Бах! Новая граната. эх, жаль что не вижу, как падают. Блин, граната долго летит, дольше гораздо, чем летела бы от перекрестка. могли ж сообразить. а хотя да, в запале я бы и сам не сообразил.
- Точно, "бэтэр"! - Вася сполз ниже и опять приложил телефон к уху. - Саня? Все, он поехал, встречай, дорогой!
В нескольких сотнях метров от нас, прямо посреди дороги, стоял кусок акации, подпертый несколькими палками. Возле него была набросана груда тряпья. Если сильно не всматриваться, даже в прицел - "сапог" сапогом и хто-то из расчета рядом. Настоящий гранатомет был рядом с дорогой, буквально в нескольких метрах, врытый так, что над землей стволторчал буквально в десятке сантиметров, и возле него скорчился высокий бородатый старшина, поглаживая верньеры наводки.
В казенник "сапога" был заряжен "куммулятив".
Граната упала на дорогу, с недолетом метров пять до СП-шки, и тяжелая машина рванула вперед по асфальту, проскакивая в паузу между выстрелами, выходя из зоны поражения. Я, само собой, не утерпел и высунулся, без очков было, конечно, хуже видно, но все же... На броне, само собой, никого не было, черная черточка пулемета пошла направо, чтобы сразу выйти на нужный угол, когда машина выскочит на перекресток. Сто метров. Пятьдесят.
- Сейчас! - рявкнул Вася в трубку, когда до перекрестка остались считаные метры.
"Бэтэр" выкатился и резко тормознул. КПВТ тут же застучал короткой, чуть довернул и снова выпустил очередь. прямо в дрова, изображавшие гранатомет. Белая дымная полоса протянулась вдоль дороги. Бах! На носу "бэтэра" сверкнула яркая вспышка. Машина отпрыгнула назад и покатилась задом, виляя по дороге, быстрее, быстрее. Бах! БТР почти въехал в очередной разрыв нашей ОГ-9, снова вильнул, уже сильнее, вломился задом в кусты, задрав нос, и забуксовал.
- Шматко, сколько еще? - я снова прижал к уху телефон и поежился.
- Дві. - "Бах!" Шумоподавитель телефона отлично справился с выстрелом, я почти ничего не услышал. - Вже одна.
- Давай последнюю туда же - и по норам. Мы валим.
- Саня, ранил, но не убил, - сказал Вася в телефон, выслушал ответ и хохотнул. - Красава, они там кирпичей отложили. Давай. Потом обсудим. Мартин, набери Мастера. ааа, нет, он смску прислал. Все, они у Газели, ждут.
- Танцор, я Стелс, мы разобрались, тут херня какая-то. - прошамкал "баофенг". Это значило, что Серега увидел какой-то сепар-движ, который его обеспокоил.
- Ладно, Стелс, забей, потом перетрем, - ответил Вася, забрал бинокль и начал сползать вниз. - Все, пацаны, ждем разведосов и валим...
Тропинка виляла, и я поневоле задумался, сколько ж сепары тут ходили, если натоптали такую дорогу. Вася быстро шел впереди, я спешил за ним, иногда переходя на бег, цепляя плечами ветки и поскальзываясь на наледях. Сейчас все упиралось в то, сообразят ли сепары, шо это было, а если сообразят - то как именно ответят. Ввалят по нашим опорникам минометкой?
- Как думаешь, минометкой ввалят? - спросил я, задыхаясь, у Васиной спины.
- Та мабуть. С "дэ-эр-гэ" у них явно не очень то получается. - ответил Вася, не оборачиваясь, и выскочил на открытое пространство. Свернул правее, начал спускаться по промоине, я обернулся назад.
Парни шагали почти след в след, одинаково пригибаясь от веток, осматривая дорогу, склоны и иногда оглядываясь. Последним шел Мара, привычно улыбаясь. Стелс увидел меня и махнул рукой вбок, тоже улыбаясь до ушей. Я остановился.
На самой верхней точке, на гребне старого отвала, который мы по привычке называли "серым" терриконом, поднимался, хлопая в потеплевшем воздухе, на добрых три метра флаг Украины.
Внизу, у начала тропинки, точно так же, как и все мы, улыбался Мастер.
* * *
- .не, я, конечно, не заржал, но комбат, мне показалось, сейчас вдавиться від сміху. - Вася помотал головой. - Сцуко, я ж просил. аааа, бля, кому я говорю.
- Лично мне бы понравилось. - Я включил левый поворот, съезжая с трассы в Дмитровку. Снова, как и вчера, только теперь мы ехали на перегруженной "Лягушке" и за рулем был я.
- Ну само собой. - хохотнул ротный. - "У складі Іностранного Легіону приймав участь у національно-визвольнихзмаганнях..." Бльо... Я думал, Викторыча на куски порвет. А замполит меня, думаю, не расстрелял прям там, чтобы торжество не портить. Зато потом я выслушаааал...
Пацаны сзади переговаривались, шурша пакетиками на ногах - грязь таки развезло, и при выезде с опорника Дизель обмотал новенькие рыжие берцы, обутые им для награждения, в какие-то пакеты. Как это принято в войсках - это тут же приняло масштабы морового поветрия, в результате которого все, кто ехал сейчас в машине, исключая меня с Танцором, были в кулечках, обмотанных вокруг нижніх кінцівок.
Осень победила, темепратура была уже плюс пять, машин на трассе прибавилось, мы скатились в село и потащились по дороге. От дома, возле которого вчера кучковались машины, орала музыка, слышная даже в салоне, и толпа народа валила со двора, размахивая руками и растягиваясь по всей дороге.
- Свадьба, - сказал Вася. - Пела и плясала. Притормажуй, бачиш, по всей дороге идут.
Я начал притормаживать, и в какой-то момент машина оказалась окружена возбужденными и выпившими людьми, одетыми в стиле "все новое надену сразу", перевязанными какими-то полотенцами и выкрикивавшими что-то приличествующее моменту. Ехать я дальше не мог.
- Шановные! - Вася закрутил ручку, опуская стекло. - Поздравляем, конечно, и все такое. проехать дайте!
- Ой, мальчики! За здоровье молодых - чарку-чарочку! - В салон тут же сунулась какая-то женщина, покрасневшая, возбужденная, дышащая свежим и густым перегаром.
Мою дверь кто-то распахнул, я воткнул первую передачу, но перед машиной стояла какая-то девка, как и все - веселая, пьяная, слегка агрессивная и при этом странно-симпатичная, пришлось снова выжать сцепление и держать ногу на тормозе.
- Свадьба у нас, у Максима и Натальи! - крикнул кто-то, и толпа опять заголосила-заволала. Меня потянули за "горку", со стороны Васи кто-то схватился за глушитель его АКС-а, сзади заволновались пацаны, не видящие, что происходит. Всё, как сказали бы в американском кино, "выходило из-под
контроля", и тут было не американское кино, тут был Донбасс конца пятнадцатого, и хер его знает, шо тре було делать - чи то стрелять, чи то чарку пить...
Я потянулся, чтобы захлопнуть дверь, и увидел высокого молодого мужика, который вчера плевал вслед нам. Он стоял возле машины, в темно-сером костюме, сидевшем на нем, як фрак на начпроде, и смотрел на меня абсолютно трезвыми глазами, спокойно, чуть прищурившись, словно через прицел, смотрел прямо, не отводя взгляда. Я думаю, если бы он мог, он бы выстрелил в меня сейчас, с таким же спокойным лицом.
- Максим? - спросил я, и он кивнул. - От машины отошел бегом.
Он снова посмотрел на меня. в это время Вася выдрал глушитель из чьих-то липких пальцев и произнес "пацаны, хуйня какая-то". Сзади тут же защелкали затворы. Еще не понимая, что происходит, не видя угрозы и только слыша какую-то возню вокруг машины, пацаны были готовы открыть огонь чуть ли не сквозь борта, и я на секунду представил себе это: зеленая машина, стоявшая посреди дороги, и десятка два людей, валяющихся в крови вокруг. Какое-то Тарантино, мммать его.
- Газуй! - толкнул меня Танцор.
- Девка.
- Газуй! - рявкнул Вася, и я послушно отпустил сцепление, дернул дверь, машина покатилась, и пьяный веселый народ почему-то расступился, мы выехали и прибавили газу. Мужик остался сзади, но его взгляд все не шел из головы, я аж помотал башкой, отгоняя дурные мысли. Фу, бля, привидится такое с недосыпу.
Позади Максим приобнял невесту. точнее, уже жену и посмотрел вслед машине. "Мы вас всех перехуярим!" - хотелось ему сказать, даже крикнуть, но с губ не сорвалось ни единого слова. Максим женился не так, как было принято по новой моде, - не в Докуче, в парадной "горке" с аксельбантами, медалями и с георгиевками везде, где надо и где не надо, а тут, на укропской стороне, спокойно. Максим через несколь-ко дней вернется обратно и узнает, что из его разведгруппы обратно не вернулся никто... и что эта случайная сцена на декабрьской расплывающейся дороге - это вроде как знак свыше, намек от Бога, который уже задолбался им, сепарам, намекать.
- Фууу, я стреманулся - капец, - выдохнул Танцор и поднял стекло. Пацаны переговаривались, возбужденно гомоня. - Товарищи вояки! На предохранитель поставьте ружбайки, будьте так любезны!
- Та ми й не снімали... - раздалось сзади. Потом щелкнула пара предохранителей, Вася покачал головой, повернулся ко мне и посмотрел долгим взглядом. - Знервував?
- Та не особо.
Я со второго раза переключился на четвертую, и тяжелый бус покатился на выезд из села.
- Да? - поднял брови Танцор. - Тогда пистолет спрячь.
Я опустил глаза. В правой руке, которой я так неуверенно
толкал рычаг передач, был зажат "пэ-эм".
Тінь
Я прокинувся серед ночі.
Як завжди - останні три роки.
Підвівся випити води,
Зробив перші непевні кроки.
Та побачив тінь у кутку,
На кухні, біля вікна.
Вона просто стояла без руху,
Дивилась на зорі - прозорі.
Я протер свої втомлені очі.
Що ж не привидиться проти ночі!
- Ти хто? Та що ти забув?
Тут, де я своє щастя взув.
- Ти не впізнав мене, брате?
Шкода...
Та я без образ.
Ми тут давно вже не бачимо дна.
Я все пам'ятаю, все бачив: ти до труни підійшов, зубами скрипнув, у небо гиркнув та...
Та далі пішов...
- Ні!!! Це неможливо...
Я ж бачив твої заплющині очі,
Бліде чоло та чув щоночі,
Як твоя мати, мов звір, реве!
Та якось дивно тебе на ім'я зве...
- Так. Я не завжди "Швидкий" був... Мене колись батько “каченям” нарік.
А мати сміялась - казала, що через рік, Я підросту, сил наберусь Та на лелеку перетворюсь...
Я не один, нас багато:
Всі наші - хлопці, дівчата.