Военный автомобиль грязно-зеленой окраски, медленно катившийся перед этим по дороге, резко затормозил – водитель тоже увидел Карата. Что-то вроде «хамвика», все его разновидности в Улье пользуются популярностью, здешние умельцы его чуть модернизировали, подгоняя под запросы нового мира, но основа осталась узнаваемой. Стрелок в пулеметном гнезде навел свое устрашающее оружие на неожиданно возникшего клиента и, не сводя взгляда с цели, напряженно прокричал:
– Вижу его! Он рядом! Что мне делать?!
Молодой совсем, лицо честное, слегка наивное. Исполнительный, не стал игнорировать приказ, держит Карата на прицеле, но не стреляет. Ну и правильно, потому что пулемет у него как минимум двенадцатимиллиметровый, одной пули хватит для большой беды, будешь рад, если инвалидностью отделаешься.
Тем более что в реалиях Улья она временная.
Карат понял, что это его шанс, еще не успев обдумать ситуацию. Просто ускорился, вытащил из подсумка одну из двух оставшихся там звездочек, отправил в голову пулеметчика, благо до него не больше шести метров оставалось, трудно промахнуться.
И, не мешкая, рванул к машине. Дверцу, которую не догадались закрыть на замок, дернул на себя, не тратя силы на ускорение, вбил нож в шею водителя, поспешно пытавшегося выхватить пистолет из кобуры. Схватил захрипевшего противника за руку, выдернул из кабины, торопливо полез на освободившееся место. При этом как минимум пара пуль ударила по легкобронированному корпусу, еще одна треснула по стеклу.
Захлопывая дверцу, успел увидеть, что водитель, зажимая одной рукой хлещущую кровью рану, другой наводит пистолет. Вот ведь упрямый – часто захлопали выстрелы, пули начали бить по машине куда активнее.
Мотор урчит, заводить не надо, хватает непонятных кнопок, но управление в своих основах хорошо знакомо, неразрешимых вопросов у Карата не возникло. Куда надо ехать, неизвестно, так что он погнал прямо по улице, даже не пытаясь маневрировать – для этого не хватает простора. Такой ездой он, разумеется, сильно облегчает жизнь не желающим успокаиваться стрелкам и все, что может с этим поделать – это пригибаться как можно ниже и ругаться в ответ на звонкие удары по машине.
Но с таким же успехом мог бы и не пригибаться. Бронирование тут смехотворное, жестянка на колесах, а не броневик, но против обычных пуль спасает, похоже, пробоин нет. Даже стекла держат удары, лишь покрываются пятнами непроглядной молочной мути. Серьезные стволы молчат, работают исключительно малошумящим оружием или вообще тихо, с дозвуковыми патронами, а они слабоваты.
Вот что значит инерция мышления. Ну чего теперь тишину соблюдать, если всю округу граната переполошила?
Карат придавил газ, торопясь выбраться из-под обстрела раньше, чем кто-то додумается достать магазин с бронебойными боеприпасами. Они здесь весьма популярны благодаря тому, что помогают разбираться с хорошо защищенными тварями, разбивать двигатели вражеских автомобилей, да и бронежилеты против них выручают куда хуже.
Перед машиной промелькнул трассер, тут же слева щедро взметнулись ошметки досок от забора и примыкавшего к нему сарайчика. Успев скосить взгляд, Карат, оценив масштабы повреждений, нанесенных бесхозному имуществу, чуть не охнул – похоже на очередь из чего-то очень крупнокалиберного, это явно не ручной пулемет, и вряд ли даже двенадцатимиллиметровый. Все куда хуже, очень может быть, что лупят из серьезной боевой машины, которую он не видит.
Да и зачем ему на нее любоваться? Будь у него стрелок наверху, еще можно попробовать как-то побарахтаться, а так остается лишь одно – улепетывать как можно быстрее и дальше.
Вторая очередь полностью или частично отработала по машине.
Загрохотало так, будто кто-то посадил Карата в барабан для безбожно обкурившихся музыкантов, играющих что-то очень тяжелое и садистски безжалостное для ушей. За спиной зазвенело, засверкало, разлетелась осколочная мелочь, потянуло едким химическим дымком и запашком свежей железной окалины – бронирование не спасало, увесистые пули прошивали машину, будто картонную коробку.
Но странное дело – она продолжала слушаться руля. Карат, вывернув его, проломил бампером ближайший забор и, вдавливая педаль газа, помчался по приусадебному участку, с превеликим трудом огибая росшие там и сям плодовые деревья.
Пулемет, искалечивший машину, продолжал грохотать, но попаданий больше не было – Карат угадал с маневром, достать не могут, дом прикрывает. Но очень плохо, что он так и не понял, где именно располагается противник, только примерное направление определил. А это никуда не годится, у него здесь нет возможности полностью укрываться от угрозы с той стороны, как только удалится от ближайшего строения, его могут заметить.
Так и случилось – следующей очередью не сказать, чтобы накрыли, но один раз попали. К сожалению, выстрел оказался коронным – переплюнул все прочие вместе взятые. Предыдущие, возможно, устроили пожар, который доконает машину через несколько минут, но этот решил исход поездки в одну секунду.
Автомобиль повредило до такой степени, что руль перестал подчиняться, застыл в одном положении, все усилия Карата не смогли провернуть его хотя бы на пару сантиметров.
В отчаянии ударил по тормозам, но слишком поздно – машина с дурной силой врезалась в дерево, мотор заглох, на капот густо посыпались крупные зеленые яблоки.
Не пытаясь завести двигатель, вывалился в открывающуюся дверцу, пополз, стараясь, чтобы его не рассмотрели с опасного направления – того самого, с которого столь разрушительно работает крупнокалиберный пулемет.
От дома в английском стиле ушел, увы, недалеко, но все же прилично – метров семьсот по прямой уже набралось. Пехота противника прилично отстала, надо всеми силами увеличить разрыв или хотя бы не позволить его сократить. И потому Карат спешно полз через заросли прореженной малины, планируя добраться до удачно расположенного сарая, а за ним подняться и припустить с максимально возможной скоростью в ту же сторону, куда уехали машины с новичками.
Почему именно туда? Да потому что в тростник уйти не дадут – между ним и Каратом остались враги при хорошо вооруженном транспорте, стреляют они метко, нечего даже думать промчаться у них перед носом через открытую со всех сторон полоску пастбища.
А если бежать в противоположную сторону, выскочишь на пшеничное поле. Тянется оно далеко, спрятаться на нем негде – без труда догонят пулями или машинами.
Из окон дома, откуда пришлось уходить спешно и с громким скандалом, Карат успел разглядеть, что чуть дальше, на западе, по обе стороны дороги разрастаются лесополосы, постепенно переходящие в настоящий лес, вроде бы приличный. Не факт, что в нем удастся укрыться, но более перспективная идея посещать голову не торопилась, а решать надо прямо сейчас.
В любом случае среди деревьев погоне придется обходиться без транспорта, то есть в мобильности она сравняется с загоняемой дичью.
Это, конечно, если транспорт не развезет головорезов по всей опушке, чтобы затем неспешно сомкнуть кольцо окружения.
Остается надеяться, что этих самых головорезов на столь масштабное мероприятие не хватит – лес все же немаленький, а в Полисе не принято действовать многочисленными воинским группировками, даже три десятка бойцов по его масштабам – уже прилично.
К тому же запад – это запад, чем больше толпа, тем выше шанс ее раздраконить. Голодных и опасных созданий здесь хватает.
Глава 16
Заслышав негромкий выстрел, Карат, не раздумывая, плюхнулся на брюхо, зарывшись лицом в слой сухой хвои. На голову посыпались кусочки коры – невидимый стрелок попал в дерево. Еще разок треснуло, а затем начали бить очередями сразу из нескольких стволов. Вроде бы все веселье где-то за спиной, со стороны погони, но пули больше не прилетают. Логично, если брать в расчет приглушенность звуков, из-за этого складывается впечатление, что работают издали, через мешанину деревьев, потеряв упавшую цель из виду.
Но насчет тишины обольщаться не стоит, в Улье любят устанавливать на оружие как заводские, так и кустарные приспособления для снижения уровня шума. Совсем уж заглушить пальбу не получается, но даже самые неказистые устройства зачастую выручают за счет того, что на дальние расстояния пальба не разносится, а если чуткое ухо зараженного и расслышит, не факт, что сумеет правильно определить направление.
Так что не верь себе, когда кажется, что пульнули хрен знает где – ошибиться проще простого.
Нет, пули и правда не прилетают, а стрельба между тем усиливается. И вот уже загрохотало серьезно, послышалось знакомое «ду-ду-ду», ничем не приглушенное. С этим пулеметом Карат столкнулся в той самой деревне и после того, как тот подал голос, остался без только что обретенной машины.
Такое оружие нельзя не уважать и заодно радоваться, что оно сейчас работает не по тебе.
Пули по-прежнему не падают рядом, не выбивают куски коры из древесных стволов, не срезают пушистые ветви. Получается, концерт и правда не в честь Карата.
На кого это они переводят дорогостоящие боеприпасы, предназначенные для крупняка? У лесного беглеца нарисовались союзники? Если и так, от этих союзников следует держаться как можно дальше, пускай сами разбираются со своими проблемами.
Стрелять в Улье можно, но осторожно (а на западе вдесятеро осторожнее). Такие звуки разносятся далеко и всем заинтересованным убедительно подсказывают, где именно можно рассчитывать на встречу с вооруженными людьми. Разве что на Внешке это правило может давать сбои в случае применения автоматизированных и дистанционно управляемых средств уничтожения, но отсюда до освоенного внешниками востока далеко.
Пожаловала стая, с которой Карат сталкивался дважды? Та самая, с рубером-альфой и переродившимся кабаном на заплетающихся копытах? Может, и так, а может, другие зараженные подоспели. Тут хоть и не Дальний Запад, однако дефицита в разнообразных мертвяках не наблюдается.
Черно-зеленые никогда не жаловались на слабое снабжение. Карат с ними сталкивался не так уж редко, и во всех случаях они щеголяли качественной амуницией и оружием, да и кого попало к ним обычно не набирали. Чтобы довести такой отряд до полной потери боеспособности, потребуется не одна такая стая, вряд ли сейчас в один момент набегут столько зараженных. Накануне неподалеку случилась перезагрузка, мертвяки теперь там пасутся, разве что отставшие и заблудившиеся могут слоняться неподалеку, маловероятно, что они создадут хорошо обеспеченной погоне неразрешимые проблемы.