Бог, сидевший – вернее будет сказать, развалившийся – на парящем над землей облаке, провел по воздуху длинными пальцами, и перезвон тут же прекратился.
– В Токио неприятности.
У этого бога был очень высокий лоб. Белоснежные одежды его украшала переливчатая вышивка в виде летящих журавлей, да и сам он своими плавными движениями напоминал Тессе журавля.
– Это Фукурокудзю, или Кудзю, – шепнул Кит. – Бог Мудрости и отличный парень.
– Может, вы сами со всем разберетесь и дадите мне спокойно почитать?
Бог Мудрости щелкнул пальцами. В воздухе перед ним возникла книга в обложке небесно-голубого цвета, и он тут же погрузился в чтение. Тесса тоскливо вздохнула. Все на свете бы сейчас отдала, чтобы вот так же уткнуться в книгу – но только дома и чтобы рядом были сестры и бабушка с дедушкой.
Кит оторопел:
– По крайней мере, раньше на судьбы смертных ему было не плевать.
– Тогда будь добр, Кудзю, покажи нам, что там творится, – с добродушной ухмылкой произнес бог, стоявший правее всех. Выглядел он более чем экстравагантно: щегольский ярко-красный костюм, расшитый золотом, а на голове – цилиндр. Тесса тысячу раз видела его в аниме, поэтому узнала сразу: это был Эбису, вечно улыбающийся Бог Процветания и, если верить информационному щиту у святилища, самый главный бог в Токио.
Кудзю проворчал, не поднимая головы:
– Ты серьезно? Я сейчас на самом интересном месте: разразилась буря, и…
– Но зеркало Ята – у тебя, – перебила его Бензайтэн, Богиня Искусств. В черных капри, белой блузке и золотом фартуке со следами краски, она выглядела как какая-нибудь знаменитая художница, которую отвлекли от создания очередного шедевра. – Так что доставай его и показывай, почему нас призывают.
Остальные принялись шумно выражать свое согласие, и Кудзю вскинул руки.
– Я думал, симэнава станет для нас гарантией покоя! Книг так много, а времени так мало!
– Разве вы не бессмертны? – спросил Кит. – Людям нужна ваша помощь, а вы только и заняты что собой. Вы забыли о своем долге?
Семь пар глаз уставились на лиса, примостившегося на плече у Тессы.
– Простите, простите! – запричитал Хатиман и принялся толкать Тессу, выпроваживая ее с Китом из святилища. – Эти мелкие духи лишь нарушают покой. Пошли вон, мелкотня, вон!
– Мы привязаны друг к другу! – выпалила Тесса и показала богам браслет. – Могущественные Семь Богов Счастья, вы не могли бы нас разъединить?
– У нас масса важных дел – действительно важных. Ждем вас в приемные часы. – Кудзю вздохнул, снова уткнулся в свою книгу и перевернул страницу.
– Так вы уже десять лет никого не принимаете! – воскликнула Тесса.
Что до Кита, то он, казалось, потерял дар речи.
– Ты же говорил, что все получится! – прошипел Джин. – Чего молчишь? Скажи им что-нибудь.
– Клянусь, они такими не были. – Из груди кицунэ вырвалось глухое рычание. – Так вот почему в Токио смертных попахивает дурной удачей. Богам нет до них никакого дела.
Вновь раздался мелодичный звон подвесок, на сей раз более настойчивый. Семь богов озадаченно переглянулись. На мостовой напротив святилища уже собралась толпа малых богов и духов, которые удивленно взирали на управителей Города.
Эбису кашлянул, прочищая горло:
– Ну хорошо. Кудзю, будь так добр…
– Ну ладно, ладно! – Бог Мудрости раздраженно захлопнул книгу. – Опять эти глупые смертные сцепились меж собой в своей любимой соцсети, доказывая друг другу, кто прав, кто виноват, а мы расхлебывай.
Он швырнул книгу вверх, и та мгновенно исчезла, будто испарилась. Кудзю сурово нахмурился и, рисуя в воздухе пальцами причудливые узоры, пробормотал:
– Сначала я должен снять защиту…
Его дворец охватило сияние, оно усиливалось с каждым мгновением. Вдруг лежащая на самом верху крыши огромная книга раскрылась и со страниц, которые быстро листала чья-то невидимая рука, в небо взмыл сверкающий диск. По толпе прокатилось восхищенное «У-у-у!».
– Позер, – фыркнул Хотэй. – Все и так знают, что ты фанат книг, но к чему выставлять на всеобщее обозрение свое божественное сокровище?
– Дар чтения и есть божественное сокровище, – ответил Кудзю.
Он щелкнул пальцами, и в следующую секунду диск оказался прямо перед ним. Толпа погрузилась в благоговейное молчание.
Зеркало было обрамлено восемью шипами, такими острыми, что казалось, будто можно пораниться, просто глядя на них. Поверхность зеркала переливалась всеми цветами радуги и сияла даже ярче, чем божественный огонь.
– Считайте, удача вам улыбнулась, человеческие заморыши, – прошептал Кит. – Божественное сокровище, коих на самом деле три, дозволено лицезреть лишь Императору. Ходят слухи, внутри этого зеркала живет могущественный бог и завесу настоящего он приоткрывает лишь перед тем, кто обладает зеркалом по праву.
Рука Кудзю замерла над зеркальной поверхностью, и Тесса похолодела: неужели он слышал, как Кит назвал их с Джином «человеческими заморышами»? Но мгновение спустя Бог Мудрости снова принялся колдовать над зеркалом, даже не взглянув в их сторону.
– «Свет мой, зеркальце, скажи…» – пробормотала Тесса.
– Мията, – шикнул на нее Джин. – Будь серьезнее – это же боги.
Склонив голову, Кудзю вполголоса читал заклинание. Вот от зеркала начали подниматься струйки светящегося дыма, а потом…
Из него вынырнул крошечный Токио! Он был совсем как настоящий – даже телебашня была на месте, – только очень-очень маленький.
– Ого, – выдохнула Тесса.
Тут Кудзю дважды хлопнул в ладоши: изображение развернулось в натуральную величину, и они очутились в центре голограммы Токио.
Джин чуть не поперхнулся:
– Что?..
Кит спокойно ответил:
– Это лишь часть того, на что способно божественное зеркало Кудзю.
– Чудеса! – изумилась Тесса. – Я и не знала, что существуют такие технологии!
– Это у вас, у смертных, «технологии», – усмехнулся Кит. – Слишком уж вы на них полагаетесь. Взять хотя бы этот ваш вай… как там его правильно?
– Вай-фай? – машинально подсказала Тесса.
– Вот-вот. Божественная сила – это не «технология». Для богов молитвы – это энергия. Магия, если хотите. Чем больше у бога просителей и чем чаще они наседают на него со своими просьбами, тем бог сильнее. А Семи Богам Счастья – что естественно – возносят столько молитв, что другим богам и не снилось. Еще бы, кому не хочется быть везучим, мудрым или счастливым? Потому-то силы у них о-го-го, и творить они могут все, что пожелают. – Кит взмахнул хвостами. – В отличие от некоторых из нас.
От перезвона, который становился громче с каждой минутой, уже закладывало уши. Судя по всему, жителям Токио и правда не помешала бы помощь богов.
Кудзю, нахмурив кустистые брови, скользил взглядом по небоскребам.
– Да в чем же дело?.. Зеркало, покажи мне, что тут случилось.
Панорама города завертелась, увлекая их за собой сквозь переплетения улиц, переулков и железнодорожных путей к зеленым крышам какого-то святилища, от которых поднимался дым. Люди, казавшиеся с такого расстояния муравьями, выбегали из здания, и от их криков у Тессы кровь застыла в жилах.
– Это же Мэйдзи-дзингу, – охнул Джин.
Тесса остолбенела от ужаса.
– Там ведь мои сестры. Они прямо сейчас в Мэйдзи.
За толпой до смерти перепуганных людей шагала высокая черная фигура. Картинка резко увеличилась, и всем стало ясно, что это не кто иной, как Тайра Масакадо со сверкающей катаной в руке. И пусть мертвые глаза самурая не могли ее увидеть, Тесса едва сдержалась, чтобы не закричать. Ей казалось, что она спит и видит самый чудовищный кошмар в своей жизни.
Вот только черный призрак был реален. И он жаждал мести, как никогда.
12
Пока они летели в Японию, Сесилия показывала Тессе фотографии из Мэйдзи-дзингу: были там и лавочки с защитными амулетами омамори (вот бы сейчас раздобыть где-нибудь сотню-другую таких), и работники святилища в красно-белой одежде, и огромные деревянные тории.
– Поскорее бы снова там оказаться, – с восторгом говорила Сесилия.
Все трое весело уплетали мороженое, которое им только что принесли. Самолет ненадолго попал в зону турбулентности, и Тессу до сих пор мутило, но отказаться от ведерка восхитительного «Хааген-Дац» было выше ее сил.
– Это невероятное место! Вот ты идешь по шумному мегаполису, делаешь шаг за врата – и попадаешь в прекрасный лес! Как прилетим, в первую очередь отправимся в Мэйдзи.
Пэйтон, сидевшая в кресле у окна, улыбнулась. Лично она бы в первую очередь отправилась в зал с игровыми автоматами или ресторан, чтобы до отвала наесться лапшой рамен, но спорить с Сесилией не стала.
– Поедем туда завтра. Напишу всем нашим, когда приземлимся.
А сейчас по Мэйдзи, который так любит Сесилия, расхаживает черный как ночь самурай, готовый прикончить любого, кто встанет у него на пути! Тесса напряженно вглядывалась в толпу, выискивая глазами сестер.
– Пожалуйста, пусть вас там не будет, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…
Джин сжал кулаки.
– Не может быть, чтобы с твоими сестрами случилась беда. В прошлый раз, когда они приезжали, они были так добры ко мне… Все обойдется, вот увидишь.
Но пока Тесса видела перед собой лишь жестокого самурая, беспощадного в своей ярости.
Изогнутый гребень на черном шлеме зловеще сверкал в лучах солнца. Несомненно, это был тот же самурай, от которого им едва-едва удалось улизнуть. Но теперь он был сильнее и походил больше на человека, чем на призрака, сотканного из дыма и тумана.
Хатиман окинул троицу испепеляющим взглядом:
– А не ваших ли это рук дело?
– Забавно, что ты это сказал.
Кит кашлянул, многозначительно посматривая то на Тессу, то на Джина.
– Только молчи! – взмолилась Тесса.
Кто знает, стоит ли раскрывать этим богам все карты? Они уже десять лет как глухи к молитвам – глупо надеяться, что вдруг, ни с того ни с сего, они помогут каким-то «трем мелким духам».