— …Честно говоря, он прав, — прошептала Лиша, когда Сисон снова вступил в игру. Он продвигался вперед, а мяч, как привязанный, подскакивал рядом, будто сила земного притяжения на какое-то время сконцентрировалась в его ладони. — У тебя же еще нет парня, а… — Лиша коротко вздохнула. — …Сисон просто красавчик.
Роза не могла скрыть удивления:
— Лиша, как ты можешь такое говорить? А как же Туринг?
— А что я такого сказала? Все знают, что Сисон очень симпатичный.
— Лиша!
— Это я для тебя говорю. У него такие чувственные губы! Неужели он не кажется тебе привлекательным?
— Нет.
— Но почему?
— У него прическа «диско», — быстро ответила Роза и добавила: — Впрочем, Турингу она очень идет.
Лиша хихикнула.
— А вот я так не думаю. Туринг об этом еще не знает, но, как только мы поженимся, я первым делом возьму ножницы и отрежу ему…
Они переглянулись.
— Волосы тоже отрежу, — добавила Лиша, и Роза засмеялась.
Ноги баскетболистов были все в оранжевой пыли со школьного двора. На опушке джунглей показались трое мужчин с мачете и опять скрылись в чаще. Облака перестроились и покатились по небу с обманчивой скоростью.
— В общем… — сказала Роза чуть громче и не так небрежно, как собиралась, и начала снова, но уже тише: — В общем, если я не считаю Сисона привлекательным, то, может быть, потому, что у меня уже есть парень.
— Тс-с! — тут же отозвалась Лиша и приложила палец к губам. Потом оглядела игровую площадку, подняла ноги, посмотрела под стеной, прошлась взглядом по заросшей густой травой лужайке между стеной и дорогой и, наконец, подняла воротник футболки и втянула голову в плечи. — Вроде, Эллы нигде не видно. И кто он?
— Я только сказала «может быть».
— Я прекрасно поняла, что ты сказала.
— Нет…
— Не нет, а да!
На этот раз Роза засмеялась коротким нервным смехом, который прекратился так же резко, как и начался. Она сделала глубокий вдох, понимая, что еще никому не называла его имя.
— Лито… — Лита нахмурила брови, пытаясь представить себе, о ком идет речь. — Лито, Лито… Он не ходит в школу?
— Нет.
— Это случайно не сын аптекаря Илокано из Инфанты?
— Да нет. Он из соседнего квартала. У него своя лодка. По утрам он всегда ловит рыбу рядом с церковью Абиавина.
— Ах, это тот Лито?
— Да, у него еще на лодке нарисовано…
— Я знаю, о ком ты говоришь, — перебила Лиша, и ее лицо сделалось серьезным. — Это сын таты Вина.
— Ты знаешь тату Вина?
— Отец был с ним знаком, но… — Лиша вдруг запнулась и поднесла ладонь к щеке. — Ты и Лито… А ты что, уже влюбилась в него?
— Лиша, теперь я понимаю все, что ты чувствуешь к Турингу.
— Ты спала с ним.
— Мы собираемся пожениться.
— Твои родители ничего не знают.
— Я в него по уши влюблена!
— …По уши.
— Неужели… Неужели ты не рада за меня? Похоже, ты не очень-то рада.
— Роза, — произнесла Лиша отсутствующим голосом, обращаясь скорее к самой себе, но тут же взяла себя в руки. — Конечно же, я рада за тебя. Я просто удивилась, вот и все. Ведь я даже не думала, что у тебя кто-то есть, и…
— И?..
Тут самообладание опять покинуло Лишу. — И ты такая красивая! Ты одна из самых, нет, самая красивая девушка во всей Инфанте, а может, и на всем Лусоне. Любой из этих парней готов отправиться вплавь на Полило ради тебя, а Сисон на карачках взберется на…
— Сисон?
— …Сьерра-Мадре.
— Лиша, о чем это ты? Я тебя совсем не понимаю.
— Я… А я ничего и не говорю. Какая же я дура! — И Лиша покачала головой. — Роза!
— Да?
— Я просто дура, — улыбнулась Лиша. — Любовь — это прекрасно, правда?
— Да, — ответила Роза, не понимая, почему от этой улыбки у нее по спине вдруг побежала струйка пота.
— Это прекрасно, и я, конечно же, очень рада за тебя.
Ливень разразился в тот вечер так же неожиданно, как драка в церкви. Он хлестал с такой силой, что срывал ветви с пальм. Однако дождь, раскаты грома и сверкание молний были сущим пустяком по сравнению с налетевшим затем ветром. С наступлением темноты ветер превратился в настоящий тайфун, который запросто мог поднять в воздух дом и разметать его по рисовому полю.
Роза сидела в круге света от керосиновой лампы, испуганно прижавшись к Корасон. Она чувствовала, что губы матери шевелятся возле ее уха, но не могла разобрать слов из-за шума бури. Наверное, она читала молитву по-испански, считая, что к Богу следует обращаться именно на этом языке, если хочешь чего-то добиться. «Господи, спаси и сохрани дом сей и домочадцев его»…
Раздался новый удар грома такой силы, что небо словно раскололось до самого горизонта, и Корасон еще крепче прижала ее к себе. Роза решилась на мгновение открыть глаза и увидела, как белые струи дождя хлещут по темным стенам дома. Тайфун заглядывал в дом сквозь щели в циновках из пальмовых листьев. Роза еще сильнее прильнула к матери и решила не открывать глаз, пока не взойдет солнце.
Но день так по-настоящему и не наступил. Прошло несколько часов. Проснулся Доминг, и это было единственным признаком того, что солнце встало. Он выспался лучше жены с дочерью, потому что не слышал раскатов грома. Когда он потянулся, Корасон осторожно высвободилась из объятий Розы и пошла на кухню готовить завтрак.
Роза наблюдала, как отец пытается определить силу бури, прижавшись плечом к двери и ощущая ее вибрацию. Его брови нахмурились, и это был знак, что весь день придется просидеть дома. Несколько минут он молча барабанил пальцами по животу, а потом уселся за шаткий столик и уставился на свои похожие на обрубки пальцы. Слева от него лежали рыболовные крючки, справа — мотки голубой лески, а прямо перед ним быстро росла кучка снаряженных крючков.
Все утро Роза помогала отцу. Потом они стали вместе точить ножи: сначала для него, а потом для Корасон. После обеда Доминг починил шатающийся столик, и они до вечера играли в подкидного, хотя в колоде и не хватало двойки бубей.
Следующий день прошел почти так же, только работа по дому была другая. То же и на третий день. Четвертый день был не похож на остальные только тем, что Роза поняла: она сойдет с ума, если немедленно не увидит Лито.
— И не думай даже. Тебе разобьет голову кокосовым орехом.
— На пальмах уже не осталось ни одного ореха, Да и ветер стих.
— Стих? — Корасон приложила ладонь к уху. — Стих? Да ты такая же глухая, как твой отец. Неужели ты не слышишь этот рев за дверью, как будто там летит реактивный самолет?
— Я слышу тебя, а это значит, что ветер утих.
— Не умничай, в этом нет ничего хорошего. — Но…
— Нет! Если Лише нужны тетрадки, пускай сама за ними приходит.
— Это я их у нее одолжила и должна была вернуть на следующее утро, а прошло уже несколько дней.
— Ну и что?
— А то, что она запустит учебу, — сказала Роза, зная, что мать ничего не смыслит в современном школьном образовании и ее легко сбить с толку, — и срежется на экзаменах.
— Зачем ей экзамены, если она выходит замуж за Туринга?
— Она хочет стать учительницей.
— Зачем ей это?
— Но Туринг так хочет… Это для него очень важно, и…
— Вряд ли он этого хочет, — прервала ее Корасон, но Роза уловила нотку сомнения в голосе матери. Она понимала, что матери очень не хочется стать помехой для такого важного события, как свадьба. — Уж если Лише так нужны ее драгоценные тетради, отец их отнесет.
— Ну да, — уверенно проговорила Роза. — А ты сможешь объяснить ему жестами: отнеси эти тетради Лише?
— …Конечно, смогу.
— Интересно как?
— Очень просто. Он знает Лишу по имени и знает, где она живет.
— Но он не знает, что родители Лиши уехали в Кардону, чтобы все закупить к свадьбе, а Лиша осталась с братом подруги ее тети, который живет в Инфанте.
— Брат подруги тети? Это еще кто?
— Просто брат подруги…
— …ее тети.
Роза кивнула.
— У него большой дом, и он может приютить всех детей.
Корасон задержалась взглядом на Доминге, который усердно выводил двойку бубей на карте, и пробормотала:
— О боже! И зачем только я вышла замуж за неграмотного?
Ветер и в самом деле значительно ослабел после того, как тайфун умерил свою ярость, иначе Корасон ни за что бы не отпустила Розу. Но идти было все равно тяжело, особенно из-за промокшей юбки. Она то раздувалась, как шар, и тащила Розу в сторону, то штопором закручивалась вокруг ног.
Роза немного отошла от дома и засунула тетрадки под плоский камень. Они там промокнут, но записи карандашом все равно можно будет прочесть. Впрочем, Лиша и не собиралась сдавать экзамены и тем более становиться учительницей. Роза взяла у нее тетради только потому, что иначе их бы просто выбросили или дедушка Лиши использовал их на самокрутки — не пропадать же такому количеству бумаги. На самом же деле тетрадям нашлось еще лучшее применение.
Пока она шла к дому Лито, ее волновало только одно: как дать ему знать, что она здесь? Если бы она постучала в дверь, то пришлось бы знакомиться с его семьей и их тайные встречи стали бы явными. Роза чувствовала, что еще не время. Она инстинктивно понимала, что требуется подготовить к этому Корасон, и реакция Лиши только утвердила ее в этом мнении.
Но оказалось, что беспокоиться не о чем. Когда Роза приблизилась с тому месту, где они обычно встречались, то увидела сквозь пелену дождя тонкую фигуру, которую невозможно было спутать ни с одной другой.
Роза не могла понять, как он вычислил, когда именно она появится. Может быть, он ждал ее с тех пор, как тайфун пошел на убыль, а может, у влюбленных существует особая телепатическая связь. Она так и не смогла задать этот вопрос, забывшись в его объятиях и прильнув к его губам.
Когда Доминг вошел в дом, у него были совершенно красные глаза, а изо рта и ушей стекали струйки крови. Осколки бутылки, в которой был динамит, впились в его грудь и лоб, и ему просто чудом удалось сохранить глаза. Судя по выражению его лица, он совершенно не понимал, что с ним произошло, и добрался до дому чисто автоматически. Это выражение и заторможенность остались и много месяцев спустя. Это была контузия, и очень сильная, ведь динамит взорвался всего в метре от него.