Тесные контакты четвертого рода — страница 41 из 65

— Вон отсюда! — не громко сказал Эвин. — Мразь…

Рыжебородый наконец сообразил чего от него хотят, отпустил стариковское горло и нехорошо скаля зубы полез из-за стола. Еще двое или трое за соседними столами привстали, обозначая, что пришли вместе с ним, и передвинулись поближе, одинаковым движением сунув руки под одежду.

Драка тут никого не удивила. Все остались на своих местах, только привстали, чтоб лучше видеть.

Уже жалея, что ввязался, Эвин быстренько прикинул шансы. Понятное дело, старик на Вельта похожий, ему не помощник, сам он тут чужак и вряд ли кто вступится за чужака. Во всяком случае, он сам не стал бы вмешиваться, окажись кто другой на его месте — затевающий драку должен представлять, как из нее выбраться….

Светло… Ну да ничего. При известной сноровке факелы обрубить — плевое дело. У него меч, а у них по хорошему кинжалу… И это не страшно. Хуже другое. Наверняка у каждого по метательному ножу, а то и по два. У него, в Лоэре, последнее время прижился альригийский обычай носить перевязь с метательными ножами, но сюда, слава Кархе, новые веяния еще не дошли, но два ножа — это два ножа. Даже если их не два, а один….

Рыжебородый швырнул солонку, целя в глаза и тут же прыгнул, налету взмахивая кинжалом.

Уворачиваясь от удара Эвин отпрянул и, споткнувшись о лавку, навзничь полетел вниз. Мир стал темнее, над головой блеснули злые глаза, кто-то радостно вскрикнул и едва Лоэр почувствовал спиной доски, нанес удар. Он успел сообразить, откуда ударит лезвие, и отвернул голову. С сухим щелчком сталь ударила в доску в пальце от затылка, прищемив волосы. Старик оказался боек….

Эвин встретил его ударом кулака, отбросившим резвого старца назад. Тот ударился о соседний стол, сбил посуду. В грохоте затерялся его крик, поднявший с лавок товарищей. Теперь перед ним сверкали три кинжала.

Все они когда-то что-то умели, но ни старый озорник, ни товарищи его солдатами никогда не были. Они дрались не вместе, а порознь, ну это и к лучшему. Всерьез убивать их Эвин не хотел — город чужой, и хоть эркмасс здешний к нему благоволил все одно, хлопот потом не оберешься…

Оттого он и ударил по-простому — сверху, не вкладывая в удар особой силы — не для того бил, чтоб разрубить, а для того, чтоб вожак сумел защититься. Тот все сделал правильно — поймал меч на скрещенные кинжалы, только что толку в той правильности, если эта правильность противником учтена и используется, чтоб тебя посрамить?

Плавным, быстрым движением он повернулся спиной к нападавшим, и пока они не сообразили, что это значит, махнул мечом из-за спины вбок. В настоящей схватке двоих, по крайней мере, он развалил бы пополам, а тут успел повернуть плашмя и всего лишь сбил всех троих на землю. Двое задних отлетели назад, а старик, которому досталось больше всех, не своей волей просеменил вбок и, споткнувшись, навзничь повалился на доску.

Это еще не конец. Все трое поднялись. Вон как глазки-то сверкают. Злые… Не ученые ещё… Доброты человеческой не понимают. Учить придется…

Эвин начал осторожно пятится, точно зная, чего хочет.

Шаг назад, другой…

Он крутанулся, взмахнул ногой, целя зацепить кипящий котелок.

Конечно попал, конечно зацепил. Носок сапога нырнул в пламя, ударил в медный бок и по подступавшим оскаленным мордам из котелка хлестнуло крутым кипятком. В воздухе вместе с криками обожженных повис запах доброго вина. Голодранцы выли, тряся руками и приплясывая, но и ему досталось!

— Горим! — заорали сразу с разных концов.

Волна жара прокатилась от ступни вверх. Пропитанный по придворному обычаю ароматным маслом сапог вспыхнул. Воды бы… Да где её тут найдешь, да и некогда — на него снова летел рыжебородый. Эвин взмахнул ногой, огонь фыркнул, почувствовав волю, и занялся шибче. От неожиданности, наверное, старик шарахнулся в сторону, и Лоэр, поддев его плечом кинул в сторону. Рыжий упал на опрокинутую лавку.

Горожане заорали, чувствуя конец схватки — меч в руке, враг на полу, но Эвин их еще раз удивил — вскочил на стол и оттуда прыгнул на поднявшийся в воздух конец доски. Старика подбросило воздух. Он перелетел через головы подхватившей кружки, и с профессиональным интересом смотревшим за всем этим стражей, и с грохотом опустился на первые ступени лестницы.

В три прыжка Эвин оказался рядом, ухватил за бороду, чтоб поднять, только ничего не вышло. Начались чудеса!

Борода старика осталась в Эвиновом кулаке, а сам старик, став моложе и проворнее, перекатился под стол и выбрался с другой стороны. Эвин от удивления застыл, соображая что же произошло, но тут язык огня с сапога лизнул рыжие волосы и те вспыхнув, в миг осветили лицо старика… Да нет не старика. Молодого здорового мужика.

— Хамада! — Заорал кто-то из быстрых разумом ротозеев, наблюдавших за дракой. — Это же Хамада! Двести золотых за его руки!

Мгновенный вихрь поднял все на ноги, но, опередив их, знаменитый разбойник одним прыжком преодолел расстояние до двери и, не оборачиваясь исчез за ней.

Толкаясь, и обгоняя друг друга, за ним бросилась толпа охочих до легких денег преследователей. За спиной вопил хозяин, взывая к совести едоков, только зря — никто не хотел платить, когда можно было заработать на щедрости эркмасса.

Эвин задержался, чьим-то пивом затушив огонь на сапоге, и оттого опоздал.

За дверями его встретили только развалины и сумерки.

Он разом остыл, остановился, понимая, что искать в таких развалинах того, кто не хочет, чтоб его нашли дело глупое. Тут проще нарваться на удар ножа, а не на удачу — для любого беглеца Саар нынче был как дом родной: вокруг было столько развалин, что спрятаться можно было проще, чем в лесу.

Вспомнив о горячем вине, победитель разбойников повернулся, чтоб допить оплаченное, но тут глаз уловил движение…

То, что он сейчас видел, стоило и кубка горячего вина и 200 золотых.

Шагах в тридцати от него, из-за обгоревших развалин, над которыми еще курился сизоватый дымок, выезжал Бомплигава.

Живой и невредимый.


Имперский город Саар.
Дворец эркмасса.

Император стоял спиной к нему и смотрел на закат. Хотя, скорее всего, не закат интересовал молодого императора, а Колдовская Железная Башня. Похоже, что он ждал, что рано или поздно на ней должен был появиться чей-нибудь флаг и тогда все разъясниться само собой. Но флаг не появлялся и загадка оставалась загадкой.

Прикрыв за собой дверь, Старший Брат Ло несколько мгновений стоял у него за спиной, ожидая когда император повернется, но тот стоял, покачиваясь с носка на пятку, словно напевал что-то про себя. Монах понял, что не дождется, и тогда, кашлянув, начал без приглашения.

— Император! Есть новости о демонах. Мы, наконец, узнали сколько их…

Император не отозвался.

— Сколько? — спросил из-за Императорской спины эркмасс Кори.

— Их шестеро…

Мовсий слегка наклонил голову. Не до конца, но обозначив хоть какой-то интерес.

— Всего шестеро? Кто их сосчитал?

— Никто. Точнее они сами себя сосчитали.

Старший Брат тряхнул пергаментом, что держал в руке. Тот шелестя развернулся и повис, полураскрытый.

— Они требуют для себя шестерых девственниц каждые десять дней.

Мовсий обернулся на шелест, сперва не понял, а потом, сообразив, что не ослышался, задохнулся от гнева.

— Требуют?

— Да, — хладнокровно отозвался Брат по Вере. — У них сила.

— Они сами…

Монах развернул пергамент, прижал его ладонями к столу.

— Нет. Вот письмо от Среднего Брата Вазуазия из Зенлинского монастыря Братства…

Он задержался на мгновение, дожидаясь знака Императора, но эркмасс прикрикнул.

— Чего ждешь?

Старший Брат не отреагировал. Он прибыл из столицы и говорить хотел с новым Императором, а не его наместником. Император кивнул.

— Он пишет, что вставший к демонам на службу разбойник Хамада сегодня утром, заявившись в монастырь братства пригрозил городу Зенлину, что его постигнет судьба Саара, если им не дадут двести золотых, шесть больших хлебов, четыре окорока, двенадцать кувшинов вина и не будут предоставлено шестеро девственниц…

Света в зале почти не было, но и в темноте видно было, как лицо Мовсия пошло красными пятнами.

— Карту! — бросил он. — Где это?

— Рядом…. Только это еще ни о чем не говорит, — торопливо заметил Кори, показывая городок меньше чем в двух десятках поприщ от Саара. — Знаем мы растлителя Хамаду…

Он осекся под взглядом Императора, но все-таки закончил.

— Да и двести золотых какие это деньги для таких колдунов и воинов? Это, скорее, он о себе заботится….

Монах усмехнулся наивности воина..

— Ты, эркмасс, у нас прямой как копьё… Скрытой беды не видишь… Вряд ли Хамаде хоть одна девица достанется. Братья считают, что они им нужны для жертвоприношения…

— Ты не заговаривайся, — остановил его эркмасс. — Бабы-то тут при чем?

— Есть такой старинный обряд по овладению землей. Там как раз девственницы требуются. Правда, всего пять…


Правый берег Днепра.
Лес.

Все-таки мы потихоньку приближались к разгадке. Корабль оказался «Солнечной короной». ОБ этом неопровержимо свидетельствовала надпись на куске переборки, что мы нашли в очередной куче металлолома. Их тут хватало. В этом месте лес походил больше на свалку мусора.

Мы бродили по ней уже больше часа, все больше убеждаясь в том, что такие вот катастрофы даром для груза не проходят. Все, что нам попадалось, было не просто невозможно использовать, чаще всего мы даже не могли догадаться, чем же все это было до того, как очутилось тут скрученные, стиснутые, смятые железки.

Только раз нам, можно сказать, повезло — мы наши несколько ручных ракетных комплексов, точнее в куче обломков сбитых, славленых друг с другом опознали, что это, скорее всего это были именно они. И никаких ракет, конечно…

— Бесполезное занятие.

Я уселся на обломок дерева и кивнул Чену на соседний пенёк.