изменения себя, приложения внутренних усилий для новых выборов и поступков.
Таким образом, вхождение в лиминальное состояние всегда субъективно мотивировано собственным желанием «перемены участи», собственным «волением» человека начать жить иначе, в том числе и совершением невыигрышного в социальном или финансовом плане выбора, но зато в полном согласии с самим собой (хорошим примером может служить явление дауншифтинга – сознательного схождения по социальной лестнице ради того, чтобы жить простой жизнью, не участвуя в достижении не своих целей – «само-для-себя-бытно»). «Стать самим собой» – желание, которое движет взрослой личностью.
Что приводит к необходимости желать «иного себя» и «иной жизни»?
Мы уже упоминали, что переживание лиминальности не сводится к смыслоутрате или смыслоуничтожению, во многом это попытка личности прорваться в новые пределы собственного понимания и саморазвития, желание преодолеть привычную определенность и монотонность сложившейся жизни, совладать с нарастающей неудовлетворенностью от текущего существования.
По мере взросления и осознания того, что в жизни открывается множество разнообразных перспектив для индивидуального выбора и реализации, человек почти неосознанно начинает стремиться к разнообразию и новизне, желать «себя-иного», «себя-нового». Это и толкает его к своеобразному экзистенциальному экспериментированию («а что будет, если я…», «что получится, если я…»).
Но что может побудить взрослую личность пусть даже временно начать желать «иного себя» (временно, потому что постоянно желать «иного себя» – это все равно что вообще «желать не быть», как верно отмечает М. Н. Эпштейн)? Для этого есть несколько причин.
1. Приходящее во взрослом возрасте осознание «необходимости себя» в этой жизни. Согласимся, что жизнь обычного взрослого человека во многом уже определена в семейном, профессиональном, социальном и иных планах. Его все или почти все в ней устраивает. И тогда зачем ему меняться? За счет чего возможно развитие?
Обсуждая кризис взрослости, мы упоминали, что достижение пика взросления может быть связано с попаданием субъекта в своеобразный экзистенциальный «зазор»: ресурсы первичной социализации в развитии исчерпываются, и личность должна перейти к самостоятельному стимулированию собственной жизни, построению своей самобытности и уникальности. Если в первичной социализации осуществляются многочисленные идентификации с имеющимися в культуре образцами (поведения, ролей, «образов Я» и пр.), то процессы вторичной социализации имеют своей целью индивидуацию, которая предполагает уже не «накопление» частей себя, а «собирание» себя как целого с осознанием необходимости «сделать» себя именно таким, каким хочется.
2. Нарастание духовных, идеальных аспектов в процессе осознания себя. Взрослому человеку свойственно связывать себя и свое существование с чем-то бо́льшим, чем просто события и факты его жизни. Эта тенденция связана с осознанием собственной смертности, краткости своего существования в мире, отчего возникает внутреннее желание объяснить себе и другим, зачем вообще была нужна именно его жизнь, и убедить хотя бы себя, что она прожита не зря.
Осознание неслучайности (но одновременно и необязательности) своего бытия и, следовательно, наличия в жизни определенной миссии приводит к «работам над ошибками» – к появлению стремления изменить то, что еще можно успеть изменить. И, как говорит Н. А. Бердяев, «ощущение необязательности собственного бытия связано с не всегда четко осознаваемым представлением о возможности какого-то “иного” мира, в котором человек мог бы жить “по-другому”, в котором и сам он был кем-то другим» (Бердяев, 1993, с. 11).
3. Образующаяся во взрослом возрасте система экзистенциальных ожиданий (подробнее об этом рассказано в гл. 10). Для взрослого человека характерно переживание «чувства возможного», «чувства “если”» (Эпштейн М. Н., 2001), возникающего в процессе рефлексии, особенно в ситуациях неудовлетворенности своим существованием. Построив свою жизнь, взрослый человек не может не осознавать, что реализованный им вариант – не единственный и жизнь его могла бы быть иной. Задумываясь о вероятностном характере событий и обстоятельств своей жизни, человек всякий раз переживает интуитивное расширение мыслей и чувств, касающихся его самого, его судьбы, его желаний и т. д., и перспективы иной жизни на какое-то время приоткрываются, выступая как «приманки», как стимулы к самоизменению.
4. Поиск и желание утвердиться в собственной аутентичности. Взрослому человеку хочется понять, «куда жить дальше», что есть его «Я», а что им не является и не может являться. Это позволяет не тратить усилий и времени на достижение «не своих» целей и на «воплощение не своих Я».
Можно ли избежать попадания в лиминальность?
Ощущение, что определенные моменты жизни себя исчерпали, объективно, поэтому «точек разрыва» избежать нельзя. Но поскольку лиминальность – это «стояние на пороге», человек всегда волен «шагнуть назад», в ту жизнь, которую он по каким-то причинам временно обесценил. Это делается путем добавления ценности в то, чем он жил и продолжает жить, нахождением в настоящем новых, еще не исчерпанных ресурсов. Запомним, что наступление и протекание лиминальной фазы связаны именно с собственным решением человека «оборвать» старую жизненную устойчивость и определенность во имя личностной новизны, саморазвития. Внешние факторы не являются здесь определяющими, какими бы плохими или хорошими они ни были.
Зрелая личность, деля свою жизнь на смысловые части, сама вводит себя в это состояние ради себя самой, и, следовательно, это акт личностной свободы, самодетерминации, жизнетворчества.
Суть переживания и преодоления лиминальности подобна прустовскому «усилию жить» и состоит в том, что, пережив этот период, человек осознает себя «новым» – заметно изменившимся в нужную ему сторону, переставшим существовать в прежних привычных качествах, причем эти изменения произошли по его собственной воле, по его «хотению». Переживание этой разницы в осознании «себя-наличного» и «себя-иного» может считаться реальным воплощением известной психологической метафоры личностного роста.
Преодоление лиминальности
Преодоление лиминальности требует собственной внутренней активности личности, самоуглубления, соотносимого со своеобразной «духовной пыткой», добровольным испытанием, предпринятым во имя себя, с целью сделать свою жизнь более осмысленной и продуктивной.
Все значимые моменты прошлой жизни (случаи, происшествия, поступки, выборы) помещаются здесь в целостную индивидуально-смысловую перспективу жизни. У человека появляется возможность охватить собственную жизнь мысленным взором для принятия решения – двигаться в сторону самоизменения (к «себе-иному/желаемому») или в сторону сохранения нажитого (к стабилизации «себя-наличного»).
Чтобы этот выбор был сделан, переживание лиминальности стимулирует своеобразное «вбрасывание» в пространство самоосознавания различных идей, конструктов, образцов, интерпретаций, фантазий, мечтаний и устремлений. Все они до момента выбора являются для человека «онтологическими допущениями», то есть возможными перспективами и моделями новой жизни, которые он «примеривает» на себя. Этот процесс называется экзистенциальным моделированием и экспериментированием.
Моделируемые обстоятельства и характеристики обладают для конкретного человека цензом большей или меньшей осуществимости, новизны, желательности (Субботский, 2007), и его внутренняя работа по преодолению лиминальности состоит в том, что он самостоятельно усиливает эти параметры для одних вариантов и ослабляет для других. Это делает определенные варианты будущего саморазвития более привлекательными и помогает выбрать подходящую траекторию жизни.
Огромную роль здесь играют имеющиеся в распоряжении человека социокультурные прецеденты, вытекающие из его опыта, начитанности, образованности, широты социальных контактов, наблюдательности, умения мыслить психологическими категориями и пр. Прецеденты (прочитанные книги, просмотренные фильмы, выслушанные истории жизни других), напоминающие человеку обстоятельства его собственной жизни, выполняют инициализирующую функцию, то есть побуждают к выбору и действию.
В лиминальных фазах подвергается корректировке выстроенный ранее человеком идеальный проект как некое «задание», определенное им самим для себя свободно, добровольно. Обновленный или вообще новый проект становится для него «смысловой доминантой», определяющей значимость всего остального и мотивирующей его последующие выборы и поступки: ему хочется поступать и жить именно так, а не иначе.
В эти периоды человек особенно четко осознает свой собственный потенциал развития. Он делает самостоятельный шаг навстречу неизвестному/новому бытию, обретая опору в самом себе. Как пишет М. М. Бахтин, не само содержание выбора обязывает человека, а его подпись под ним, поставленная добровольно («я так решил», «это – мой выбор»).
В лиминальности можно прорваться в развитии вперед, но можно и укрепиться в определенности осуществляемой жизни. Как говорит С. Мадди, любой выбор есть выбор между двумя альтернативами: либо в пользу будущего – принятие неопределенности, либо в пользу прошлого – вытеснение ее (Мадди, 2005). Выбор будущего чреват столкновением с неизвестным, с риском, с тревогой; выбор прошлого, кажущийся на первый взгляд менее трудным и рискованным, может взрастить в человеке вину за упущенные возможности.
По своему психологическому содержанию лиминальные периоды предполагают известный отказ от уже нажитых «образов Я» и моделирующее, игровое вбрасывание себя в будущее (потенциирование). Это определяет трехчастную структуру переживания и преодоления любого из них.