нашёл! Поедем смотреть!
И что вы думаете?! Приезжают, аэто тот самый дом и есть! И купили они его мгновенно. Люди делились, скольковремени и сил на покупку и оформление документов обычно тратится, а Лена сАндреем за день обернулись! Сами удивляются: как это всё так удачно сложилось-то?! Стали смотреть в календаре вечером, какой же праздник, кто из святыхим так помог? Смотрят, а это праздник преподобного Тихона Калужского. Сам хозяин земли Калужской,видимо, п оходатайствовал...
Вот так и оказались Лена сАндреем в Оптиной. И живут здесь уже около двадцати лет...
— Лен, а не жалко с Москвойпрощаться было? Вы же коренные москвичи, и квартира трёхкомнатная...
— Нет, нисколько не жалко! ВМоскву мы можем в любой момент поехать. Только Андрюшка шутит: машина у негопрямо живая, всё понимает. Как в Москву поедем, а там пробки, суета, толкотня,так автомобиль пыхтит, кряхтит, заводиться не хочет. А уж из Москвы назад вОптину тут же заведётся и радостно скорость набирает.
Вот такая история...
О чадах и пастырях
Эта история поразила меня нетолько явным и видимым проявления промысла Божия в жизни людей, но и тем,какую власть, какое знание о чадах даёт Господь духовным отцам, пастырям. Какприоткрывает им Свой замысел, позволяет чудесным образом подняться над ковромбытия и в переплетении дней и событий, красок и нитей, маленьких узелков икрупных узлов судьбы разглядеть властную руку Творца. И, уразумев замыселХудожника, дать совет духовному чаду, указать правильный путь.
Главная героиня этой истории,Ольга, моя тёзка. Она уже немолода, но ещё полна сил. Энергичная, быстрая,трудолюбивая. Успешно трудилась в миру, вырастила сына, выучила, женила и,выйдя на пенсию, уехала в Оптину пустынь, где и трудится на послушании уже нескольколет.
Духовный отец Ольги — известныйОптинский духовник, игумен N. Новоначальные, особенно те из них, кто впервыеоказался в Оптиной, поражаются: как опытные Оптинские духовники, особенно первогопризыва, те, что приехали сюда в конце восьмидесятых, видят их помыслы,страсти, тайные грехи. Про отца N. шепчутся: «прозорливый».
Но в монастыре слово«прозорливость» не в ходу, о прозорливости здесь упоминают лишь по отношению кстарцам Оптинский. А об опытных духовниках говорят: интуиция, пастырскаяинтуиция. И вот Ольга, несколько раз столкнувшись с тем, что её духовныйотец, кажется, знает о ней всё, даже о чём она сама ему и не рассказывала,как-то осмелилась спросить у батюшки про эту самую интуицию. Знала, что напрямуюспрашивать нельзя, поэтому спросила уклончиво, как, дескать, получается, чтовот некоторые чада и хотели бы что-то от духовных отцов скрыть, да неполучается. Откуда, дескать, отцы узнают?
Игумен N. ответил: «Господь насердце кладёт»... И этот ответ, такой краткий, приоткрывает на самом деле тайнудуховную: Господь даёт пастырям особую благодать, открывает им многое продуховных чад.
А меня этот ответ поразил тем,что слышала я уже именно эти слова много лет назад. Дело было так. На исповедив храме исповедалась я знакомому священнику. Был батюшка человеком пожилым ине слишком образованным, и меня, юную выпускницу университета, смущали егокакие-то слишком простые слова, какие-то ошибки речевые. Прямо на исповедибатюшка стал что-то говорить мне, что-то советовать. А я слушала его совсемрассеянно и думала про себя: вот я университет окончила, два языка иностранныхзнаю, а уж книг перечитала сколько! И что может мнебатюшка нового сказать, мне — такой умной и взрослой!
И Господь не посрамил Своегопастыря, а посрамил мою юношескую кичливость. Внезапно я насторожилась, апотом уже слушала, раскрыв рот: пожилой и малограмотный батюшка говорил мнетакие мудрые слова, которые помню я до сих пор, до сих пор я ношу их в своёмсердце. А ещё он назвал мне несколько забытых мною грехов. Видимо, заметив моиокруглившиеся глаза, смиренный и кроткий пастырь сказал мне те самые слова:
— Деточка, ты не думай про меняничего. Я самый обычный старый священник. Это не я сам тебе советы даю. ЭтоГосподь мне на сердце кладёт... А я —только орудие Его, слуга Его недостойный.
История, которую рассказала мнеОльга, как раз об этом: о пастырях и пасомых, и о том, как Господь кладёт насердце отцам об их чадах.
Трудилась Ольга на послушании,как обычно, а в перерыве пришла к духовному отцу на исповедь. Он иногдаотправлял её с какими-то поручениями в Москву, давал какие-то координаты,номера телефонов. А тут —ничего не даёт, ничего не поручает, а просто говоритей:
— Поезжай прямо сейчас в Москву.
— А зачем, батюшка, я поеду вМоскву?
— Тебе по дороге позвонят, вот иузнаешь.
Собралась Ольга быстро — и наавтобус. Едет, вдруг сотовый звонит—сестра из Глазова:
— Оля, маме плохо. Не знаю,успеешь ли ты доехать... Срочно выезжай!
— А я уже еду!
Перезвонила отцу духовному:
— Батюшка, мне сестра сейчасзвонила, вы этот звонок имели в виду?
— Да. Приедешь домой —читай мамеПсалтирь.
Через сутки приехала Ольга вГлазов, а мама её, Анна, при смерти. Мамабыла слепая, ослепла давно, в семьдесят первом году. И перед смертью у неё,видимо, открылось духовное зрение, как бывает иногда у умирающих. Она Ольгу ссестрой не видит, а видит умерших родственников, разговариваете ними. И ешёвсякие страсти-мордасти видит — когда духовный мир приоткрывается,неподготовленный человек пугается сильно. Вот и она от страха никого от себя неотпускает. Сама не спит, задремлет урывками, и опять не спит, и никому изродных четвёртые сутки спать не даёт.
Оля родным говорит:
— Вы все отдыхайте, а я с мамойостанусь. Меня батюшка благословил ей Псалтирь читать.
Мама у неё была человекомневоцерковленным. Бабушки, те—да, в церковь ходили, а мама выросла уже присоветской власти, когда все от веры отстали. Что такое Псалтирь, мама у неё незнала. Оля ей и говорит:
— Мамочка, ты спи себе спокойно,а я рядом сяду и буду тебе тихонько книгу читать.
И вот начала Оля Псалтирь читать,мама тут же уснула и спит себе крепко. Ольга всю ночь выдержала, видимо,благословение духовного отца помогло. Всю ночь она читала и даже не устала. Амама спокойно проспала до утра. Утром просыпается и спрашивает:
— Что же ты такое читала,доченька?! Как же мне хорошо было! Ты такую силу от меня отогнала!
Умерла мама у Оли на руках чутьли не на следующий день. Хоронили её на святителя Николая Чудотворца — 19декабря. Только с того времени Ольга переживала очень. Какое-то чувство виныпоявилось: вот приехала перед самой смертью и не поухаживала даже за мамой.
И как-то духовный отец говоритей:
— Завтра у тебя новое послушаниебудет, поедешь и Козельск к старенькой монахине, поживёшь у неё и поухаживаешьза ней.
— А сколько ей лет, батюшка, какзовут её?
— Лет ей девяносто пять, и зовутеё мать Анна.
— Как мою маму...
Приехала Ольга к Анне и прожила сней четыре месяца, до самой смерти монахини. Они подружились, и мать Аннаповедала Оле всю свою жизнь. А была эта жизнь долгой, нелёгкой, интересной. Поней можно изучать историю нашей страны.
Родилась Анна в благочестивойкрестьянской семье. Дедушка её был молитвенником и даже удостоился явления емуПресвятой Богородицы, о чём он никому не рассказывал и открылся только передсмертью. Маме Анны за благочестие и неустанную молитву Господь многоеоткрывал.
Так, Анна запомнила материнскиеслова, обращённые к отцу, любителю выпить. Он заболел как-то тяжело и говорит:«Помираю...» На что мать ответила: «Нет, жаль мне тебя, но быстро ты не умрёшь:помучаешься ещё, за рюмочку-то нужно рассчитаться будет. А я вот умру быстро».Так и случилось. Отца парализовало, три года он лежал. Пить уже, конечно, непил. Молился потихоньку. А вот мама простудилась и умерла очень быстро. Вдеревне не было ни лекарств, ни врачей, и помощь медицинская часто приходиласлишком поздно.
Замуж Анна не вышла, тянула насебе всех домашних. В войну убили брата, надорвавшись, от тяжёлой работы, умерла его жена, и на руках у Анныостались пять иждивенцев: трое детей брата, парализованный отец и старенькаямама. Пошла девушка работать на лесоповал. Ростом маленькая, метр пятьдесят,худенькая, но работящая, выносливая. На лесоповале работали большей частьюмужчины. Дали норму: пять кубометров в день. Это целый самосвал. Нужно былоспилить дерево, отрубить сучья, распилить ствол на круглые чурки. Оплату давалипродуктами, и учётчик записывал трудодни в свою учётную карточку.
Продуктов не хватало на большуюсемью, и Анна попросила увеличить её норму до восьми кубометров. Над нейсмеялись—такая норма не каждому мужчине под силу. Но Анна молилась, и Господьпомогал ей.
После работы она спешила вБлаговещенский храм. Храм этот старинный, первый раз о нём упоминается влетописи Козельска в 1709 году. Анна хорошо знала историю родного храма,почитала всех подвижников, которые молились здесь. Особенно запомнилась ейистория молчальника Тита. На меня эта история тоже произвела большоевпечатление, не могу удержаться, чтобы не поделиться ею с вами, мои дорогиечитатели.
Молчальник Тит, до сих пор чтимыйв Козельске, подвизался в Благовещенском храме в девятнадцатом веке, первой егочетверти. Он был нищим странником, ходил по святым местам, жил даже какотшельник в лесу. Потом, получив, видимо, какое-то тайное уведомление, пришёлв Благовещенский храм.
На расспросы прихожан отвечалтолько знаками как глухонемой. Отчего он пустился странствовать? Отчего далобет молчания? Пережил ли он какую-то тяжёлую скорбь, удар судьбы или простоуслышал зов Божий и откликнулся на него всем сердцем? Этого мы уже никогда неузнаем...
Как зовут его — стало известно,когда перебирали имена святых по алфавиту: утвердительный знак последовал заименем Тита. Молчальник стал помогать семье служившего в этом храме священника,отца Феодота. Гит выполнял всю чёрную работу: колол дрова, носил воду, помогалпо хозяйству и оставлял работу только по звону колокола, возвещавшего о началеслужбы. В храме он молился в притворе, распростершись ниц, чуть поднимая