Сменивший фон дер Лауница (он был убит эсеровским террористом) генерал Д. В. Драчевский отказался принять депутацию боевой дружины «союзников», возглавляемую Юскевичем, и «патриотические» выступления боевиков немедленно прекратились[143].
Черносотенцы организовали убийства депутатов Государственной думы М. Я. Герценштейна, Г. Б. Йоллоса, А. Л. Караваева, покушение на бывшего премьер-министра графа С. Ю. Витте.
18 июля 1906 года был убит депутат Первой Государственной думы учёный-экономист, кадет М. Я. Герценштейн. «Заказчиком» убийства был Николай Юскевич-Красковский – кандидат в члены Главного совета «Союза русского народа» и руководитель петербургской боевой дружины СРН. Судя по последующему расследованию и показаниям рассорившихся «союзников», он был связующим звеном между руководством СРН и непосредственными организаторами убийства. Руководителем группы террористов и непосредственным убийцей Герценштейна был бывший кузнец на заводе Тильманса в Петербурге Александр Казанцев. Он был доверенным лицом чиновника особых поручений при московском генерал-губернаторе и видном деятеле Московского отдела СРН графа А. А. Буксгевдена. По некоторым данным, Казанцев был также агентом Московского охранного отделения. Судя по его последующей руководящей роли в подготовке покушений и проявленной при этом изощренности, это похоже на правду. Убийцы (всего в слежке за бывшим депутатом участвовали 7 человек, револьверы им выдал лично Юскевич) выследили Герценштейна в Териоках, когда он с женой и старшей дочерью прогуливался по берегу Финского залива. Казанцев нагнал прогуливающуюся семью на пляже и выстрелил несколько раз из револьвера. Герценштейн был убит, а его 17-летняя дочь ранена. По словам одного из террористов, Егора Ларичкина, рассказывавшего, что это он убил Герценштейна, один из «старших» дружинников, Александр Половнёв, обещал подельникам:
«Скоро мы будем богатенькими и будем кататься на авто».
В январе 1907 года Казанцев организовал покушение на Витте, который, как считали черносотенцы, вырвал у царя Манифест 17 октября 1905 года, даровавший гражданские свободы и фактически ограничивший самодержавие. К этому покушению он привлек С. С. Петрова, бывшего члена Петербургского совета рабочих депутатов, разогнанного по распоряжению Витте. Петров был арестован и сослан, но бежал из ссылки. Казанцев выдал себя за эсера-максималиста и предложил совершить теракт против Витте. Петров вовлек в дело 22-летнего рабочего Василия Федорова, социал-демократа, бежавшего из ссылки, куда он угодил за транспортировку оружия. Федоров искал связей с революционерами: поскольку социал-демократов найти не удалось, он был согласен и на максималистов. Тем временем Петрова арестовали, и Федоров вовлек в дело портного А. С. Степанова. Тот и вовсе считал, что они действуют от имени «партии анархистов». По поручению Дубровина был добыт план дома Витте. 29 января 1907 года в дымоходы особняка Витте на Каменноостровском проспекте в Петербурге Федоров и Степанов спустили на веревках две «адские машины» (мины), снабженные часовым механизмом. По счастливой случайности мины были обнаружены истопником. Расследование было спущено «на тормозах».
Следующей жертвой стал депутат 1-й Государственной думы, публицист, кадет Г. Б. Йоллос. 14 марта 1907 года он был застрелен на улице в Москве Федоровым, который даже не знал его имени. Федоров четыре раза выстрелил Йоллосу в лицо и скрылся. Убийство было организовано тем же Казанцевым, который дал Федорову револьвер, показал фотографию Йоллоса и сказал, что тот предает революционеров и похитил 80 000 рублей из партийной кассы. Узнав затем из газет о лживости сообщенных ему сведений, Федоров (которого Витте не без оснований называет в своих заметках «полукретином») наконец заподозрил что-то неладное. Тем временем Казанцев счел, что шум по поводу покушения на Витте в Петербурге утих и пора довести дело до конца. Теперь план заключался в том, чтобы бросить ручные бомбы в экипаж бывшего премьер-министра. Исполнителями должны были стать Федоров и Петров, успевший вновь бежать из ссылки. Однако подельники внимательно следили за Казанцевым: теперь они обратили внимание, что он вовсе не употребляет «партийную» лексику, а затем нашли у него брошюрки «Союза русского народа». 27 мая 1907 года около полудня Федоров пришел на встречу с Казанцевым близ Ириновской железной дороги (узкоколейная ветка от Охтинского вокзала до Ладожского озера). Казанцев принес бомбы. Выждав удобный момент, Федоров ударил его кинжалом в шею. Когда Федоров попытался забрать его бумаги, Казанцев начал шевелиться; растерявшийся Федоров стал наносить ему кинжалом удары по лицу, забыв вынуть его из ножен. Затем он выхватил кинжал и нанес по шее удар такой силы, что голова Казанцева почти отделилась от туловища[144].
После этого Федоров отыскал эсеров и все им рассказал; он хотел, чтобы его судили партийным судом. Однако эсеры переправили Федорова за границу и опубликовали в своей газете «Знамя труда» статью обо всей этой кошмарной истории. Статья так и называлась – «Кошмар». Публикации появились также во французских газетах, в том числе в Matin.
Очевидно, что, привлекая к совершению покушения радикалов, причастных в прошлом к деятельности социалистических партий и искренне считавших, что выполняют задания одной из них,
черносотенцы стремились убить двух зайцев: ликвидировать одних своих политических противников и дискредитировать других.
Додумался ли до этого сам Казанцев или его руководители (последнее более вероятно), остается гадать. Во всяком случае, Буксгевден, у которого служил Казанцев, несомненно, был в курсе его действий.
Возможно, разразившийся скандал приостановил террористическую кампанию «союзников». У них были далеко идущие планы: накануне убийства Герценштейна Юскевич раздал боевикам, кроме фотографии первой намеченной жертвы, фото депутатов Думы А. Ф. Аладьина, М. М. Винавера, И. И. Петрункевича и некоторых других. А «блажной Павлик», как его прозвали соратники, адвокат Павел Булацель на одном из заседаний Главного совета СРН призвал отвечать на теракты левых убийствами, «например, Грузенберга, Винавера, Милюкова, Столыпина и Щегловитова». Царских министров Столыпина и Щегловитова он считал «главными виновниками и потворщиками» происходивших в России беспорядков. Собственно, не только Столыпин и Щегловитов, но и другие перечисленные им деятели никакого отношения к терроризму не имели. Это был перебор даже для черносотенцев, однако Дубровин не остановился перед тем, чтобы дать распоряжение дружинникам СРН «нанести Милюкову удар кастетом по затылку». Боевик «по инструкции» напал на лидера кадетов сзади на улице, нанеся тому несколько ударов, но дело обошлось сбитым котелком и разбитым пенсне. Пустить в ход кастет молодчик не решился[145].
Еще одной жертвой черного террора стал депутат 2-й Государственной думы, один из лидеров фракции трудовиков, доктор А. Л. Караваев. После роспуска Думы Караваев вернулся к работе по специальности. 4 марта 1908 года он был смертельно ранен черносотенцами в своем кабинете в Екатеринославе во время приема больных двумя выстрелами в грудь. Убийцы скрылись и остались неразысканными.
Вероятно, остались бы неразысканными и убийцы Герценштейна (хотя установить их личности для полиции особого труда не составляло), если бы не очередной конфликт в среде «патриотов». Кандидат в члены Главного совета СРН и секретарь редакции газеты «союзников» «Русское знамя» А. И. Пруссаков рассорился с Дубровиным, к которому был довольно близок, и вышел из «Союза». Мало того, в 1909 году он опубликовал сатирическую пьесу «Доктор Зубровин и компания», в которой была изображена жизнь «Главного управления Патриотического общества». В пьесе содержались прозрачные намеки на организацию «патриотами» убийства Герценштейна. Важнее было то, что Пруссаков дал показания о причастности к убийству руководства «Союза русского народа»[146].
Начались аресты. Поначалу черносотенная печать выступила с открытой защитой убийц. Известный публицист Б. Юзефович писал в «Русском знамени»: «Почему причисляете вы убийц Герценштейна к разряду преступников – к чему это лицемерие?.. Герценштейн подлежал уничтожению во имя блага России и был уничтожен, и если бы убийца его был обнаружен, то бескорыстный поступок этот давал бы ему больше прав на снисхождение и помилование, нежели злодеяния большинства преступников, милуемых нашими присяжными судьями». Поскольку Териоки находились на территории Финляндии, то предстали террористы перед финским судом. Сначала в мае 1909 года к шести годам заключения осудили Половнёва, затем в сентябре перед судом предстали Юскевич-Красковский и Ларичкин. Дубровин, от греха подальше сославшись на болезнь, уехал в Ялту и так не явился по вызову суда.
Юскевич пытался переложить вину на «хулиганов, позоривших “Союз” лиц, разных Лавровых, Зориных, Ларичкиных, которые действительно совершали грабежи». Егор Ларичкин, претендовавший одно время на «лавры» убийцы Герценштейна, в самом деле имел богатую биографию. Он был дважды судим за уголовные преступления. В дни революционной смуты прибился поначалу к эсерам. Те дали Ларичкину задание внедриться к черносотенцам. Однако Ларичкину у черносотенцев понравилось больше, и он, напротив, навел их на эсеров. Среди прочих дел, убил рабочего В. Мухина, которого «союзники» заподозрили в измене[147].
На суде Ларичкин откровенно рассказал о подробностях преступления. Особенно «пикантна» была его история о том, как на следующий день после убийства Герценштейна он послал через одного из «союзников» записку Дубровину с требованием обещанных денег. В тот же вечер к нему пришел Половнёв с нерадостной вестью: «Опять мимо рта от нас! Получили не более 300 руб., остальные 700 руб. получил Казаринов»[148]. Половнёв по приказанию Юскевича купил Ларичкину «костюм за 19 р. 30 к.» и велел «не болтать». Видимо, этим и ограничился его гонорар. Черносотенная печать, совсем недавно видевшая в убийцах Герценштейна спасителей отечества, после грязных подробностей, всплывших на процессе, быстро переориентировалась и некоторое время утверждала, что убийство на самом деле совершили социал-демократы