Итоги выборов не порадовали – несмотря на все старания и давиловку на местах – по этому поводу скандалы и обвинения власти в мухлеже впереди, как же без них… – Народный фронт не добился ощутимого перевеса, набрав 31 процент голосов, “Единая Преклония” во главе с Плюшевым – укоренилось и другое его прозвище – Фитюлька, и того меньше – 14 процентов, зато партии Прыжкова, Дневального, “Левый альянс” и “Груша” в сумме набрали более половины голосов; что же касается коммуняк и “жириков”, то их результаты оказались совсем скверными: соответственно 9 и 5 с половиной процентов; впрочем, цитируя про себя маленького рябого вождя, ВВП утешался мыслью, что могло быть куда хуже; и ни одна скороспелая, как плод, некогда выращенный великим преобразователем преклонской природы Окачуриным, ни одна партия с чудным названием из созданных четыре года назад в Думу не попала; что ж, надо делать выводы, а не сопли жевать и цепями себя бить – будем работать с теми, кто есть, успокаивал себя ВВП, на них тоже управа найдется, покуда власть в его руках.
Зима две тысячи семнадцатого выдалась куда более суровой, чем две предыдущие, уповать на извечный преклонский пофигизм: эка невидаль – морозы… не приходилось, то и дело выходили из строя отопительные системы, вымораживались не отдельные дома, а целые кварталы, то здесь, то там не хватало топлива для ТЭЦ – плохо было с подвозом, ежедневно с обморожениями в больницы доставляли сотни людей, а многие не доживали…. телевидение показывало леденящие душу кадры, а не показывать было нельзя – клокотание людской массы приближалось к опасной красной черте, оппозиция, почувствовав второе дыхание, ярилась, бубнила о невозможности управлять запущенной страной прежними методами, виня в этом исключительно ВВП, Дума устраивала громкие обсуждения – у внутренних врагов имелась теперь трибуна, и они ее использовали на полную катушку, аварии же катились по стране одна за одной, образуя зловещую цепную реакцию, премьер проводил бесконечные совещания, но было очевидно – его старания и авторитета недостаточно, бразды жесткого правления взял в свои руки ВВП, снова, как прежде, ездил и летал в отдельные, недалеко отстоящие от столицы, терпящие бедствие города и поселки, успокаивал народ, проводил показательные порки, вздрючивал начальников, снимал одних и назначал новых, на него многие вновь смотрели как на спасителя, укротителя бунтующей стихии, мага, который взмахнет волшебной палочкой и все образуется, но ничего не образовывалось и так продолжалось до конца февраля, когда морозы, в отдельные недели зашкаливавшие за тридцать, и не только в северных и восточных районах, где доходило и до сорока, но и в центральных, в столице и городе на болотах, начали ослабевать и появилась надежда пережить зиму с восполнимыми потерями. А тут подоспел саммит Преклония-НАТО, и ВВП отбыл в Броколь, где встретился с новым президентом Заокеании, специально прибывшим ради личного знакомства; после его инаугурации прошло полтора месяца, новоизбранный лидер смотрелся великолепно, ВВП внутри себя вынужденно признал это, пожимая руку высоченному – везет же Заокеании на росляков, и предыдущий был на двадцать сантиметров выше ВВП, и нынешний ростом не обижен, зато в плечах шире предшественника, мощнее, круче, недаром в университете увлекался футболом, хилякам заказанный, единственный физический изъян – легкое прихрамывание, след автоаварии в молодые годы – не портил впечатления; по данным собранного на нового президента подробного досье ВВП сделал три вывода: жесткий республиканец, но без фанатизма, во время избирательной кампании критиковал Преклонию и ее Властителя, однако палку не перегибал, говоря о борьбе оппозиции с действующей властью и отстаивая приоритеты прав человека, не в пример предыдущему – демократу , кто эти права, слава богу, не часто вспоминал; второе, на что ВВП обратил внимание, – больше озабочен внутренними делами своей страны, экономика стремительно пошла вверх, хочет не спугнуть рост, а придать ему дальнейшее ускорение; и третье – договариваться с ним будет трудно, что-то в нем есть от обожаемого в Заокеании по сей день президента-бывшего актера, который умел брать на себя, и этот тоже, видать, не боится ответственности; они замерли в рукопожатии перед телеоператорами и фотографами, ВВП словно взглянул на себя и своего соседа сквозь объективы камер, увидел воображением идущие в мировой эфир кадры и газетные снимки и на мгновение – только на мгновение! – испытал неведомое прежде чувство ущербности: в сравнении с заокеанцем, впечатляющим зрелой мужской красотой, не достигшим пятидесятилетия шатеном с выбеленными инеем висками – а может, подкрашивает ради красоты? – с упругой загорелой кожей лица, не знающей подтяжек и ботокса, серыми глазами с буро-жёлтым обрамлением вокруг зрачков, излучающими странное свечение, как у кошек, будто фосфоресцирующими, искренней доверительной улыбкой, демонстрирующей ровные белые зубы – наверняка бабы от него без ума, – шестидесятипятилетний Властелин Преклонии, на голову ниже, с искусственно гладкими от уколов поддужьями глаз, щеками и подбородком, пересаженными в череп белесыми волосами смотрелся проигрышно; пережив по срокам пребывания во власти двух заокеанских президентов – того, кого наглецы-карикатуристы изображали в виде обезъянки, кто, заглянув ему в зрачки, увидел в них душу, и узкоплечего мулата, по наивности желавшего быть понятым и одобренным всеми и потому стремившегося ни с кем не вступать в конфронтацию, пережив их, ВВП сейчас услышал тихий, едва уловимый шелест времени, струящегося в песочных часах, его времени, неотвратимо убывающего.
В последние годы он окончательно выстроил внутри себя систему координат, в которой Заокеании отводилось место грозной силы, с которой вынужденно приходится считаться и договариваться; верный себе, он делил людей – и страны – на врагов и предателей, друзья не в счет, для них существовала особая координата, да и были ли у него преданные друзья? – он в этом все больше сомневался; с врагами можно было вступать во временные соглашения, это не возбранялось и даже приветствовалось, с предателями же разговор был короткий – они подлежали уничтожению, но если с людьми все происходило более-менее по налаженной схеме, то со странами оказывалось сложнее. Заокеания относилась к категории врагов, отношения с ней складывались по-разному, в зависимости от обстоятельств, но если полтора десятка лет назад он считал возможным идти ей навстречу, то затем возобладало недоверие, появилось опасение быть обманутым, обведеным вокруг пальца, соответственно, менялось и отношение; в былую пору, кидая на митингах и в высоких собраниях фразы об опасности следовать в фарватере коварных планов и замыслов Заокеании, он прекрасно осознавал, кому и для чего направляет эти знаки, внутри себя он знал – любой политик на его месте поступал бы точно так же, народ нуждался в образе врага, всегда кого-то надо натравливать на кого-то, такова диалектика выживания, однако то были лозунги для разогрева толпы, сам же ВВП прекрасно отдавал себе отчет в том, что следовать им в большой политике пагубно; незаметно в системе координат все начало смещаться – он все больше верил словам, брошенным в толпу, казавшееся пригодным лишь для внутреннего пользования приобретало черты вполне вероятного, реального, существующего на самом деле, Заокеания раздражала, злила, хотелось делать ей наперекор, и чем хуже шли дела в Преклонии, тем больше верилось в то, что все это – происки враждебного государства. А ведь по молодости и незрелости, служа в Гансонии, он относился к Заокеании совсем иначе – или это было ослепление, присущее в ту пору многим? – он хорошо помнил тогдашние свои вольнодумные мысли: “это же они нас боятся, а не мы их, это они вполне допускают, что мы можем развязать войну… у них есть механизм для предотвращения безумия, а у нас? – не нам надо бояться Запада, а они имеют все основания бояться нас, и только очевидное военное превосходство Заокеании может образумить властителей в Кремле…” Да, именно так он мыслил, теперь смешно вспоминать – о войне, понятно, речь не идет, но в остальном… в остальном им доверять нельзя, и на переговорах с участием нового президента он, ВВП, должен быть начеку, хотя в чем-либо переубедить этого типа вряд ли удастся.
Двухдневная встреча проходила в жестком регламенте: вначале переговоры генсека НАТО и президента Заокеании, с одной стороны, ВВП и министра обороны, с другой; заняло это два часа, никаких документов по итогам подписано не было, лишь даны указания группам экспертов обсудить все еще существующие неясности с нахождением системы ПРО у границ Преклонии; неясностей на самом деле не было, но их необходимо было придумать, чтобы выторговать кое-какие преференции: ВВП напирал на то, что установленным вопреки желанию преклонцев ракетам-перехватчикам нечего перехватывать, так как главная угроза, исходившая от Персиании, более не существует – ядерные объекты под контролем МАГАТЭ, генсек и вторивший ему президент полагали – ракеты могут лететь и без ядерной начинки, но причинить немалые разрушения, притом угроза может исходить не только от Персиании, да и о чем, собственно, спор: ПРО уже существует, демонтировать установки никто не собирается, но, с жаром уверяли, ракеты-перехватчики никоим образом не угрожают Преклонии, по этому поводу составлено специальное соглашение, обещания не на словах, а на деле, юридическим языком, зафиксированы на бумаге, чего с таким рвением добивалась Преклония; она расположила свои ракеты близ западных и южных границ, возражений не последовало, так что все о’кей. В общем, обсуждали то, что не несло в себе ничего нового, можно было и не собираться, терять время, думал ВВП, тем не менее чувствуя – приезжать в чудесный европейский город Броколь стоило хотя бы для того, чтобы недавно избранный президент Заокеании мог заглянуть ему в глаза – и наоборот.
Встреча двух лидеров один на один произошла на следующий день перед обедом, президент источал благожелательность и радушие, ВВП чувствовал, это не было наигранным, выразил осведомленность относительно страшных холодов, от которых страдает Преклония, так и сказал – страдает, перевод был абсолютно точен, и попросил передать привет и наилучшие пожелания народу, мужественно борющемуся с гримасами климата – а наши демократы еще уверяют в его потеплении… не преминул пустить шпильку в адрес соперников; ВВП поблагодарил за слова участия, однако заметил, что преклонцы – не неженки, климат у нас действительно суровый, помогал, к слову сказать, побеждать захватчиков, посягавших на нашу святую землю, к морозам нам не привыкать, справимся, – и после секундной паузы: “У нас – стужа, у вас – торнадо, у нас от морозов не погибают, – слукавил, – у вас после буйства стихии и огромные разрушения, и человеческие жертвы, не так ли?” – “Да, так, – охотно поддержал тему разговора президент. – Я на себе испытал торнадо: однажды, еще в бытность мою мэром, попал чуть ли не в эпицентр, машину подбросило, как теннисный мячик, на метр-полтора, слава богу, не перевернулись, сила ветра была ужасная”. – “Господин президент, вы возглавляете великую страну, я немало лет у руля другой великой державы, возложенная на нас нашими народами и историей миссия требует находить общий язык по спорным вопросам; объясните мне, пожалуйста, зачем Заокеания постоянно пытается вставлять нам палки в колеса, поддерживает и оплачивает деструктивные силы, стремящиеся внести раскол, вызвать волнения, революцию? Вы хотите превратить Преклонию в послушного вассала, лишить силы и мощи, чтобы удобно было в одиночку управлять миром, тем самым искушаете нас принимать ответные меры, а они вам не нравятся, однако имейте в виду – Преклония не слаборазвитая страна…”… ВВП намеренно заточил формулировки – важно было прощупать собеседника, понять логику его рассуждений и контраргументов и на основании этого сделать вывод, как дальше с ним держаться.