Федя усмехнулся, а вот мне это предложение вовсе не показалось забавным:
– Как интересно… А что, у тебя есть на примете парочка лишних врагов народа, остро нуждающихся в процедуре такого рода?
– Да вот в том-то и дело, что ни фига они не враги, а как раз-таки друзья, причем давние. – Андрей сокрушенно вздохнул. – И точно – парочка. Двое их. Оба одноклассники, а один даже однокашник. В принципе, я по ним уже не первый день страдаю, просто не знал, как половчее взяться за это дело. А тут как раз вы нарисовались. Ну так что?
– Излагай, – подбодрил Федя.
Андрей изложил: коротко и по существу. Мы послушали – в принципе, дело вроде бы несложное, явного подвоха нет.
– Да не вопрос, – кивнул Федя, сверившись со мной взглядом. – Сделаем.
– Ну вот и замечательно. – Андрей с облегчением вздохнул. – Как только представится удобный случай, я вас оповещу. Давайте ваши номера.
Мы обменялись номерами, после чего Федя уточнил:
– Ну что – все? Вопрос решен?
– Да, конечно, – кивнул Андрей. – Будем работать…
Глава 6
Утром, девятого января, приехал Седьмой. Привез денег, корзину колбасы от РПК (с какого-то Рублевского завода, якобы настоящая, из мяса) и объявил, что до пятнадцатого включительно у нас каникулы.
Замечательно. Вот это очень кстати. Если бы не бомбисты, вообще было бы здорово. Целую неделю можно было бы спать сколько влезет, гулять где попало, ходить в кино, театр, может, даже романчик завести на скорую руку. Одним словом, можно было бы почувствовать себя нормальным человеком.
– Распоряжения будут?
– Нет. Отдыхайте. Шестнадцатого утром командир позвонит. Вопросы, пожелания?
– Нет.
– Ясно. Ну все, бывайте.
Интересный момент. В «Патриоте» у нас был Радик Нигматулин: секретарь, бухгалтер, начфин, делопроизводитель и топ-менеджер в одном лице. А сейчас Седьмой занимается примерно теми же самыми вопросами. Это что же, у татар такая предрасположенность? Или, может быть, как-то само так выходит, что в слаженном коллективе для такого рода деятельности выбирают самого хитрого, аккуратного и ответственного, и им обязательно оказывается татарин? Надо будет как-нибудь спросить Седьмого, если выпадет случай, что он думает по этому поводу.
Попили чаю с колбасой – в самом деле, очень даже ничего, буржуины понимают толк в еде, – оставили Ленку тренироваться в исполнении русского народного салата «оливье» (она сегодня дежурит по кухне) и поехали в ДЮСШ.
Мы теперь сюда как на работу ходим. У нас здесь вроде как филиал благополучно преставившегося клуба «Патриот». Ну, по крайней мере, Федя так считает – ему так хочется.
В кабинете директора инвалид Володя развесил атрибутику и документацию клуба, прибрался и оборудовал вторую буржуйку с одним коленом в окно (первая в учительской – он там обитает), так что теперь здесь вполне чинно и пристойно.
Пообщались с Титом, выяснили, как у нас дела. Все нормально, процесс идет полным ходом. Осталось совсем немного, еще сутки от силы, и все замечательные ржавые игрушки будут здесь.
– Ну и здорово, – одобрил Федя. – Мы пойдем помогать пацанам. А ты давай – топай в учительскую, поспи хотя бы пару часов.
Да, это правильное решение. У Тита лихорадочный румянец, под глазами залегла глубокая чернь, взгляд уже вполне сумасшедший, по-моему, он врет, и за все время работы вообще ни разу не спал. Если бы батоны с карамелью грузили, ладно, бог с ним, но, учитывая характер рабочего материала, этак недолго и до беды.
– Да в порядке я! – стал оправдываться Тит. – Сплю я, сплю – вон, ночью, в кабине, водил можете спросить…
Десятого, к обеду, закончили.
Помните, Федя говорил, что должны управиться за неделю плюс три-четыре дня?
Федя недооценил наших новых «соратников». Они управились за трое суток. Именно суток: трудились без отдыха, поочередно дремали едва ли не на ходу, но все сделали как надо, обошлось без единого ЧП.
Впрочем, о ЧП можно было и не упоминать, тут уже вовсю работала печальная присказка «сапер ошибается один раз»: случись что при транспортировке или, не дай бог, в зале, наш проект (вернее, Генин проект и мы в нем) на этом бы и прекратил свое существование.
Восточный и треть западного зала были заполнены. Нет, складывали не кучей – тогда, наверное, обошлись бы и одним залом, – аккуратно, в короба, в три-четыре уровня, а между коробами оставляли довольно много пространства для беспрепятственного перемещения. Но все равно, когда работы закончились, смертоносных игрушек оказалось так много, что волосья вставали дыбом буквально на всем организме, так что про голову я даже и не вспоминаю.
Разнокалиберные снаряды, всевозможные мины – просто мины и мины минометные (или, если хотите, «выстрелы» к минометам), в основном ржавые, но попадались и хорошо сохранившиеся. Был и собственно тротил в чистом виде, что-то около тонны, изъятый из закладки в гостинице «Новочебурекская».
Гостиница с новым аппетитным названием на самом деле была очень старая и раньше называлась по-другому. Во время ВОВ ее заминировали на случай сдачи Москвы, как и большинство аналогичных объектов, а когда сдача не состоялась, на радостях забыли разминировать. Кстати, у этой гостиницы в ближайшее время могли быть весьма интересные и непростые перспективы: Тит со своими вездесущими диггерами уже мечтательно морщили репу на предмет проверки работоспособности «закладки». Нет, вовсе не из злости или кровожадности, а было у них чисто академическое желание выяснить (помните ведь – «я инженер»!), не ошиблись ли в расчетах саперы военной поры и точно ли гостиница сложится как карточный домик или просто «бахнет», и все.
То есть, если бы мы с Федей не сделали им заманчивое предложение, неизвестно еще, как бы все обернулось. Не исключено, что было бы очень шумно и пыльно.
– С таким запасом годами можно рвать все подряд, и совсем необязательно, что только урны возле рынков, – озабоченно заметил я, когда мы с Федей закончили окончательную инспекцию своих «владений». – А теперь меня вот такая мысль гложет: не было ли это страшной ошибкой?
– В смысле?
– В смысле, что мы велели им все стащить в одно место. Ты только погляди, какая смертоносная мощь…
– Да нет, все нормально, – отмахнулся Федя. – Зато теперь мы можем быть уверены, что у них ничего не осталось. Думаю, стоит обрадовать Гену: два месяца его хлопцы могут дышать спокойно.
– Насчет «обрадовать» – да, наверно. А вот насчет «ничего не осталось» – очень сильно сомневаюсь.
– Думаешь, что-то заныкали?
– Думаю, обязательно. Наверняка что-то припрятали про запас. Я бы, например, при всем пиетете – непременно припрятал бы. Так, на всякий случай – вдруг пригодится. А уж как ты бы припрятал, это я даже озвучивать не буду. Это раз. И два: у нас в стране этой дряни со времен ВОВ осталось просто немерено. А эти титовские диггеры – шустрые и вездесущие, как крысы, так что с течением времени откопают еще два раза по столько.
– Ну что ж, вполне возможно. – Федя философски прищурился. – Но это уже будет не наша проблема, верно? Мы свою задачу выполнили, и, по-моему, неплохо. Сейчас осталось только разобраться со всем этим, и дело закрыто. Если удастся без проблем все вывезти, вообще будем кругом молодцы…
Совместная работа в ДЮСШ сблизила нас с Титом и его бомбистами, сдружила и, как ни странно, прибавила уважения. Вы будете смеяться, но они не ожидали, что мы засучим рукава и будем вместе с ними тягать взрывоопасные железяки. За богов нас посчитали, что ли? Да нет, мы простые смертные, если надо, можем сутками напролет вкалывать, как Папа Карло.
И вот за это они прониклись к нам дичайшей симпатией и теперь готовы носить на руках и называть нашими именами улицы в своем новом государстве (ну, это я по логике – если они старый мир разрушат до основания, то потом ведь непременно должно быть «а затем» – а иначе какой смысл?).
Дабы у бомбистов не сложилось неприятное впечатление, что их «использовали и выкинули», прощаться с ними мы не стали. Наши юнги прилежно переписали координаты «звеньевых» (это у них вроде командиров отделений) и дали им «контактный телефон» – то есть Ромин номер. Всех строго предупредили: самодеятельностью не заниматься – никаких акций без согласования с нами, быть начеку, в готовности к немедленным действиям и ждать сигнала.
С Титом вообще обошлись едва ли не по-братски. Дали ему оба наших номера для экстренной связи, показали «японский» ресурс и объяснили, как пользоваться собакопродажным разделом для рядовых случаев (все равно скоро менять и «симки», и ресурс – мы там уже давненько отсвечиваем, пора и честь знать).
А в завершение Федя, доверительно положив могучую длань на неокрепшее плечо «инженера», спросил, можем ли мы рассчитывать на его помощь при проведении наших судьбоносных акций.
О да, это было сильно. Тит от избытка чувств едва не прослезился. Мне показалось, что скажи мы ему в тот момент: а помощь простая, надо выйти со снарядом в обнимку на правительственную трассу и взорваться перед кортежем – и пошел бы и взорвался. Вот так мне показалось, настолько силен был приступ восторга у нашего «неофита». Ну и, разумеется, мы приняли горячие заверения, что помощь будет оказана любая, во всех мыслимых и не очень пропорциях и в любое время дня и ночи.
– «Любая»? Это хорошо. Для начала оставь нам на недельку свой «дырчик». Может, пригодится.
– Не вопрос! Еще что-нибудь?
– Пока ничего. Выспись как следует. И жди звонка.
– Понял. Еду отсыпаться прямо сейчас…
На том и разошлись.
Спровадив бомбистов, первым делом решил обрадовать Гену. Собственно, делалось все по его инициативе, так что пусть воочию насладится результатами нашего титанического труда. Да-да, нашего – понятно, что все сделал Тит и его люди, но без нас тут ничего бы не лежало, верно?
Я набрал на коммуникаторе дежурное сообщение для собакопродажного раздела: