– Утренний моцион на крыше? Ты же не прыгать собралась, красотка, а? Парашют-то не забыла? – И засмеялся.
А мне почему-то тоже смешно так стало; наверное, это нервное было, но я прыснула от смеха, а потом расхохоталась, аж до слез.
– Забыла, – говорю, – хорошо, что напомнил.
Села в углу и смотрела, как они там что-то монтировали, подкалывая друг друга, смеялась над их шуточками. Спустились вместе, они до дома меня подбросили на своем микроавтобусе.
Полина замолчала.
– А дальше что было? – спросила Надя.
– Дальше? Жизнь, Надя. Господи, сколько всего я могла упустить, пропустить, не узнать, если бы тогда все получилось! Это, знаешь, как уйти с вечеринки, где самой главной звездой должна была быть ты, так и не узнав об этом.
Ойкнув, Полина положила руку на живот:
– А могла бы и не узнать, каково это, когда тебя пинают изнутри. И как это, когда в тебе бьются два сердца.
Полина начала рыться в маленькой сумочке, висящей через плечо, достала из нее розовый кошелечек, из кармашка которого вытащила потрепанную, сложенную в несколько раз бумажку. Бережно развернула и, криво усмехнувшись, показала Наде протертый на сгибах листок:
– Это мой оберег и напоминание о том, что у меня есть второй день рождения. Никому никогда не показывала, ни подругам, ни мужу, никто вообще о том случае не знает. Вот она, та моя записка.
Надя посмотрела на записку, закусив губу, чтобы снова не разрыдаться, достала из кармана платья сложенный вчетверо листочек и сказала:
– Будем считать, что сегодня мой второй день рождения.
Теплым летним вечером Полина сидела на лавочке во дворе, качала коляску и читала книжку. Подняла глаза, услышав топот ног по тротуару, и увидела бегущую к ней девушку. Надя! Встала навстречу и пошатнулась под натиском объятий.
– Как ты, Надя?
– Хорошо. – И, глядя в глаза, та добавила: – Как и обещали. А вот вы выглядите немного усталой, тяжело с малышом?
– Ох, Надя, устала и вымоталась, но не готова пропустить из этой серии своей жизни ни дня, – засмеялась Полина, – а вот и муж мой идет, познакомитесь.
К лавочке, улыбаясь, подошел высокий симпатичный брюнет, вот только нос у него был поломан, словно у боксера.
Мечта
– Смотри, сколько шаров! – восхищенно ахнула девушка.
– Угу, – согласился ее муж, равнодушно скользнув взглядом по продавцу, стоящему посередине парковой аллеи с огромной связкой шаров.
Воскресный летний день они с женой решили провести в парке, погулять и покормить белок.
– Моя давняя мечта – сфотографироваться с такой связкой шаров, словно я в небо на них улетаю, – томно закатила глаза девушка.
– Ты что, Наташ, хочешь, чтобы я купил тебе всю эту связку? – встревожился муж.
– Да нет же, просто попроси шары для фото. Ну, предложи пару сотен или сколько там нужно, – деловито приближала девушка исполнение своей мечты.
– Да ну, я как-то стесняюсь, – скучным голосом сказал муж. Пытаясь перевести тему разговора, он восторженно охнул: «Смотри, там человек в костюме котлеты!» – и потянул девушку в сторону.
– Это не котлета, а пирожок, а я не голодная, – заупрямилась Наташа, – и чего ты стесняешься? Как кассиров в супермаркете троллить, ты не стесняешься?
Когда кассир предлагала подарочный сертификат, муж говорил: «Вы ведь мне уже вчера предлагали!» – а если вдруг кассир забывала предложить сертификат, то, хмуря брови, спрашивал: «А почему вы мне сертификат не предложили?»
– Это же шутка, смешно, – оправдывался муж.
– Кому? Тебе смешно? – распалялась Наташа. – Антон, прекрати! Когда мы в отпуске освободили номер на пять часов позже положенного, ты что-то не стеснялся изображать ничего не понимающего туриста! Ой, ноу андестенд, сорри, ви стьюпит турист. Не стеснялся же?
– Ну-у, нет, не стеснялся, там же двадцать баксов на кону стояли.
– Ну а сейчас на кону заветная мечта твоей жены. Очень бюджетная, кстати.
– Ладно-ладно! – обреченно согласился Антон. – Чего не сделаешь ради мечты.
Продавец шаров легко согласился за пару сотен предоставить реквизит для фото, но взял в заложники паспорт, предупредив, что если шары улетят, то нужно будет все оплатить. И озвучил стоимость. Муж от такой перспективы занервничал и примотал связку шаров к Наташиной руке морским узлом. Фотографироваться решили напротив колеса обозрения. По плану Наташа должна была прыгать вверх, а шары – рваться в небесную высь. И вместе образовывать динамично-романтичную композицию. По факту – шары рвались куда-то в сторону, влекомые боковым ветром, а Наташина прыгучесть не оправдала заявленных ожиданий. Прохожие так и норовили дополнить композицию то улыбающейся физиономией, то изобильными ягодицами.
– Покажи, что получилось, – потребовала запыхавшаяся от прыжков Наташа.
– Я старался как мог, – предупредил Антон.
– Здесь размазано, здесь я глаза выпучила, здесь меня из-за шаров не видно, тут люди. Ты вообще смотришь, что фотографируешь? – Наташа нервно листала фотографии.
– Да, смотрю! Если бы кто-то нормально прыгал и не выпучивал глаза, то все бы получилось, – начал раздражаться обычно невозмутимый Антон.
– Развяжи узел, возьми шары, я тебя сфотографирую, чтобы ты посмотрел, как нужно, – скомандовала Наташа.
– Хорошо, а я покажу, как надо прыгать! – сердито парировал Антон.
Антон пружинисто подпрыгивал, тянул носочек и откидывал назад голову, чем снискал одобрение прохожих, наблюдавших за фотосессией. Наташа кружилась с телефоном, непрерывно щелкая то снизу, то сбоку.
– Вот, смотри как красиво получилось! Ты ракурс-то выбирай, не стой на месте, – наставляла Наташа.
– А ты видела, как прыгать надо? Тянись вверх! – давал указания Антон.
Наташа прыгала, шары рвались в синее небо, телефон щелкал.
– Все, хватит, думаю, есть из чего выбрать, надо уже шары вернуть.
– Хорошо, давай последний раз, я постараюсь повыше подпрыгнуть, – взмолилась Наташа.
– Ок, прыгай на счет три. Раз!
Проходившая мимо семейная пара спустила с поводка щенка золотистого спаниеля, игривого и любопытного, чтобы побегал немного по парковым аллеям, где безопасно и нет машин.
– Два!
Щенок на секунду остановился в метре от Наташи, завороженно рассматривая разноцветные, волнующиеся на ветру шары.
– Три!
Высоко подпрыгнул, достал передними лапами до Наташиных колен, слегка оцарапав их когтями.
Приземлились одновременно: Наташа – звонко взвизгнув от неожиданности, щенок – радостно виляя хвостом. В небе остались только шары. Медленно и величаво поплыли они над деревьями, а пассажиры колеса обозрения восхищенно прильнули носами к стеклу кабинок. Красиво!
– Наташа!!!!
– Я виновата, что ли? Это все он! – кивнула она на щенка, уже умчавшегося прочь, догонять хозяев.
К ним направлялся продавец шаров, наблюдавший за фотосессией неподалеку.
– Быстро я сегодня расторговался!
Антон сокрушенно вздохнул и достал кошелек. Пока он расплачивался за мечту, Наташа, присев на лавочку, спешно рассматривала получившиеся фотографии: вот она с оскаленным ртом, вот усатый дядька с любопытством смотрит в камеру, здесь чья-то попа крупным планом и немного шаров сбоку, здесь шары хорошо получились, а Наташа не очень. Но все же есть одна единственная, волшебная – та, где Наташа почти летит с развевающимися волосами, и щенок летит с развевающимися ушами, и шары летят. Даже лучше, чем было в мечте.
– Ну что, мечтательница, довольна? Фото хоть получились?
– Получилось. Одно. Но какое!
– Не очень бюджетная, мечта, конечно, оказалась. Поэтому в кафе не идем, с тебя ужин. И… дома расскажу. Есть у меня одна мечта…
Наталья Павлинова
Новогоднее приключение двух подруг
Глава 1. Новогодняя карусель
– Лизка! Ты уже в курсе? У нас елку украли.
А кто, кроме Светки, мог так быстро рассказать новости? Да никто. Поэтому вопрос был риторический.
– Как это украли? Кто? – Лиза ничего не понимала.
– Дед Мороз в пальто! И именно, исключительно нашу. И никто не видел! К тому же днем камеры не работали, но вот ночью – работали. Смотреть собираются. Ждут этих, ну, кто за камеры отвечает. Но охранник клянется, что ничего не видел. Спал, поди… Представляешь! Только деньги зря собирали! Ритке даже не сообщали, она в авиарежиме уже. Да и решили не расстраивать, она ж вчера вся убегалась.
Светка артистично тараторила еще долго – это она умела. Не зря окончила театральный.
Недавно начальство объявило, что в связи с трудным финансовым положением их городского Дворца культуры все должны вложиться в новогодние декорации. Каждый кабинет или отдел обязан был приобрести по одной двухметровой елке и украсить ее самостоятельно. Все – за счет своих скудных кошельков. Где елки будут стоять – решит начальство.
А завуалированно в этом требовании говорилось:
– А мы вот и по-осмотрим, оценим по качеству елки – насколько вы уважаете администрацию и цените свое место работы!
Все это понимали и расстарались. Рита – заведующая их методкабинетом – в пятницу после работы объездила пять точек, чтоб найти елку с большим количеством иголок и не потратить на нее целое состояние. Женщина телеграфировала в группу:
– Спасите! Киньте еще рублей по триста, иначе отпуск проведу под медным тазом.
Рита на следующий день улетала за границу, поэтому спешила. Елку приобрела особенно прекрасную, хоть и искусственную – зеленую, пушистую, с белой опушкой на самых кончиках веток и круглыми шишками. Прислала фото из магазина.
И вот как раз эту елку-красавицу и украли.
Светка продолжала вещать:
– Крот говорит: среди своих искать надо. Мы ведь еще эту елку с собой на базу потом хотели взять, а что теперь? Как на базе-то без елки, Лизон?
Надо же! Что волнует эту взрослую женщину – мать двоих детей!
Светка, в отличие от Лизы, давно была замужем. Крот – это муж. Семейная парочка – странная, но жили они неплохо, как-то ладили.
Познакомились Света и Крот тоже необычно. Светка встречалась в кафе со спонсором. Со свойственной ей наивностью решила, что достаточно будет поужинать и поулыбаться – и, о чудо, театральный реквизит для спектакля, который так хотела заполучить Света и который обещал обеспечить спонсор, будет у нее в кармане. Но мужчина думал иначе. Отсвечивая раскрасневшейся от прилива гормонов лысиной, руки он распустил уже там, в кафе. Светка сначала мягко, а потом даже резко (с перепугу) стала отпихиваться.
И тут от соседнего стола отделился коренастый очкарик… Вспоминая, что было дальше, Светка всегда говорила:
– Где очки, где лысина… Все смешалось.
Обошлось без увечий. Пострадала только одежда. Ну, вот так Света с Кротом и познакомились. А были они кардинально разные. Он – молчаливый, сдержанный, очень спокойный флегматик со взглядом поверх очков, а Светка – неугомонная артистическая натура с кучей невероятных идей, холерик до мозга костей.
– Ты меня понимаешь? – спрашивала Светка мужа.
– Понимаю, – спокойно отвечал тот.
– Тогда объясни мне тоже!
Это про них. Даже внешне они не подходили друг другу. Светка всегда ходила подстриженной под мальчика, с прической, выкрашенной в непонятные оттенки, менявшиеся регулярно. Носить любила яркие боты, широкие штаны и толстовки со смешными принтами. Рядом с классически одетым мужем смотрелась странно. Но, тем не менее, подрастали Ангелина и Тимур (которого и мама, и папа называли Титан, отсылая к какой-то своей особой семейной истории).
– Завидую тебе, Лизок! Свободна! Если надоело все, можешь пойти и броситься… под одеяло. А у меня семья! Я вчера своих из сада привезла, и, пока переодевалась, они решили помочь матери – из пакета все достать. Как-то рассыпали по столу пачку какао. И решили убрать по-тихому. Взяли сырую-пресырую тряпку! Ох, в общем, меня ждали чудесные шоколадные стол и пол.
Елизавета верила, что и у нее в жизни тоже вскоре все сложится. Пора уж – тридцатник. Сейчас она была на стадии обмена милыми улыбками с недавно появившимся у них в ДК световиком-электриком. Симпатичный парень приглянулся Лизе сразу, но близко они не знакомились. Лиза не находила повода, а он так углубился в свою работу, что никого вокруг не замечал. Сейчас он осваивал только что полученную по госпрограмме технику.
Неугомонная Светка уже успела выяснить – световик не женат, не алиментщик, свободен. Пару раз Лиза с ним все же очень мило побеседовала; правда, по работе. Звали его Максим Забегалов.
– Ну, фамильица – так себе, но потерпишь. – Светка уже мысленно их женила.
Надежда на то, что отношения завяжутся, была и у Лизы. Ну вот понравился он ей, и все! И были ожидания связаны непосредственно с Новым годом: практически всем коллективом они собрались отметить праздник на базе отдыха. Сняли дом с баней и небольшой купальней, распределили комнаты посемейно, придумывали сценарий вечеринки и решали, кто за какую еду отвечает. В общем, подготовка шла полным ходом. На праздник собирался ехать и Максим. На нем лежала ответственность за новогоднее освещение.
Оставалось до 31 декабря чуть больше недели. Казалось бы, как на намечающийся роман может повлиять пропавшая елка? Лиза о такой возможности даже не думала…
Утром в субботу, когда Елизавета (в кои-то веки!) решила порадовать увлажняющей маской свое «увядающее» лицо, Светка позвонила:
– Я щас буду!
И бросила трубку. Лиза успела охнуть, а снять маску – нет. Начала ее отдирать, но вскоре в дверь застучали, зазвонили. Так могла делать только Светка.
– Что с лицом? – с порога спросила она.
– Да так, божья импровизация.
Конечно, лицо подруги Светку сейчас интересовало меньше всего. Она быстро переключилась:
– Вора нашли! Я оттуда сейчас. И прикинь – кто это! Камеры посмотрели, а твой любимый Максимушка ближе к ночи из офиса огромную сумку тянет.
Светка наблюдала за реакцией Лизы – а та спокойно снимала маску.
– Че молчишь?
– Ну, не знаю. Это еще не доказательство. Не верю я, что Максим украл. У него техники на лимон, а он елку спер? Как-то странно.
– А он же темная лошадка. Может, у него уголовное прошлое? Мы ведь не знаем. Недавно у нас. Его вызывали к начальству. Говорит – он технику на ремонт домой брал. Много чего перечислил.
– Ну вот! Поверили ему?
– Да не то чтобы поверили… Но вроде и поверили. Короче, он под подозрением. А я думаю, если он и правда – вор, то какое у вас с ним будущее?
– Светка, да какое будущее? Он даже мое имя не помнит! Завтракать будешь?
– Давай, а че у тебя?
Лиза отправилась на кухню ставить чайник. Подруга плелась следом и бурчала:
– Ну, не скажи, не скажи! Видела я, как он на тебя смотрит. Втюрился уже. А если он и на праздник из-за этого не поедет? Неприятно же, когда ты – не вор, а все думают, что – вор. Вот откажется от поездки, и что тогда?
– Творог будешь?
– Буду. Кстати, я и детей не покормила, только позвонили мне – я сразу в машину, и туда помчалась, как ракета реактивная. Ну, всех Крот накормит.
Про ракету – это Светка приврала. На старой пятнашке представить ее можно было только реактивной черепахой. А вот про Крота – факт. Отец он был отличный.
Подруги попили чай, и Светка отчалила к семье. Но ненадолго. Часа через два снова позвонила.
– Собирайся. После обеда поедем с тобой.
– Куда?
– Потом расскажу. Оденься только потеплее. – Светка бросила трубку, ее уже звали дети.
Сначала Лиза хотела перезвонить и отказаться, но потом поразмыслила: в этот субботний вечер делать, в принципе, она ничего не собиралась, и решила прогуляться – куда там подруге надо. Было около четырех часов дня. На старой Светкиной машине они отправились в пригород.
– Я адрес Забегалова твоего узнала. Едем к нему.
– Куда-а? И он не мой! И зачем мы к нему едем?
– Узнаем, у него ли наша елка.
– Как ты себе это представляешь? Заявиться с обыском? Здрасьте: мы приехали обследовать вашу квартиру…
– Ну, во‐первых, не квартиру, а дом. Он живет в частном секторе. А во‐вторых, не собираюсь я «заявляться». В окно посмотрим, да и все. Елочка наша примечательная, сразу узнаем. И если у него – заберем.
– Как?
– На месте решим.
Лиза поняла – так подробно подруга их вылазку не спланировала. Первая цель – заглянуть в окно, а там – как пойдет. Идея Лизе не нравилась очень. Она приводила доводы: а если собака, а если окна высоко? Но Светка была непреклонна. Заверила ее, что сценарий продуман досконально. Убеждать она умела!
Их машина вырулила на нерасчищенную дорогу, которая шла через частный сектор. Навигатор замолчал. Остановились возле магазина. Народу не было, и они решили уточнить дорогу у продавца. Но тут из магазина выкатились трое подростков.
– Э, пацаны, не подскажете, где тут у вас Чкалова, шестнадцать? – спросила Светка.
– А что нам за это будет? – Конопатый парень смотрел на нее из-под шапки-ушанки, подняв подбородок.
– Не обижу, – ответила Светка, а Лиза подумала, что для полноты образа, который отыгрывала ее подруга, надо было еще и сплюнуть.
Мальчишки дорогу объяснили. Светка кивнула головой и направилась к машине.
– Э-э-э! Мадам, а на хлебушек… – крикнул им вслед отрок.
Светка с чувством продемонстрировала кукиш и завела мотор.
Они ехали очень медленно, боясь сесть в сугроб. Мимо лесополосы, каких-то сараев – и вот появились дома. Судя по номерам на зданиях, подруги были уже совсем рядом, когда машина все-таки завязла.
– Подари мне резину на Новый год, Лиз! – ворчала Светка, буксуя.
– Поздно, подарок уже куплен и будет ждать тебя под елочкой.
– Ага, если елочка у нас появится.
– Да что ты переживаешь, другую возьмем, едет-то не только наш отдел…
– Я за тебя, подруга, переживаю. За жизнь твою личную. Хочу, чтоб ты не стала женой мелкого воришки.
– Светка, ты серьезно? Какой женой? Сумасшедшая…
Минут двадцать Светка пыталась выехать, но, увы…
– Не дрейфь, подруга. Вон дома, вон машины во дворах. Вытащим потом, а пока пошли пешком, найдем дом. Тут рядом где-то. – Оптимизму Светки можно было только позавидовать.
Светка достала из багажника предусмотрительно взятые с собой большие валенки, фонарь, пакет с мясом для собак. Думала – прихватить ли сразу стремянку (для подглядывания в окна), но решила, что если инвентарь понадобится, то она за ним вернется.
Лиза и Света двинули в путь. Номера домов путались, здания стояли не в ряд. Некоторые – глубоко на боковых дорогах, из-за снега превратившихся в непролазные тропы. Свет шел только из некоторых окон. Но на одном из участков вдалеке виднелись новогодние гирлянды…
Подруги бродили в поисках нужного дома. Елизавета аккуратно ступала по следам подруги. Ее ботиночки легко вмещались в следы Светкиных валенок.
В конце концов они оказались на боковой тропинке рядом с зарослями, припорошенными снегом. И вдруг…
Ветки раздвинулись, и перед ними предстало существо небольшого роста в огромной мохнатой шапке и белом халате. В лапе оно держало стакан со свечой, освещавшей лицо снизу. Существо ухмылялось, демонстрируя ряд белоснежных зубов с клыками. Потом что-то щелкнуло, и существо мерзко, истошно заржало и хриплым басом промычало:
– Да-авно вас жду! Ха-ха-ха…
Светка, тихонько ухнув, стала заваливаться в снег, а Лизка завизжала. Это привело первую в чувства, и она закричала что-то нецензурное.
Не сговариваясь, подруги резко развернулись и бросились прочь, не разбирая дороги. Лиза обо что-то споткнулась, упала прямо в снег. Светка, хрипло дыша, начала ее поднимать. Огляделись. За ними никто не гнался.
Когда здравый смысл взял верх, Светка перестала отряхивать подругу и, смешно переставляя валенки, выползла на дорогу, чтоб присмотреться к зарослям. От них удалялись подростки, один – в мохнатой шапке. Мальчики оглядывались, смеясь и показывая Светке то, что показывать неприлично. У Светки уже не было сил ответить им тем же.
Лиза вся промокла. Под джинсы и в рукава попал снег. Она огляделась. «Чкалова, 16» – увидела она. Надпись была видна издали: красовалась на том самом светящемся новогодними гирляндами доме. Светка вернулась, ругая пацанов: обещала им повыдергать уши и все остальное тоже оторвать.
– Светка, я домой хочу. Может, хватит нам приключений?
– Да ладно, сейчас найдем этот загадочный дом. Мы не ищем легких путей.
– Чего его искать-то – вон он, сверкает.
Они отправились к кирпичному дому с гирляндой на крыше – впереди Светка, а за ней, след в след, Лиза. Вскоре подруги подошли к неожиданно высокому забору. Вход, видимо, находился с другой стороны. Пришлось обходить, хотя смысла, вроде, и не было – все равно ничего не увидишь. Но им повезло. Соседний забор оказался совсем низким, дощатым, а с домом Максима этот участок сообщался простеньким забором из сетки-рабицы, еще и с калиткой.
Лиза перелезла через соседский забор легко, а пухленькая Светка в огромных валенках просто навалилась на забор пузом и упала в сугроб с обратной стороны, набрав снега за шиворот. Она ругалась, как сапожник, а Лиза в ответ только злорадно ухмылялась: так Светке и надо, нечего дурацкие идеи придумывать и своих подруг в их воплощение втягивать.
Было уже совсем темно. Светка притихла и озиралась, с опаской смотря на каждый куст.
– Ты чего, темноты, что ли, боишься? – вдруг поняла Елизавета.
– Нет, просто сельская местность не является для меня привычной средой обитания, – обиженно ответила подруга.
Калитка была здорово завалена снегом, но открыта. Светка пожалела, что не взяла лопату, и сказала, что в следующий раз это учтет. «Что за следующий раз?» – подумала Лиза, но вслух только произнесла:
– Грабли – уникальное учебное пособие для неучей!
– Что? Какие грабли? А, дошло. Не учи орла летать! – глубокомысленно произнесла Светка, а потом тихо захихикала вслед за Лизой, которая припомнила ей недавний полет через забор. Орел, блин.
Они вошли в большой темный сад. Ну, вошли – громко сказано. Светка переставляла свои валенки по направлению к дому, время от времени останавливаясь, чтобы перевести дух, и держа наготове пакет с мясом для собак. Лиза шла по ее следам. Оказалось, Светка – та еще трусиха: когда дело подходило к своему завершающему этапу, она вдруг начала сомневаться.
– Окна вроде низко. А может, зря мы все это затеяли? Он ведь и подарить елку мог, и продать.
– А раньше тебе это в голову никак не приходило, нет?
– Так может, назад?
– Нет уж, голубушка, вперед и только вперед. Двигай валенками!
И вдруг совершенно неожиданно окружающая темнота расступилась. Белый снег резанул глаза, а большое дерево, стоящее посреди сада, осветилось сотней огней. От дома в сад и во двор тянулись нити гирлянд. Все залило ярким светом.
Подруги застыли в изумлении. Теперь они были как на ладони – две фигуры посреди светлого сада.
В доме кто-то засуетился, хлопнули двери, и из-за угла показался мужик в расстегнутой куртке. В руках у него была палка. Он смотрел на подруг изумленно и, хотя видел все прекрасно, спросил:
– Кто здесь?
Девушки молчали. Как-то не приходил в голову ответ. И вдруг услышали знакомый голос.
– Пап, брось палку, девушки, наверное, заблудились, – в дверях стоял Максим.
– Ага, – тоненьким голоском отозвалась Светка.
– Заходите сюда, – махнул им рукой коллега.
Пришлось идти в дом. Лиза не знала, куда девать глаза от стыда. Они разулись, отряхнули снег. Любезная женщина – мама Максима – дала им шерстяные носки. В доме было тепло, пахло елью и выпечкой.
– Как вы в саду-то оказались? – не унимался отец.
– Как? – Светка попыталась придумать ответ на ходу, но безуспешно. – Так мы и сами не поняли – как?
Максим, вероятно, начал догадываться, что к чему. И спас подруг от объяснений.
– Вы, наверное, за лампочками? Не могли дом найти и заблудились, да?
– Именно так! – подхватила Светка. – Срочно нужны лампочки! Без лампочек никак. Вот настолько срочно надо, что нас начальство послало в такую даль.
– Да уж, дальше некуда, – подытожил Максим.
В углу просторного зала стояла живая ель. Именно ель, а не искусственное дерево, которое искали подруги.
– А может, настоечки? – предложил отец Максима. – Замерзли ведь.
– Вот! Это – спасибо! – неугомонная Светка улыбалась. – Мы – на чай, а нам – настоечки! Сразу видно: рады в доме гостям. Я за рулем, а Лизе можно.
И Лиза, несмотря на то что выпивала крайне редко, согласилась. Мысли о том, как им предстоит объясняться с Максимом, не отпускали. Сейчас-то он выгородил своих непутевых коллег перед родителями, а что дальше…
Потом все сидели за столом, пили чай с булками. Легенда о лампочках прокатила. Светка рассказом о том, как подруги искали нужный дом, и как их напугали местные мальчишки, довела родителей Максима до слез. Они разговаривали о работе, о доме, о Максиме.
Мать с гордостью рассказала, какие у ее сына золотые руки. Это он придумал экономичную новогоднюю подсветку – загорались все гирлянды только тогда, когда во дворе появлялись люди. Вот на девушек механизм сработал. Света и Лиза переглянулись.
Светке позвонил Крот: докладывал о детях, спрашивал, когда жена вернется, и еще что-то долго, нудно рассказывал. Света отошла, продолжая говорить в трубку. Лиза уже подумала, что пора бы и выдвигаться – вон, подругу даже семья потеряла. Но Светка вернулась к столу цветущая, улыбающаяся от уха до уха, и попросила еще чашку чая.
Потом Максим вручил подругам какие-то лампочки, а девушки поблагодарили его от имени начальства с подчеркнутой официальностью. Все тепло попрощались, а потом Лиза, Света и Максим вышли в засветившийся огнями двор (конечно, повосхищались огнями еще разочек) и сели к Максиму в машину. Оказывается, когда девушки ехали сами, они не там свернули. С лицевой стороны домов дорога была расчищена. А теперь нужно было вытягивать машину Светы.
Когда коллеги остались одни, Максим, конечно, спросил:
– Девочки, правда, зачем вы к нам пожаловали-то?
Елизавета аж глаза закрыла. Она сидела на заднем сиденье и могла свалить ответственность за ответ на сидящую спереди подругу. Светка, ничуть не смутившись, радостным голосом рапортовала:
– Дозвониться не могли что-то. Хотели извиниться за то, что обвинили тебя! Нашлась пропажа! Прикинь, Ритка эту злосчастную елку тем же вечером в магазин вернула, потому что веток не хватило при сборке. А Ритка ж принципиальная. Ей сказали, что в понедельник только новую привезут, не было больше. А Рита ведь улетела сразу, сообщила обо всей этой ситуации только Лене из бухгалтерии, подруге своей. А у той ребенок заболел серьезно, его даже на скорой в больницу увезли, ну и, конечно, Лене не до елки было. Вот она и забыла всем сообщить. В понедельник вернется елочка, уже со всеми ветками!
– Ну и хорошо. Но зря вы в такую даль отправились. Не так уж я и расстроился. Знаю же, что не виноват.
– На праздник-то едешь с нами?
– А как же! Вы еще удивитесь иллюминации, которую я вам там устрою.
Машину Светки вытянули легко. Перед отъездом подруг Максим попросил у Лизы телефон – как будто бы из чисто практических соображений – мало ли, что случится в дороге?
Девочки выехали на шоссе.
Светка наконец пояснила: история с найденной елкой – чистая правда. Оказывается, все стало известно еще пару часов назад, но с работы не могли до Светки дозвониться, потому что, видимо, связь появилась только в доме. Так что все рассказали Кроту, а он уже передал новости жене.
Вскоре Лизе позвонил Максим:
– Как вы, Лиз? – необычайно заботливо спросил он.
– Хорошо все, почти доехали.
– Ну и отлично. Слушай, Лиз, тут мама какое-то мясо подозрительное в пакете обнаружила, это вы забыли? Что с ним делать-то?
– Э-э-э, – Лиза задумалась, но не могла сдерживаться. – Я перезвоню, – только и смогла быстро произнести в трубку она, слезы смеха ее душили.
По зимней городской дороге ехала пятнашка с гогочущими в голос сумасшедшими подругами. В конце концов пришлось припарковаться на обочине. Все не могли отсмеяться…
Когда поехали-таки, Светка начала опять:
– А какой парень-то классный, Лизок! Муж из него будет – зашибись!
– Ты опять за свое, Свет! Когда ты успокоишься?
– Вот замуж тебя выдам и успокоюсь, – Света помолчала. – Хотя…
Глава 2. Отдохнем коллективом!
Коренастая Снегурочка обернулась к стройной ведущей детской ёлки. Что-то не то происходило со взглядом Снегурочки, она как будто хотела сказать нечто трагичное, явно выходящее за рамки праздничного сценария.
Стоит отметить, что в глазах этой Снегурочки даже трагичное казалось несколько комичным. Ведь ею была Светка…
Уже устал Дед Мороз – на лбу Ильича ведущая Лиза увидела испарину. Слишком тяжелый костюм. Ильич успел шепнуть девушке:
– Помоги мне, добрая душа… Я в себя не верю!
– Вам плохо, Петр Ильич?
– Хреново, закругляй.
В районе проходили последние детские ёлки. Актеры развлекли уже сотни детей и сейчас работали на пределе своих возможностей. Ильич грозился уйти в новогодний запой. Все этого боялись. Верили – может. И поэтому каждый день выглядывали из окон кабинетов Дворца культуры: нет, вон Ильич идет… Уф-ф, отлегло.
Лучшего Деда Мороза было не найти. У Петра Ильича было все: рост, вес, опыт, артистизм и даже зычный бас, закаленный годами вокала. А еще все его звали Чайковским из-за имени-отчества.
Елизавета радостным, но уже слегка охрипшим голосом объявила:
– А теперь пришло время стихов! Дедушка Мороз, садись под елочку, готовь подарки, а дети тебе прочтут стихи.
Руководя очередью из детей и бросившихся к ним родителей, Лиза опять посмотрела на Снегурку. Та, поймав взгляд ведущей, провела рукой себе по горлу, демонстрируя чрезвычайную степень отчаяния. Этот жест не относился к сегодняшнему заезженному уже сценарию, он был – о чем-то другом…
Когда толпа детей и родителей немного отхлынула, подруги наконец смогли поговорить.
– Лизон! Катастрофа у нас! Прикинь, Галочка с Аллочкой с нами на базу собрались Новый год встречать! Все в шоке! Пропал праздник…
Снегурочка Светка была реально расстроена. Она даже вышла из образа и перестала театрально улыбаться.
– А кто их туда позвал?
– Да никто! Они услыхали как-то, что мы чуть ли не всем коллективом туда, ну и заявили Надежде, мол, а не против ли наш коллектив уважаемый, если мы тоже поедем? А что Надежде отвечать? Мол, против? – Светка развела руками. – Ну она и сказала: «что вы, что вы, рады будем несказанно». Пипец! – громко закончила Светка и тут же, спохватившись, вернулась в образ, заулыбалась и, пританцовывая, направилась к елке, чтобы спасти Деда Мороза.
– Молодец! Молодец ты какой у нас, мушкетер! Держи награду!
Елизавета понимала печаль и подруги, и коллектива.
Аллочка и Галочка были дамами серьезными, представляющими интересы высших эшелонов районной власти. А так как эти интересы им были наиважнейши, коллектив парочка напрягала здорово.
Они стольких уволили, стольким недоплатили, стольким обеспечили ночные слезы, что видеть их на празднике никто не желал – это сто процентов. Да и разве расслабишься, когда на тебя смотрит начальство…
В общем, отмечать Новый год на базе резко расхотелось всем. Но Надежда утверждала, что если сейчас каждый начнет искать повод не ехать, то предлог себе, конечно, выдумают все, а начальству станет ясно без слов: компания распалась из-за их присутствия. Что начнется после?
Да и дом на базе уже заказан, и баня с купальней, и доставка еды, даже спиртное куплено. Поздно давать по тормозам!
В этот день и на следующий все говорили только об этом «начальственном решении». А Аллочка пыталась у всех выяснить – что ей надевать…
Аллочку пытались отпугнуть тем, что шикарные наряды не подойдут. База бревенчатая, внутри прохладно. Лучше – свитерок и штанишки. Но начальство не испугалось.
Коллектив готовился уже не с таким азартом, настроение было испорчено.
– Как будем развлекаться?
– Будем терпеть, тем и развлечемся.
Все равно было разве что Петру Ильичу: он сказал, что пить будет с тем же удовольствием в любом случае, имеет право. Остальные надеялись на чудо, на вьюгу или на Деда Мороза (ну хотя бы он должен предпринять хоть что-то?!).
Лиза не слишком расстроилась. Куролесить она не собиралась, а если у них с Максом что-то и наметится в этой поездке, то начальство им не помешает. Тем более что Аллочка и Галочка собирались уехать после курантов, оставаться до утра не планировали.
Но Светка бушевала:
– Блин, зря детей пристраивала! Лучше б мы с Кротом дома остались, в семейном, так сказать, теплом и дружном кругу.
– Ты ж говорила, что хочешь отдохнуть от детей!
– Ох, хочу! Так хочу! Ты не представляешь! Знаешь, почему сегодня Титан ревел как белуга, собираясь в садик?
– Трудно предположить.
– И не догадаешься! Потому что у него не получается слово «людоед»! Вместо этого «юдолет» какой-то… Крот измучился, его обучая. Такое наиважнейшее в жизни слово!
… Утром 31 декабря Лиза, Света и Крот отправились на базу. Семейная пара в лучших традициях жанра переругалась за день до Нового года.
– Чего это вы, поссорились, что ли?
Не заметить было трудно. Обычно Светка тараторила всю дорогу, а Крот – поддакивал. Сейчас они бросали друг на друга косые взгляды и отмалчивались.
– Не переживай, Лизка, на базе мы будем выглядеть как «Семья года»! У меня ж театралка за плечами, – зло косясь на супруга, парировала Светка.
– Так, а что случилось-то?
– Мы шкаф купили. В «Икее» скидки новогодние. И мы его со-би-ра-ли!
– А-а-а! Ясно, опять ты пыталась руководить процессом?
– Даже собирать пыталась, – вставил Крот. – По инструкции. К их инструкциям надо сразу прилагать визитную карточку адвоката по разводам.
– Так не собрали, что ли? – спросила Лиза у Крота. Светка сидела насупившись.
– Я не успел. Пока с работы вернулся, она его сломала.
– Ничего я не ломала, подумаешь – стенки перепутала, все можно исправить!
Крот молчал. Вздохнул только. Знал: доказывать жене, что она накосячила, – бесполезно.
«И это они-то собирались встречать Новый год в «дружном, теплом, уютном семейном кругу», – подумалось Лизе. – Хорошо, что едем! Там помирятся».
Долго сердиться ни Светка, ни Крот не умели. Хоть они и не помирились, но Светка остыла и начала тараторить, еще не доехав до базы.
– Прикинь, я к детям Женьку с Катей позвала – ну, как Деда Мороза со Снегуркой. Женек такой заваливает вообще в крутом гриме: «Узнали ли вы меня, детушки?», а Геля ему: «Узнали, дядя Жень». Вот как с ними, а?
Светка, вспомнив о детях, решила позвонить бабушке с дедушкой – как там у них Ангелина с Титаном? – но связи не было.
Вьюжило. Ехали они по хорошей асфальтированной дороге, среди, казалось бы, не продуваемого никакими ветрами густого леса. Но трассу заваливало снегом все больше и больше.
У главного организатора этого сабантуя – Надежды – была сла-а-бая надежда на то, что мерзкая погода отпугнет начальство. И Лиза сейчас подумала об этом. Да и Светка тоже!
– Куда их в такую погоду понесет, сидели бы уж дома в своих брюликах! – философствовала она.
Метель усиливалась. Когда они повернули с трассы, машина уже двигалась с трудом, хоть дорога к базе и была – насколько это возможно – расчищена. Мороз, наоборот, отступил, небо сливалось с землей. Но где-то вдали виднелся просвет.
Они приехали – одни из первых. База представляла собой отдельные бревенчатые, благоустроенные дома с пристроенными к ним банями. Располагалось это все на берегу Волги-матушки. Коттеджи были так далеко разбросаны друг от друга, что за массивными елями их было почти не видать. Кованые перила, бревенчатые стены и хлопья снега придавали месту особую новогоднюю романтику.
– Ух, красота! – ахнула Лиза, глядя на верхушки елей. Она вдохнула полной грудью. Может, правда, этот новогодний день будет поворотным в ее жизни. Какое-то смутное предчувствие волновало душу.
Светка выразила восхищение нелитературно…
Уже доставили продукты. Надежда, которая ночевала на базе вместе с мужем, встречала гостей, распределяла комнаты и давала поручения. В доме было тепло и уютно. Все еще ходили в повседневных свитерах, переодеваться было рановато.
– Глянь, глянь, какая там банька с купальней! Надо детей сюда привезти! – Светка бегала и восторгалась. Она еще не окончательно забыла о ссоре с мужем, поэтому общалась больше с Лизой и другими дамами.
Лиза должна была расположиться в комнате с тремя женщинами, а Крот и Светка разместились в номере на двоих. Обещали же играть роль «Семьи года».
Потом закрутили дела: нарезка салатов, встреча коллег. Чем позже приезжали гости, тем больше жаловались на занесенную снегом дорогу. Кто-то уже побуксовал, кто-то даже толкал машину.
– На снегоходах только и путешествовать сегодня.
На базе снегоходы были. И все собирались их протестировать.
Связь была хорошая. Надежда пыталась по телефону в красках описать погодную ситуацию еще не выезжавшим из города Аллочке и Галочке, но те не робели: у них внедорожник и отличный водитель – муж Галочки, и он заверял, что со всем справится.
Лиза переживала по другому поводу: еще не приехал Максим. А если его вообще не будет? Становилось грустно… Лиза ждала.
Но, наконец, отряхиваясь от снега и топая валенками, в дом ввалился долгожданный Максим.
– В коридор, в коридор, снежный человек… Ишь, натащил! – замахали руками женщины, но по лицам было заметно – все рады. Явился одинокий, холостой, симпатичный электрик, еще и обещавший устроить незабываемую новогоднюю иллюминацию.
Мужчин на базе было гораздо меньше, чем в песне:
Потому что на десять девчонок
По статистике девять ребят!
У них, к сожалению, на пятнадцать дам намечалось семеро мужчин. Да и Ильича в расчет можно было не брать – то есть всего шесть!
Нет, сейчас Ильич был необычайно активен, помогал, чем мог. Он выбегал на улицу, расчищал снег на площадке и перед баней, а потом, потирая руки, заходил в дом – и смачно, и с превеликим удовольствием из запотевшей бутылочки наливал себе водки. Интеллигентно спрашивал у хозяйствующих дам разрешения на вкушение маленького бутерброда.
И со словами «Ну, за здоровье!» быстро опрокидывал стопку в рот. А потом медленно закусывал.
Когда это «За здоровье» прозвучало уже раз в пятый, Зоя Николаевна, проработавшая с Ильичом лет двадцать, вздохнула:
– Не рано ли ты начал, Петр Ильич? Да и тост однообразный. Все «за здоровье», да «за здоровье», хоть бы за любовь, что ль, выпил!
– Не-е-е, не права ты, Николавна! Вот мне недавно такая любовь подвернулась, а здоровья не хватило! Поэтому выпьем за здоровье! – и Чайковский опрокинул очередную порцию.
Максим, появившись в доме, быстро хлебнул горячего чая, просмотрел устройство местных электрощитков и улетел на улицу. Лиза, хозяйничая на кухне, поглядывала из окна, как он ходил по двору, смешно переставляя большие валенки, а потом лазил по лестнице, вешая фонари и гирлянды.
– Смотришь, да? Это любовь, Лизка! Это сексуальное влечение! – Светка, как всегда, помогла испортить момент.
– Пошла бы ты лучше в баню, подруга!
– И пойду! Сегодня – обязательно! Новый год надо встретить чистой! И тебе советую, вдруг пригодится…
Лиза огрела Светку ложкой по лбу. Та охнула, потерла ушибленное место. Но удар мудрости подруге не прибавил, скорее – наоборот. Она на всякий случай отошла подальше и, шмыгнув носом, изрекла:
– А что? Всегда надо быть готовой к неожиданному сексу…
К облегчению Лизы, вскоре Светка увлеклась украшением зала.
И тут кто-то предложил:
– Девоньки, а че мы как рабыни тут? Значит, Ильичу можно, а нам? Тем более, если наши мымры приедут, то мы вообще зажмемся. Как говорится: все ближе призрак карантина, гуляй пока, пляши, рванина! В общем, не выпить ли и нам?!
Уговаривать не пришлось никого. Женщины выпили за то, чтобы начальство передумало приезжать, застряло где-нибудь, испугалось и вернулось в свои теплые квартиры. Тогда гуляй – не хочу!
Но, по сведениям Надежды, Аллочка и Галочка уже собирались выезжать.
– Девоньки, а гадать будем?
– Так гадают-то не сегодня!
– Вообще, восемнадцатилетние девушки, может, и гадают, а тридцати- и сорокалетние уже, блин, понимают, что… не угадали.
– Че это! – запротестовала уже нетрезвая Карина. Она давно была разведена и растила сынишку. Говорят, что была у нее связь с женатым мужчиной, и девушка она была эффектная, но… – Че это! Вот возьму и нагадаю себе сегодня, ну, вон хоть Максика! Парень – хоть куда… И я тоже – хоть куда…
– Э-э-э!!! – запротестовала Светка. – Он – Лизкин. Не лезь в чужое счастье!
– Че, правда, Лиз? У вас уже того? – спросила Карина.
– Да ничего не того! Светка, как всегда, преувеличивает…
– Во-о-от, – протянула Карина. – Значит, у меня есть шанс. Шанс – такая штука, которую надо чуять в моменте, как баскетболист чует летящий мяч! И вообще, Новый год – это новая надежда на изменение своей жизни к лучшему. Вот и постараюсь!
Светка хотела было огрызнуться, но Лиза одернула подругу.
Потом Светка бормотала:
– Дуня ты, Лиза. Она ж – змея. Зубами вцепится! Упустишь такого парня! Не будешь пробовать – и шанса не заметишь.
– Успокойся, Свет, вот и посмотрим: может – не судьба.
– О-ох, Лизон-Лизон… Иногда и судьбу надо за уши брать и тащить! А какой парень-то классный! Муж из него будет – зашибись!
– Ты опять за свое, Свет! Когда ты успокоишься?
– Вот замуж тебя выдам и успокоюсь, – Света помолчала. – Хотя…
После небольшого отдыха все направились в баню и небольшую купальню. Сначала девочки, потом мальчики, а потом был совместный бассейн в купальниках и с аперитивом.
Купальня оказалась холодной. Решились не все. Первым полез, конечно, Ильич. Ему было на пользу. Он нырял, приподнимаясь над водой, фыркая и вновь агрессивно уходя на дно.
Все мужчины забрались в воду за ним, а потом пошли и некоторые женщины. Только Крот в круглых своих очках сидел, завернувшись в простыню.
– А Крот чего не купается? – спросила Лиза у Светки.
– А он плавать не умеет, да и трусоват не в меру, – тихо ответила подруга.
– Ну, уж прямо! – возмутилась Лиза.
– Да-да, – Светка все еще злилась за шкаф.
Ответив, она спустилась на пару ступенек и с визгом прыгнула в воду.
Даже немолодая Зоя Николаевна окунулась. Лиза все не решалась. Она села рядом с Кротом. То есть с Романом – как его, в общем-то, звали.
– Ром, чего не купаешься?
Крот еще сильнее закутался в простыню.
– Да не люблю я это. Зачем? И так холодно… Тем более народу без меня хватает.
Лиза тоже подумала, что, возможно, искупалась бы, если бы была в купальне одна.
Рядом появился закончивший свои электрические дела Максим. Он был в плавках. Женщины сразу заценили.
– Ох, Максюша, какой ты красавчик! – кричала из купальни активная Карина. – Ныряй к нам.
Максим нырнул. Карина сразу же начала кокетничать, хватать мужчину за плечи – в общем, веселиться по полной программе. Светка зло зыркала на нее, махала рукой Лизе, чтобы та тоже лезла в воду, не упускала свой шанс. И когда Лизе это надоело, она оделась и ушла в дом.
Она начала накрывать на стол вместе с теми, кто решил не купаться. За ней пришел Крот.
– Что-то нет наших начальниц, – переживала Надежда, поглядывая в окно. – Давно, вроде, отзвонились, что выехали, а теперь и связь пропала.
– Может, выехать им навстречу? – предложил Крот.
– Не знаю. У них внедорожник, так что не должны сесть. Подождем еще немного.
Хоть коллектив состоял из людей особой касты – из массовиков-затейников – за столом сценарий, написанный заранее, соблюдался плохо. Сегодня можно было расслабиться. Все перебивали друг друга, вставляли реплики, вскоре щеки заболели от бесконечного смеха.
– А давайте позовем тех, без кого не обходится ни один Новый год?
– Давайте! Полиция, полиция!
На уже совсем нетрезвого Ильича, чуть стряхнувшего хмель в купальне, с трудом натянули костюм Снегурочки, а щуплая Иришка стала Дедом Морозом.
– Что хочешь ты, друг мой? – спрашивал Дед у звукаря Кости, который слыл примерным семьянином и присутствовал на празднике с женой.
– Все, чего я хочу от тебя, Дедушка, так это твой список девочек, которые плохо себя вели…
Кариночка, конечно, забила Максу место возле себя. Лиза оказалась на другом конце стола: она смеялась вместе со всеми, хотя настроение было не очень. Максим тоже веселился, ухаживая за сидящими рядом женщинами.
И вдруг Лиза поймала на себе его пристальный взгляд. Максим смотрел, как будто извиняясь за то, что он не рядом с ней.
Лиза аж перестала дышать, таким красноречивым был этот момент…
А Крот со звукарем Костиком уже одевались, чтобы выехать навстречу Аллочке и Галочке. Решили так сделать, посовещавшись с Надеждой. А то мало ли что…
Светка все еще смотрела на мужа с обидой, но Лиза понимала – подруга переживает. Это немного злило.
Вот ведь упрямая, никак не хочет мириться!
Дорогой мой читатель наверняка решит, что, преодолевая снежные заносы и проходя грудью сквозь жестокие метели, героический Крот себя и проявит – спасет застрявших в глубоких снегах начальниц жены.
Но нет. Вскоре машина Крота вернулась на базу вместе с Аллочкой, Галочкой и их свитой. По дороге Костя с Кротом встретили старую «Ниву», из окна которой им активно махали.
Аллочка и Галочка действительно застряли. Их внедорожник занесло, и они съехали в снежный кювет. Съехали мягко, без травм, но с испугом.
И выехать не смогли.
Их подобрали попутчики в проезжающей «Ниве». Сразу внедорожник вытащить не удалось. Попутчики торопились. И потому решили, что машину спасать поедут утром, вооружившись лопатами и досками.
Сердитая и взволнованная Аллочка, обметая грязную «Ниву» полой длинной широкой шубы, пересела в машину Крота. За ней последовали Галина с мужем.
Под грозными взглядами начальства Крот и Костя сразу почувствовали себя виноватыми. Аллочка и Галочка говорили что-то о том, как долго они ждали помощи, как мерзли, а всем – все равно, сидят себе в тепле и в ус не дуют!
Костя «выруливал». Оправдываться – основная функция подчиненных, и Костик выполнял свои задачи виртуозно!
– Да мы все извелись! Вас нет и нет! Беда! Надежда за сердце хватается, Зоя изохалась, коллектив – в шоке. Как быть? Уж и не до праздника всем! Вот – поехали…
Начальство слегка успокоилось.
Пока выгружали сумки, Костик быстро заскочил в дом и что-то шепнул Зое Николаевне.
В доме на базе осталась только она, а остальные ушли в сторону пункта, где предоставлялась услуга катания на снегоходах. Этот пункт стоял ближе всего к берегу Волги.
– Ох, Алла Алексеевна, Галя, Витя, как я рада! Ну, слава Богу, вы на месте. А наши уж на снегоходах решили за вами ехать! Все туда направились. Давайте-ка вашу шубу, вот – руки мойте и сюда идите, к камину. Сейчас – для согрева…
И Зоя уже разливала коньячок, несла закуску. Алла Алексеевна слегка разомлела от тепла и выпитого коньяка и в красках рассказывала охающей Зое о произошедшем.
– Так ведь их предупредить надо, что мы на месте, чтоб не поехали за нами! – ахнула Галочка.
– Тут связь есть, Галина Ивановна, Костя уже нашим позвонил. А не пойти ли и нам туда, не прокатиться ли на снегоходах?
Костя действительно позвонил – описал ситуацию.
Тем временем коллектив наслаждался зимним отдыхом. Карина еще по дороге к пункту подхватила Макса под руку:
– Максик, а ты покатаешь меня на этой страшной машине?
– Ох, я и сам ее боюсь!
– Ну-у-у, Максик, – жеманничала девушка.
На пункте встретились и другие отдыхающие, снегоходов пришлось ждать.
Светка, видя активность Каринки, переживала за личную жизнь подруги.
– Ты посмотри, как она старается! Ли-из, ты посмотри, – Светка завелась и хлопала по бокам большими варежками. – Слышала, девчонки про гадание говорили: чтоб приворожить, надо подкинуть какую-то свою вещь любимому, чтоб эта самая вещь у него всегда с собой была. Может, Карина его приворожила уже? А?
– Свет, ты лучше с Кротом помирись. Новый год скоро. Нельзя его в ссоре встречать! Вон как распереживалась, когда он поехал…
– Помириться – значит признать вину, а я не хочу пасть жертвой борьбы за первенство в семье, – патетично заявила подруга.
– Дуня ты, Светка, – только и смогла сказать Лиза.
Лиза глазела по сторонам, когда прямо перед ее носом вдруг возникли лыжи. Их держал Максим:
– Умеешь?
– Ох, плохо…
– Значит, будем учиться.
Видимо, здесь на прокат давали не только снегоходы.
– Пошли вон туда, удобнее будет, – он показал на пологий берег Волги.
Максим раньше занимался лыжами профессионально, это стало понятно с первых же минут. Он лихо разворачивался перед Лизой, обдавая ее снежной пылью, учил съезжать с пологой горки. Лиза постоянно падала, Максим поднимал ее и, не теряя энтузиазма, снова принимался тренировать.
– Ох, – взъерошенная Лиза поднималась после очередного падения. – Голова кругом от этих лыж!
– И у меня. – Максим, наклонившись, отряхивал с Лизы снег. Он посмотрел исподлобья. – Только кажется, что это не от лыж…
Коллектив уже рассекал на двух предоставленных им снегоходах. Мужчины быстро прошли инструктаж и катали дам по очереди, всем было радостно.
Инструктор показал маршрут, по которому было разрешено ездить. Дорога проста: все двигались по лесному кругу, ненадолго исчезая из виду, и потом появлялись уже с другой стороны базы. Обычно любители снегоходов лихо рассекали прямо по просторам замерзшей Волги, но в этом году толщина льда не могла выдержать тяжелую машину.
Вскоре приехавшие начальницы, Крот, Костя и Зоя Николаевна подошли к пункту проката.
По телефону Костя подробно пересказал коллегам версию «неимоверного горя коллектива», и коллектив откликнулся артистично. Ну, а как еще мог откликнуться этот коллектив?
Издали увидев спасенных из-под снега начальниц, наиболее эмоциональные артисты с распростертыми объятиями бросились им навстречу. Все вздыхали и наперебой рассказывали о своих душевных муках. Все надеялись, что эти муки будут прямо пропорциональны премиям, данным им в следующем году. Многие старались чрезмерно.
Решил отличиться и Ильич. Он круто подкатил к Аллочке на снегоходе, любезно предложил ей шлем, помог приподнять полы шубы и усадил за собой. Зоя Николаевна попыталась отговорить Аллу Алексеевну, но не успела. Та, широко улыбаясь, уже усаживалась к галантному кавалеру. Если б она знала о количестве выпитого этим кавалером!
Когда Ильич резко рванул, Аллочка испугалась и выпустила шубу из рук. Полы то падали на лыжню, то развевались на ветру. Инструктора на месте не оказалось: он отошел к другому снегоходу, на который как раз усаживались Крот и Света (продолжали играть роль «Семьи года»).
Коллектив тоже разбрелся кто куда. Только некоторые продолжали следить за катанием Ильича и Аллочки.
Их снегоход исчез в дебрях уходящей в лес лыжни. Зоя смотрела в сторону – туда, откуда они появятся, сделав круг. По подсчетам Зои, им пора было показаться из-за поворота – но снегохода все не было.
Зоя огляделась: и, о ужас, невдалеке от берега они все-таки вынырнули из леса. Всего через пару секунд их снегоход несся на огромной скорости по обледенелой глади реки, полы шубы развевались на ветру. Снегоход делал крутые повороты – Ильич лихачил.
Зоя не спускала с этого действа глаз. Нельзя же на лед!
И вдруг на очередном повороте снегоход занесло, от торможения поднялась снежная завеса, а когда она отступила, пассажира на заднем сиденье уже не было. Он лежал, мягко сползший на лед.
Зоя ахнула и, пытаясь что-то сказать, но заикаясь, показывала рукой на происходящее. Произошла трагедия вдалеке от основной группы коллег. Все закричали и рванули к пострадавшей. Впереди бежали мужчины.
Самым первым на лыжах к месту аварии мчался Максим, но вскоре его обогнали на снегоходе Крот и сидящая позади мужа Светка.
Все даже не сразу поняли, что именно произошло, таким большим было расстояние до снегохода. И Ильич сразу не понял. Снегоход занесло, его накренило, и, видимо, шуба Аллы Алексеевны попала под полозья. В результате Аллочку стянуло на лед. Так Ильичу показалось.
Ильич не анализировал. Он резко развернул снегоход и поехал к начальнице, остановился рядом, спешился и, прикладывая всю свою немалую силу, начал операцию по спасению потерпевшей. Казалось, что Алла всего лишь провалилась в сугроб, вот сейчас он ее возьмет за руки – и вытащит.
Полы широкой шубы скрывали полынью.
Чайковский уже протягивал руки, чтобы поднять женщину, когда лед под ним треснул. Ильич провалился в ледяную воду одной ногой. Ему показалось, что его обожгло. Он упал на бок и тогда уже ушел под лед обеими ногами. Только сейчас Ильич сообразил, что Алла тоже оказалась в полынье.
А вот Крот все понял сразу. Снегоход он оставил на берегу и сразу повернулся к Светке:
– Не лезь туда! Ждешь всех, рубите ветку длинную, или лучше деревце, и ползком к нам.
А по дороге, оглядываясь, еще прокричал:
– Скажешь, чтоб его снегоход отогнали на берег!
Светлана никогда не видела мужа в роли грозного руководителя. Чаще командовала она, но вот сейчас поняла – спорить нельзя, только подчиняться. Сейчас муж знал, что делает. Откуда-то знал.
А Крот действовал на автомате. Он где-то что-то читал о спасении утопающих вот в таких ситуациях, и сейчас информация вспомнилась.
Крот встал на колени недалеко от полыньи, немного прошел на четвереньках, потом и вовсе лег на живот и, ползя по-пластунски, кричал:
– Я уже иду, я иду!
Когда он увидел глаза Аллы Алексеевны, то понял – женщина в шоке. Она хваталась за Ильича, а тот пытался выползти из полыньи, ломая перед собой лед.
– Алла! – крикнул Крот, стараясь звучать убедительно. – Возьмитесь за лед, просто за лед, и работаем ногами, работаем ногами! Не надо вылезать, я вас вытяну сейчас, просто вытяну! Вам надо постараться снять шубу!
Он подполз совсем близко к краю полыньи. Теперь надо было просто дождаться с берега спасительную длинную палку.
Но Аллочка потянулась, с перепугу схватила Крота за куртку и начала тянуть его на себя, пытаясь выбраться. Крот заскользил и тоже оказался в воде. Он нырнул с головой. А когда вернулся на поверхность, моментально пришел в себя и начал стаскивать с Аллы намокшую шубу.
Женщинам велели оставаться на берегу. Светка бегала туда-сюда, кусая губы до крови. И молчала – это было высшей формой Светкиного волнения.
Лиза поймала ее за руку и крепко обняла:
– Свет, там все будет хорошо. Смотри, сколько их. Сейчас их вытянут, вот увидишь!
Но страшно было очень. Уж слишком долго там что-то происходило, уж слишком долго…
Вскоре рядом с разросшейся полыньей собрались и мужчины, и местные работники. Крот прямо из воды, стуча зубами, руководил процессом спасения. Строго заставлял перепуганную Аллу и Ильича держаться за срубленное деревце, которое протягивал им лежащий на льду Максим, кричал на тех, кто мешает, подталкивал сзади тонувших, периодически ныряя с головой и даже порой касаясь дна: не так уж далеко они были от берега… Но стоило кому-то оказаться подо льдом…
Аллочка и Ильич были спасены. Оставалось только вытянуть Крота. Самостоятельно выбраться он не смог бы: все его силы ушли на выталкивание других пострадавших. Руки не слушались, скользили по обмерзшей ветке.
И тогда Максим велел держать его за ногу. А сам подполз к краю полыньи и ухватил мужчину за руки. Сработали дружно – на лед вытянули и Романа.
Когда все дошли до берега, Светлана обхватила мужа и начала покрывать поцелуями его лицо. Ее быстренько оттащили.
На берегу уже ждала машина, куда спешно посадили Аллочку, Ильича и Крота. С ними сел и Максим. Кто-то вызвал скорую помощь. Крот, несмотря на усталость, по-прежнему руководил:
– Нас в баню сразу. И водки.
Остальная компания бежала до базы на своих двоих.
– Свет, – тяжело дыша, говорила Лиза, – а ты врала, что Крот плавать не умеет! Что трусоват! Светка, ведь он герой у тебя!
– Конечно! – Светлана утирала заплаканные глаза. – А ты как думала! Знаешь, какой он. Ух! Он у меня такой. Он – настоящий!
А потом, запыхавшись, добавила:
– Я так испугалась, Лиз. Я так его люблю!
Нырнувших окружили неимоверной заботой. В баню носили сухую одежду, всевозможные блюда и спиртное. Угощений было даже слишком много.
Разморенная баней и выпитой чашкой водки, завернутая в простыню Алла уже сидела в объятиях Ильича, замучившего ее извинениями и предложениями – убить его, такую сволочь, такого ирода и пьяницу, или лишить премиальных на всю оставшуюся до пенсии жизнь. Начальница уже не первый раз вспоминала и, хлюпая носом, рассказывала, как она испугалась.
Вскоре скорую помощь отменили. Алла правильно рассудила:
– Новый год же, а мы врачей в такую даль погоним. Отменяйте!
Этот инцидент сыграл какую-то странную роль: он всех и напугал, и сблизил невероятно.
Заплаканная и немного расплывшаяся Алла уже не казалась такой уж властной и исполненной важности начальницей, все очень жалели ее. А она была благодарна за спасение. Вместе со всеми она ворчала на непутевого Петра Ильича, но чувствовалось, что на самом деле она уже простила его.
Все принаряжались к встрече Нового года. Накрывали на стол. Лизка перерыла всю свою сумку, но никак не могла найти помаду, пришлось брать у девчонок…
– Вот точно помню, что клала! Куда она могла деться?
А за час до Нового года Максим позвал всех на улицу. Там под дружный счет – «раз-два-три, елочка, гори!» – он нажал какую-то кнопку, и…
Как будто зажглись миллионы фонарей – весь двор осветился. А потом заморгал какими-то невозможными красками. Водопады гирлянд спускались от дома к близлежащим деревьям, шли по заборчику к бане и обвивали ее крышу. У всех захватило дух!
Потом вдруг все потухло – и очень медленно, с самой макушки начали зажигаться крупные фонари на стоящей рядом ели. Гирлянды двумя полосами спускались по бокам дерева.
– А-ах!
В тот момент, когда Лиза догадалась встретиться взглядами с Максом, когда романтика момента достигла наивысшей точки, подруга начала дергать ее за рукав…
– Лизон, Лизон, смотри, это ж буква «эЛ», «эЛ» на елке-то! Вот это любовь, е-мое! Вот это да! Ну, Максик, ну, исполин!
Про «эЛ» догадались не все, но Кариночка догадалась. Подняла лапки… Ну, на этот раз не повезло, повезет в другой.
А дальше все шло, как и должно идти в дружном коллективе. Всех поздравляла начальница, всех благодарила за спасение и опять плакала, все ее успокаивали, поздравляли друг друга, кричали «ура», танцевали, пели и пускали фейерверки.
Произносили тост и за Крота как за героя дня. Аллочка пела мужчине дифирамбы:
– Он как взял меня с наскока! Как прикрикнул, так я в себя и пришла! Ох, если б не вы, Роман…
Светлана млела: ее кроткий Крот, оказывается, мог командовать властной начальницей.
– А я зато вашу шубу спас, – напрашивался на похвалы Костик…
Все смеялись, всем было хорошо. Абсолютно каждый был очень доволен. Даже смирившаяся с неудачей Карина уже мечтала о новом счастье.
Кто-то засиделся до утра, а кто-то ушел спать пораньше.
Крот уснул у жены на коленях прямо в общем зале, когда все еще веселились. Он, вообще-то, алкоголь не жаловал, но после купания выпил для согрева. Светка сидела, гладила его по голове и долго не хотела будить.
А Лиза и Максим, в обнимку стоя на веранде, смотрели на вдруг открывшееся звездное небо.
– Какая звезда твоя? – спрашивал Макс.
– Я не знаю…
– У тебя что, нет своей звезды?
– Нет…
– У каждого человека должна быть звезда! Моя во‐он, смотри, – и Макс показал. – А давай твоя будет вон та, которая рядом с моей, чуть выше, маленькая.
– Давай, – соглашалась Лиза и крепче прижималась к Максиму. – Я так счастлива, теперь у меня есть своя звезда.
На второй день нового года Лизе позвонил Максим:
– Лиз, я тут в сумке помаду обнаружил: черная с золотой надписью. Не твоя?
– Моя…
Как? Через минуту она уже звонила подруге:
– Свет, признавайся: помада – твоя работа?
– Моя! – гордо ответила та, а потом спохватилась. – Но, Лизон, не ругайся, не ругайся. Ведь сработал же приворот? Сработал!
Светка была неисправима.