— Если это возможно, нам нужно его уничтожить, и как можно быстрее. Пока тут есть этот портал, нам не стоит и мечтать о каком-то покое или стабильности вокруг. Наши «полосатые» друзья этого не позволят.
Окружающие его два десятка серьезно выглядевших бойцов одобрительно загудели в поддержку своего лидера. Дикарь кивнул в знак того, что он услышал их позицию.
Следующим заговорил невысокий, но крепко сбитый якут с широким простодушным лицом, свесивший руки через «Винторез» на своей груди. Лидер второго отряда по прозвищу Башмак уже продолжительное время испытующе смотрел на Дикаря, практически не отводя от него взгляд своих миндалевидных глаз. Несмотря на не впечатляющие габариты и довольно заурядный рост, он, похоже, пользовался очень высоким авторитетом у стронгов вообще и особенно у бойцов его отряда. Это было заметно по невербальным сигналам и общему поведению людей — как они реагировали на его присутствие и как себя вели рядом с ним.
— Я и мои люди согласны с Кавказом. Мы должны с этим разобраться. И чем скорее, тем лучше.
Последним слово взял крайне мрачного вида чернявый стронг, лицо которого заросло недельной щетиной. Если Дикарь правильно услышал, этот лидер отряда отзывался на имя «Хвост».
— Народ, не тупите! К нам в кои-то веки в руки попало что-то настолько важное, а вы хотите просто это просрать?! Вы, мать вашу, серьезно?
Дикарь, слушая Хвоста, про себя отметил одну интересную особенность. Его люди старались держаться плотно и несколько отстраненно от всех остальных. И то же самое было заметно по отношению к людям Башмака и Кавказа — они подсознательно держались поближе друг к другу и при этом сохраняли дистанцию с группой Хвоста. Несмотря на показательно нейтральную атмосферу, царившую между отрядами, такие сигналы давали определенную пищу для размышлений.
— И что ты предлагаешь?
— Как что? Отправить туда отряд из самых четких стронгов, покрошить охрану их гребаной базы, взять ее под контроль и разнести там все к чертовой матери. Чтобы больше ни один урод оттуда к нам никогда не сунулся.
Дикарь, стараясь сохранять спокойное, беспристрастное выражение на лице, задал ему встречный вопрос:
— Ты же понимаешь, что наше появление там принесет туда заразу Улья, которая уничтожит их мир под ноль без каких-либо шансов? Их планета превратится в один огромный стабильный кластер.
Лицо стронга стало жестким и хищным, как у окрысившегося бешеного пса.
— Это война на выживание, пацан! Либо они, либо мы!
Дикарь тяжело вздохнул и устало потер двумя пальцами переносицу. Картина вырисовывалась неприятная. Он слегка повысил голос, чтобы все присутствующие его услышали.
— Я надеюсь, все присутствующие знают, кто такой Гитлер? Так вот, лидер и идеолог фашизма, развязавший самую кровопролитную войну современности, и в подметки не годится тому, что предлагает сделать Хвост. Не знаю, как насчет остальных присутствующих, а я не подписывался на геноцид нескольких миллиардов человек. Я не воюю с детьми, женщинами и стариками.
Взгляд Хвоста стал острым, словно лезвие бритвы, а сам он весь подобрался, как хищник перед прыжком. Даже тональность его голоса заметно изменилась — стала ниже, грубее и звучал он теперь угрожающе.
— А не дохрена ли на себя берет этот желторотый? Явился хер с бугра и думает, что может нам указывать, что делать? Елду тебе на воротник, понял, школьник!
Над толпой повисла могильная тишина. И в этой тишине отчетливо хрустнули позвонки на шее Дикаря — тот показательно спокойно сделал несколько разминочных движений, после чего уставился в упор на своего оппонента. Хвост его провоцировал, это было ясно как божий день. Но, к несчастью для самого Хвоста, Дикарь его совершенно не боялся.
— Да, возможно я слишком много на себя беру. И я не против, если ты хочешь этот факт оспорить. У меня как раз был сложный день, я с удовольствием спущу пар.
Стронг скрипнул зубами и набычился, явно приготовившись броситься в бой. Но тут раздался голос нимфы, которая окончательно сбросила с себя безучастный вид и поднялась на ноги.
— Хвост, пока ты не наделал глупостей, я тебе напомню, что ты наехал на человека, который лично заломал Тритона, а сегодня вообще в одиночку разгромил целую базу внешников. Уверен, что лезешь в свою весовую категорию?
Отмороженный стронг, мозг которого, судя по всему, уже включил боевой режим, переключился на новую цель.
— Ты бы, шоболда, вообще молчала в тряпочку. Целый год стелилась под своего Тритона, а теперь лезешь к нам со своими указами? Отсоси, мразота.
Над поляной нависло практически осязаемое напряжение, грозившее вот-вот перерасти в настоящую бурю. Дикарь увидел, как на переносице девушки сошлись стрелки бровей, делая ее лицо жестким и неприятным на вид. Но предпринять она ничего не успела — ее опередил Кавказ. Тот тоже набычился и уже с нескрываемой неприязнью смотрел на Хвоста.
— Ты, отморозок, язык бы прикусил, а? Аврора делала наше общее дело еще задолго до тебя или меня. К тому же Тритон держал на крючке множество других стронгов, большинство из которых могло с легкостью дать фору любому из нас. И они почти все полегли на Складах в день его смерти. Не уважаешь ее — не уважаешь каждого из них. А значит и всех нас вообще! Дикарь прав, я воюю против солдат, а не против гражданских.
Фразы, сказанные Кавказом, падали на землю, словно булыжники. Вокруг него одобрительно загудели другие стронги, выражая свою поддержку. А вот на Хвоста эти слова произвели обратный эффект. Он окончательно утратил самообладание и схватился за оружие. Над толпой пронеслась череда щелчков предохранителей. Но начаться стрельбе не позволили. Весь мир на долю секунды превратился в негатив, на плечи каждого из присутствующих легла неподъемная тяжесть. Пока секунду назад готовые открыть перекрестную стрельбу стронги приходили в себя, голос снова подала нимфа. И в этот раз он звучал так, словно кто-то настойчиво тер кусок пенопласта о стекло — хотелось зажать себе уши и бежать без оглядки.
— Слушай сюда, сраный мудозвон! Еще одно неосторожное слово или движение — и ты перейдешь в разряд моих личных врагов, понял? Я надеюсь, никому из присутствующих не надо напоминать, что случается с теми, кого считает своим врагом Стерва с Востока? Если нет — медленно и осторожно убрали свои пукалки за спину. Иначе я буду сердиться и делать больно.
На Хвоста было жалко смотреть. Он напрягся так, словно пытался пересилить недельный запор, глаза вылезли из орбит, на лбу вспухли жилы, по лицу градом катился пот. Непонятно, что именно с ним сделала нимфа, но Дикарь точно не хотел бы испытать этого на себе. Когда стронга немного попустило, он с видом мрачнее тучи уставился на нимфу. Потом тяжелым взглядом обвел всех присутствующих и сплюнул на землю.
— Ссыкливые чистоплюи! Посмотрим, как вы запоете, когда вас внешники за яйца возьмут!
Он повернулся на каблуках ботинок и, грубо расталкивая плечами своих подчиненных, направился к грузовику. Его бойцы, нервно оглядываясь назад, последовали за ним. Спустя пару минут проблемный отряд покинул стоянку и укатил на юго-восток.
— Никогда мне этот урод не нравился. Килдинг в шкуре стронга.
Черты лица нимфы разгладились, она с интересом посмотрела на Дикаря.
— А ты не такой придурок, каким выглядишь на первый взгляд. Грамотный ход, красиво обыграно.
Дикарь лишь усмехнулся в ответ.
— Интересно, почему твои комплименты звучат как оскорбления? А насчет Хвоста — я просто всеми фибрами души ненавижу фанатиков. Лучше было вскрыть эту гнойную опухоль сразу, чем ждать осложнений потом.
Он снова повысил голос, привлекая внимание окружающих.
— Теперь, когда мы избавились от лишнего балласта, давай перейдем к обсуждению действительно важных вещей. И да — никакого портала в бункере больше нет, я его уничтожил сегодня днем. А вместе с ним и базу внешников на той стороне!
Перекрикивая гомон толпы, высказался Башмак:
— И на кой черт ты вообще этот цирк устроил?
Дикарь пожал плечами в ответ:
— Я не желаю иметь дела с неадекватными отморозками. Как я уже сказал, база внешников в их мире уничтожена вместе со всем персоналом. А это значит, в нашем с вами регионе в самое ближайшее время наступят очень серьезные, я бы даже сказал, кардинальные перемены. «Полосатые», оставшиеся в Улье теперь не смогут вернуться к себе домой. Они и те группировки муров, что они поддерживали, не будут больше получать поддержку в виде свежих сил и ресурсов с той стороны. А значит, их время теперь подходит к концу. И нам всем очень важно сейчас объединиться, чтобы окончательно дожать и раздавить всех этих ублюдков раз и навсегда. Время, когда вы партизанили мелкими отрядами, стараясь откусить у противника небольшой кусочек и быстренько сбежать, осталось позади. Пора стронгам объединиться и стать решающей силой в этой части Улья.
— Говоришь складно, но под чьим же, позволь спросить, руководством? Уж не под твоим ли?
Вопрос задал один из приближенных Башмака. Но Дикарь бы к нему готов. Он всю эту бучу затеял вовсе не для того, чтобы урвать кусок власти побольше. Его такие вещи просто-напросто не интересовали.
— Нет, конечно. Разумеется, нет. Я понимаю, что большинство из вас видит меня впервые, мало кто из присутствующих вообще меня хоть мало-мальски знает. Но зато тут есть человек, который идеально подходит на роль нашего Верховного Главнокомандующего!
Он спрыгнул с БМП на землю и пошел не спеша через расступающуюся толпу, продолжая говорить. Внезапно пробудившаяся в нем тяга к ораторскому искусству нашла для себя отличный выход и внимательную аудиторию.
— Трудно найти более достойную кандидатуру. Каждый из вас его знает как человека, не раз доказавшего, что он предпочитает делать, а не болтать. И если я кому и могу доверить мой новенький бункер, то только ему! Верно, Буран?
Нужно было видеть ошарашенное лицо прожженного ветерана Улья, когда рука Дикаря легла ему на плечо. Он пытался что-то возразить.