– МЫ БУДЕМ ПО ТЕБЕ СКУЧАТЬ, КИТ! – крикнули Джин с Тессой хором.
Самурай мученически закатил глаза и вздохнул:
– Никакого уважения к божественному авторитету.
– Нет, серьезно, – тихо произнес Джин, – нам правда будет очень тебя не хватать.
– Между Городом и Токио существует неразрывная связь. – Кит легонько дернул за прядку волос, выбившуюся из густой челки Тессы. – Так что от моей компании, пусть и незримой, вам никуда не деться.
Джин улыбнулся, а Тесса, покачав головой, сурово предупредила:
– Смотри не заставляй меня доставать мои сюрикены. И не вздумай творить больше несчастий, чем положено.
Кит вскинул руки, притворяясь, будто сдается на милость победителей.
– Ни в коем случае! Клянусь неусыпно стоять на страже покоя Токио и зорко следить за равновесием сил, урезонивая Семерых Богов Счастья только в случае необходимости!
Джин нахмурился:
– А наши молитвы тебе помогут?
Кит фыркнул:
– По-твоему, нам, богам, нужно ваше смертное внимание?
– Хм… Да?
Самурай хихикнул:
– Вы просто тешите наше раздутое эго. Но, признаться, молитвы, вознесенные в адрес лучшего из лучших богов Токио, могут и правда здорово помочь. – Он на мгновение умолк, глядя на детей, и Тессе показалось, что его глаза подернулись дымкой. – Но мне бы хотелось, чтобы вы вспоминали меня не только из чувства долга.
Тесса, вытянув руку, прикоснулась к его плечу:
– Тебя невозможно забыть. Как ни старайся.
– Эй! – буркнул Кит. – Меня невозможно забыть, потому что я незабываем! А еще восхитителен и вообще лучший…
Тесса не дала ему договорить. Она кинулась к нему и крепко-крепко обняла.
– Да. Ты лучший лорд Тайра Масакадо и лучший лисенок-кицунэ на земле, ты невероятный, незабываемый и неповторимый. Береги себя, ладно? И чтоб больше никаких самозванцев!
Кит на мгновение застыл как вкопанный. Потом поспешно вытер глаза и проворчал:
– Так, вы двое, быстро кыш отсюда. Пока я не передумал и не запер вас тут на всю оставшуюся вечность.
Джин с Тессой рассмеялись. Странно, но они будто чувствовали одно и то же. Когда у Тессы сердце сжималось от печали, Джин хмурился, а когда на душе у нее стало легко и радостно, он посветлел, будто внутри у него взошло собственное маленькое солнышко.
Вдруг Джин смущенно протянул Тессе руку и, запинаясь, произнес:
– Давай… чтобы… не потеряться. Мало ли что.
– Ну да. Чтобы не потеряться.
Почему-то ей даже не захотелось его поддразнить. С Джином она и правда чувствовала себя спокойнее. Тесса дала ему руку. Вместе они шагнули во врата и, обернувшись, принялись неистово махать Киту, пока и Кит, и последний город магии и волшебства не исчезли в ослепительно-белом сиянии.
39
Вспышка света. Оглушительный скрежет металлических шестеренок. И ветер, ужасный, воющий ветер, который не давал даже приоткрыть глаза.
Под ногами стучали и поскрипывали деревянные плашки. Тесса и Джин, зажмурившись и крепко держась за руки, уже, казалось, целую вечность брели по этому мосту, а он все никак не заканчивался. Внезапный порыв ураганного ветра выбил мост из-под ног. Дети вскрикнули от страха, но тут Тесса почувствовала, как по рукам скользнуло что-то мягкое и пушистое – как будто Кит-лисенок обнял ее на прощанье.
А потом они падали, и падали, и падали… цвет неба менялся на глазах: неоново-оранжевый, просто оранжевый, персиковый, желтый…
Бух.
Тесса, не удержав равновесия, упала на колени. Она огляделась. Деревянные стены, до боли знакомый шкафчик с диковинными семейными реликвиями. Сквозь приоткрытую дверь струится мягкий свет утреннего солнца… Дом одзии-чтяна и обаа-чтян!
На полу слева от нее неподвижно лежал Джин. За матовым стеклом входной двери маячили силуэты обаа-чтян и господина Уехара. Тесса, наклонившись над Джином, легонько потрясла его за плечо.
– Ты цел? Ну же, очнись…
Только не это, только не это…
Джин вдруг резко, с шумом втянул ртом воздух и распахнул глаза. Он медленно обвел комнату взглядом, потом приподнялся и сел. На секунду Тессе показалось, что Джин изменился – он как будто стал выше, больше… но стоило ей моргнуть, как видение исчезло и Джин снова был обычным Джином.
– Что… что случилось? – простонал он, с усилием потирая лоб. – Это… что я…
Он ошарашенно уставился на свои ладони.
У Тессы внутри все оборвалось. А вдруг он ничего не помнит?
– Дверь заклинило, – донесся до них с улицы голос обаа-чтян. – Она из-за жары разбухает и совсем не хочет двигаться, прямо как мои суставы.
– Я открою, – сказал отец Джина. Послышалось шарканье сандалий – это обаа-чтян отошла в сторону. Господин Уехара закряхтел. – Хм. Действительно заело.
– Это утро перед нашей поездкой в Токио, – прошептала Тесса, сама себе не веря. – Боги… они и правда повернули время вспять.
– Мы перенеслись в прошлое? – хмуро переспросил Джин.
Тесса повернулась к шкафчику. На одной из полок, заставленной всякой всячиной, виднелся внушительный просвет.
– А где дарума?
Тесса завертела головой, ища куклу взглядом, но той нигде не было. Вдруг раздался стук. Что-то упало на каменный пол прихожей, докатилось до Тессы и остановилось у ее ноги.
Тесса пригляделась: это была белая глиняная фигурка. Откуда она здесь взялась?
– Кажется, поддается. Еще немного… – пропыхтел господин Уехара.
Дверь наконец со скрипом отъехала в сторону.
– Тесса-чтян! – воскликнула обаа-чтян. – Ты почему сидишь на полу? А ты, Джин-кун, daijyoubu nano?
Надо что-то сказать… Думай, думай… А что, если Джин станет все отрицать? Вдруг он вообще ничего не помнит? Нет, этого не может быть. Если помнит она, значит и с его памятью все в порядке. Сердце Тессы лихорадочно забилось, подпрыгивая до самого горла. Она не станет врать. И прятаться от всех больше не станет. Хватит. Она скажет правду – и будь что будет.
Тесса открыла рот – и выпалила на одном дыхании:
– У ящика, в котором хранилась дарума, сломался замок, поэтому одзии-чтян, Джин-кун и я поехали в Токио к антиквару, но оказалось, что в даруме сидит злой бог, и нам пришлось сразиться с ним, чтобы вернуться домой!
Она нервно сглотнула и сунула руки в карманы, отчаянно надеясь, что случится чудо и в каком-нибудь из них окажется один из ее сюрикенов из хиноки – как доказательство, что все это было взаправду.
Вдруг штора, отделявшая кухню от прихожей, поднялась, и из кухни бодрым шагом, ничуть не хромая, вышел одзии-чтян.
– Говоришь, мы ездили в Токио? Вот фантазерка! Мы туда раньше субботы и не собираемся!
Тесса радостно взвизгнула, раскинула руки и со всех ног бросилась к дедушке (честное слово, так быстро она еще никогда в жизни не бегала!). Одзии-чтян засмеялся и крепко прижал к себе внучку, которая, казалось, твердо вознамерилась задушить его в объятиях.
– А, моя малютка Тесса-чтян.
Одзии-чтян… такой родной, добрый, лучший на земле одзии-чтян! Тесса чуть не разревелась от счастья.
– Дарума? Что за дарума? – удивилась обаа-чтян. – У нас всегда была только эта кицунэ.
Кицунэ?.. Постойте-ка…
До Тессы вдруг дошло, что она сжимает в руке ту самую статуэтку, которую нашла в прихожей. Белый лисенок с красными и золотыми пятнышками. Кит?
Тут наконец и Джин поднялся на ноги. Он обвел взглядом взрослых, стоявших перед ним, открыл рот…
И тут же закрыл.
Сердце у Тессы оборвалось.
Как вдруг…
– Все так и было, а еще мы встретили настоящего Тайру Масакадо, помогли ему победить его друга, который его предал, а потом лорд Тайра отправил нас домой!
Повисла тишина. Все, включая и саму Тессу, уставились на него во все глаза. Джин вежливо улыбнулся.
– Буйное воображение никого не красит, – проворчал его отец. – Нам пора, или опоздаешь на тренировку. Ты должен всех обойти, иначе я позора не оберусь.
– Я и так всех обойду, – спокойно ответил Джин, расправляя плечи. В конце концов, он сражался с самым настоящим богом и победил его, между прочим. – Но потом мы обязательно поговорим.
– Если займешь первое место…
– После того как я займу первое место, я хотел бы обсудить с тобой свое будущее, – произнес Джин, не сводя с отца твердого взгляда.
Господин Уехара даже поперхнулся от неожиданности.
Джин посмотрел на Тессу, и сердце у нее затрепетало. Он принял ее сторону! Даже зная, что никто им в жизни не поверит, он все равно решил сказать правду.
Господин Уехара раздраженно пробурчал:
– Идем.
Джин поклонился одзии-чтяну и обаа-чтян и направился следом за отцом. Тесса вздохнула. Уехара-старший явно больше не желал, чтобы сын проводил с ней время. Выходит, она снова будет предоставлена сама себе, снова будет умирать со скуки и…
– Эй, Мията. – Джин остановился у двери. Лицо у него, как обычно, было хмурое и сосредоточенное. – То есть… Тесса-чтян.
– Да? – пискнула Тесса.
Он что, и правда назвал ее «Тесса-чтян»? Как будто они друзья?
Джин вдруг замялся и застенчиво потупил взгляд.
– Что такое, Джин-кун? – тихо спросила Тесса.
Она могла бы поклясться, что кончики его ушей, торчавшие из копны взъерошенных волос, слегка порозовели.
– Завтра вечером… будет фестиваль, – проговорил Джин. – Хочешь пойти? Я иду с друзьями из школы, но, если ты к нам присоединишься, будет здорово.
Его губы тронула робкая улыбка.
Вот это да! Сердце у Тессы едва не выскочило из груди. Она умоляюще посмотрела на одзии-чтяна и обаа-чтян: ну пожалуйста!
Тут скрипнула калитка и послышался веселый смех, который для Тессы был слаще всей сахарной ваты в мире. Через несколько секунд на пороге появились сестры: выглядели они точно так же, как и утром перед поездкой в Токио, с той лишь разницей, что сейчас в руках у них были увесистые пакеты с логотипом местного универмага.
– Вы… – «живы и здоровы» едва не сказала Тесса, но вовремя спохватилась. – Вы уже вернулись?