Тут я хорошенько обложил себя последними словами. Нашел, блин, время рассуждать о своем драгоценном здоровье! Ты уже и так управился. Именно из-за тебя мы все оказались в этой жопе. А лежал бы себе тихонько в своей санчасти, может и протянул бы еще недельку-другую. Помер бы в объятиях красивой девушки. А так… Короче, держись урод! Держись даже через немогу!
Последним вниз спустился Загребельный. Впереди него Блюмер. Мой приятель все же пропустил парня вперед, а сам замыкал, как бы прикрывал с тыла всю нашу группу. Подумав «всю группу», я понял, что изгнанный одинцовец теперь тоже член нашего маленького отряда. Леший принял его. А ведь вполне мог и послать, учитывая его, так сказать, прошлые «заслуги». Спецназовцы они того… трусость на дух не переносят.
– Чего стоите?! – прокричал Леший, едва ступив на землю. – Уходим, быстро. Зверев, Осокин, Казарян, в голову колонны, бегом марш! Направление высотное здание.
Мы понеслись со всех ног. Понеслись… Хорошо сказал! Кто понесся, а кого понесли. Я, конечно, тоже старался помогать. Правда, помощь моя в основном заключалась в попытках не волочить ноги, а перебирать ими, катиться и не тормозить тащивших меня солдат. Хотя эти мужики упрямо, не издав ни звука, перли бы меня на себе даже окажись я килограмм так под сто пятьдесят и притом в полной отключке. Железные парни, не то, что эти жалкие, убогие одинцовские людишки. А вообще-то что с них взять? Они же просто люди. Самые обычные люди. Они боятся, они подавлены и растеряны, они не знают чего ждать от следующего дня, часа, минуты.
В этот миг я уловил чей-то взгляд, а может даже не один, множество взглядов. На меня, на всех нас глядели откуда-то сверху. Я с трудом ухитрился повернуть голову и посмотреть на стену. Там стояли люди, много людей. Некоторые махали нас вслед, от всего сердца желая удачи.
– Вот же цирк-зоопарк… – только и смог простонать я.
Глава 16.
Как бы сильны и выносливы ни были люди Лешего, но я все равно прекрасно понимал, что быстро тащить они меня не смогут. От реальности не уйдешь, от фактов тоже. Я обуза. Самая настоящая обуза. Без меня Лешему, быть может, и удастся вырваться из города.
– Андрей! – я негромко позвал.
– Командир! – один из бегущих рядом бойцов передал мой зов назад.
Загребельный ускорился и через мгновение уже был подле меня.
– Что, танкист, тяжело? – Леший говорил со мной, а сам беспокойно озирался по сторонам. – Потерпи, браток, скоро все закончится.
– Подполковник, слушай меня, – легкие разрывались, и прежде чем продолжить мне пришлось хватануть ртом воздух. – Как старший по званию я приказываю…
– Ага, прямо сейчас! – перебил меня Загребельный. Это мое официальное вступление объяснило ему все. – Размечтался, герой сраный! Терпи, я сказал.
– Не во мне дело, – зарычал я. – Вы не успеете… не уйдете из города.
– Наивный, – Леший нервно хохотнул. – Да мы по-любому не успеем.
– Куда же мы тогда?
В этот момент на пути у группы повстречалась глубокая канава. Бойцы перепрыгнули ее, а вот меня пришлось перетягивать. Но оказавшись на другой стороне, я не позабыл о своем вопросе:
– Куда же мы бежим?
– Вот он знает, – Загребельный взмахом руки подозвал к себе Сергея Блюмера. – Ну, далеко еще?
– Вон за тем домами, – эксразведчик указал в сторону двух административных сооружений. – За ними улица Советская. Трехэтажный дом. Бункер как раз в нем.
– Бункер? – выдохнул я.
– Говорят милое местечко. Тебе должно понравится, – отшутился Леший. Для своих же людей у него были заготовлены совсем другие слова: – Быстрей, бродяги! Не растягиваться! Поднажали!
Леший вдруг вскинул автомат и практически без подготовки выстрелил. Его поддержали еще несколько стволов. Цели, по которым открыли огонь спецназовцы, находились сзади, и видеть их я не мог.
– Кто? – прохрипел я.
– Продолжать движение! – Загребельный не удостоил меня ответом, а сам тут же отстал.
– Кто? – повторил я свой вопрос, обращаясь уже у тащившим меня бойцам.
– Муравей. Падлюка, и откуда взялся? – прорычал солдат справа.
– Завалили уже, – сообщил его напарник.
– Все равно шума наделали, – продолжил первый. – Вот, черт, невезуха какая!
Боец как в воду глядел. Впереди, из-за поворота вылетели сразу три серо-желтых клубка. Они быстро развернулись, превращаясь в двухметровых насекомых, которые своей окраской и внешним видом напоминали огромных ос, только без крыльев. Почему-то их прозвали муравьями, хотя по мне это осы, настоящие осы.
Из страшных, похожих на каменный жернова челюстей, капала слюна. Попадая в кислородосодержащую атмосферу, она начинала реагировать и выделять белый плотный газ. Именно от этого казалось, что в брюхе бестии как в топке пылает огонь, а из глотки словно из дымохода валит дым. Тот еще видок получается, не для слабонервных.
Выхода у нас не оставалось. Огненный муравьи тупые созданиия и убивают всех подряд, даже когда сыты. Отпугнуть их невозможно, их можно только пристрелить.
Команды не потребовалось. Идущие в голове колонны бойцы тут же открыли огонь. Мозгов у твари действительно оказалось меньше, чем у цыпленка, и они тупо поперли на стволы. Двое муравьев пробежали метров пять, третий их приятель даже вдвое больше. Но только на это их и хватило. Три дымящихся многоногих трупа украсили утренний пейзаж. Почти все как в песне.
– Не останавливаться! – приказал Леший, как только смолк последний выстрел. – Последний рывок!
Оставив по левую руку одиноко стоящее высотное здание, мы выскочили на довольно широкую улицу. Одна ее сторона представляла собой настоящие металлические джунгли. Сотни киосков, лотков и прилавков, некогда образовывавших стройные ряды, теперь стали частью полного хаоса. Картину погрома эффектно подчеркивали разноцветные дырявые тенты и зонтики. Рваная грязная ткань билась на ветру словно флаги над полем, где отгремела страшная библейская битва. Удачное сравнение. Я подумал, что покореженные металлические конструкции и впрямь смотрятся как скелеты монстров, принимавших участие в этом побоище. Кони, боевые слоны, закованные в броню драконы, все они покоятся именно здесь.
Мои мистические видения оборвались как только взгляд натолкнулся на покосившийся облупленный рекламный щит. На грязно-сером фоне красными буквами было выведено: «Бункер. Ночной клуб». Под надписью красовалась полустертая стрелка, которая указывала направление. Что за цирк-зоопарк? – мелькнуло у меня в голове. – На кой черт нам этот гребаный кабак?
Ответ я узнал самостоятельно, как только увидел вход в этот самый Бункер. Пробежав метров пятьдесят по улице, мы оказались возле двухэтажного домишки старой постройки. Вход в подвал находился прямо со стороны улицы. Именно над ним и красовалась украшенная шляпками огромных бутафорских болтов ржавая вывеска «Бункер». Самое замечательное, что дверь в этот оазис довоенного одинцовского экстрима была врезана герметичная, тяжелая, с колесом воротообразного запора, короче, как в бомбоубежище.
Вот тут до меня и дошло. Скорее всего, это и есть старое бомбоубежище, только за ненадобностью переданное в частные руки. Настоящая удача, что оно оказалось так близко от поселка. Вот только дверь закрыта. А что если там замок?
Словно прочитав мои мысли, Сергей Блюмер кинулся ко входу и стал быстро вращать запорное колесо. Оно шло плавно, будто недавно смазанное. Еще через мгновение дверь открылась, причем так же легко, без всякого скрежета или даже скрипа.
– Все внутрь! – скомандовал Леший и, повернувшись ко мне, подмигнул: – А ты говорил… Ничего, еще побарахтаемся!
Лишь только тяжелая дверь захлопнулась за нашими спинами, вокруг наступила ночь. Непроглядная душная ночь, наполненная запахом плесени и пыли. Однако это длилось всего мгновение. Несколько лучей вспыхнули практически одновременно. Фонарики у спецназовцев имелись и, судя по всему, находились под рукой.
– Осмотреться, – приказал Загребельный.
– Не волнуйтесь, – тяжело дыша успокоил его Блюмер. – Здесь никого нет. Это одно из наших убежищ. Мы и дверь смазали, чтобы не демаскировала.
Как бы желая подтвердить свои слова, продемонстрировать что он тут далеко не в первый раз, Сергей спросил:
– У кого-нибудь есть зажигалка или спички?
Когда один из бойцов кинул ему коробок, Блюмер заглянул в какую-то темную нишу и добыл оттуда старую керосиновую лампу.
– Не стоит попусту тратить батарейки, – с этими словами он зажег лампу и двинулся вглубь убежища. – Идемте, там есть столы и стулья.
– Странно, если бы их тут не было, – усмехнулся Леший и двинулся вслед за нашим новым проводником.
К дизайну обычного советского бомбоубежища его новые владельцы мало что добавили. Те же самые бетонные стены со следами топорной дощатой опалубки, та же самая серая масляная краска, те же матовые допотопные светильники. Вот чего действительно стало больше, так это косоплетов из проводов. Оно и понятно. Скопища всевозможных светомузыкальных аудио и видео установок встречались на каждом шагу. Правда сейчас по большей части они были разбиты и разграблены. Интересно кому в такую жуткую эпоху потребовались цветные лампочки и горелые электронные платы? Эх, жадность человеческая!
Через пару поворотов коридора мы оказались в довольно обширном зале. Здесь действительно было полным-полно пластиковых стульев и столов, правда добрая половина оказалась поломанными. В центре помещения располагался невысокий подиум. Его словно пригвоздил к полу растущий из потолка никелированный шест.
– Ну, кто хочет показать класс? – сострил один из бойцов. Судя по акценту, тот самый армянин по фамилии Казарян.
Все без исключения заржали. Это было чертовски приятно – смеяться. Это было все равно, что воскреснуть из мертвых, снова почувствовать вкус жизни.
– Все, на сегодня война закончена, – отсмеявшись, объявил Загребельный. – Теперь всем отдыхать.
Бойцы медленно разбрелись по полутемному залу. Отдохнуть, по нормальному выспаться у них не получалось уже несколько дней подряд, поэтому не мудрено, что приказ «отдыхать» подействовал на людей как хорошее снотворное.