Купрум прислонился боком к обросшему мхом стволу высокой осины, мысленно благодаря судьбу, что на пути не встретилось ни одной ловушки. Чуть в стороне от него, согнувшись в поясе и упираясь ладонями в колени, Настя жадно хватала воздух ртом, время от времени сплевывая вязкую слюну на заросшую кустиками травы моховую кочку. Ее лицо сильно покраснело и по цвету напоминало переспелый помидор. Жилы на лбу набухли, под глазами появились темные мешки.
– Ты как? – с трудом спросил Купрум и снова задышал, словно только что финишировал после длительного забега. Эту дистанцию сталкер проделал, опираясь только на свои силы, и теперь злился, считая Симбу виновным чуть ли не во всех грехах. Правда, «пассажиру» на недовольство носителя было глубоко плевать, ведь он до сих пор находился в полуобморочном состоянии.
– Нормально, – в той же манере ответила Настя и, более-менее переведя дух, спросила: – Тебе тот мутант не показался странным?
– Нет, – мотнул головой Купрум. – С чего бы?
– Мне кажется, он хотел нам что-то сказать.
– Выдумаешь тоже, – фыркнул парень. – Он такая же безмозглая тварь, как и остальные мутняки. Что он мог нам сказать? Кого из нас сожрет в первую очередь?
– Зря ты так. Если бы он хотел нас сожрать, как ты выражаешься, зачем тогда снял нас со столбов?
– Может, хотел утащить к себе в берлогу и там пообедать. Об этом ты не подумала?
Настя смешно наморщила носик, на лбу появились морщинки. Она явно что-то обдумывала, не спеша делиться мыслями. Наконец она набрала полную грудь воздуха, выпустила его сквозь приоткрытые губы и сказала с паузами, будто взвешивая каждое слово:
– Я не верю, что он хотел навредить нам. В его глазах я не увидела ни злости, ни жестокости, ни желания отведать нас на зубок. Напротив, мне показалось, они были полны боли и отчаяния, как будто он хотел достучаться до нас.
– Я тоже почувствовал, что с этим зверем что-то не так, – вмешался в разговор Симба. Он уже вполне оклемался после шаманских заклинаний и был не прочь поучаствовать в беседе.
– Ты вообще заткнись! Твое мнение никого не интересует! – рявкнул Купрум. Тут же заметил легкий налет недоумения и испуга на лице матери, осторожно взял ее за руку: – Прости, это я не тебе сказал.
– А кому? – удивленно вскинула брови Настя.
Купрум помялся, не зная с чего начать, отколупнул ногтем серую кляксу лишайника с древесной коры.
– Может, пойдем уже, а? Как-то мне без нормального оружия неуютно. Я все тебе расскажу, обещаю, как только мы доберемся до воинской части и разживемся там автоматами.
– Мы никуда отсюда не уйдем, пока ты не скажешь мне, что с тобой происходит и с кем ты разговариваешь. – Настя прищурилась и так посмотрела на сына, что тот понял: она не отстанет, пока не вытянет из него всю правду.
– Ладно, – махнул рукой Купрум. – Хочешь знать, что со мной произошло? Я тебе расскажу, только пообещай, что не будешь делать скоропалительных выводов, и… давай совместим приятное с полезным. В смысле, не будем зря терять время. Разговаривать можно и на ходу.
Настя задумалась на несколько секунд, покусывая нижнюю губу и бросая косые взгляды на сына. Наконец она энергично кивнула, тряхнув гривой рыжих волос.
– Хорошо, пусть будет по-твоему. Но учти, если ты вздумаешь что-нибудь утаить от меня, я все равно это почувствую и уж тогда не сдвинусь с места, пока не узнаю все, что ты скрываешь.
Купрум боднул себя подбородком в грудь, дескать, он понял, и сверился с картой в наладоннике.
– Нам туда, – показал он на шумящие листвой березки неподалеку и первым двинулся в ту сторону. Настя поспешила за ним. – Почти сразу, как я попал сюда, со мной произошло нечто необычайное, – заговорил он, едва белые с черными пятнышками стволы замелькали по сторонам. – Скажем так, я тесно познакомился с местной фауной и теперь разговариваю с одним из обитателей этого мира.
– Не поняла. Ты с ним по передатчику в ПДА общаешься, что ли?
– Нет, я просто разговариваю с ним, как с самим собой. Слышу голос в голове и отвечаю ему. С ним можно общаться мысленно. В принципе, я так чаще всего и делаю, но иногда говорю вслух.
– Подожди, так это из-за него у тебя в магазине почернели белки глаз, а вены на лице набухли и шевелились?
– Ага! – кивнул Купрум.
Настя остановилась, схватила сына за руку и какое-то время смотрела на него так, словно видела впервые. Потом с тихим всхлипом всплеснула руками, прижала их к губам. В широко раскрытых глазах девушки проступил испуг.
– Ты подцепил паразита?
– Эй, что она такое несет?! – возмутился Симба. – Какой я ей паразит? А ты чего молчишь? Как пользоваться моей помощью, так все нормально, а как заступиться за меня, так сразу в кусты. Давай, объясни ей, кто я есть на самом деле!
«Спокойно, Симба, – мысленно сказал сталкер. – Конечно, я ей все расскажу, когда придет время, а вот насчет помощи кто-то бы лучше заткнулся и молчал в тряпочку. Не по твоей ли вине я недавно чуть не выхаркал легкие, а?»
– Я же не знал, что шаманские вопли так на меня подействуют, – огрызнулся симбионт. – Скажи спасибо, помог тебе из горящего здания выбраться. Если б не я, дымил бы там сейчас обгорелой тушкой, а не здесь передо мной выпендривался.
– Кто бы говорил! Ты себя спасал в первую очередь, а не меня, так что не надо мне тут мозги вправлять! – неожиданно крикнул Купрум.
Настя отшатнулась. На ее лице отразились тревога и жалость одновременно. Мгновение спустя она бросилась к сыну, зашептала, гладя его по небритым щекам:
– Все хорошо, миленький, все хорошо. Может, здесь есть кто-нибудь, кто знает, как избавить тебя от паразита. А если нет, вернемся в Зону, пойдем к Болотному Лекарю. Он умный, он все знает. Даст тебе таблеточки какие-нибудь, порошки там или травки лечебные. Мы найдем способ вылечить тебя, обещаю.
– Не надо меня лечить! – отступил на шаг Купрум. Руки Насти безвольно упали. Она посмотрела на сына полными жалости глазами. – Со мной все в порядке. Это не паразит, а симбионт. Он помогает мне, как и я ему. Без него я бы не смог найти тебя и так быстро дойти до затона.
– И выбраться из горящего здания, – сварливо пробурчал Симба.
– Да, и выбраться из горящего здания, – повторил Купрум. – Это все его заслуга. А еще он дал мне возможность видеть ловушки невооруженным глазом и пообещал покинуть мое тело, как только мы поможем ему спасти сородичей.
– Мы? – Настя прижала руки к груди.
– Да, мы все: ты, я и отец, но для этого надо сначала найти его. Симба может помочь в поисках. Он способен обмениваться информацией с другими симбионтами и видеть то же, что и они. Надо всего лишь представить, как выглядит Колдун.
– Так просто! – обрадовалась Настя, представляя, как кинется мужу на шею при встрече и осыплет его поцелуями. Радостная улыбка потухла, а на лице девушки появилась печать грусти, когда взгляд ее изумрудных глаз скользнул по сыну. – Если б ты знал, мой мальчик, как я жалею, что меня не было с тобой рядом все эти годы, – прошептала она.
– Я тоже. – Купрум обнял мать за плечи и крепко прижал к себе.
– Так мы будем искать или как? – проворчал Симба, шмыгая носом. Как и любой симбионт, он был очень чувствительным к настроению носителя и переживал те же эмоции, что и тот, но с уклоном на личный опыт.
С грустью и тоской потери симбионт был знаком не понаслышке. Не так давно он потерял подругу детства и до сих пор сильно переживал эту утрату. Нолу убил кто-то из двуногих родичей его компаньона, перед этим застрелив ее носителя. Кто этот убийца, Симба не знал, поскольку животина, в чьем теле сосуществовала его хорошая знакомая, обладала плохим зрением. Все, что подруга успела ему передать, прежде чем погиб ее прошитый пулями носитель, – это два размытых силуэта. Потом симбионт чуть не лишился сознания, получив от умирающей подруги полный боли, страха и желания жить мощный ментальный сигнал. Спустя несколько секунд наступило наполненное тоской и горечью невосполнимой утраты состояние, чем-то напоминающее то же чувство, что сейчас испытывал симбионт.
– Будем, – ответил Купрум, отстраняясь от Насти, и сказал виноватым голосом: – Только вот я не знаю, как выглядит мой отец. Я видел его всего один раз, в пещере, да и то особо не разглядывал. Не до того было. – Он посмотрел Насте в глаза: – Ты сможешь дать словесный портрет Колдуна так, чтобы Симба понял, кого ему надо искать?
– Не знаю, – пожала плечами та. – Можно попробовать.
– Можно попробовать, – передразнил ее Симба. – Не надо ничего пробовать. Не хватало еще время на эту ерунду тратить. Скажи ей, пусть возьмет тебя за руки и прижмется лбом к твоей голове.
Купрум слово в слово повторил последние слова симбионта.
– Зачем? – удивилась Настя.
– Не знаю. Симба сказал, так надо.
– Ну, надо, так надо. – Настя взяла сына за руки, вскользь отметив, какие широкие и мозолистые его ладони, встала на цыпочки и прижалась лбом к его лбу.
– А теперь представь, что перед тобой стою не я, а он, – озвучил требования «пассажира» Купрум. – Можешь зажмуриться, если тебе так будет легче.
– Хорошо, – кивнула Настя и закрыла глаза. Она не стала ничего представлять, а просто вернулась воспоминаниями в те славные дни, когда они с Колдуном вместе бродили по Зоне. Тогда еще их Максима, теперь уже Купрума, не было даже в планах, и они неделями пропадали в опасных, но чертовски интересных экспедициях.
Неожиданно Настя почувствовала, как ее лба что-то коснулось. Видимо, на лице ее сына снова появились те темные шевелящиеся утолщения. Она негромко вскрикнула и хотела убрать голову, но Купрум успокаивающе сжал ее руки и сильнее подался вперед, чтобы не разорвать контакт.
Секундой позже Настя ощутила чужое прикосновение к своему разуму. Она-то думала, это будет больно или неприятно. На самом деле ощущения были сродни тем, как легким перышком провести по голове, почти не касаясь волос.