Любовный приворот по фотографии, без греха.
Выла белугой, плакала, размазывая горько-соленые слезы по распухшему от рыданий лицу, утыкалась в колени подруги, причитала неразборчиво. Подруга обнимала ее, успокаивала – то уговаривала, то ругала-прикрикивала:
– Ну все, Ален, хватит, ну ты чего. Ну не стоит он того.
А Алена не могла остановиться. Прорвало, пробило плотину накопившихся эмоций, выплеснула все, что последние полгода она таила от всех, во что поверить не могла, не хотела…
Сережка, муж Аленин, любовницу завел. Сердце о том подсказывало еще летом: отчужденный стал, занятой и… какой-то другой. В фитнес-клуб записался, одеваться стал дорого. И это при том, что в семье ипотека, двое детей маленьких и работы полно.
Объяснял все продвижением по службе. Оно и правда было – продвижение. Зарабатывать стал больше, уверенность вернулась, задор. Весь на подъеме, счастливый.
Нет, спорт – это хорошо, конечно. И успех в карьере – тоже. Но… И так мало времени на семью было, а тут совсем исчез. То тренировки, то вечерние деловые посиделки, то командировки внезапные.
Алена, чтобы мужа поддержать, всю бытовуху на себя переняла: утром детей в садик и школу, потом на работу, в перерыве бегом старшего забрать и домой отвезти (благо школа, сад и работа в одном квартале), накормить, опять на работу, ровно в шесть низкий старт – и за младшим в сад, вечером ужин приготовить, уроки сделать, поделку слепить, на завтра что-то на обед придумать. Так и крутилось белочкино колесо – вжик-вжух. Какой фитнес-зал? Какая йога? Выжить бы.
Сережа такой поддержки не оценил. Вместо «спасибо, любимая, отдохни» завел интрижку на стороне и все свое свободное время туда сливал. Там легко и без претензий. А к Алене холоден и раздражителен стал. Это взаимно было, вообще-то. Алена тоже злилась, но не было времени понять, что все серьезнее, чем зазвездившийся муж и кризис среднего возраста.
Когда один за другим поступали «звоночки» (на телефон блокировку поставил, сообщения поздние принимал и удалял сразу, чек на цветы в кармане брюк), то она начала подозревать, расспрашивать. Чем вызывала еще большее раздражение и встречные претензии, что не доверяет, всякую ерунду придумывает, мозг выносит на ровном месте. Классическая история, имя ей газлайтинг.
А вчера все совершенно определенно вскрылось. Он в командировку на выходные уехал в соседний город. Такова была легенда. Но замечен был знакомыми на горнолыжной базе в компании спортивной блондинки: покатушки по пухляку, а вечером баня и веселая тусовка бордистов в ночном клубе. Все то, о чем Алена в последние лет семь лишь мечтала тихонечко.
Дальше – больше. Узнала имя, небольшой рейд по соцсетям, а там «прекрасная» история любви в последние полгода: то букет цветов шикарный, то селфи в машине (их семейной машине!), то на яхте волосы назад, а в углу кадра нога в знакомых штиблетах. И такого компромата на полтонны слез.
Вот и выла она белугой, уткнувшись в Катькины колени, проклиная и его, и себя, и всю свою беличью жизнь. И как дитя плакала от обиды не столько за то, что муж сволочь, но за то, что та другая ее хотелки с ее же мужем воплощает. Будто игрушку, о которой ночами грезил и просить не смел, другому подарили.
– Ален, ну все, давай думать, что делать будешь, – пыталась встряхнуть подругу Катя. – Развод?
– Ы-ы-ы, – лишь усилился вой.
– Слушай, а ты не думаешь, что она его приворожила? Что он не сам.
Вой прекратился, перешел в судорожные всхлипывания.
– Смотри, ведь все хорошо было до прошлого лета. На море слетали, любовь-морковь у вас была, я же помню, как он на тебя еще весной смотрел и детей как любил. А потом так резко – оп, и чужой стал.
– Да, – прерываясь на короткие всхлипы, согласилась Алена. – Тоже не понимаю… Как… так получилось… Ведь правда… все хорошо… было.
– Где они познакомились?
– Она администратором в кафе работает, где он обедает. Бизнес-ланчи там… ну и встречи разные деловые.
– Стопудово она что-то в еду подмешала. Там приворот на крови запросто сделать. Увидела, что мужик видный… Ну не может так резко человек поменяться.
– И как быть, Кать? – встревоженно, но уже с нотками надежды спросила Алена.
– Сходи к ведунье. Я таких объявлений с десяток видела. Привороты-отвороты, порчи – всякое делают. Хочешь, поищем?
– Не, Кать… У меня дети, нафиг надо. Не хочу связываться.
– Ну а вдруг правда приворот? Его же спасать надо! Мало того что семья разрушается, он ведь и сам потом… Ну там… ну разное может быть. Давай хоть диагностику сделаем. О, что вспомнила! У меня коллега, Лена Белозерова, помнишь ее? Я рассказывала. Ну? Она недавно ходила к женщине по имени Ирина. Ленка говорит, белая магиня… Ну или как их называют? Ленка реально болеть перестала после нее, а до того всех врачей прошла. Просто встреться один раз, чтоб знать, что да как. Потом решишь… Спрошу контакт?
– Ну-у-у, – Катя глубоко вздохнула. – Спроси.
Встречу белая магиня Ирина назначила в кофейне в самом центре города, что показалось Алене странным. Вид ведьмы поверг Алену в еще больший скепсис: ни тебе шуршаших юбок, ни крупных магических амулетов, ни колдовского взгляда из-под густо-накрашенных век. Ирина оказалась маленькой худенькой женщиной, скорее, даже юной девушкой с короткой стрижкой, с пирсингом в носу, в рваных джинсах, кедах и белой футболке. Единственной деталью, не вписывающейся в современный молодежный прикид ведьмы, было крупное старомодное кольцо из белого золота с зеленым камнем. Камень отражал свет люминесцентных ламп кофейни и при каждом движении руки разбрызгивал капли солнечных зайчиков по столику.
Ирина пила свой кофе, слушая Алену внимательно, но не вовлечено. Не спрашивала, не уточняла деталей, не смотрела в глаза. Изредка кидала она тревожный взгляд на пару, сидящую у окна. С Аленой же была равнодушно-холодна.
Когда Алена закончила свою печальную повесть протяжным всхлипом и протянула Ирине фотографию мужа, та лишь указала пальцем на стол, к карточке не притронулась, но секунд пять держала ладонь над снимком. Потом вновь посмотрела украдкой на пару, что молча пили кофе у окна, встряхнула головой, будто сбрасывая сонливость и выдала:
– С Сергеем вашим все в порядке. Нет никаких приворотов, чистый он. Просто мудак.
Алена открыла искривленный рот в недоумении и разочаровании:
– Как это? Совсем ничего?
– Совсем. Вам не к колдунам, а к психологам надо, если хотите брак сохранить. Вдвоем. А по-хорошему вам от него уходить надо. Человек не прошел испытание успехом и вместо того, чтобы поделиться им с теми, кто причастен, пошел в разгул. Его нисколько не волнуют ваши слезы, ваши переживания. За квартиру боится, что оставить вам придется. Ну и… дети. Их он любит. Эгоист, нарцисс, мудак. А… это уже говорила.
Алена притянула фотографию к себе, слезы уже подкатились к уголкам больших глаз. Она прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать рыдания.
– А если, – начала она неуверенно. – Если… мне его приворожить? А от нее отворотить… То что? Я читала, так делают. Заговор на разлуку с любовницей. И возврат в семью.
Ирина впервые посмотрела на Алену внимательно, долго не отводила глаз, будто объявление красной строкой на Аленином лбу читала.
– А ведь и правда пойдет, – пробормотала она вполголоса будто самой себе, потом уже громче и с сарказмом в голосе. – Это где же ты такое читала? В этих ваших интырнетах?
– Да, – раздраженно ответила Алена, вытерев глаза тыльной стороной ладони и с вызовом посмотрев на недоведьму. – У нас дети. У нас дом. А там… не всерьез все. Если даже нет приворота на нем, все равно не всерьез. А может…
Она осеклась, замолчала, но Ирина продолжила:
– А может, и есть, может, это я не вижу. Это хотела сказать? Вижу, Аленушка, к сожалению, все вижу. Вижу, что ты нашла уже ведьму по объявлению, да? Если со мной не получится. Как положено – черный глаз, амулетами обвешана, обещает приворот без последствий… Только не бывает такого. За все ответить придется. Знаешь, что такое приворот?
Алена помотала головой, но упрямство из взгляда не исчезло.
– Приворот – это подселение сущности. Маленькой вредоносной сущности из другого мира. У черных ведьм с ними контакт налажен. Хочешь, покажу?
Ведьма накрыла ладонью ладонь Алены. Зеленый камень на указательном пальце сверкнул, на мгновение ослепив девушку.
– Ах, – испуганно взмахнула ресницами Алена, но руку не отдернула.
– Взгляни на них, – шепнула Ирина, кивнув в сторону пары.
Алена наклонила голову и скосила глаза на незнакомцев. То, что она увидела, заставило ее судорожно глотать воздух, раскрывая рот, как рыбка на берегу, но даже пикнуть побоялась. На плечах у мужчины, уже не молодого, но привлекательного, сидело нечто. Ужасное, бесформенное, расплывающееся, как мираж, и тут же собирающееся в телесную форму серого уродца. Оно ощерилось беззубой улыбкой, шепнуло что-то на ухо мужчине. Тот передернул плечами, помассировал затекшую шею, взглянул на партнершу с злобной неприязнью, а руки его потянулись к телефону.
– Так выглядит приворот, дорогая, – шепнула Ирина и отняла руку.
Видение исчезло, но Алена продолжила наблюдать, как мужчина набрал и отправил сообщение, лицо его озарилось при этом улыбкой… Такой же точно… как у того существа. Женщина при этом погрустнела, отвернулась к окну, смахивая слезинку.
– Рядом с ним жена, а приворот любовница навела через колдунью. Этот подселенец ему нашептывает мысли о той, другой. Подавляет волю. Он, – Ирина указала пальцем на мужчину, – обречен. Подавленная воля – это смерть, конец игры. Если душа не может жить по собственной воле, играть в свою игру, ей приходится уходить, иначе смысла в жизни нет. Сущность слабая, но при нем уже давно и присосалась к оболочке накрепко. Хотя… Можно попробовать…
Ирина встала резко. Ее будто занесло, повело в сторону, и она упала практически на соседний столик, попутно шлепнув мужчину по лицу. Кофе разлито, чашка вдребезги. Женщина взвизгнула, мужчина испуганно взмахнул руками, но вовремя вернул самообладание, подхватил Ирину, помог встать. Та извинялась, прикрывая глаза, жаловалась на головокружение. Мужчина проводил ее до своего места, усадил, но та еще некоторое время удерживала его руку, не отпускала.