Витте был назначен главным в «Киевском районе». Он должен был сформировать «пятерку», а каждый член этой «пятерки» должен был, в свою очередь, образовать новую. По словам будущего министра финансов, «это было секретное сообщество вроде тех сообществ, которые существовали в средние века в Венеции и которые должны были бороться с врагами и оружием, и даже ядом».
Дружина планировала убийства видных революционеров-эмигрантов; был составлен список потенциальных жертв. Характерно, что в него были включены князь Петр Кропоткин и народоволец Лев Гартман, один из организаторов и участников взрыва царского поезда под Москвой 19 ноября 1879 года. Гартман и Софья Перовская играли роли путевых обходчиков супругов Сухоруковых, и из домика велся подкоп под полотно железной дороги. «Дружинники» считали Гартмана и Кропоткина причастными к цареубийству 1 марта 1881 года. На самом деле анархист Кропоткин не был членом «Народной воли», да и вообще был тогда противником терроризма, а Гартман давно отошел от дел. Среди намеченных жертв был также французский журналист Анри Рошфор, организатор кампании во французской печати в поддержку русских революционеров. Похоже, дружинники собирались просто убить тех, о ком имели какие-то сведения.
«По душу» Гартмана командировали в Париж Витте. Точнее (конспирация – дело святое!), его отправили в Париж, не сообщая цели поездки; указания он должен был получить на месте. Витте поселился в «Гранд-отеле» напротив Оперы и получил вскоре письмо о том, что ему следует связаться с дружинником по фамилии Полянский, квартировавшим в том же отеле. Полянский, бывший офицер уланского полка, занимался организацией убийства Гартмана. Что именно должен был делать Витте, осталось неясным, однако Полянский вообразил, что эмиссар от дружины приехал убить его за то, что он до сих пор не ликвидировал Гартмана. Полянский продемонстрировал Витте Гартмана, а также двух апашей, которые следили за народовольцем (за что получали 100 франков в день). Апаши должны были завязать с Гартманом драку и убить его. Полянский до сих пор не осуществил этого, так как ему было приказано из Петербурга ожидать указаний. Вскоре последовало указание ждать еще одного представителя, который должен «ликвидировать» все дело. Витте не стал ждать и вернулся в Киев[132].
Остается гадать, за кем следили дружинники и чье убийство собирались осуществить: ведь Гартман на самом деле в это время жил в Лондоне.
После этой истории Витте решил выйти из дружины. По его словам, «по всей России распространилось очень много слухов о существовании этого общества и о том, что туда направилась всякая дрянь, которая на этом желала сделать себе карьеру; это общество в самый короткий срок сделалось “притчей во языцех” – вот вследствие всего этого я и почувствовал необходимость выйти из этого скверного, в конце концов по меньшей мере смешного, если не грязного и гадкого дела»[133].
В самом деле:
деньги были большие, да и возможности для карьеры немалые, так что от добровольцев не было отбоя.
Что же касается конспирации, то очень скоро существование и деятельность «Святой дружины» стали секретом Полишинеля. Этому способствовала и конкуренция среди различных придворных группировок или людей, стремящихся повлиять на императора. К примеру, крайний консерватор князь В. П. Мещерский опубликовал в своем «Гражданине» памфлет «Князь Нони. Сутки нынешнего светского человека», в котором «князь Нони» видит во сне, как он спасает Россию в качестве диктатора, а пока что формулирует свою программу какой-то поклоннице, графине или княгине:
«Если бы у меня было время, я бы изложил Вам свою программу обстоятельно, а теперь в двух словах: энергия против сукиных детей (террористов, анархистов и социалистов) и либерализм для остальных».
В «князе Нони» посвященные легко узнали одного из основателей и руководителей «Святой дружины» графа Павла Шувалова, известного в свете под именем графа Боби.
В списках ходило не пропущенное цензурой третье «Письмо к тётеньке» Салтыкова-Щедрина, в котором говорилось об «Обществе частной инициативы спасения», оно же «Общество проломанных голов». Позднее Салтыков-Щедрин в «Современной идиллии» изобразил «Святую дружину» под названием «Клуб взволнованных лоботрясов».
Если с террором у дружинников не получилось, то на ниве пропаганды кое-чего им добиться удалось. Для борьбы с народовольческой идеологией дружина издавала в Женеве две газеты. «Правда» (Женева, 1882–1883, редактор И. Н. Климов) дискредитировала радикалов, доводя их теории до полного абсурда. «Вольное слово» (Женева, 1881–1883, редакторы М. П. Драгоманов, А. П. Мальшинский), орган некоего Земского союза, выступала против терроризма с либеральных позиций. Происхождение «Правды» изначально сомнений не вызывало, с «Вольным словом» же дело оказалось сложнее. Мальшинский в прошлом служил в III Отделении Собственной Его Императорского Величества канцелярии, т. е. в тайной полиции. Драгоманов был известным публицистом, ученым-фольклористом, деятелем украинского национального движения и конституционалистом. В «Вольном слове» он печатал вполне «доброкачественные» тексты, оказавшие определенное влияние на российских либералов. Очевидно, его использовали «втемную», и Драгоманов не знал, кто на самом деле финансирует газету.
«Святая дружина» была распущена Александром III 26 ноября 1882 года по инициативе министра внутренних дел графа Д. А. Толстого: полиции надоело, что дружинники путаются у нее под ногами.
Монархисту Витте, одному из инициаторов «белого террора» в начале 1880-х годов, вряд ли могло прийти в голову, что четверть века спустя он сам станет мишенью террористов, и вовсе не красных, а «черных».
Речь идет о покушении на отставного премьер-министра боевиков «Союза русского народа».
«Союз русского народа» (СРН) образовался в ноябре 1905 года. Очень скоро «союзников» стали называть черносотенцами, что они восприняли с некоторым удовлетворением, возводя это название к черным сотням, городскому податному населению XVII века, заявляя, что они-то и есть соль земли русской. В основе программы «Союза» лежала уваровская формула «православие, самодержавие, народность», дополненная антисемитизмом. СРН считал своими предшественниками славянофилов, однако это был вариант «темного», примитивного славянофильства. СРН выступал против парламентаризма, за единение власти с народом, которому мешает бюрократия. Как «положено» квазиславянофилам, «союзники» идеализировали допетровскую Русь и мечтали о некоем совещательном органе, в рамках которого будет происходить прямое общение власти с народом. Попытки «дезертировать в XVII век» были, разумеется, умозрительными.
Идеалы союзников лежали в прошлом: точнее, в придуманном прошлом. Это была реакция на модернизацию, неприятие многих реалий современного мира, неприятие иногда наивное, но всегда крайне агрессивное.
Председателем главного совета «Союза русского народа» был избран детский врач А. И. Дубровин, один из его отцов-основателей. Впоследствии от СРН отпочковался ряд организаций черносотенного толка в основном на почве амбиций и личных разногласий деятелей движения, а потом и сам Дубровин оказался в меньшинстве, покинул СРН и основал в 1912 году Всероссийский Дубровинский «Союз русского народа». Дубровинское наследие оказалось в руках Н. Е. Маркова 2-го, в отличие от Дубровина признававшего Государственную думу и бывшего одним из ее самых правых и самых скандальных депутатов. Впрочем, в этом отношении он был не одинок: еще одним думским скандалистом был В. М. Пуришкевич, вышедший из состава СРН вследствие конфликта с Дубровиным и основавший в 1908 году Русский народный союз имени Михаила Архангела. В идейном отношении у всех этих организаций было больше общего, нежели отличного.
Характерны экономические идеи, высказывавшиеся на страницах черносотенной печати. В 1905 году декларировалось, что «хозяйственная политика должна иметь своим руководящим началом взгляд на Россию как на страну преимущественно крестьянскую и земледельческую». В 1912 году невозможно было не признать, что «Россия ныне есть уже страна не только земледельческая, но также фабрично-заводская и торгово-промышленная». Однако крайне правые, признавая фактическое положение вещей, подчеркивали предпочтительность народных промыслов, ремесленных мастерских, небольших предприятий: «Для народного труда выгоднее десять мелких фабрик, чем одна большая, так как десять фабрик будут доставлять больше заработков и чернорабочим, и образованным людям». Но более всего правых тревожила вовлеченность страны в мировую финансовую и экономическую систему: «финансовая и экономическая политика должна быть направлена к освобождению от зависимости от иностранных бирж и рынков». Черносотенцы стремились отгородиться от Запада, которому предрекали скорый крах.
В одной из черносотенных брошюр о странах Запада говорилось: «они уже давно умерли, разлагаются и издают невыносимое зловоние и скоро, скоро совсем разрушатся».
Черносотенцы выступали против монополий, возлагая надежды на регулирующую роль государства[134]. Они выступали за «уничтожение золотой валюты» (а значит, против финансовой реформы Витте и против него лично) и предлагали ввести взамен «национальный кредитный рубль». Одним из учредителей СРН был экономист и публицист С. Ф. Шарапов, декларировавший, что стоит за бумажные деньги, как за «лучшую, идеальную, но еще мало того, христиански-нравственную форму (курсив автора) денег. Только этими деньгами христианское общество может усиленно проводить в жизнь элементы экономической справедливости»[135].
«Союз русского народа» выступал за увеличение крестьянских наделов и за улучшение условий труда и быта рабочих. Эти декларации, привлекавшие в ряды «Союза» немало крестьян и рабочих (численность СРН достигала на пике 350 тыс. человек), остались платоническими – сколько-нибудь реальных достижений по этой части за «Союзом» не числилось.
Душой, центральным пунктом идеологии черносотенцев был антисемитизм. Они издали тонны антисемитской литературы. В избирательной платформе СРН к выборам во 2-ю Государственную думу раздел, посвященный «еврейскому вопросу», превышал по объему раздел, посвященный земельному вопросу, и в восемь с лишним раз – рабочему. Суть решения «еврейского вопроса» сводилась к введению целого ряда ограничений в дополнение к уже существующим и в конечном счете выселению евреев из России