Примерно в те же дни очнулся от спячки их родной городок Карягин (тридцать тысяч жителей, безработица, алкоголизм, безнадега), тихо загибавшийся на обочине «московской трассы». Параллельно с трассой протянули Большую Дорогу, грандиозный транспортный коридор, по которому непрерывным потоком хлынули через континент товары и люди. Сначала карягинцы строили свой отрезок Дороги, потом переучились в обслуживающий персонал. Рабочих мест внезапно оказалось столько, что пришлось зазывать людей из соседних районов. Дорога текла, как река, и чтобы обеспечить ее непрерывное свободное движение, по берегам должны стоять плотным строем электрики, слесари, айтишники, слаботочники, операторы ремонтной техники и, конечно, персонал «заправок» – комплексов экспресс-зарядки, где наливают не только кофе, но и старый добрый бензин.
Единственной работой, куда никто из карягинцев не стремился, хотя платили там много, была «охота на дикие грузовики». Если у грузового беспилотника случилось что-то с мозгами, он сразу уходит на обочину и встает. Но изредка, буквально два-три раза в году, сигнал о неисправности поступает на пульт дежурного по участку, а машина тормозить и не думает, едет себе дальше с крейсерской скоростью сто двадцать. И кто-то должен вручную подключиться к ее ремонтному порту. Ради этого и дежурят у Дороги летучие в самом прямом смысле бригады – поскольку носятся за беспилотниками на вертолетах. Иногда их вылеты похожи на «Звездные войны», иногда на «Матрицу», но чаще на дурацкий цирк, а ответственность большая.
И хотя никто из ремонтников до сих пор не упал с грузовика – ну, хотя бы потому, что прыгать на сломанную машину с вертолета дураков нет, вниз бросают робота, – Диме и Мите пришлось дать родителям страшную клятву, что в «охотники» они не пойдут.
К моменту, когда Дима и Митя выпустились из колледжа, они уже, как все нормальные карягинские студенты, работали на Дороге и остались бы там надолго, если не навсегда, без малейших сожалений. Дорога отдельно завораживала тем, что постоянно совершенствовалась. Тут всегда было чем заняться, и это всегда было что-то новенькое. И в конце концов, именно здесь ребята получили свои «допуски четвертого уровня», без которых электрик не вполне электрик.
Они сами удивились, когда через пару лет их сманили в «Карягинские электросети», пообещав очень большую свободу.
– Отдел линейного контроля, – сказали им. – Ты – начальник, а ты – сотрудник. Или наоборот, сами решайте. Чего вы там ползаете вдоль своей Дороги? У нас будете летать! Ты будешь Бэтмен, а ты Супермен. Или наоборот. Целый район – ваш. И работа – полезней не придумаешь, настоящая живая работа для живых людей. Ну что у вас на Дороге может сломаться? А тут – бац! – ураган! Или молния в трансформатор – шарах! И народ в деревне сидит без света, лучину жжет, а вы такие герои, мчитесь на помощь! А у вас – хрясь! – и дрона об мачту приложило! И вы такие хватаете пилу и бегом его спасать!
– Зачем пилу? – не понял Дима.
– Ну так дрон от мачты на сосну отлетает! Как правило. А может и в озеро упасть. Или в болото. Ты представь только! Ночь! Лес! Темно! Страшно! И вы находите обрыв и даете людям свет! А если не вы, то кто же?! Больше просто некому, на вас вся надежда! А по лесу медведи бродят! Кстати, у вас в аварийке шокер специальный есть, супермощный, от медведей.
– Вот прямо бурого завалит?! – загорелся Митя.
– Не пробовали, – сказали ему. – Соглашайся, сам проверишь.
Они согласились и уже через полгода были готовы сами устроить хоть ураган, хоть землетрясение, лишь бы что-то делать руками. Работа оказалась нужная, полезная, но автоматизированная, а главное, бюрократизированная до крайности. Свободой действий тут и не пахло. Дни напролет Дима и Митя просиживали в отделе, наблюдая за системой и составляя бесчисленные отчеты о том, как они за ней наблюдают. Взрослые семейные дядьки были бы в отделе на своем месте, а когда тебе едва за двадцать и душа жаждет подвига – хуже не придумаешь. Десять лет назад все местные ЛЭП прошли модернизацию, стали очень устойчивы к внешним воздействиям, а за тем, чтобы на них не падали большие деревья, Дима и Митя следили, вызывая своевременно пильщиков. И сколько уже было гроз, но как назло, ни в один сельский трансформатор не ударила молния… Дважды внезапным порывом ветра сдувало с курса дрон-наблюдатель, и оба раза спасательная операция заключалась в том, что тяжелый дрон-ремонтник сдергивал его с дерева.
Тоска.
А теперь под вопросом отчет о весенней проверке, и это прямо такая производственная драма, что волосы дыбом.
– Бог с тобой, поехали в Дятлово, – сказал Митя. – Хоть кофейку хорошего долбанем.
Злополучная «дятловская ветка» представляла собой отрезок ЛЭП в двадцать километров до самого Дятлова, а там поворот в лес и еще тридцать по просеке на близлежащие деревни. Местами просека шла рядом с извилистой второстепенной дорогой, но по большей части это просто узкая щель между высокими соснами. В хорошую погоду запустить туда дрона не вопрос. Но как задует сильный ветер – даже не думай, просека становится форменной аэродинамической трубой. А наблюдатель буквально стелется по проводам и зависает над каждой опорой, иначе нельзя. И так два раза. Один проход – осмотр проводов, контроль изоляторов, проверка опор, всё строго вплотную. Второй уже не такой опасный – заснять общий план сверху, чтобы видно было, где вскорости пилить деревья. Квадрокоптер у нас хороший, но легкий. Ка-ак его жахнет об опору, только клочья полетят… Можно изловчиться и перекинуть контрольную аппаратуру на тяжелый ремонтный дрон, намного более устойчивый, но это уже само по себе нелегально. А если его тоже на ветру размотает? И он, допустим, на сосне повиснет? А в нем, извините, тридцать килограммов. Чтобы его снять, придется учинить целую спасательную операцию, и она не пройдет незамеченной. Нет, когда дроны падали под управлением системы, никого за это не наказали, ведь систему нельзя лишить премии, и выговоров она не боится. Но если дрон навернулся на ручном управлении… И ты еще намудрил с аппаратурой… А из документов только заявка… Увольнение будет очень шумным, показательным, чтобы весь город слышал. А реакцию города предсказать легко. У нас не понимают героев, которые хотели совершить подвиг, но взлетели – и упали. Сразу говорят: зачем он это сделал? Дурак, что ли? Точно, дурак.
Когда тебе едва за двадцать, очень не хочется быть знаменитым дураком.
Но завалить весеннюю проверку из-за жалкого огрызка ЛЭП, питающего две с половиной деревни, тоже не хочется…
Дима с Митей вышли под моросящий дождик, с тоской поглядели в серое небо и полезли в фургон. Митя – за руль, а Дима в кузов, на пост управления.
– Оперативный! Выдвигаемся в сторону Дятлова.
– Это хорошо, – раздалось в наушнике, – заодно узнайте, чего они вдруг вне зоны доступа. Я бабушке звонил – глухо.
– А ты по телефону – пробовал?
– А я как звоню, по патефону?! – обиделся дежурный. – Нет, ну можно еще по газовой трубе перестукиваться…
– Служебную инструкцию прочти, дятел! Там написано про телефон. Такая штука с проводами. По проводам идет сигнал…
– Блин, – сказал дежурный. – Ну конечно. Понял. И сам ты дятел!
– База, я Дятел, прошу разрешения на взлет!
– Клоуны фиговы… – сказал дежурный и отключился.
Дима, смеясь, подключился к дрону-наблюдателю и сказал Мите: «Поехали!» Фургон, слегка попетляв, выбрался с окраины города на «старую московскую трассу» и неспешно покатил в правом ряду. Дима поднял с крыши фургона дрон, проверил, как тот слушается управления, и повел его к линии электропередачи. Пока все шло нормально, дождь совсем не мешал.
Движения на трассе почти не было, Митя вел машину, поглядывая в сторону Большой Дороги. Она сверкала огнями сквозь морось и выглядела, как всегда, празднично. Митя вспомнил снимки из космоса, на которых Дорога казалась бесконечной рекой света, и подумал: вот ты какая, Река Жизни. Недаром смотреть на Дорогу можно бесконечно. Сидеть на берегу и смотреть. Вдруг остро захотелось вернуться туда. Да, на рядовую должность, и делать что прикажут, не раздумывая, за не самую большую зарплату. Но зато ты каждый день причастен к чуду. Вот оно, истинное Чудо Света, и построили его мы, русские. Какой восторг.
– Дим! – позвал он. – Давай все бросим – и вернемся. Туда.
Дима промычал что-то невнятное. Дождь усилился.
Через десять минут они въехали в ливень. Поднялся ветер. Далеко впереди полыхнуло такое зарево, что на миг потускнела даже Дорога: похоже, над Дятловым развернулась нешуточная гроза. Дрон еще мог более-менее лететь, но уже не справлялся с задачей: в воздухе было столько воды, что помутнела оптика. Дима решил, что хватит с него, и выезд этот был с самого начала ошибкой; он чувствовал, как дрожат руки на джойстиках, – тут дрон приподняло, мотнуло и с размаху насадило на елку. Прямо сверху, будто Вифлеемскую звезду, или какая вам больше нравится.
– Приплыли, – сказал Митя и остановил машину.
Они надели дождевики, вышли под ливень, забрались на крышу фургона и уставились вверх. Оба мгновенно промокли до нитки.
– Главное – резко, – не очень уверенно сказал Дима. – Резко поднимаю ремонтника, этот малыш ему что слону дробина, хватаю манипуляторами, дергаю, освобождаю и резко на посадку…
– Э-э… А подпилить ее?.. – предложил Митя. – Какой там штраф, не помнишь? Или просто скажем, что так и было. А дронам память сотрем, никто не докажет, что мы тут стояли вообще.
– Ну, подпилишь, они вместе с ней упадут и разобьются. Спокойно. Все будет о’кей. Ты следи за ветром.
Через пару минут на верхушке елки висели уже два дрона.
Дерево опасно раскачивалось.
– Ну, поехали писать заявления об уходе? – спросил Митя.
Особо расстроенным он не выглядел. Скорее наоборот.
– Сначала кофе, – сказал Дима.
Он вернул управление дронами системе – если те сорвутся, будет шанс, что искусственный интеллект успеет их «поймать» в падении и безопасно посадить. Система тут же принялась ругаться – пищать аварийными сигналами и показывать красные таблички. Сейчас их увидит оперативный дежурный, да они и так уже ушли в реестр, а что попало в блокчейн, топором не вырубишь. Это полный провал.