разворотило шкаф с «мозгами» излучателя, наполняя воздух клубами седой взвеси, запахом сгоревшей взрывчатки и палёной изоляции. Ударной волной меня сбило с ног и так швырнуло на стену, что, не успей я выставить руки перед собой, лежал бы сейчас с раскроенным черепом в луже собственной крови.
Сверху ещё барабанили кирпичные обломки, куски штукатурки и детали излучателя, а я уже попытался встать. Пыль сразу забила лёгкие, стало трудно дышать. Содрогаясь от надсадного кашля, я приподнялся на локте (в ушибленной руке что-то громко хрустнуло), встал сначала на колени, потом выпрямился, прикрывая рот тыльной стороной ладони.
Подозрения на перелом оказались беспочвенны: предплечье не отзывалось невыносимой болью на прикосновения, так что я отбросил эту мысль, как несостоятельную, и попытался отыскать Дикого.
К сожалению, неизвестный стрелок оказал мне медвежью услугу. Главарь «Чёрных волков» вместе со своими помощниками ближе меня находился к эпицентру взрыва. Естественно, им и досталось больше, чем мне. Дикого нашпиговало осколками по самое не хочу. Кровь сочилась из глубоких ран, собираясь под ним тёмной, растущей на глазах лужей. Кроме того, кусочками рваного металла ему вышибло глаз и перебило сонную артерию, так что я нашёл его уже без признаков жизни.
– Твою медь! – в сердцах выругался я и, не сдержавшись, лягнул труп Дикого. С его смертью исчезла надежда узнать, как привести Минигана в чувство, а также выяснить, где сейчас находятся Настя и Байкер. Не будешь ведь, в самом деле, по всему лагерю бегать в поисках. Этак недолго и с костлявой повстречаться.
– Кто-нибудь, помогите! – раздался слабый голос из угла комнаты.
Я оглянулся в поисках подходящего оружия, подобрал с пола скипетр Дикого (он вполне мог сойти за дубинку) и пошёл на звук. Раненый охранник лежал на боку. Внутренности выпали из его распоротого осколком живота. Тошнотворно пахло кровью и требухой.
Увидев меня, охранник протянул руку:
– Купрум, брат, это ты. Будь другом, дай аптечку.
Может быть, я и помог бы ему, будь у меня эта аптечка, а у него шансы на выживание, но с такой раной нечего было и думать о спасении. Жить ему оставалось считаные минуты.
– Куда ты?! – просипел раненый, когда я, обречённо махнув рукой, направился к оставленной взрывом пробоине в стене. – Не оставляй меня… помоги…
Я остался глух к его мольбам.
– Будь ты проклят!.. – захрипел он, заходясь в предсмертном кашле.
Тем временем бой в лагере продолжался. Попасть в чужую перестрелку, не имея на руках даже захудалого пистолетика, означало верную смерть, а потому я в первую очередь озаботился поиском оружия. Долго искать не пришлось. Вполне приличного вида «абакан» лежал неподалёку от мёртвого тела в форме отряда обороны международных инспекторских сил.
«Так вот кто напал на лагерь, – подумал я, снимая тактический жилет с убитого. (Кармашки разгрузки оказались полны запасных магазинов; шесть круглых гранат, по три с каждой стороны застёжек, крепились кольцами чеки к карабинам на коротких поводках.) – Интересно, какого лешего «мисовцы» забыли тут? Насколько мне известно, они никогда не занимались зачистками, предпочитая вершить грязные дела руками наёмников».
Треск автоматных выстрелов и звонкие хлопки гранатных взрывов мало способствуют философским рассуждениям. Они, скорее, подталкивают к решительным действиям. Поэтому я надел на себя разгрузку, подхватил с земли автомат и рванул к длинному бараку с узкими окнами почти под самой крышей. Прижимаясь боком к кирпичной стене казармы, добрался до угла здания, осторожно выглянул и тут же отпрянул.
Пули кучно ударили в стену. Часть свинцовых «маслин» с сердитым жужжанием и визгом ушла в рикошет, остальные покромсали кирпич, откалывая от него целые куски.
Я высунул за угол автоматный ствол, наугад пустил длинную очередь. Судя по жалобному стону железа, мои «гостинцы» попали по чадящему чёрным дымом «хаммеру» с эмблемой МИС на борту: стилизованным изображением атома с орбиталями из колючей проволоки и тёмным силуэтом Саркофага вместо ядра. За машиной прятались уцелевшие члены экипажа (водитель и пулемётчик были мертвы; первый уронил пробитую голову на руль, а второй перевесился через ограждение пулемётной турели). Они и стреляли по мне, видимо, приняв за одного из обитателей лагеря.
«Жаль, автомат без подствольника. Сейчас бы жахнул, и дело с концом», – сокрушённо подумал я и взялся за гранату, намереваясь отстегнуть её от поводка разгрузки.
Применить ручную артиллерию в деле помешал громкий топот и характерное жужжание сервоприводов. Кто-то быстро приближался ко мне в тяжёлом экзоскелете.
Фактор внезапности был на моей стороне: невидимый пока противник не знал о моём присутствии здесь (по крайней мере, мне хотелось на это надеяться). Я решил приберечь гранату и повернулся в сторону новой угрозы. Присел на колено, готовясь стрелять в голову.
Ждать пришлось недолго. Топот тяжёлых подошв всё нарастал, и, наконец, из-за угла казармы показался Миниган собственной персоной. «Абакан» в моих руках плюнул огнём, но то ли бес попутал, то ли сыграл тот факт, что чудовищный пулемёт сталкера смотрел стволами вниз, а не на меня, пуля просвистела возле уха бывшего командира «Воли».
Миниган дёрнулся в сторону, подхватил второй рукой пулемёт, но тут же снова опустил его.
– Купрум, мля, шары залил, что ли?! Своих не узнаёшь?!
У меня челюсть отвисла чуть ли не до земли: Миниган снова был нормальным человеком, а не тем говорящим манекеном, каким я видел его каких-то полчаса назад. Тем временем сталкер продолжил удивлять:
– Слышь, а где это мы, а? Ни хрена не помню, – пожаловался он и поморщился как от зубной боли: – Башка болит, просто жесть, будто всю ночь бухал.
– Ты правда ничего не помнишь? – удивился я. Миниган помотал головой. – Даже то, как ты заманил меня сюда лживым сообщением?
– Каким сообщением? – вытаращил глаза сталкер.
– Ты попросил меня вернуть долг детёнышем мимикра.
– Да ладно?! – изумился Миниган. – Я мутантов на дух не переношу и убиваю их при каждом удобном случае. За каким хреном мне щенок мимикра сдался?
– Не веришь? Могу показать сообщение. – Я вывел на экран весточку от него и вытянул руку с пристёгнутым к запястью устройством: – На, сам посмотри.
Миниган наклонился вперёд, жужжа сервоприводами экзоскелета, и прочитал своё же письмецо, шевеля губами.
– Ничего не понимаю, – он почесал затылок закованными в броню перчатки пальцами. – Это какая-то нелепица, Купрум. Я не мог тебе это написать.
Миниган стоял в полной растерянности: он и в самом деле не понимал, как такое могло выйти, да ещё и чувствовал себя виноватым передо мной. Мне стало его жалко, и я рассказал ему всё, что узнал от Дикого.
– Так что это сделал Дикий, а не ты. Он подчинил тебя своей воле с помощью излучателя Кайманова, как и многих других сталкеров.
– Зачем ему это?
– Он хотел возродить группировку и использовал любые средства для достижения своей цели.
– Вот ур-род! Ты посмотри, что удумал, ублюдок! Из живых людей зомбаков делать решил. – Миниган вдруг замер на мгновение, что-то обдумывая. – Слышь, Купрум, ничего странного во мне не заметил, а? Со мной всё в порядке? А то я, может, уже совсем того?
– Да нет, пока не совсем, – усмехнулся я. – По крайней мере, говоришь со мной, а не убить пытаешься.
Миниган хитро посмотрел на меня: дескать, чья бы корова мычала. Я понял, что сморозил глупость и попытался перевести разговор в другое русло, но сталкер меня опередил:
– Да этого Дикого, или как там его, за такие дела надо живьём в «жаровню» сунуть. Пусть, сука такая, на себе испытает всё, что он с нами делал.
– Так он вроде бы мозги вам поджаривал, а ты его целиком сжечь хочешь.
– Какая разница, – отмахнулся Миниган. – Ему вообще одной смерти мало. Будь моя воля, я б его раз десять казнил разными способами, чтобы знал, как над живыми людьми издеваться.
– Угомонись, Миниган, а то я и впрямь подумаю, что тебе мозги набекрень сдвинули, – сердито сказал я и продолжил спокойным голосом: – И, это, опоздал ты, короче. Грохнули Дикого. Гранатой из РПГ его на куски разорвало вместе с излучателем.
– Жаль, не я отправил его на тот свет, – сокрушённо вздохнул сталкер, с хрустом сжимая левую ладонь в кулак.
– Руки чешутся? Могу помочь… – и я рассказал Минигану о Байкере с Настей.
– Так что ж ты молчал?! – воскликнул он. – Пошли, найдём их, пока не поздно.
Я предупредил его о сидящих за «хаммером» стрелках.
– Ерунда, – усмехнулся сталкер и потряс огромным пулемётом: – Против моего «малыша» у них нет шансов.
Миниган не солгал. «Браунинг» в его руках заревел голодным зверем, когда он вышел из-за угла и твёрдым шагом направился к горящему броневику. Железо застонало под градом тяжёлых пуль. Свинцовый хлыст буквально разрубил «хаммер» пополам, не оставив шансов прячущимся за бронетехникой людям.