Собака гавкнула, как будто соглашаясь, и побежала по дорожке в ту сторону, откуда пришла, постоянно оглядываясь. На повороте снова начала лаять.
Сашка спросила:
– Она нас зовет с собой, да, мам?
– Хм, возможно, ты и права, – удивилась Марина догадке дочери. – Ну пошли, нам все равно туда.
Собака нетерпеливо переминалась на месте и, увидев, что Марина с дочерью идут за ней, скрылась за поворотом.
Подгоняемые любопытством, они быстрым шагом последовали за собакой, которую вскоре нашли около лавочки. На ней, закрыв глаза и откинув голову назад, сидел мужчина. Он тяжело дышал, но, услышав шаги, посмотрел на Марину с дочерью.
– Вам плохо? – Марина присела рядом и вытащила из сумки бутылочку с водой. – Скорую вызвать?
– Нет, – прошептал мужчина и для убедительности помотал головой. – Сейчас пройдет.
На вид ему было чуть за сорок, белая футболка обтягивала спортивный торс. «Не похож на сердечника», – подумала Марина. Как будто услышав ее мысли, мужчина с извиняющейся улыбкой сказал:
– Со мной все в порядке, не переживайте. Давление долбануло, добегался. Совсем недавно даже и не знал, что у меня вообще есть давление и что его можно измерить. А теперь и тонометр есть, и таблетки. Вот если немного лишка дам нагрузку, то вот такая фигня бывает. Рита сразу пугается, – кивнув в сторону «проводника», усмехнулся мужчина.
Собака, которую в этот момент гладила Сашка, встрепенулась, услышав свое имя. Потом снова прилегла, не сводя глаз с хозяина. Девочка продолжала ее гладить, перебирая длинную шелковистую шерсть.
– Не укусит? – забеспокоилась Марина.
– Нет, что вы, дети могут с ней что угодно делать, она даже не рыкнет. Мы ее щенком крохотным подобрали на улице, она с сыном вместе росла. Он, когда маленький был, как только ее ни терзал – вцепится в шерсть и визжит от радости. А Ритка терпит, только на нас так смотрит умоляюще, мол, прекратите уже.
– А какая это порода?
– Дворянка она. Помесь лабрадора с кем-то, шерсть длинновата для породы. Характер точно от лабрадора, умнейшая собака.
– И правда умная, она же нас позвала. Прибежала и давай лаять и показывать, чтоб за ней шли.
– Да вы что! А я думаю, куда она удрала. Ритка, да ты паникерша, – обращаясь к собаке, засмеялся мужчина.
Собака подскочила и, виляя хвостом, подошла к мужчине.
– Иди, иди играй, – ласково приказал он и, повернувшись к Марине, спросил, как зовут ее девочку.
– Саша, – ответила Марина, и ей показалось, что мужчина вздрогнул.
– Вот, поиграй с Сашей, – достал из рюкзака небольшой мячик и дал собаке.
Та, взяв его в зубы, подошла к Сашке и положила мячик около ее ног. Девочка удивленно смотрела то на него, то на собаку, то на мать.
– Ты кидай мячик, а она будет приносить, – подсказал мужчина.
Саша, до этого не игравшая с собаками, неуверенно бросила мячик, за которым молнией рванулась Рита.
Мужчина повернулся к Марине.
– Спасибо, что пошли за Ритой и хотели помочь, в наше время это дорого стоит. Но на месте вашего мужа я б не хотел, чтоб вы с дочерью бегали по парку за какими-то незнакомыми собаками, – рассмеялся он. – Меня Евгений зовут, Женя.
– Меня Марина, будем знакомы.
И, взглянув на визжащую от восторга дочь, добавила:
– У вас чудесная собака, так здорово они играют.
– Ритка соскучилась по детям, – грустно вздохнул Евгений.
– Сын вырос, да? Дети так быстро растут, – сочувственно улыбнулась Марина.
– Не успел вырасти, – глядя куда-то под ноги, ответил мужчина.
– Извините ради бога, – смутилась Марина.
– Да ничего, три года уже прошло.
– Простите, – сгорая от стыда за свою бестактность, Марина засобиралась домой.
Сашка с неохотой отдала мяч Евгению и крепко обняла на прощанье собаку. Всю дорогу домой спрашивала, когда они снова увидятся с Ритой, а Марина не знала, что и сказать. Пообещала, что как-нибудь обязательно встретятся.
Пообедав, дочь вмиг уснула, хотя обычно засыпала долго, успев измотать матери все нервы.
Вечером за ужином Марина смотрела на мужа. На то, как красиво он ест, как изящно держит столовые приборы. А в голове калейдоскопом мелькали картинки: ноги Барби, руки мужа, ничего определенного, как рисунки дочери, но цепляет.
От того, чтобы не разрыдаться в тарелку, спасала Сашка, которая бесконечно тараторила про собаку. Это было даже удивительно, обычно из нее слова не вытянешь. А Марина мечтала уставать от болтовни дочери и жаловаться другим мамам, что от этой бесконечной болтовни голова не соображает.
– Что за история с собакой? – заинтересовался Андрей, который был категорически против собаки в доме.
Марина рассказала про Риту и Евгения и, вспомнив, как хорошо уснула дочь после общения с собакой, заметила:
– Не зря специалисты советовали нам собаку завести.
– Ой, ну не начинай, Марин. Она набегалась просто, вот и уснула. Я работаю с утра до вечера, вы с Сашкой вечно на занятиях или в разъездах, кто с собакой гулять будет?
– Да я и не начинаю, Андрей, не злись, рассказала, и все.
Марина только казалась мягкой и уступчивой. Но ровно до момента, пока ее все устраивало. Близкие и коллеги знали, что под внешним ватным слоем Марина твердая и принципиальная. Терпение ее можно испытывать долго, но только до определенного времени, а потом все: жестко принимала решения, расставалась с людьми, которые исчерпали лимит терпения или доверия.
В их паре не было конкретного лидера, как бывает по классике: сильный муж, решающий все проблемы, и покорная жена или, наоборот, властная жена, слово которой – закон, и муж, согласовывающий с ней каждый свой шаг.
Андрей был жестким руководителем на работе, цепким, никому не доверяющим, потому что стоит довериться, и обязательно обманут, сядут на шею, начнут воровать. У него был строительный бизнес, и там по-другому было нельзя, добрых и чутких такой бизнес пережевывал и выбрасывал на улицу. Выживали те, кто умел орать, требовать и, главное, никому не верить.
Дома он отдыхал душой и телом, становился мягким бархатным котом, ластящимся под руку к хозяйке, но только если та не гладила против шерсти.
Разные, но в то же время во многом похожие, они за годы научились уступать друг другу, хотя и не просто им это давалось. Рождение Сашки, ставшее испытанием, сплотило их в общей любви, спаяло намертво, как казалось Марине.
Тем больнее и непонятнее было предательство мужа, тем сложнее ей было понять, что же делать. Какое решение у этого уравнения с одной неизвестной, одним многочленом и общим знаменателем Сашкой?
Марина решила пока выждать и ничего не предпринимать. Это было нелегко, но муж уже давно собирался в командировку, а выяснять что-то перед его отъездом не видела смысла.
С Сашкой они почти каждый день ходили в парк, но Евгения с Ритой больше не встречали, и от этого почему-то было грустно.
В один из вечеров накануне возвращения Андрея из командировки Марина, уложив дочь спать, села за ноутбук. Раньше она много и достаточно успешно писала. Тексты были и работой, и удовольствием, а потом работой и удовольствием стала дочь. Работой, которую нельзя бросить, даже если уже невмоготу.
И вот сегодня, спустя почти пять лет, захотелось снова, как и раньше, выплеснуть эмоции и мысли на бумагу. Марина так погрузилась в свои буквы, что не заметила, как пролетело время.
Вынырнула, только услышав, как завибрировал телефон.
«Андрей, наверное», – подумала и не ошиблась.
Пришло сообщение в мессенджер, сразу десяток фотографий. Пока ждала загрузки фото, взглянула на часы и удивилась, что муж так поздно не спит. Он был классическим жаворонком, который со всех вечеринок уходит в десять вечера, потому что хочет спать. А сейчас уже два часа ночи.
Фото загрузились, и Марина, увидев, что на них, задохнулась, чувствуя, как застучало в висках.
На всех фотографиях был Андрей со своей Барби: на фоне бирюзового моря, на белых простынях огромной кровати, на открытой террасе ресторана. Барби хищно улыбалась и смотрела на Марину с вызовом. Вот, значит, какая у него командировка.
Ну что ж, завтра он вернется, и она скажет ему, что подает на развод.
Остался самый важный вопрос: как и на что жить. Но и по нему есть частичное решение. На работу полностью вернуться не получится, но готова редактировать и писать тексты несколько часов в день после детского отбоя. Прикинув, сколько примерно по объему она может сделать за эти часы, посчитала, что на жизнь хватит. На терапию, конечно, нет, но ведь будут алименты. Да и надеялась, что у Андрея все-таки есть совесть, и от дочери он не отвернется.
Они с Сашкой останутся в квартире, а Андрей пусть уходит в домик Барби или купит новый. Если его так не устроит, можно продать их большую квартиру в центре и купить две попроще.
Взяла телефон, чтобы отключить на ночь звук, но не удержалась и снова зашла в переписку с мужем. Странно, но все последние сообщения от него были удалены. Передумал, решив, что она не увидела эти фото?
Днем пошли гулять с Сашкой в парк. Дочь осваивала самокат, и парк идеально подходил для этого – ровные дорожки и мало людей. Сегодня, видимо, из-за пасмурной погоды, было безлюдно, тишину нарушало только тарахтение колес самоката и лай собаки вдалеке. Лай собаки!
Сашка тоже услышала, и глаза ее загорелись:
– Мама, это Рита!
А лай все приближался, и вот уже вдалеке они увидели несущуюся к ним Риту. Следом, в шортах и футболке, бежал Евгений.
Рита оказалась первой и начала скакать вокруг Сашки, пытаясь облизнуть, а та хохотала и уворачивалась.
Когда подоспел Евгений, Марина, смеясь, пошутила:
– Ох, не бережете вы себя, бегаете, как же давление?
– Здравствуйте, Марина. Это я себя берегу, поверьте, всего десять километров пробежал.
Было удивительно, что расставались они чужими людьми, а встретились как родные.
Евгений рассказал, что уезжал на неделю проведать родителей, на даче помочь.