з соперничающих лодок гребли трое людей, которые впоследствии сделались епископами, а в другой – один. Слабыми, напротив, оказываются обыкновенно второстепенные и третьестепенные студенты. Всякий раз, когда мне приходится видеть собрание современных светил науки, я не могу достаточно налюбоваться на эти массивные, мощные и осмысленные организмы.
Я старался наследовать закон смертности в различных группах и вывел кривую для того, чтобы убедиться, нет ли чего-либо анормального в организмах замечательных людей, и в результате оказалось с полнейшею ясностью, что даровитые люди состоят из двух категорий – очень слабых и очень сильных. При этом обнаружилось, что кривая смертности не делает особенного уклонения, а только поднимается до менее высокой кульминационной точки и затем, опустившись вниз, описывает снова главную дугу. Заметно также отсутствие непрерывности в правильности упомянутой кривой. Таким образом, я прихожу к заключению, что небольшая часть даровитых людей имеют организмы слабые и раздражительные, вследствие чего им предстоит ранняя смерть; но другая часть имеет все шансы дожить до старости и пользоваться хорошим здоровьем.
Эта двойная кульминация была обозначена ярко в группе художников и отчетливо в группе поэтов, но она проявилась с самою поразительною определенностью при описании людей, замечательных своим ранним развитием, которых у меня было отмечено 92 примера. Первая кульминация приходилась на 38 году, затем линия смерти падала до 42 лет; в 52 она опять поднялась до той же точки, как в 38, и, наконец, достигла высшей точки в 64. Смертность людей, которые, по-видимому, не отличались замечательно ранним развитием – всего-навсего 180 случаев, – обозначалась совершенно нормальной кривой, она подымалась равномерно до maximum’a в 68-летие, а затем также равномерно опускалась. Дольше всего жили ученые, и число умерших в молодых годах было решительно меньше между ними, чем в других группах.
Последнее общее замечание, которое мне остается сделать, состоит в том, что между умственными способностями и чертами лица вероятно нет соотношения. Сын может походить на отца тем, что он такой же способный человек, но из этого не следует, чтобы он был похож на него наружностью. Я знаю семьи, где некоторые из детей, не похожие на родителей лицом, унаследовали их нрав и способности, тогда как у остальных детей наследственность выразилась наоборот. Рассматривая портреты на последней народной выставке, я был крайне поражен отсутствием семейного сходства в тех случаях, где я был уверен, что найду его. Доказать этого я не могу, не прибегая к наглядным примерам, и потому прошу извинения у читателя, что оставляю этот пункт в таком очевидно неоконченном виде.
Заканчивая эту главу, я мог бы указать на некоторые группы, о которых не упоминал до сих пор. Первостепенные инженеры составляют корпорацию людей, одаренных замечательными врожденными способностями; они не только люди даровитые, но они обладают, вместе с тем, замечательной физической выносливостью и смелостью в соединении с ясным пониманием того, что может быть осуществлено на практике и чего нельзя привести в действие. Уатта и Стефенсона я включил в категорию ученых, но есть еще многие, которые заслуживают внимания, как, например: семейство Брюнель и любопытное семейство Майли, которые можно проследить за девять и даже за двенадцать поколений и которые состояли из даровитых и многих замечательных в своей специальности людей. Я не нахожу, однако, возможности сделать подбор замечательно даровитых инженеров, потому что успех их в значительной степени зависит от первоначальных благоприятных условий. Если какое-нибудь большое инженерное предприятие раз установлено с хорошо подобранными людьми во главе различных его отраслей, нетрудно поддержать славу и честь этого дела даже в продолжение нескольких поколений после смерти даровитого инициатора.
Актеры находятся всегда в такой тесной связи, что составляют нечто вроде касты; но здесь, равно как и у инженеров, очень трудно отличить замечательно даровитых личностей от тех, которые обязаны своим успехом случайности воспитания. Мне не хотелось бы, однако, обойти их молчанием, а потому привожу семейство Кембл, которое два поколения тому назад занимало такое видное место в среде английского общества.
Я старался привести из Китая факты о наследственности, потому что там, как известно, система экзаменов весьма строга и многообъемлюща, так что обещающие мальчики неминуемо должны возвышаться шаг за шагом, пока они не достигнут наибольшей высоты, которая им доступна по их способностям. Первый почет при ежегодном испытании воздается на все 400 миллионов населения тому, кто оказывается в одно и то же время и первым классиком и первым математиком. Такой человек называется «Чан-Ян». Теперь спрашивается: случается ли, чтобы Чан-Яны бывали между собою в родстве? Для разрешения этого вопроса я снесся с одним из моих приятелей в Китае, но до сих пор не получил обещанного мне ответа. Кроме того, я напечатал запрос об этом предмете в гонконгском журнале «Notes und Queries» (авг. 1868) и узнал, по крайней мере, следующий факт: одна женщина родила мальчика, который впоследствии сделался Чан-Яном; потом она развелась с мужем, вышла за другого и опять родила сына, который тоже сделался Чан-Яном. Я вполне уверен, что Китай представил бы нам целый клад фактов касательно наследственности, если б только этим вопросом серьезно занялся человек действительно к этому подготовленный. Эти исследования, однако же, сильно затрудняются тем, что прозвания у китайцев весьма малочисленны, и тем еще, что приходится обращаться к более отдаленным периодам (которых, однако, немало), когда испорченность была еще не так распространена в Китае, как теперь.
Отличным источником для фактов о наследственности были бы летописи об Олимпийских играх в эпоху процветания Греции, которые составлялись весьма тщательно, но теперь этих летописей нельзя иметь. Я узнал, однако же, одно случайное обстоятельство из истории этих игр, о котором стоит упомянуть здесь. Дело в том, что одна замужняя женщина решилась присутствовать на играх, несмотря на то, что за это ей грозила смертная казнь. Ее узнали, но простили, потому что ее отец, братья и сыновья остались победителями.
Сравнительное достоинство различных рас
Последней главой я закончил все то, что имел сказать относительно родства отдельных лиц, и перехожу теперь к более обширной части моего предмета, именно к применению его к расам и народам.
Каждая давно установившаяся раса обладает особой свойственной ей способностью приспособляться к окружающим ее условиям, сообразно действиям открытого Дарвином закона естественного подбора. В настоящую минуту меня не касается большая часть этих наклонностей, и я буду иметь в виду только те из них, которые так или иначе связаны с высшей цивилизацией. Мы можем уже предугадывать наступление такого времени, когда цивилизация, в настоящее время слабая, рассеянная и поверхностная, распространится по всему земному шару. Как конечный результат, это непременно должно иметь место: цивилизация есть необходимый плод высокого разума, встречающаяся у общественных существ; из всех уроков, которые мы познаем, изучая природу, самый поучительный состоит в том, что результат действия ее законов есть пробуждение разума в связи с общественностью.
Разум настолько же служит преимуществом для животного, как и физическая сила и всякое другое естественное качество; вследствие того из двух разновидностей какой-либо животной расы, которые одинаково одарены во всех других отношениях, более интеллигентная разновидность несомненно одержит верх в борьбе за жизнь. Подобно тому и в человечестве раса, обладающая более развитой общественностью, будет иметь преимущество при равенстве всех прочих условий. Даже при весьма умеренном уровне материальном цивилизации делаются ни к чему не пригодными те качества, который приобретались сотнями поколений, путем переживаний самых способных и безжалостного истребления неспособных, точно так, как со введением железных дорог сделались ни к чему не пригодными старые привычки к почтовой езде. Всякое старание сохранить их не повело бы ни к чему: они могут скорее служить препятствиями, чем приобретениями для цивилизации. Я буду говорить об этих последних немного далее, а теперь прежде всего хочу сказать, какие качества необходимы для цивилизованного общества.
Говоря вообще, эти качества должны быть такого рода, чтобы обладающая ими порода была способна доставлять как можно более замечательных людей тех групп, о которых я говорил в предыдущих главах. Я не утверждаю, что такое определение безукоризненно точно, но во всяком случае думаю, что могу на него опереться для дальнейших моих выводов.
Сравнивая достоинства различных рас, я должен буду часто ссылаться на тот закон уклонения от среднего уровня, которым я уже прежде столько раз руководствовался; а для сбережения времени и терпения читателей я предлагаю принять за основное правило одно предположение, которого точных границ не определяю для избежания длинных рассуждений; пусть читатель относится в нему сначала с некоторым недоверием, – оно не может привести нас ни к какому важному заблуждению в предварительном поверхностном исследовании. Итак, я предполагаю, что промежутки между степенями способности одни и те же во всех расах, т. е. если даровитость разряда А одной расы равна даровитости разряда С другой, то должно предположить, что способность разряда В в первой из них будет равна даровитости D второй; и так далее. Я знаю, что это не может быть всегда абсолютно верно, потому что, по законам аналогии, изменяемость не может быть совершенно одинакова во всех расах. Но, с другой стороны, я имею основание думать, что это предположение не может повести к важным ошибкам в тех беглых выводах, которые я намерен из него сделать, тем более что я приведу такие цифры, которые вполне подтвердят их основательность.
Итак, сравним негрскую расу с англосаксонской в отношении только тех качеств, которые производят судей, государственных людей, полководцев, писателей, ученых, поэтов, художников и богословов. Если бы раса американских негров не была лишена способностей к общественной жизни, то стоило бы только сравнить результаты, добытые ею в различных отраслях умственной деятельности, с подобными же результатами, добытыми белой расой, – принимая при этом, конечно, в соображение относительное их количество, – и мы имели бы все нужные для нас данные. Но не так выходит на самом деле, и мы должны довольствоваться самыми скудными цифрами.