ем послезавтра, можем даже с магазина забрать, вы ж до семи?
- Нет, мальчики, с магазина не надо. не все там. не надо, в общем. Приезжайте или завтра в восемь, или уже послепослезавтра весь день я дома. Ну, может, в магазин выскочу или с Колей погулять.
- Надя, то може я отдєльно приїду, та разом з вашим синочком і погуляємо? - не сдавался Шматко. - Наче тепліє на вулиці, да?Спасибо, конечно, да мы сами как-нибудь, - улыбнулась Надя и подняла правую руку. На безымянном пальце поблескивало узкое колечко, слишком маленькое для располневших пальцев.
- О, шо ж ви сразу не сказали! - всплеснул руками Шматко и помахал по-прежнему выглядывающему из проема ребенку. - І як вашого счастливця зовут? Шоб як встрєчу, так наругаю його, шо таку красиву жінку до шлюбу взяв і дома тримає.
- Саша, - снова, но уже как-то по другому улыбнулась Надя. - Мужа зовут Саша. Он из двадцать пятой бригады.Вона мала б гуляти парком.
Босоніж, під дощем, теплим ранком. Жовте листя в бік сонця жбурляти.
З вільним вітром у танці кружляти.
Влітку в трави та квіти вдягнуться.
В тепле мариво загорнуться.
Дарувати життя і надію.
Та здійснити усі свої мрії...
А натомість, четвертий рік поспіль, Тільки сльози, та болю їй вдосталь. Тільки шепіт мін та пекельний дзвін... Тільки він.
Вона мала б щасливо жити,
А не горя досхочу пити.
Вона донька, мати, дружина.
Вона в серці. Вона - Україна.
Володимир Шевченко, солдат, 2-й батальон 95-ї окремої десантно-штурмової бригади.
Потеплело, конечно, изрядно, но пацанам было наплевать - они чалились тут уже вторые сутки и к этому моменту задолбались так, что даже погода уже не оказывала никакого влияния ни на настроение, ни на самоощущение. Все-таки наблюдать два-через-два - от этого дико устаешь, хотя скажи какому-то нормальному человеку, что всех забот - лежать и смотреть то в бинокль, то в теплак, так и не поверит.
Разведка не копает. Принцип этот, свято чтущийся на словах, в реальности неоднократно нарушался, но в этом случае, на обратном скате полого террикона на юго-запад от Докучаевска, в этом не было смысла. Старый отвал был совсем не тем пологим холмом, какие встречаются на Донбассе ближе к южной его части (и которые жители северной и центральных частей Донбасса вообще "Донбассом" не называют), поэтому и спрятаться, и высунуться было и где, и откуда.
Леший доел ту гадость, которая входила в украинский сухпай образца пятнадцатого года под названием "консерва м'ясорослинна", а в действительности обозначала недоваренную перловку с редкими прожилками тушенки, и аккуратно уложил банку в зеленый пакет из-под этого самого сухпая. Пакет свернул, стараясь не слишком шуршать, и сунул под камень, на который опирался АКМ. Повернулся на спину, лениво поразмыслил, плюнул и решил таки покурить. Все равно за сутки с лишним стало понятно, что никого тут нет. Сейчас - нет, точнее, белым днем вряд ли какая-то залетная ДРГ решит пройтись по балке, в которой проходила старая узкоколейка.
Глава 2.
ТЕРРИКОНЫ
Вторая пара осматривала террикон и, само собой, делала это уже ради принципа, а не чтобы действительно убедиться, что сепарских "секретов" тут нет. Террикон, на котором они все находились, вытянулся с запада на восток, при этом с восточной стороны был достаточно высоким, с ужасным, но все-таки более-менее подходящим заездом для машин, а с западной - спускался пологими уступами на поле, прямо под сепарскую позицию "Амонсклады" или, если на новоросском, то "Аммонал". Если бы сепары завели на терриконе СП-шку или, того хуже, заняли бы его, то, во-первых, хрен его знает, как его снабжать, террасы отвала были выше двух метров, так просто не залезть, и дорога была все-таки одна, на юго-восток... а во-вторых, все, что им было бы видно с этого террикона, - это несколько дач, шиномонтаж на трассе и напротив него - заправка "Параллель", обложенная белыми строительными мешками с песком. Практически нулевая ценность огневого контроля с сомнительной ценностью получаемой информации.
Ситуация была прямо обратной, если бы террикон заняли збройники. Возвышение на несколько метров над "Аммоналом" и расстояние в один километр давало украинской армии шикарную возможность попрактиковаться в стрельбе почти из всех видов тяжелого пехотного и механизированного вооружения, равнодушно выбивая все точки, видимые с террикона. Плюс - огневой контроль дороги, ведущей с южной точки Докучаевска как раз к "Аммонскладам", а сепары уже давно не ходили этих пару километров пешком (неправда, ходили в магазин, пока командиры не видят), предпочитая все ротации личного состава на этом опорнике совершать с шиком, на грузовиках.
Террикон был пуст, и это было просто прекрасно. Леший надеялся, что сидеть им тут осталось до ночи, и уже по темноте они соберутся, спустятся вниз, на узкую грунтовку, и там их заберут бусик и джип ротного. но опыт войны в разведке с четырнадцатого, особенно в лавах семьдесят второй бригады, шептал ему на ухо "террикон будут занимать", и поэтомусидеть им здесь аж до того момента, как по дороге заберется сначала "бэтэр" разведки, а потом - "бэхи" первого батальона семьдесятдвойки. Да и ротный, Скат, как бы намекал не особо рассчитывать на скорое возвращение... ну да и ладно. Потом отмоемся-отоспимся, обычно после возвращения в располагу минимум сутки разведосов никто не трогал.
Саня посунулся, когда Леший докурил, отдал ему бинокль, сполз пониже и взял свою СВД. Опять потрогал свежеустановленный саундмодератор, который в армии все называли "глушитель", попытался пошатать и улыбнулся.
- Давай, давай, поламай щє вінтовку, - пробурчал Леший, осматривая горбы и впадины, поросшие кривыми деревьями. Более унылый пейзаж было трудно себе представить. - Не шатай, бля, нормально держится.
- Точно? - Саня с сомнением покачал головой. - Шось якось стрьомно.
- Стрьомно буде, як старшина в тебе це ружжо приймати буде і побачить, шо ти з де-те-ка зробив.
- І шо? Він її не прийме, і я з нею у отпуск поїду? - Саня погладил цевье, обмотанное бинтом и прихваченное лейкопластырем. - Гиии. Прийме, нікуди не дінеться. От жалко, шо нормально не пристріляв.
- Ти ж позавчора півдня бахкав на озері.
- Ну і шо. На п'ятсот нормально, на шістсот вже хуй його зна. Все ж вліяє ця хєрня на пулю, вліяє. - Саша шелкнул ногтем по глушителю. - Може, який сєпар зайде, я його зніму.
- І получиш люлєй од Ската, - закончил Леший и отложил бинокль. - Спи давай, я тут вєчно сидіть не буду.
Пара разведчиков лежала на северо-восточной части террикона, на четвертой снизу (или второй сверху) террасе. Вторая пара, находящаяся на том же уровне, завершала обход террикона и скоро должна была выйти на дорогу, по которой они поднимались сюда, таща запас еды, воды и "бэ-ка" на несколько дней. Внизу, у въезда на эту самую дорогу, тормознул старый серый двухдверный пикап, "мицубиси-эль-двести"
какого-то девяносто-лохматого года, и с левым рулем, что было странно для волонтерских "корчей". Скат выпрыгнул из машины и, не дожидаясь, пока вылезет водитель и еще один боец, запертый в ловушке задних сидений, пошел открывать борт.
Действительно - теплело.
* * *
- Тре якось извернуться и послать это все нахер! - бурчал Вася, кидая телефон на узкую, заваленную барахлом нару. - Сука, это пиздец, честно.
- Пиздец, - согласился я, зашарил по наре в поисках штанов, потом вспомнил, что вчера отвез их в стирку, и принялся искать софтшел. - Всем пиздецам пиздец, я так и говорил, товарищ генерал.
- Ты еще поподкалуй. - Вася с силой потопал по полу, будто проверяя крепость фанеры, и кунг зашатался.
Как надежно испортить настроение командиру с самого утра? Даже когда на улице явно теплеет, и есть шансы, что к завтрашнему дню сойдет снег, и вчерашняя выходка прошла без потерь и увечий, не учитывая пару седых волос. Правильно. Лучше всего портит настроение звонок из штаба. Народная военная примета.
- Николаич звонил? - переспросил я, хотя уже знал ответ. Носителем и передатчиком всяких дурных задач в батальоне почему-то всегда выступал человек, которого я, между тем, глубоко уважал, а иногда ему даже сочувствовал - наш замполит или, по-новомодному, "заступник командира батальону по роботі з особовим складом" Николаич.
- Он, - кивнул Вася и тут же решил выместить недовольство на мне. - Вставай вже, че лежишь. Зара будешь делать то, шо по телеку называют "боронити рідну неньку на лінії бойового зіткнення, мужньо та впевнено..."
- .Амінь, - закончил за него я. - То есть какой-то документ составлять, да? Меня ж для этого с гражданки сдернули, от жены и ребенка оторвали, я ж для этого два высшихполучал, чтобы тут вот, на самому передку, "у запеклих боях", покормить монстрика Української Паперової Армії какой-то никому нахер не нужной бумажкой? Да?
- Ой, заголосил, заголосил, - скривился Вася. - Все еще хуже, о мой постоянно ноющий друг. Все гораздо хуже.
- Шо может быть хуже этого? - не на шутку испугался я и начал искать свежие носки.
- Наш штаб, а на самом деле, скорее всего, штаб Первой танковой, в неизъяснимой мудрости своей, руководствуясь наказами Генерального Штабу та іншими керівними документами, а також савєцкой традіцієй "наградить к празднику", затребовал у нас список восьми героических бойцов, достойных высоких наград класса "грамота".
- Мда. Звучит херовенько.
- Не, это еще не все. Также в тесном сотрудничестве с міською радою города-героя Волновегаса, места грехов и пороков, завтра, пятого декабря две тысячи пятнадцатого года, в одиннадцать о, о, состоится награждение в зале горсовета некоторых... короче, тоже пацанов.
- Серьезно? И чем будет награждать горсовет Вахи? Продуктовыми наборами? Значком "Почетный житель"? Ключами от города?
- Откуда я знаю? - огрызнулся Танцор и потянулся за курткой. - Банкир тебя наберет и даст два списка, на батальон и на город.
- Тю. Так если у них списки есть - от нас че надо? Дверку не открывай, дай одеться, холодно же.