— Да, — уронила я, стараясь поменьше говорить, и не сказать того, о чем потом пожалею.
— Вы знакомы с основами документооборота?
— Да. Конечно. Пол года проработала в отделе кадров, прежде чем перейти в PR отдел.
— Официальная переписка? Деловая корреспонденция? Составление отчетов?
— Да, — не понимая к чему он клонит, кивнула я.
— Отлично! Смотрите, сейчас идет собеседование на должность секретаря генерального директора. Вы только что видели соискательниц. Я предлагаю вам присоединиться к ним и попробовать занять эту должность….
— Секретаря? — мои брови поползли вверх, я вообще не могла поверить, что этот человек сейчас говорит со мной. — Вы серьёзно? — я попыталась сдержать сарказм в голосе, но не была уверена, что это удалось. — Я приехала сюда ради должности SMM-менеджера, самой низшей позиции в отделе PR, чтобы иметь шанс на дальнейшее развитие. Вы предлагаете мне стать секретарём? Сортировать бумаги и варить кофе?
Сюрреализм ситуации зашкаливал. Может и прав был мой прошлый начальник, отговаривая меня от этого шага, убеждая, что Москва — мир, в котором я всегда буду вторым сортом людей.
— Ничего иного мы вам предложить не можем, — холодно отрезал мужчина, поглядывая на часы и всем своим видом показывая, что разговор закончен. — Или идите, или…. Простите, я меня встреча через три минуты.
Сволочь!
— Ладно, — стиснув зубы, ответила я, вариантов-то у меня было не то чтобы много. — Куда мне проходить?
Мужчина вздохнул, словно ему нужно было что-то объяснять ребёнку.
— На пятый этаж. Приемная генерального директора. Ваше резюме, я сейчас ему отправлю на почту. Желаю удачи, — было видно, что ему абсолютно все равно на мою удачу.
Ладно, Павел Юрьевич…. Кажется…
Я поджала губы, и развернувшись на каблуках, вышла из приемной. Поднимаясь на пятый этаж, старалась хоть немного успокоится и взять себя в руки. Но вопреки всему, губы дернулись в едва сдерживаемой улыбке.
Вы, Павел Юрьевич, успокоились, думая, что отделались от назойливой девчонки? Так я устрою вам и вашему генеральному сейчас! Не думаю, что меня возьмут на должность секретаря, но ведь это возможность увидеть генерального директора глаза в глаза, и высказать все, что о нем думаю! О нем, о его компании и о его решениях.
Лифт остановился, и я, сделав глубокий вдох, шагнула в просторный коридор пятого этажа. У меня было несколько минут, чтобы собраться с мыслями и выстроить план действий. Я знала, что не имею права на ошибку. Если мне дадут шанс высказаться, я не упущу его. Я не позволю им просто отмахнуться от меня, как от назойливой мухи.
2
В приемной, просторной, светлой, вполне приятной, меня встретила женщина, лет 30–35, однако выглядевшая так, что у меня дыхание перехватило: безупречный макияж, укладка, дорогой костюм, в глазах — острый ум и ледяное спокойствие. Увидев меня, она едва заметно приподняла брови.
— Лучезара Лисовская, — представилась я. — мое резюме уже отправили, — глаза скользнули по двум дверям, выходившим в приёмную. На одной из них было имя «Владислав Александрович Болотов», а на второй «Александр Юрьевич Болотов».
— Отправили Владиславу Александровичу, — быстро продолжила я.
Женщина молча кивнула и указала на свободный стул у стены. Её движения были чёткими и уверенными, и я поняла, что передо мной — не просто секретарь, а человек, который контролирует большую часть происходящего в этой приемной. Она явно знала, кто я и зачем пришла, но не спешила задавать вопросов.
— Присаживайтесь, — произнесла она жестким и уверенным тоном, показывая на стул у стены. В её взгляде не было ни капли эмоций, и это ещё больше настораживало. Она уже успела составить обо мне мнение — и я могла только догадываться, каким оно было.
Я огляделась. Мягкий белый диван в углу приёмной был занят остальными соискательницами, которые уже успели создать впечатление идеальной подборки моделей для рекламного каталога. Они с интересом следили за мной, словно я была здесь лишней. Сжав губы, я направилась к предложенному стулу, чувствуя, как каждая пара глаз оценивает мой внешний вид и пытается оценить, кем я могу быть для этой компании.
Время тянулось невыносимо медленно. В голове крутились тысячи мыслей: о том, что делать дальше, как действовать, если меня не примут, и о том, что я скажу, если вдруг всё-таки получу шанс увидеть генерального директора. Словно сценарии фильма, эти мысли сменяли друг друга, заставляя меня раз за разом прокручивать возможные варианты развития событий.
Вдруг дверь кабинета, ведущего в приёмную, тихо скрипнула, и в помещение вошёл мужчина. Я только и смогла, что украдкой перевести дыхание: высокий, подтянутый, спортивный. Молодой, слишком молодой для генерального директора — судя по информации с сайта, ему было всего двадцать семь лет. Красивый. Красивый по-настоящему, той холодной, аристократической красотой, которая заставляет женские сердца трепетать от восторга.
Но я не чувствовала восторга — только гнев. Этот мальчишка, баловень судьбы, рожденный с золотой ложкой во рту, понятия не имел о том, что такое добиваться всего самому, пробивать себе место под солнцем, защищать свои интересы. Ему с детства всё принесли на блюдце — должность, деньги, власть. Наверняка его карьерный путь был безупречно вымощен связями и влиянием семьи. Я невольно скрипнула зубами, глядя на него.
Его взгляд, который он бросил на девушек, ожидавших его в приёмной, был скользящим, безразличным и в то же время оценивающим — словно он выбирал, какая из них сегодня лучше впишется в его расписание. Это лишь подтвердило моё мнение. Каждая деталь его облика — от идеально подобранного костюма до безупречной причёски — кричала о том, что он привык к тому, что мир крутится вокруг него.
Я почувствовала, как внутри всё закипает от негодования. Этот человек, этот избалованный наследник, теперь решает мою судьбу. Он даже не удосужился встретиться со мной лично, когда принимал решение, от которого зависело моё будущее. Моя карьера, мои планы — всё это было поставлено на карту из-за его прихоти, из-за его надменного взгляда на жизнь.
Под его взглядом девушки слегка стушевались, хоть и старались выглядеть спокойно, но глаз не поднимали. Я же, напротив, смотрела нагло и вызывающе, чуть сжав губы.
На мне взгляд Владислава чуть задержался.
— Елена Вячеславовна, — произнёс он мягко, но в его голосе чувствовалась властная нотка. — Что у нас здесь?
— Кандидатки на должность секретаря, — ответила она, не отвлекаясь от работы, но её голос стал чуть теплее. — Их резюме у вас на почте.
— Хорошо, — улыбнулся он, снова разглядывая девушек, оценивающе поблескивая глазами. На меня он больше не смотрел, словно уже исключил из списка.
— Пусть заходят по очереди, — усмехнулся он. А после повернулся ко мне, еще раз окинул взглядом и… сделал жест женщине, показывая, что меня вызывать не стоит. Как будто я не стоила даже того, чтобы тратить на меня время. Я почувствовала, как пульс участился, и, кажется, даже перестала дышать на мгновение. Это было унизительно. Словно он уже всё решил, и я даже не имела права возразить.
Я не успела открыть рта, как он скрылся в своем кабинете.
Елена Вячеславовна жестом пригласила первую из девушек, а затем подозвала меня к столу.
— Вы свободны, милочка, — ледяным тоном заметила она.
— А вот черта с два, — в тон ей ответила я, ни на секунду не тушуясь перед ледяной стервой. — Я пришла на собеседование и уйду только после того, как мне это скажет в лицо ваш генеральный директор.
Она резко поднялась с места, её синие глаза метали молнии, и я на мгновение подумала, что она сейчас разорвёт меня на месте.
— Девушка, — в её голосе звучала затаённая ярость, — вы в своём уме? Вы понимаете, что и кому говорите?
— А вы, дамочка? — я прищурилась, выдерживая дуэль взглядов, стараясь не выдать дрожь в коленях. — Не много на себя берёте, Елена Вячеславовна?
Кровь бросилась женщине в лицо, её безупречная маска ледяного спокойствия дала трещину. Вряд ли кто-то когда-либо рискнул так разговаривать с ней. Её лицо исказилось от гнева, и я поняла, что действительно перешла черту. Она открыла рот, но, казалось, на мгновение потеряла дар речи от такого дерзкого вызова.
— Я сейчас вызову охрану, — змеей прошипела она, поднимаясь с места. Её движения были резкими, как у загнанного зверя, готового напасть в любой момент.
Две девушки, сидевшие в приёмной, замерли, не веря своим глазам и ушам. Они явно не ожидали, что кто-то посмеет пойти против этой безупречно организованной системы и, тем более, против Елены Вячеславовны. Но я чувствовала, что сейчас или никогда. Я больше не могла терпеть унижение и несправедливость.
— Валяйте, — я медленно достала из сумки телефон и включила камеру, направляя её на нас. — Один клик, мадам, и трансляция пойдёт прямым эфиром в YouTube. Мне-то вы не повредите, а вашей компании скандал нужен?
Елена Вячеславовна на мгновение замерла, словно не веря своим глазам и ушам. Её лицо побледнело, а глаза расширились от шока и негодования. Видимо, она не ожидала такой дерзости и, возможно, впервые столкнулась с кем-то, кто не боится её угроз. Секунда казалась вечностью, и я видела, как в её взгляде мелькают разные эмоции: ярость, страх, растерянность.
— Вы что, с ума сошли? — повторила она, её голос дрожал от ярости, но она не сделала ни шага вперёд. Очевидно, её остановило нечто большее, чем просто угроза скандала. Она понимала, что в современном мире одно необдуманное слово или действие могут привести к последствиям, которых не избежать.
— Вполне в своём уме, — я чуть наклонила голову, не убирая телефон. — Я приехала сюда ради работы и хочу, чтобы со мной обращались с уважением. Если вы считаете, что ваше высокомерие должно решать, кто достоин собеседования, а кто нет, это ваше дело. Но я не собираюсь уходить, пока не услышу отказ лично от генерального директора.