Камера. Игорь по-прежнему лежит на полу, не двигаясь. Через некоторое время в стенке яйца появляется сначала тусклый, а спустя несколько секунд ослепительно разгорающийся желтый круг.
Игорь вяло приподнимает голову и смотрит на него.
Круг отделяется от стенки и повисает на полпути к Игорю. Раздается громкий вой, переходящий в свист.
Профессор и его коллеги смотрят в окно. С такого расстояния лишь неясно видны фигура Игоря и яркое пятно. По лицу Профессора видно, что сейчас он ожидает какого-то сногсшибательного результата.
Камера. Круг плавно приобретает форму месяца, одновременно бледнея. На месяце видны моря и кратеры — это макет Луны. Взвизгнув, месяц проносится мимо Игоря, задев ухо. Игорь хватается рукой за него, недоуменно смотрит на ладонь. Она в крови.
Месяц готов к следующей атаке.
Профессор, подавшись вперед, с необычайным волнением следит за ходом эксперимента.
Игорь носится по камере, увертываясь от нападений месяца. Он почти весь окровавлен. Это продолжается довольно долго.
Яйцо общим планом. К нему подбегает человек и прилипает к прозрачной поверхности.
— Что такое? — гневно вопрошает Профессор. Он срывается с кресла с неожиданной прытью и выбегает из комнаты. Все помощники разом хотят сесть на его место, но там оказывается только самый наглый из них. Его поза и выражение лица копируют Профессора.
Профессор бежит по коридору.
Галерея. На ней стоит обнаженная Женщина и неотрывно смотрит в яйцо.
Камера. По ней мечется окровавленный Игорь.
Прилипшего человека уговаривают уйти появившиеся научные работники. Он нехотя соглашается.
Профессор подбегает к Женщине, хватает ее за плечо.
Снято из камеры. Профессор горячо убеждает в чем-то Женщину. Визг месяца. В кадре проносится Игорь.
Женщина и Профессор более крупно. Его губы шевелятся. Женщина в тихой истерике. Она не обращает на Профессора почти никакого внимания.
Профессор выходит из себя. Встав в академическую позу, он произносит зажигательную речь. Она не производит на Женщину впечатления. Ей страстно хочется к Игорю.
Истекающий кровью Игорь стоит у стенки, прижавшись к ней спиной и шумно дыша.
Месяц у противоположной стены настраивается на окончательное сражение.
Профессор взволнованно говорит что-то. Вынув из кармана небольшие ножницы, он возбужденно щелкает ими. По лицу Женщины текут слезы.
Месяц с воем и визгом атакует Игоря. Игорь устало увертывается. Псевдолуна задевает его ногу.
Профессор безуспешно пытается что-то доказать Женщине. Он уже утомлен. Вырезанный с яростью клок из собственной бороды — его последний аргумент. Но и он не помогает. Тогда Профессор начинает обеспокоено хлопать себя по карманам. Наконец он вынимает брикет мороженого и торжественно вручает Женщине. Она мгновенно забывает об Игоре и начинает жадно есть. Мороженое стекает по телу струйками.
Счастливая Женщина медленно уходит по галерее. Профессор облегченно вздыхает.
Камера. Игорь снова стоит у той же стены. Месяц завис у другой.
Орудие Профессора раскалилось добела и часто пульсирует. Сейчас последует решающий удар.
Лицо Игоря искажает гримаса ненависти. Внезапно он бросается на месяц.
От неожиданности месяц шарахается в сторону. Разъяренный Игорь снова кидается к нему и схватывает. Месяц отбивается, но судьба его решена. Игорь рвет псевдолуну на куски руками и зубами.
Профессор в ужасе отшатывается от камеры и грузно бежит по галерее, лепеча:
— Прекратить эксперимент… Прекратить эксперимент!..
Игорь разорвал месяц на несколько кусков, бросил их на пол и бешено топчет.
Профессор врывается в пультовую. Ассистенты моментально отсеиваются от консоли.
— Идиоты, — рычит Профессор, хватаясь за рубильник, — кретины, надо было остановить…
Все почтительно молчат.
Прожекторы в зале гаснут, включается верхний свет.
Игорь устало ложится на пол. У его ног валяются посеревшие обломки месяца.
Монолог работника науки
Профессор работает в кабинете. Большой стол завален приборами, инструментами и прочим научно-техническим хламом. Над столом — стеллаж, на нем стоят пробирки и колбы с какими-то жидкостями, чашками Петри с чем-то мутным. Профессор пишет на клочке бумаги. Отодвигает бумагу в сторону, небрежно кладет ручку. Берет ее и кладет аккуратно. Поворачивается к камере.
В этой сцене изображение черно-белое, снятое на контрастной зернистой пленке с многочисленными дефектами. Слышен негромкий треск грейфера — якобы синхронная съемка. При этом фонограмма то немного отстает, то забегает вперед.
— То, что вы видели, — говорит Профессор, — исследование побочное. Оно не имеет прямого отношения к моей работе. Я не хочу, чтобы у вас создалось впечатление, будто я постоянно занимаюсь подобной ерундой. Дилетантизм! Однако должно же быть у человека какое-то хобби. Мне просто было интересно узнать, на что способна эта модель, и как на нее будет реагировать человек… Поверьте, я не какой-нибудь там садист. Все делается ради торжества науки!.. И данный эксперимент многое показал и доказал. Я считаю, что он удался. Жаль образец… Ну ничего, наука требует жертв. Все же человек дороже любой модели. Хотя… людей миллиарды, а моделей — две. Теперь одна. Жизнь человека не измеришь ни в рублях, ни в валюте, но эта модель… Она чересчур дорога, чтобы ее вот так… — он рвет воображаемый месяц. — Кто мог предположить? Даже я… Но! Все-таки я доволен. Доволен результатами. Несмотря на уничтожение модели. Теперь я знаю, что это не шутка. Как эта вещица работала! — Пауза. Он сладострастно закатывает глаза. Тихо говорит: — Блеск! Когда мы поставим их на конвейер, тогда навсегда исчезнут… — Профессор замолкает. Ему внезапно открываются радужные перспективы изобретения. — Многое станет ненужным!.. Пилы, например. А в крайнем случае… нам нечего будет бояться. Представьте себе — миллион, нет, даже всего сто тысяч таких «пил» — и можно спать спокойно… — Воодушевленно: — Я — патриот! Я — научный работник, но моя душа не может быть спокойной, пока тут творится такое! …А свет? Какое когерентное излучение! А? А мобильность, управляемость, энергоемкость? Да, машинка выполнена на выс-сш-шем уровне. — Пауза. — Свет! Мы дадим городам свет! Свет — всему миру!.. Люкс… э-э… урби эт орби!
Смерть Профессора
С высоты в ракурсе снят мчащийся паровоз. К паровозу прицеплена платформа. Камера снижается. Платформа и половина паровоза занимают кадр. На платформе двое — Дима и Профессор. До нас доносится окончание монолога Профессора из предыдущей сцены.
Камера установлена на платформе. Мы видим Профессора и Диму, они сидят на краю платформы, свесив ноги. Кончается короткая летняя ночь, на северо-востоке разгорается пятно зари.
Из кабины паровоза выглядывает машинист. Тепло улыбнувшись пассажирам, он скрывается в кабине и поддает пару.
— Теперь вы все знаете, молодой человек, — говорит Профессор, в его голосе слезы, — вы знаете все про меня, сколько мне приходится тратить пота на то, чтобы добыть себе съедобный, непроросший кусок колбасы. Ведь оно растет везде. Точно так же, как моя борода. Иной раз я не могу отличить одно от другого. Это ужасно, — вздыхает он. — Я не могу работать без нее, вы понимаете… без нее! Тяжело.
— Не огорчайтесь, — говорит растрогавшийся Дима, — эта беда поправима. Совершенно случайно у меня оказалось немного превосходной колбасы. Это для вас.
С этими словами он извлекает из кармана большой кусок докторской колбасы и подает Профессору. Профессор, не веря своим глазам, жадно ее обнюхивает и стремительно глотает, почти не жуя. Его лицо мучительно искажается, и он замертво падает на платформу, издав жуткий хрип.
Паровоз проносится мимо светофора.
Отрешенное лицо Димы. По нему бегут слезы.
Мертвое лицо Профессора.
Плачущий Дима. Слезы сверкают в лучах восходящего солнца.
Похороны Профессора
Профессор лежит в гробу. Тихо звучит траурная музыка. Музыка смолкает, и мы слышим голос Человека, произносящего надгробную речь. «Он был великим светилом… Наука понесла тяжелую утрату… Неизвестно, сможет ли кто-нибудь продолжить на таком высоком уровне его исследование бороды… и колбасы…» — Человек долго говорит традиционные фразы. Но камера показывает его кратко.
За спиной Человека, произносящего речь, стоит толпишка человек в тридцать. Почти все плачут. В самом хвосте стоят Игорь и Женщина. Они легко одеты, в их поведении нет и намека на траур. Игорь в шортах и пляжных шлепанцах. На Женщине легкомысленно-курортные брюки и футболка с изображением месяца. Они щекочут друг друга и хихикают. При этом Женщина, прерывая время от времени процесс, начинает невозмутимо лизать мороженое. Люди в задних рядах возмущенно переглядываются, цыкают на счастливую парочку. Те не обращают на них ни малейшего внимания.
Человек продолжает речь. Камера снова показывает Профессора, лежащего в гробу. Аппарат поднимается вверх, и становится видно, что это не гроб, а шахтерская вагонетка. Действие сцены происходит в шахте.
— В последний путь! — говорит Человек, произнесший надгробную речь. Он толкает вагонетку. Звучит траурный марш. Вагонетка медленно, потом все быстрее и быстрее катится под уклон, в туннель. В конце туннеля сияет не очень яркий, постепенно разгорающийся свет.
С громким лаем в кадр врывается собака и бежит за вагонеткой. Следом за ней несется Девочка с криками «Стой, Найда! Стой! Найда, стоять!»
Вагонетка и собака скрываются под уклоном туннеля.
Девочка бежит за ними, спотыкается на рельсах, падает, поднимается, снова бежит.
— Остановите их, — раздается властный голос Человека, произнесшего надгробную речь. Ничего не меняется. — Остановите их.
Девочка исчезает в туннеле. Доносится лишь затихающий лай собаки.
Пространство
Вагонетка катится по сияющему туннелю. Стены, пол и рельсы пропадают, вагонетка летит, окруженная одним свечением. Следом появляются собака и Девочка.