Ми пішли - нас нема...Але Ви! Вам є, що втрачати!
Вам треба жити, творити,
Закохуватись навесні!
Та до нестями любити.
За мене, за нас:
Тих, що блукають де хмари.
А Ви! Ви втомились...
Там, де наші серця зупинились...
Ви дуже та сильно втомились!
Втомились читати новини, як міни вбивають, Як матери тихо над дітьми ридають.
Ви втомились! Ми бачим, як вам Все важче і важче припасти до ран.
Ви вже й домовлятися ладні!
З тими катами!
Та блазні
Вам обіцяють все "порішати",
Всіх примирити та просто простити...
Я без образ... Ми прикриєм, як вмієм.
Не завжди встигаєм, та завжди радієм,
Коли відвертаєм від серця чи скроні Ворожої волі сталеві долоні.
Ми не чекаєм від вас поклоніння,
Нам головне - не згубіть покоління!
Не згубить ви той шанс віковічний,
Він випадає не завжди довічний,
Він не спитає, чи ви вже готові!
Він просто кане в сторіччя у крові...
Я схаменувся.
Тінь розчинилась.
Серце тихенько, повільно забилось. Морок розвіявся, сонце вставало. Доля за рогом байдуже чекала.
Володимир Шевченко, учасник війни, син, муж та батько.
ЭПИГРАФ,
чи как оно правильно называется.
(Правильно называется ЭПИЛОГ, мой дорогой чёртов пехотинец!
Твой редактор ©)
Три месяца спустя
...и "бэхи" кивнули, как умеет "кивать" гусеничная техника, резко притормаживая перед препятствием, какие-то легковушки резко подались в стороны, буквально выпрыгивая из очереди машин перед КПВВ, взревел двигатель, клуб черного дыма взметнулся из выхлопного отверстия - и боевая машина весом в добрых тринадцать тонн пошла-полетела через трассу "Донецк - Мариуполь", порыкивая-позвякивая, возвышаясь над гражданскими тачками, рывками подруливая и пытаясь угадать между растущими на обочине тополями, голыми и унылыми.
Вторая машина втиснулась, четь не снеся зад мелкой "нексии", водитель выскочил из-за руля, и Серега Президент, улыбаясь во весь рот, показал сначала на него, потом на себя и на АКМС. Водитель проорал что-то, рот открывался, но ни черта слышно не было, и мы промчались мимо, оставляя только следы грязи с гусениц и тошнотворный запах горящей соляры, да еще, пожалуй, ореол ненависти, который висел над нами, над всеми Збройними Силами України, при встрече с людьми с "той стороны"."Бэхи" соскользнули на поле и, став точно на следы "бэтэра", прошедшего тут полчаса назад, плавно пошли вперед. На восток. Танцор отпустил какую-то железку, в которую пришлось вцепиться при переходе трассы, скинул предохранитель АКС-а, дослал патрон в патронник и щелкнул скобой обратно. Пушка передней БМП-2 смотрел четко по ходу движения, башня второй машины чуть повернулась направо, удерживая на прицеле маленький террикон на юго-востоке, и кто-то чуть не слетел в грязь. Вася привстал и посмотрел более внимательно на вторую машину - там Мартин, сидевший прямо на башне, увидел его и поднял руку с поднятым большим пальцем.
Впереди показался идущий навстречу БТР-80 разведроты семьдесят второй бригады. Сверху на машине сидело несколько разведосов, за башенкой с опущенным "по-боевому" пулеметом зачем-то лежала груда масксети. Когда до встречи оставалось метров пятьдесят, сидевший сверху на "бэтэре" здоровый мужик поднял руку, восьмиколесное чудо чуть вильнуло, и машины остановились друг возле друга. Водила второй "бэхи" чуть зевнул, и броня остановилась рывком, чуть не врезавшись в корму передней БМП. Двигатели трех машин фырчали на холостых.
Танцор перескочил прямо на "бэтэр", и Скат, командир разведроты семьдесятдвойки, вместо слов показал назад. За башней то, что казалось огромной смятой масксетью, оказалось рулоном, конечно же, этой самой сети, из которой торчали две пары черных ботинок. "Не наши вроде", - отметил про себя Танцор и поднял глаза выше. На рулоне сверху сидел высокий и здоровый молодой хлопец в "горке" и понтовых перчатках с обрезанными пальцами и улыбался. Ботинки шевелились.
- Тятя, тятя, наши сети притащили двух уёбищ, - сказал Скат и ткнул ногой по ботинку. Тот заворочался.
- Це шо? - Танцор обернулся. С двух его БМП-2 шестнадцать человек с детским любопытством рассматривали улов.
- Два кренделя из себя "секрет" изображали. Наши взяли, без втрат, тока одного поцарапали. - Скат неожиданно посерьезнел. - Это я Славяна попросил, чтобы вас сдернули. Хотя первоначально мы, по идее, сами справились бы, шестая рота завтра заходить должна.
- А шо так? - Танцор сунул в рот сигарету и с силой потер глаза. - Я ж тока за, тока вот Славян мне забыл сказать, шо тут происходит. "Бегом выдвигайся, выйди на Ската, он все скажет". Мысль ясна, ну вот давай теперь. Говори.
- Говорю. - Скат тоже достал сигарету и стал разминать. - Мы зашли ночью, ну ты, наверное, знаешь. Наших десять плюс комендачей десять, херня, короче. Там, кстати, возле дороги МОН-ка стоит, шо семьдесят третий центр по зиме ставил, смотри не трогай.
- Хуй там, - тут же сказал Вася. - Хто снимает, того и МОН-ка.
- Ну и хер с тобой, хоч подавись, - махнул рукой Скат. - Главное, не подорвись. Короче, зашли мы хорошо, но оказывается - днем там "секрет" на отом, - Скат снова махнул рукой, но теперь в сторону светлого террикона. - И вот наши их срисовали и взяли. Взяли нормально, но со стрельбой. Пока этих кололи, перехват сказал, шо сепары сообразили, в чем херня, и сейчас нас попробуют выбить.
- Понятно. - Вася попробовал почесать голову, но пальцы заскребли по каске. Как ни странно - полегчало. - Наши действия?
- Основная твоя ценность - это тяжеляк. Подкрепляй моих по факту, как сам решишь, мы от того белого - и до края карьера стоим, до перекрестка, там увидишь. У нас один АГС и один ПТУР с двумя ракетами, у тебя шо?
- "Сапог", два АГС-а, "дашка", ПТУР и... - Вася кивнул назад. - Две штуки "два-а-сорок-два".
- "Бэ-ка" много?
- На "бэхи" - по два комплекта, на остальное - по одному, плюс еще мои подвезут "Уралами". Шесть ракет на "Фагот".Заебись. Все, давай не гони сильно, наши тебя встретят. Пока все вроде тихо, ровно, хер его знает, надолго ли.
- Принял, - сказал Вася, стукнул кулаком в печатке о такой же кулак Ската и перешагнул на свою "двести шестьдесят вторую".
Машина рыкнула и, как обычно, с "кивком назад" тронулась вперед, быстро набирая скорость. Тут же пошла вторая, Танцор осмотрел пацанов, сидящих на "бэхах", покачал головой и сел. Слишком много улыбок, слишком много адреналина, ожидания, жажды, слишком... слишком сильно в голову ударило "идем на восток". Вася очень хорошо это понимал, потому что сам испытывал то же самое.
Был полдень четырнадцатого марта две тысячи шестнадцатого года от рождества Христова. Збройні Сили України точечно, потихоньку, помаленьку отгрызали куски "серой зоны", подбираясь все ближе и ближе к давным-давно оккупированным городам.
Было весело, немного страшно и уж точно - не скучно.
* * *
... а перекресток был уже все ближе, а от разведки, само собой, никого не было, короче, "думай сам". Вася поднял руку, потом сообразил и пнул Козачка. Обе "бэхи" начали притормаживать и в конце концов остановились. Мастер тут же спрыгнул со второй и поспешил вперед, за ним тяжело слез Мартин в почему-то черной каске и зашагал следом.
- Пацаны, смотрите, сейчас, наверное, пешком пройдем вперед и разберемся. - Вася соскочил с машины и отошел к дереву. - Нас тут встретить должны были, но пока шо-то не осилили.
- Заебись, - сказал Мартин. - Все как обычно. А у меня подтяжки расстегнулись, штаны спадают.
- Очень важная инфа. Мастер, хай бэхи ставят под посадку, занимайте оборону, мы с Мартином вперед сходим, разберемся, шо к чему.
- А проебать мы не могли? - проворчал Мастер. Ему не хотелось никуда отпускать ротного, да еще и в сопровождении такого суперматерого бойца, как Мартин. Може, Ярика с ними отправить...
- Хули тут блукать, по следам же шли. - Вася развернулся и махнул рукой. - С машин! Козачок. Козачок, мля!
Сидевший на броне Прапор стукнул Козачка, и маленький хлопец, который сегодня был за водилу, высунулся из люка. Мастер пошел руководить, и люди, спрыгнув с холодного металла, разбегались по посадке, умащиваясь в только им казавшихся удобными местах между акаций. Мимо промчался Ярик, умудряясь размахивать тяжеленным ПКМ-ом, за ним прошел Лом, который нес свой АК под мышкой, как палку колбасы. Ветер и Гала спокойно улеглись в ложбинку, Гала выщелкнул сошки своего РПК и по-хозяйски развалился на прошлогодней листве.
Мы остановились у края маленького террикона, как раз там, где начинался квадрат леса, точнее, посадки - вещи редчайшей на Донбассе, а потому особенно ценной. Вася рассматривал склон, состоявший из кусков камня разного размера ("породы" - как сказал недавно Мартин, но так и не смог объяснить, почему это называется именно "породой"), прикидывая его высоту и понимая, что подняться тут не получится. Разве что налегке. А значит, путь все-таки остается один, между терриконом и посадкой, по-другому - никак.
- Все нормально, люди на местах, - подошел Мартин. - Можно было бы и замаскироваться, конечно, но две "бэхи" нас как бы. ээээ... несколько выдают. Пошли?
- Пошли.
Танцор пошел вперед, перевесив на грудь АКС. Так, с автоматом, в броне, да еще зная, что позади - две БМП и два десятка пацанов, было все-таки поспокойней, чем зимой под Докучем. Чисто морально. Мартин догнал и пошел рядом, глядя и вперед, и направо.
- Где разведка?
- Хер его знает. Пошли искать.Может, Ската набрать?
- А шо он скажет? Он еще и до Новотроицкого не доехал. Не, тре самим...
Дорога была грунтовой, посыпанной крупным щебнем, идти было не очень-то и удобно, хотя и недалеко. Перекресток приближался, и одновременно Танцор с Мартином расходились на края дороги, приподнимая автоматы и пытаясь осматривать и склон террикона, и густую посадку.
Почти дошли, когда за спиной стукнуло, хрустнуло, и ленивый голос протянул.