– Я могу помочь, – заявил сектант.
– Это ты мне? – уточнил Шуст. – Из смертника в грузчики перекраситься захотел? Может, ты и договорился с Гробовщиком, но не с нами, мы друзей не сдаем.
– Нет, я не имею в виду помощь в переноске добычи. Я обращаюсь к Карату. И еще к Диане. Я могу дать то, что вам нужно.
– Разберешься с нашими умениями? – ухмыльнулся Карат.
– Нет. Но я помогу вам найти того, кто разберется.
– Что-то ты раньше помогать не торопился.
– У тебя не было товара, которым ты мог оплатить мою помощь.
– Ну да, свою шкуру ты ценишь высоко.
– Моя шкура ничего не стоит, я хочу взять с тебя другое.
– Звучит странновато и нагло, но ладно, давай, скажи уже, чем это я должен расплатиться за такую великую услугу.
Пастор, не сводя с Карата своих неизменно спокойных, внимательных глаз, непередаваемо отстраненным голосом произнес:
– Мне нужен второй скреббер.
Глава 35
– Давай я его грохну прямо сейчас, – нехорошо скривившись, предложил Шуст после не такого уж краткого мига ошеломления.
Слова у него не расходились с делом – товарищ тут же перекинул из-за спины автомат и опустил предохранитель.
– Уймись, – заявил Карат, многообещающе добавив: – Пока что уймись.
Шуст, состроив совсем уж неописуемую гримасу и не убирая оружие, процедил:
– Мой друг сказал – пока. Я подожду.
Карат, приблизившись к Пастору, пинком отбросил ящик, загаженный пострадавшими штанами Кислого, пододвинул второй, на вид почище, присел, пригибаясь, подался к сектанту, уперся ладонями в колени, уставился сверлящим взглядом, резко спросил:
– Как ты узнал?
Ответ последовал незамедлительно:
– У меня есть головной мозг, и я умею им пользоваться.
– Я рад за тебя. Мне нужны подробности.
– Мне хватило двух мыслей.
– А именно?
– Первая очевидная, как для меня, так и для людей, которые выполняли заказ на твою голову. Ты рвался именно в эти места неспроста, это понятно всем. И рассказы о пулеметах и винтовках сомнительны, оружие не стоит такого риска, здесь явно замешано что-то более ценное.
– Ну да, в чем-то согласен.
– Вторая мысль витала неясными намеками, фрагментами информации, связать которые не получалось, все время чего-то не хватало. Недостающее нашлось только сейчас, когда ты сказал Гробовщику, что разбираешься в способах обмана ментатов.
– Пастор, этого недостаточно, чтобы высказывать такие предположения.
– Это не предположение. О скребберах я знаю больше, чем все люди Полиса, вместе взятые. Уж поверь, они в этом вопросе забавные дилетанты, это тот случай, когда не подозревающий о существовании азартных игр ротозей, впервые в жизни зайдя в казино лишь потому, что перепутал его с рестораном, снимает банк, где на кону гора фишек. Мне очень интересен тот скреббер, которого вы убили. И второй меня интересует тоже. От лица организации, которую я представляю, под честное слово Детей Стикса могу предложить тебе нашу помощь в охоте на второго скреббера с разделом трофеев в твою пользу. Это своего рода одолжение, вы все равно не сможете его убить без нашей помощи, а мы, обыскав все прилегающие кластеры, скорее всего, его найдем. Естественно, тебе придется отказаться от мысли расправиться со мной. Впрочем, ты и не собирался это делать. Это были пустые слова, у тебя, похоже, есть шанс дожить до моих лет, важные для этого задатки имеются.
На лице Карата при этом отразилась целая гамма чувств, что не осталось незамеченным.
– Что-то не так? – уточнил сектант.
– Слово Детей Стикса, ну как же…
– Скажи своему товарищу, ценится такое слово или нет, – обратился Пастор к Шусту.
Удивительно, но тот со всей серьезностью неожиданно ответил:
– Их слово дороже любого жемчуга, насколько я слышал. Эти сволочи трясутся над своей репутацией, как заплесневелая монахиня над девственностью, и надо сказать, у них неплохо получается.
Карат мысленно обозвал себя безмозглым болваном и последним недотепой. Ведь мог бы заранее взять с Пастора такое слово, и не одно, не оставляя ему лазеек для нехороших выкрутасов.
Как же много он в этой жизни не знает…
– Видишь, твой товарищ, многоопытный человек, все подтвердил. Да, репутация – это важнейший для нас момент, ее мы всегда ставим на первое место. Но мы отвлеклись, я еще раз повторю: что-то не так?
– Ты о чем? О том, что твое слово дороже золота? Я как раз пытаюсь в это поверить, и пока что получается плохо.
– Нет, я о скребберах. О втором скреббере. Что с ним не так? Неужели вы и его смогли убить?
– Я не понимаю, зачем вообще с тобой разговариваю…
Пастор, подняв левую руку, вытянул ладонь, и в ней из ниоткуда возник сложенный несколько раз листок бумаги.
– Возьми, Карат. Здесь карта, она тебе пригодится, и подробная инструкция, куда тебе надо добраться и к кому обратиться по поводу того, что я тебе предложил.
– Как вы это сделали?! – не выдержала пораженная фокусом Диана.
– О чем ты, девочка?
– Откуда взялась эта бумажка?
– Маленькое волшебство, которому меня научил Улей, спасибо ему за его щедрые дары. Кстати, Карат, я могу таким же способом достать из воздуха свой пистолет. Как видишь, я с тобой откровенен и стараюсь решить вопрос мирным путем. Я тебе не враг, и я должен думать о репутации нашей организации.
– У тебя нет другого выхода – только решить миром.
– Выход всегда можно поискать.
– Может быть, твое умение еще и рисовать на невидимой бумаге? Когда ты успел?
– Нет, инструкцию я написал загодя, как раз на такой случай. Я ведь умею договариваться, а в этом деле главный момент – надо ко всему быть готовым заранее.
– Предусмотрительный, но гнилой.
– Карат, есть вещи, которые мне очень не нравятся, но я обязан придерживаться правил. А эмоции и прочее – лишнее, это часто вредит делу. Мне нужна была информация и от тебя, и от этих людей. – Сектант кивнул на брезент, прикрывающий тело Ската. – Никогда не знаешь, где найдешь то самое недостающее звено. Можешь относиться ко мне как тебе угодно, я приму любое решение, но ты не сумасшедший, ты понимаешь, что такой обмен выгоден и тебе, и твоей подруге.
– Она мне не подруга, – не удержался Карат.
– И свою выгоду я не наблюдаю, – меркантильно добавил Шуст, выразительно постучав ногтем по цевью автомата.
– Вы теряете время попусту, – заявил на это сектант. – Внизу стоит еще один бронетранспортер, я полагаю, вы заранее договорились о разделе дорогостоящей техники с Гробовщиком. Возможно, он и психопат, но психопат предусмотрительный. Места в машине достаточно, чтобы по суше или воде увезти всех вас и все ценное имущество, которое вы успеете здесь собрать. Гробовщик убил людей Ската на их постах по крышам и верхним этажам, а это пулеметы и крупнокалиберные винтовки – ценный товар и ваша общая выгода. А карта в твоей руке – выгода для двоих. К сожалению, твой товарищ и правда для себя из этого ничего не почерпнет, но чем больше мы здесь просидим, тем меньше будет его доля из того, что вы успеете отсюда забрать.
– Так что, уже можно его валить? – нетерпеливо уточнил Шуст.
Карат, медленно покачав головой, ответил:
– Мы его не убьем…
– Тряпка ты, Карат. Жалкая тряпка.
– Возможно, ты прав…
– Всего лишь возможно? Ну если и так, чего резину тянем, время и правда не ждет, мертвяки вечно в сторонке бегать не будут.
– У вас осталось около трех часов, – подтвердил Пастор. – Если поднимется ветер, срок может значительно сократиться.
– Я должен прочитать то, что здесь написано.
– Читай. Но там все просто, вряд ли возникнут вопросы.
– А потом я покажу тебе то, что ты хотел видеть.
– Обоих?
– Обоих.
– Хотелось бы знать, как вы сумели убить двоих.
– Этот вопрос не бесплатный, – зло усмехнулся Карат.
– Думаю, я найду, чем расплатиться за ответ.
– Дай мне две минуты. А ты, Шуст, начинай собирать все, что в хозяйстве пригодится. Я и не знал, что ты так бодро научился скакать.
– Когда мне светит возможность прихватить столько барахла, я и без рук мешками таскать готов. Спасибо Скату, щедрая душа, мы тут неплохо наваримся.
Шуст, поднатужившись, попытался приподнять один из сегментов брони чудовища, но не сумел его даже пошевелить и уважительно протянул:
– Ну и тяжесть, да он будто чугунный. Теперь верю, что его гранатомет не прошибал. Броник бы из такого сделать, цены бы такому бронику не было.
Пастор, даже не пытаясь прикоснуться к останкам скреббера, разбросанным между исхлестанными осколками и пулями домами, кивнул:
– У зараженных броня после смерти сразу теряет большую часть прочности. У скребберов это тоже проявляется, но не в такой степени, его останкам можно найти применение. Но годятся только наружные слои, внутренние слишком пористые и непрочные. А еще их надо комбинировать с другими материалами, сами по себе они малоэффективны.
– Ну надо же, удивил, будто я сам не знаю. Да у меня броник был с пластинами из похожей твари, они куда легче стальных, зато толку от них больше.
– От того скреббера что-нибудь осталось? – моментально заинтересовался сектант.
– Ты сначала с этим разберись, вот же нехристь любопытная.
– Пока что это затруднительно. – Пастор выразительно пошевелил руками.
Карат не поверил в самое честное слово, которое тот дал, подкрепив его мнением Шуста. И поэтому руки сектанта были прочно обвязаны все той же веревкой, часть которой до этого жестко фиксировала Карата. Нижние конечности тоже не обделили, стреножили Пастора, будто коня.
Да уж, возможности ограничены существенно. Пусть теперь хоть пулемет свой из воздуха выхватывает, интересно посмотреть, что он потом с ним делать будет.
Карат, разглядывая разбросанные там и сям сегменты брони чудовища, куски его лап и осколки пластин, покачал головой:
– А кто-то говорил, что скребберов черви не едят. Ни кусочка мяса не осталось, голый панцирь и скелет под ним.