На семейном совете решили продатьквартиру и на полученные деньги улучшить жилищные условия сына и дочки.Покупатели нашлись, и мне предстояло прощание с домом, где выросли мои дети. Осебе и о том, где буду жить сама — беспокоилась мало. Тем паче что во времяпаломнической поездки в Псково- Печерский монастырь старец схиархимандрит Адриан(Кирсанов) твёрдо сказал мне о будущем послушании в монастыре, чему, правда,сначала я была очень удивлена. Предрёк также потерю работы и смену местажительства—и это уже сбывалось. Да, спустя несколько лет, накануне отъезда вОптину, слова старца уже не казались мне такими неправдоподобными.
За Тигром приехал сын. С грустьюсобирала я Тиграшины миски, чашки, достала запасы его еды. Запасов оказалосьмного, на пару недель. И вот надет поводок и ошейник. Тиграша любит своеговторого по старшинству хозяина, любит гулять, он обернулся, посмотрел наменя, я покивала головой, и он охотно поехал в свою новую жизнь. А я ещё долгослонялась по опустевшей квартире.
Ночью просыпалась несколько раз.Никто не сопел и не похрапывал в кресле, и спалось мне плохо. Утром проснуласьрано — гулять с Тиграшей. А его нет.
Я лежала и отчего-то плакала. Потом встала и заняласьупаковкой походной сумки: мне нужно было уезжать в Оптину. Всё менялось в моейжизни, как меняется во время путешествия рельеф местности. Видимо, какой-тоотрезок моего жизненного пути закончился. Так бывает: мы идём то в гору, то сгоры, то по ровной дороге, а то —одни ухабы. Что ждало меня за поворотом?Позади оставался городок, с которым меня теперь связывали только друзья имогила трагически погибшего мужа.
Прошёл месяц. Мне позвонил сын ирассказал, что Тиграша сорвался с поводка и потерялся. Искали Тиграшу неделю. Япереживала за пёсика. И вот, неделю спустя, звоню я, как обычно, вечером сыну,и он, радостный, откликается:
— Мам, я сегодня нашёл Тиграшу!Поехал в очередной раз на машине искать его и сразу, представляешь, нашёл!Недалеко от дома! Видимо, он уже сам меня искал... Он такой худой! А какоймилый стал — спокойный, ласковый! Настрадался, видать, бедняга... Вокруг менякругами ходит, от счастья весь светится. Даже знаешь, на прогулке поводокбольше не дёргает, идёт рядом — к ноге жмётся.
Да уж, думаю, страдания илишения, видимо, не только людей, но и собак умудряют. А через несколько днейсын продолжил рассказ о поумневшем Тигре:
— Мам, Тигр больше непроказничает, ничего не грызёт, не рвёт... Послушный стал — сил нет! И ещё...Помнишь, он раньше никогда не сидел спокойно на улице, нельзя было привязатьего и зайти в магазин. А сегодня мы с ним вместе в магазин ходили! Еду для негозакупали. Я его привязал к ограде газона поплотнее, ближе к ошейнику, так,чтобы он никому не мешал, пошёл в магазин, набрал быстро ему еду, а в кассу —очередь. Минут десять стоял. Переживал, помня его резвость. Думаю: вдругсорвётся, убежит.
Выйду из очереди, выгляну наулицу— сидит как прикованный, ждёт. Посмотрел на меня вопросительно. Говорюему: «Сиди, Тиграша, жди дальше!» А он хвостом своим куцым вильнул, дескать,понял и дальше сидит неподвижно—ждёт. Вот какой умный Тиграша стал!
Истории про Костика
История о том, как Костик боролся за права человека
— А вот и Костя из школы пришёл! Мы с Мишуткой тебя ужезаждались! — ласковый голос мамы, радостное сопенье трёхлетнего братика,аромат маминых шанежек.
Как хорошо с мороза вбежать домой, бросить в прихожейзаснеженный портфель и пальтишко, погреть замёрзшие руки под горячей водой вванной и сесть за стол на уютной кухне, где светло и тепло, и так вкуснопахнет. И мама наливает душистый чай в большую чашку с цветочками, это его,Костика, чашка, и накладывает на тарелку румяные шанежки с пылу с жару—ждаламама своего сыночка. А за окном —метель, синие сумерки спускаются на заснеженныйгород. Ничего, пускай спускаются—дома светло и тепло! И под ногами уже ползаетМишутка со своей любимой машинкой.
— Сынок, ты чего такой задумчивый? Кушай, а то остынет!
— Мам, а к нам сегодня приходил ом... нет, об... нет,мудсмен, короче!
— Омбудсмен?
— Ага... У нас это... пилотный... не помню. В общем, что-топилотный такой...
— И что?
— Мам, мы неправильно живём! Совсем неправильно!
— Почему?
— Ну вот, смотри: дети —это на самом деле не дети!
— Как это?
— Ну вот! Они —люди! Понимаешь?! Такие же люди как взрослые!И у них тоже права есть!
Мама задумалась. Костик взволнованно продолжал:
— Вот меня, например, нельзя ругать, нельзя лишать меня моихправ на личную жизнь...
— На личную жизнь?!
— Да! Вот, например, я хочу гулять ещё, а ты меня уже домойзовёшь, или я хочу на компьютере поиграть, а ты меня в магазин за хлебомотправляешь... А у меня есть право на отдых! Или вот: у меня должно бытьполноценное питание: фрукты, мясо! А у нас же не всегда фрукты бывают, так? Таквот — это нарушение моих прав! А помнишь, меня папа шлёпнул? Ну когда Мишкаменя рассердил, и я это... ну как дядя Витя с первого этажа, ну выругался...Помнишь? А папа меня шлёпнул! Это вообще грубое нарушение моих человеческихправ! За это меня даже у вас отобрать могут! Ладно, мам, ты не переживай!Расстроилась, да?
Мама молчала.
— А ещё этот, как его... сказал, что мы свои права защищатьдолжны! Вот, например, наша Марь Ивановна задержит нас после звонка, ну тамобъявление какое-нибудь сделать, а это нарушение прав человека! Или заругаетсяона на нас, пригрозит выгнать из класса, а это тоже нельзя! Надо этому эсменурассказать... И её даже уволить могут!
— Костик, а тебе не жалко будет любимую учительницу? Онаведь уже немолодая... Все силы вам отдаёт... Не жалко?
— Так жалко, конечно... Она добрая... Но ведь нужно, чтобывсё правильно было, так?! Как же права человека?!
Мама внимательно смотрела на Костю и молчала. Задумчивокак-то так молчала...
Косте стало жалко маму: она у него очень хорошая всё-таки, ион очень её любит на самом деле. Но вот одну штуку нужно будет всё-такисделать. Костя допил чай, порылся во всё ещё ледяном портфеле и вырвал изтетрадки листок в клеточку.
— Мам, ты не расстраивайся! Я всё понимаю! Я по-прежнемубуду за хлебом... И с Мишуткой... только вот что... ом... об... В общем, намрассказали о мотивации. Вот это, по-моему, правильно! А то я у вас с папойсовсем немотивированный какой-то расту! А так нельзя! Подожди, я тебе покажу!
Мама стала мыть посуду, а Костя пошёл в комнату, сел записьменный стол, и пока Мишутка ползал рядом с ним на ковре, старательнорасчертил листочек. Немного подумал, минут десять писал, от старания закусивгубу, а потом, немного смущаясь, принёс маме. На листочке большими, неровнымибуквами было написано следующее:
«За прошлую неделю:
Играл с Мишкой—двадцать рублей.
Ходил два раза в магазин—тридцать рублей.
Убирал за Мишкой его игрушки—двадцать рублей.
Прибирался в детской комнате —тридцать рублей.
Итого: сто рублей денег».
Мама внимательно прочитала. Машинально отметила паруграмматических ошибок. «Двадцать рублей» за игру с Мишкой переправлялисьнесколько раз: сначала «тридцать», потом снова «двадцать». Мама грустноулыбнулась: сын колебался и написал поменьше. Потом мама вздохнула и спросилатихо:
— А у меня права есть?
— Мам, у тебя-то они всегда есть, ты же взрослая!
— Можно мне тоже кое-что записать?
— Можно...
Мама пошла к письменному столу, задумалась, и пока Костикувлечённо катал с ликующим Мишуткой машины, что-то писала. Сначала онаулыбалась, как будто придумала какую-то шутку, а потом отчего-то расстроиласьи, закончив писать, протянула листок сыну и ушла на кухню. Мишутка сосредоточеннопытался сделать караван из своих машинок, а Костя стал читать. Родным маминымпочерком, круглыми красивыми буквами было написано:
«Стирка, глажка белья.
Уборка квартиры.
Варка обеда и стряпанье шанежек».
А потом почерк мамы перестал быть красивым, а стал немногокривоватым, как будто мама плохо видела, что писала:
«Тревога и волнение, когда я ждала тебя, сыночек.
Боль, когда ты появился на свет.
Бессонные ночи, когда у тебя резались зубки.
Слёзы и страх за тебя, когда ты болел.
Вечера, когда я помогала тебе с уроками, читала тебе твоипервые книги.
Выходные, когда я водила тебя в зоопарк, в кукольный театр,на кружок.
Первая седина в моих волосах, когда мы с папой весь вечерискали тебя, а ты заигрался на стройке с мальчишками и упал в яму, и мы нашлитебя только поздно ночью.
Мои силы, мои труды, моя жизнь.
Всё это—бесплатно. Просто потому что я люблю тебя».
Костик стоял и держал листок в руках. Потом шмыгнул носом имедленно пошёл на кухню. На кухне было тихо и темно. Мама молча сидела настуле. Костик подошёл к ней, уткнулся в старенький мамин халатик и заплакал. Онплакал как будто малыш. Как Мишутка. А мама тихо гладила его по голове.
История о том, как Костикискал идеал
Согласно опросу ВЦИОМ, подавляющее большинство россиян немогут назвать тех, кем бы они могли гордиться... Об этом говорят итоги социологическогоисследования, представленные 11 июня 2013 года на сайт ВЦИОМ. Причём 57%заявили, что сегодня в России нет людей, которыми можно гордиться или несмогли вспомнить таковых, (из газетной статьи «Гордиться нам некем и нечем»)
Костик пришёл из школызадумчивый. Мама хорошо знала своего сына и сразу спросила:
— Что случилось?
— Мам, нужно сочинение написатьпро свой идеал. Я всю дорогу, пока домой шёл, думал про этот самый идеал. Такничего и не придумал.
— Давай у папы спросим, онсегодня пораньше с работы пришёл.
Папа тоже задумался:
— Ну раньше мы писали прокосмонавтов. Или вот про разведчиков. Или про врачей, которые на себе вакцинуиспытывали, чтобы людей спасти. А кто у вас, нынешних пятиклассников, сейчасгерой?
— Я не знаю... Девочки будут пропевцов любимых писать. А мы с Витькой думали-думали... Ну вот Чел овек-паук... Или там Железный человек... Супермен ещё есть...