- Они думают, что если попрут вперед. А планы такие были, ты знаешь. что если сейчас снесут и эти два опорника, шо на перекрестке и тут, то хохлы вынуждены будут перенести КПВВ ближе к Бугасу, а наши сядут на поворот в Новотроицкое. Так вот - они думают, шо как только двинут пару-тройку "броняшек" и батальон. да хоть бы и наш. то укры - побегут.
- А они?
- А они не побегут, Жора. Зуб даю, эти - не побегут.
ТАНЦОР, он же Василий, Дорога Т0509, 1 км западнее Докучаевска.
"Крест" приближался, и Стелс все снижал и снижал темп. Дорога тут слегка поднималась, и этот перепад высот пока скрывал нас от сепарского СП-шника. Там должен был быть АГС... его Стелс "выпалил" еще осенью с "серого" террикона, и три человека особового складу. Немного, плюс - далековато до наших позиций, и смысла воевать с ним никакого не было. поэтому эта СП-шка и не воевала никогда. Значит - что? Правильно, служба несется "на похуях". Поэтому - что? Правильно, наша великолепная наглость вполне может проканать. Следовательно - что? Следовательно - к Васе ужасно привязался этот комбатский стиль изложения материала. Это было и смешно, и несмешно одновременно, бо знай комбат, шо они сейчас творят. комбата подводить очень не хотелось. Вот прям очень.
Но и сидеть дальше, видя, как расползается особовий склад, как между пальцев утекает мотивация людей, как падает на опорник лень, апатия, вечное недовольство. эта выходка встряхнула не только тех, кто пошел "погулять" к Докучаевску, - она встряхнула всех. Сейчас Федя там, на опорнике, собрал четырех человек, обвешанных в основном РПГ-22, и при нештатной ситуации ("а у нас почти любая будет нештатной" - поправил себя Вася) через пять минут они влетят в дачный поселок, паля во все стороны, и попытаются нас вытащить. Как-то так и в подготовке, и в самом "выходе" так или иначе приняла участия вся рота. точнее, все двадцать человек плюс пятеро разведосов, и Вася видел, как пробуждалисьглаза людей, как они оживали, начинали что-то бурно обсуждать, друг на друга орать, спорить, соглашаться и снова орать, ржать, курить по три пачки в день и зачем-то перебирать снарягу.
Армию, предназначенную для войны, оживить могла только война. Даже вот такая микроскопическая. Ну а если войны не было... значит, ее нужно было организовать.
Все. Стелс поднял руку и резко опустил. Вася пригнулся, сделал несколько шагов вперед, обошел Прапора и пригнулся рядом с Серегой.
- Дальше тока ползком, - Серега указал на трехметровый белый деревянный крест, стоявший на маленьком перекрестке. - Отсюда триста до СП-шки, но дорога прямая, они все проглядуют. Теперь думай, командир.
До "креста" пришлось ползти, и Вася, положив автомат на руки и дергаясь всем телом под кучей слоев неудобной одежды, в который уже раз подумал о том, как это все странно, по-идиотски выглядит. Вот дорога, заснеженная, не укатанная, но с толщиной снега гораздо тоньше, чем рядом на поле. По дороге, прямо посередине, белым днем, под лучами зимнего солнца, ползет человек, обвешанный кучей барахла. Так и ожидаешь, что вот-вот рядом проедет машина, из которой на тебя с недоумением посмотрят ее пассажиры.
Вдох-выдох, влево-вправо. По снегу, кстати, ползти проще, чем по асфальту. Кстати. вот эта аналогия с машиной. она ведь как раз про нашу войну, про дичайшую смесь мирной тыловой жизни, с магазинами, кафешками, дискотеками, банкоматами и блестящими машинами - и тут же, буквально в нескольких сотнях метров, абсолютно другая реальность. Блиндажи, мины, стрельба, техника, снова стрельба, мыши эти доставшие, хуже сепаров, честное слово. И мирная часть страны, точнее ее большая часть, с таким нелепым изумлением смотрит на армию, как смотрели бы пассажиры лакированной тачки, летящей на море по Одесской трассе, на ползущего по той же трассе грязного и уставшего солдата, изо всех сил пытающегося сделать так, чтобы на месте и в безопасностиостались и трасса, и тачка, и даже море. Мартин сказал бы "сюрреализм диссонанса миров", но Мартин вечно выдумывает какие-то определения окружающей действительности, так же, как и Вася, пытаясь найти общее понятие, описывавшее бы все происходящее дерьмо. И не находя этого определения.
Вдох-выдох... Вася остановился и повернул голову. Стелс и Прапор перешли на левую обочину дороги, немного сползли в кювет, окунув ноги в рыхлый снег, и выставили автоматы вдоль дорожного полотна. Сзади пыхтел Мастер, ползя, как ни странно, быстрее ротного.
- Бог в помощь, - прохрипел он, поравнявшись с Танцором, и сплюнул в снег. Капелька слюны повисла в бороде, Толик вытер ее перчаткой и выдохнул облачко пара.
- Не спится? - спросил Вася. Ползти еще оставалось около сорока метров.
- Ну типа того. Заскучал. - Мастер переложил АК, пальцем проверил, есть ли граната в подствольнике, и кивнул: - Поползли?
- Давай.
- Я первым, ты за мной.
- Схуяли?
- Если спалят и въебут - меня не так жалко.
- Хто это тебе сказал?
- Мартин.
- А, ну тогда понятно. Уговорил, чертяка языкатый. Давай, хуярь лыжню.
Мастер пополз вперед, Вася еще раз оглянулся, увидел, что группа расползлась по обочинам и попыталась найти какие-то укрытия, и двинул следом. Еще пара минут пыхтения и шапки, сползающей на глаза по мокрому лбу.
Возле огромного креста пришлось встать на колени. Даже не встать, а сесть на них и потом подниматься по сантиметру, пытаясь в древний советский бинокль увидеть хоть верхний краешек перекрытой траншеи, служащей сепарам на этой СП-шке микроблиндажом. Это оказалось неожиданно легко —столб дыма поднимался прямо вверх, видимо, дров граждане "ополченцы" не жалели. Чуть выше, еще немного... вооот они. Точнее "вот никого".
Ожидания полностью оправдались - никто за этой дорогой, на которой сроду ничего не происходило, не следил. Триста метров, отделявшие Танцора от сепарской позиции, давали возможность прекрасно рассмотреть и перекрытие из тонких бревен, сейчас засыпанное снегом, и трубу буржуйки, перископом возвышающуюся на добрый метр, и. и бочину какого-то мужика, стоявшего "в дверях" блиндажика.
Танцор выставил ногу вперед, оперся на нее и постарался все получше рассмотреть. Так, АГС-а не видно - да и хрена ему торчать, это ж не пулемет, стоит, небось, себе в ямке, накрытый пленкой, и ждет. В дверях, выходивших вбок, виднеется мужик с автоматом на плече - он оперся о темный столб и подносит руку ко рту. Курит? А почему - в дверях? Это ж не полноценный блиндаж, он не закрывается, какой смысл...
Мужик посторонился, и из перекрытой щели, потеснив курящего, вышло двое. Траншея тут была выкопана "на отъебись", может, чуть глубже колена, плюс бруствер. короче, сепаров скрывала едва по пояс. По тому, как они медленно брели, Вася понял, что траншейка от снега не чищена. Лентяйничают господа освобожденцы, забили болт на службу? Похоже на то. Первый мужик остался стоять в дверях, по-прежнему выпуская дым и изредка помахивая рукой.
Танцор аккуратно опустился вниз, лег на живот и передал бинокль Мастеру.
- Толик, а ну глянь сам, своими глазами, потом перетрем.
- Ща... - Мастер аккуратно положил автомат на снег, взял бинокль и приподнялся. - А куда это два черта почесали?
- Не знаю. Смотри сам.
Мастер потратил на обзор гораздо больше времени - Вася в это время смотрел вправо, на отходящую на юг грунтовку ("разбитую бетонку" - поправил он себя, вспоминая рассказы Стелса), которая уходила между двух терриконов - при-вычного "серого" и следующего за ним. На ней стояли обычные для Донбасса тополя, голые и даже с виду хрупкие, и больше, собственно говоря, не было ни черта, даже следов колес или людей. По крайней мере... да черт с ней, с грунтовкой-бетонкой. Мысль, пришедшая еще во время осмотра, копошилась в голове, не давала покоя, Вася пытался ухватить ее за хвост и вытянуть на свет Божий. Что я видел? Когда пришла эта мысль?
Буржуйка? Да нормальная буржуйка, топят как в последний раз, гиии. Мужик курит? Двое вышли? То, може, посрать пошли. а чего вдвоем? Один не в курсе, куда идти, и второй его повел? Черт его знает. Может такое быть? Да легко.
- Ну шо? - спросил Вася опустившегося Мастера.
Тот отдал бинокль, поднял автомат, отряхнул его от снега и наконец раскрыл рот.
- Видел троих. Буржуйка топится. Зброи нормальной нема, у двоих калашматы, у третьего тоже, но с "гэпэшкой". "Короткого" не увидел. Пулика не увидел, може, в блиндаже. Выносной антенны нема, значит, обычная радейка берет. То есть опорник недалеко, скорее всего в промзоне, ну мы это так и думали. - Мастер прищурился и добавил: - Два сепарка по траншее пошли, а траншейка не почищена и даже не натоптана. Значит, не в парашу. Тока куда - я не понял, там дальше деревья мешают.
- Твои предложения?
- Нууу. - Мастер пожал плечами. - Тре со Стелсом перетереть, хай еще он посмотрит. Нас не спалили, мы на фоне тополей тут скачем, голыми глазами тяжко, а в оптику какую-то они пока не смотрят.
Сука, что ж за мысль. Она не давала покоя, вцепившись прямо в глотку, и Танцор снова и снова прокручивал. буржуйка. боец. двое пошли. куда? Да хер их знает. Он курил. Труба дымит. Что, что не дает покоя?
- Звать Серегу? - нарушил молчание Мастер. - Сука, курить хочется.
- Погоди. Я еще раз посмотрю.Вася опять медленно начал подниматься. Трудно "спалить" человека, даже стоящего, если он, конечно, не на аэродроме стоит, но вот движение этого человека заметить легче легкого. Двигаемся медленно, разгибаем занывшую спину, ногу вперед... Все, нормас. Бинокль к глазам.
Буржуйка на месте, вместе с блиндажом и траншеями. Труба исправно дымит. Мужик. мужик по-прежнему стоит, качаясь взад и вперед. смеется? Успели те двое вернуться? Нет, не успели бы, я раньше встал. А этот прям заливается, може, ему хто анекдот рассказал? Смеш.
Бля. Вот оно.
Танцор медленно, стараясь не торопиться, лег обратно. Намотал ремешок на бинокль, расстегнул большой, "пулеметный" подсумок и положил туда Б8-30, натянул нейлон крышки и защелкнул жалобно скрипнувший замерзший "фастекс".