Дело не только в несправедливости и ограниченности такого подхода. Мне кажется нелепым объединять два таких разных жанра. Хотя и для научной фантастики, и для фэнтези необходима определенная доля вымысла, они развиваются по совсем разным путям. Научная фантастика как будто продолжает линию развития современной ей науки, а фэнтези в этом не нуждается – зато нуждается в традиционных гномах, рыцарях, магах и драконах. Величайших визионеров, работающих в этих жанрах, разделяют миллионы миль – например, Г. Уэллса и Дж. Р. Р. Толкина или Айзека Азимова и К. С. Льюиса. Когда-то давно люди верили, что на Марсе есть жизнь, и так появилась «Война миров», но на самом деле шедевр Уэллса повествует больше об уязвимости и научной наивности человечества, чем о жителях другой планеты. Именно поэтому книга до сих пор актуальна. И наоборот, в платяном шкафу нет никакой Нарнии с фавнами, говорящими львами и ледяными королевами (ну, не было, когда я проверял последний раз), так что «Хроники Нарнии» – это чистая фэнтези.
Можно возразить, что сюжет «Властелина колец» имеет много параллелей в реальной истории, напоминает о настоящих великих войнах и воителях, что в этой книге создан настоящий язык и что это легенда из тех, что передаются из уст в уста. Но хоббиты науке неизвестны, как и эльфы, и ходячие и говорящие деревья. «Властелин колец» – фэнтези. Я восхищаюсь Братством, я соглашусь, что честь и верность, описанные в величайшем романе Толкина, лежат в основе любой крепкой дружбы в нашем мире, но драконов все равно не существует. С другой стороны, «Основание» Азимова повествует о реальных политических конфликтах в научно-фантастическом мире. Это настолько же умозрительно, насколько уэллсовский «Облик грядущего», но, в отличие от романа Уэллса, экранизации не поддается. Азимов, как и Роберт Хайнлайн, выносит политику во внешний космос и обнаруживает там еще более запутанные интриги, чем на Земле. Кто-то скажет, что Пратчетт точно так же вплетает политику в фэнтези, но разница в том, что события, описанные в научной фантастике, предположительно могут произойти, а события, описанные в фэнтези, – нет. Поэтому фэнтези может быть в лучшем случае сатирой.
Между фэнтези и научной фантастикой существует ощутимая разница, и эта идея красной нитью проходит через всю книгу. Да, между двумя жанрами можно провести параллели, но их аудитория не обязательно совпадает. Телесериал «Доктор Кто» – это не фэнтези, а научная фантастика, и всегда такой была. И наоборот, книгу вроде «Бесконечной истории» нельзя назвать научной фантастикой, потому что происходящее в ней невозможно в реальном мире. Значит, это фэнтези.
Иногда мысли автора могут показаться «фантастичными», даже если он работает в жанре научной фантастики, но чаще всего это оказывается просто способностями автора к предвидению. Классический пример – это «Остров доктора Моро», в котором Герберт Уэллс предсказал появление генетической инженерии за много десятилетий до того, как о ней задумались на самом деле. Еще был Жюль Верн с его невероятными «Двадцатью тысячами лье под водой» – он предсказал появление подводного корабля, то есть атомной субмарины.
Важно понимать, что жанра существует два, и аудитории тоже две – они пересекаются примерно так же, как аудитории детективов и исторических романов. «А как же хоррор?» – слышится вопрос из зала. Да, он находится по соседству с полками фантастики/фэнтези и относится примерно к тому же департаменту, но, как ни странно, хоррор признается настоящей литературой. Это не такой бедный родственник, как научная фантастика и фэнтези. Я не прав? Тогда подумайте: Клайв Баркер может написать роман в жанре фэнтези или роман ужасов (но не научную фантастику) и оказаться в списке бестселлеров, потому что он известен как автор хоррора. Стивен Кинг возглавляет эти списки со своими «Глазами дракона» или «Темной башней», и никого не волнует, что некоторые романы ужасов теперь называются «чиллерами».
Кто-то может сказать, что научная фантастика и ужасы – это один жанр или, по крайней мере, два очень близких. Честно говоря, в дни моей работы в журнале Book and Magazine Collector об этом спорили очень часто. Можно ли сравнить «Чужого» и «Мечтают ли андроиды об электроовцах»? Как ни странно, да – и то, и другое является научной фантастикой. Если ваш нежный желудок не выносит мыслей о пришельцах, которые убивают невинных людей и размножаются очень неприятным образом, и вы на этом основании ставите штамп «хоррор», значит, вы просто игнорируете ужасы матери нашей – Природы, в которой паучиха «черная вдова» убивает и съедает своего мужа сразу после спаривания (разве Чужой ведет себя не примерно так же?). Научная фантастика – это фантастика, основанная на науке. Где ужасы в «Автостопом по галактике»?
Всегда возможно смешение жанров, люди нарушают границы, но в основном хоррор – это хоррор, научная фантастика – это научная фантастика, а фэнтези – это фэнтези. У них есть свои традиции, отличительные черты и аудитории. С этим придется смириться – особенно продавцам книжных магазинов, которые делают выкладки бестселлеров.
Раньше Пратчетт не попадал на эти полки, но теперь он занял там заслуженное место. Вместе со Стивеном Кингом, Джеймсом Гербертом и другими он попал в список авторов, которые приносят прибыль магазинам и издателям. А многие жанровые авторы все еще остаются в загоне. Почему? Судя по всему, это специфическая проблема Великобритании[6]. Книгу в жанре научной фантастики или фэнтези не принимают всерьез, в отличие от «взрослых» жанров вроде криминальной или исторической прозы. В США дело обстоит по-другому, потому что там у фэнтези и научной фантастики множество фанатов, так что к ней относятся серьезно. Жанр ужасов постепенно изменяется и приближается к жизни, становится более реалистичным – но при этом от него отделился жанр «ужастиков» или «чиллеров».
Эта книга – о жанре фэнтези и одном из главнейших его представителей, Терри Пратчетте, который заработал свое место в списках бестселлеров и продолжает ломать границы избранного жанра.
Как говорил он сам, «научная фантастика – это часть фэнтези».
Впрочем, эту мысль следует обдумать. Я уже упоминал научно-фантастический сериал «Доктор Кто». Пратчетт раньше писал об этом сериале. Хотя он утверждает, что смотрел самый первый эпизод в 1963 году и продолжает смотреть сериал до сих пор, ему не очень нравилось, что Доктор постоянно выдумывает идиотские объяснения очередному спасению вселенной. Пратчетт объясняет, что логика некоторых решений Доктора слишком «фантазийна» для научной фантастики, так что на самом деле этот сериал принадлежит к жанру фэнтези. Как по мне, это яркий пример слияния жанров. Действие «Доктора Кто» происходит в космосе, это детский приключенческий сериал (так что в нем допустимо меньшее количество объяснений и большее количество допущений). Сериал рассказывает об инопланетянине с двумя сердцами, что само по себе маловероятно. Его корабль изнутри больше, чем снаружи – интересная научная гипотеза, – и он умеет менять внешность и регенерировать, когда его тело повреждено. Да, в основном это научная фантастика, но… «А как же регенерация?» – спросите вы. Давайте посмотрим, что писал один из величайших авторов-мистиков Элджернон Блэквуд: «Нас уверяют, что все атомы тела обновляются раз в семь лет или около того, так что в двадцать восемь лет в нас не остается ничего от двадцатиоднолетнего, но наука никак не касается душевных изменений, а они, несомненно, куда значительнее… Я – тот человек, который написал эти рассказы много лет назад, или я кто-то другой?» (предисловие автора к избранным рассказам).
Я согласен, что звуковую отвертку в наши дни используют слишком часто, но основная проблема «Доктора Кто» в том, что это сериал с короткими сериями. Каждая история должна закончиться ровно за пятьдесят минут (или за два эпизода по пятьдесят минут, если вам повезло). За минувшие пятьдесят лет способности телезрителя к концентрации явно уменьшились. В шестидесятых Доктор легко мог растянуть одну историю на шесть-семь недель эпизодами по двадцать пять минут, но сегодняшний зритель такого не вынесет. Жизнь в двадцать первом веке движется куда быстрее, всем нужно развлечение прямо сейчас. Возможность скачать музыку и кино лишила юных зрителей терпения: им не нужен буклет с текстами и красивыми картинками, прилагающийся к диску, им нужна только музыка в айподе, но немедленно. Им не нужен роман в твердой обложке, который можно поставить на полку и любоваться, им нужны буквы в Киндле[7]. Все нужно делать немедленно, и общество с этим тоже согласно.
Оказавшись в компьютеризованном, полувиртуальном мире, мы обнаружили, что телевизор и общество диктуют нам определенные вкусы (это если вы сможете заставить своих друзей снять наушники и поговорить с вами).
Люди сильнее погрузились в себя, молодежь прилипает к ноутбукам, чтобы поговорить с другом на Фейсбуке, несовершеннолетние убивают зомби и нацистских преступников на «плейстейшене», а потом обсуждают это в скайпе или печатают в мессенджерах до умопомрачения (наверняка это вредно для маникюра).
Традиционные ценности изменились. Пластинки проиграли компакт-дискам, а теперь компакт-диски проигрывают файлам. DVD сменили видеокассеты, а теперь скачанные файлы сменяют DVD. В конце концов старая добрая книга тоже сдастся перед файлами. Менее очевидные традиции тоже уходят (или эволюционируют?). Фотоальбом больше не занимает достойного места на книжной полке, он лежит в виртуальной библиотеке в компьютере. Часы переползли с запястья на дисплей телефона. Проблема в том, что довольно скоро дети не будут уметь определять время по обычному циферблату.
Являются ли мои слова научной фантастикой? В некотором роде. Это предсказание ближайшего будущего, отнюдь не фантазийное. Я же не говорю, что в каждом доме поселится красный дракон, который будет говорить время, что телевидение будет проведено прямо в головы зрителям органическими кабелями, контролировать вещание будут голубые пикси-фанаты «Лед Зеппелин» или что плоский диск мира покоится на спинах четырех слонов, стоящих на огромной черепахе, которая плывет по космосу.