После того как дочь и Эльдар сбежали, Черномор прошел по мощеной плиткой дорожке через сад, открыл аркообразную дверь в ограде, и вышел с территории особняка. Он направлялся к лесу самым коротким путем. Ему нужно было пополнить силы, впитать свежую энергию Красоты. Она пока не могла войти в город, в нем мало растительности, пищи, которая ей необходима. Сейчас территория королевства доступна только для ее слуг, думал Черномор. Но скоро все изменится. О, да, очень скоро. Сеятель изменит ситуацию. Когда он выйдет из кокона, все вокруг будет пропитано энергией Красоты. Конечно, придется постараться - для создания кокона потребуется много сил, много обращенных, и нужно действовать быстро...
Черномор почувствовал острую боль в голове и скривился. Мысли закружились в сознании, как хлопья снега во время бури. Он захрипел, широко раскрыв рот, из глазниц выдавились слизистые клубки черных нитей, будто изнутри черепа на них надавила какая-то сила. А потом боль прошла, мысли обрели четкость. Тяжело дыша, Черномор постоял еще несколько секунд и пошел дальше. Лес уже был рядом, между стволов мертвых деревьев колыхались фиолетовые лепестки. "Как же я все-таки слаб! - стиснув зубы от злости, подумал Черномор. - Ну, ничего, когда появится Сеятель, боль исчезнет, а сила будет постоянно струиться по жилам".
Он прошел небольшую пустошь, на которой среди обломков битого кирпича и мусора пробивались пучки чахлой травы, зашел в лес и приблизился к бутону. Похожие на вены прожилки в огромных лепестках пульсировали, из сгустка тьмы в центре цветка тянулись змеевидные отростки - они медленно извивались, теряясь среди деревьев и шурша по облетевшей коре.
Черномор почувствовал, как каждая клетка тела завибрировала, внутри разливались теплые волны, энергия заструилась по венам, подобно мощному, пробившему плотину, потоку. Черномор раскинул руки. Ему казалось, что еще немного и его ноги вот-вот оторвутся от земли, и он взмоет ввысь и полетит над своим королевством - всемогущий и яростный, как ураган. А потом в сознании возник образ другого мира, территории, на которой зародилась Красота и откуда она начала свое шествие по тысячам мирам и измерений. Черномор ощутил благоговейный трепет. "Спасибо, что позволила прикоснуться к тебе! - мысленно сказал он. - Спасибо, что сочла меня достойным!"
Перед его внутренним взором бушевал безбрежный черный океан. В фиолетовом свете тусклого крошечного "Солнца" волны вздымались гигантскими лоснящимися лапами. Их захватывал ветер, и они становились частью круговерти смерчей, которые носились над океаном, как само воплощение ярости. А по небу, среди рваных клочьев облаков, плыли гигантские существа, похожие на медуз. В потоках ветров их водянистые щупальца тянулись на огромные расстояния, от полупрозрачных тел исходило слабое свечение. Все здесь единое целое, думал Черномор. И только посвященный может почувствовать невообразимую Красоту в этой мощи.
Поверхность беспокойного океана закружилась. Густая точно патока черная вода взрывалась языками буйных волн. Воронка расширялась, открывая темную бездну неведомых глубин. Океан изрыгал звериный рев, ветра выли - они носились вокруг исполинского водоворота, подхватывая маслянистые брызги.
Черномор ощущал себя частью этого океана, ветров, фиолетового света далекой звезды. "Я буду вечно служить древней, как мир, Красоте! - с трепетом думал он. - Она заключила меня в свои объятья, сделала причастным. Великая Праматерь!"
Из глубин воронки, которая стала такой огромной, что в ней поместились бы все континенты Земли, начали вылетать сотни, тысячи черных сгустков. Вращаясь, они взмывали к небу и разлетались в разные стороны. Черномор знал, что это споры, из которых вырастут чудесные цветы. Они летели в другие измерения за свежей энергией для океана.
Образ иного мира померк. Черномор снова видел перед собой фиолетовые лепестки, среди мертвых деревьев. Он сделал глубокий вздох, чувствуя, как сила разливается по телу, вызывая жажду действий.
Глава 14
Вой забежал в подъезд своего дома и остановился, переводя дыхание. Все оказалось хуже, чем он ожидал. Кошмар, который начал Черномор, теперь в городе. Люди становились непонятно кем... Чудовищами? Вою вспомнилось слово, в детстве бросающее его в дрожь: морбесты. Теперь ему казалось, что он всегда знал его значение. Морбесты - размытые образы из страшных детских снов обрели четкость, воплотились в реальности. Вот чего боялись предки. В глубокой древности они знали правду. А теперь печать сорвана...
- Печать сорвана, - прошептал он, сжав кулаки.
Вой сделал несколько шагов по лестнице и услышал грохот наверху, кто-то вскрикнул, а потом раздалась серия глухих ударов и треск дерева - звуки разносились по подъезду звонким эхом. Вой побежал, перепрыгивая через ступени. Он заметил: двери в некоторые квартиры были открыты, а одна, на втором этаже - сорвана с петель, возле порога лежали щепки и вырванный замок.
Он миновал лестничную площадку, усыпанную осколками стекла, взбежал на четвертый этаж к своей квартире. Дверь была нараспашку, дверной косяк разломан, коврик для ног лежал у противоположной стены, а возле порога блестела серая слизь. Сверху, с последнего пятого этажа, продолжал раздаваться грохот.
- Вот черт! - Вой замешкался, прежде чем войти в квартиру. Он чувствовал, что не увидит там ничего хорошего.
Теперь шум раздавался и снизу - звуки, будто ломали мебель. Кто-то надсадно закашлял, а потом по подъезду разлетелся тяжелый стон.
Вой болезненно поморщился, переступил порог и прикрыл дверь.
Морока он обнаружил в гостиной. Пес лежал возле шкафа и мелко дрожал, из приоткрытой пасти текла слюна, образуя на паркетном полу лужу.
Вой опустился возле Морока на колени, положил ладонь на его шею и ощутил, как под шкурой что-то шевелится. Пес, почувствовав хозяина, вильнул хвостом, а потом приподнял голову и зарычал. В его глазах клубилась темная дымка.
- Братишка, - только и смог выдавить Вой. К горлу подкатил горький комок.
Морок поднялся, тряхнул головой и на дрожащих лапах отошел к дальней стене. Оттуда, из полумрака, он посмотрел на хозяина, с челюсти тянулись блестящие нити слюны, нос подрагивал. Морок протяжно заскулил, и Вой услышал в этом звуке боль и тоску. Верный друг стал чудовищем, в нем еще теплилась частица прежнего Морока, но скоро и она угаснет.
- Друг мой, - прошептал Вой. Он не отрывал взгляда от влажных глаз пса, сознавая, что тот обречен стать его врагом. Морбестом.
Морок вильнул хвостом, из последних сил пытаясь выразить хозяину свою любовь. Его сознание боролось с зарождающимся внутри чудовищем. Из пасти выскользнули черные нити, но через мгновение втянулись обратно. Пес тяжело задышал и снова заскулил, будто умоляя помочь. Глаза Воя защипало от слез. Когда-то он подобрал на улице тощего, изголодавшегося щенка, который стал прекрасной собакой. А теперь...
Вой вскочил, подбежал к Мороку и обнял, наплевав на то, что пес может быть опасен. Морок коротко взвизгнул, совсем как щенок, которому не терпится отправиться на прогулку, чтобы набегаться вдоволь. Он приподнял переднюю лапу, будто давая понять, что, несмотря на чудовище внутри, все еще помнит одну из трех команд, которым научился.
В прихожей раздался шум. Морок зарычал, дымка в глазах закружилась, как миниатюрный смерч. Вой отошел от собаки, взгляд заметался по стене, на которой красовалась коллекция холодного оружия.
Морок бросился в прихожую. Через мгновение оттуда донеслись рык, шипение и грохот.
Вой сорвал со стены собственноручно выкованный меч. Вынул из ножен - сталь блеснула, отразив тусклый свет из окна, - рукоять привычно легла в ладонь. В прихожей мелькали тени, послышался пронзительный визг, который перешел в звериный рев. Вой содрогнулся. Он разглядел, как в полумраке гостиной Морок сражался с человеком в спецовке и желтой строительной каске. Это был бой чудовищ. Черные нити с шорохом рассекали воздух, сплетались и рвали друг друга. Язык Морока стал невероятно длинным - он выскользнул из вспененной пасти и, пробив плотную спецовку, вошел в живот врагу. Тот не остался в ответе: овитые нитями пальцы сомкнулись на шее собаки, вонзились в плоть, лицо морбеста дрожало от напряжения, вытаращенные глаза походили на темные шары, внутри которых метались искры.
"Ты и будешь так стоять?!" - мысленно закричал на себя Вой, сбрасывая оцепенение. Он ворвался в прихожую. Пространства для замаха не было - вонзил острие меча в грудь врагу. Выдернул и ударил в глаз, почувствовав, как сталь раздробила кость. Ногой отбросил морбеста. Тот влетел боком в стену и завалился на пол, цепляясь и сдирая с вешалки одежду. Каска съехала на лоб, прикрыв козырьком глаза, нити, шурша по ткани, втянулись в рукава спецовки. Язык Морока исчез в пасти. Пес бросился на уже мертвого врага, челюсти сомкнулись на горле - Вой услышал, как с хрустом лопнул кадык морбеста. Рывок, и Морок выдрал кусок плоти.
А потом он повернулся к хозяину, из оскаленной пасти сочилась темная жижа, шея выглядела как одна сплошная рана. Пес зарычал, опустив голову.
- Спокойно, Морок, - Вой выставил перед собой руку. - Спокойно. Это же я, - он попятился.
С лестничной площадки донесся звук разбившегося стекла и хриплый хохот. Морок встрепенулся, повернул морду и принюхался. Его глаза стали совсем черными. Продолжая тихо рычать, он дошел до приоткрытой входной двери и выскользнул в подъезд.
- Прощай, братишка, - прошептал Вой, и подумал, что правильней было бы убить Морока, раскроить череп мечом. Правильней, милосердней, ведь с минуты на минуту чудовище полностью подчинит себе его сознание. От прежнего добродушного пса не останется и следа. "Я бы предпочел смерть!" - осознал Вой и почувствовал стыд: у него не хватило духа убить друга, избавить его от мучений.
Он прошел в комнату, поднял с пола ножны и пристегнул их к поясному ремню. Посмотрел на стену: два боевых топора, секира, кистень, кольчуга, круглый щит, над которым веером висели ножи. Появился соблазн надеть кольчугу, взять щит, но подумав, решил, что с этими атрибутами защиты он станет менее поворотлив. Взгляд задержался на фотографии Каменного дерева. "Печать сорвана. Врата Ада открыты!" - безжалостно промелькнуло в голове. Можно ли еще что-то исправить? Сказать "нет" значит смириться.