Каждый расположился где мог. Для меня Леший собственноручно составил вместе три круглых стола. Мне помогли улечься, а в качестве подушки Андрюха выделил свой вещмешок. Правда перед этим он добыл из него войсковую аптечку и вкатил мне дозу болеутоляющего.
– Сейчас полегчает, – пообещал Андрюха. – Лежи. До завтрашнего утра мы здесь на постое. До завтрашнего утра идти все равно некуда.
– Они вибрируют, – тихо протянул я, бездумно глядя в бетонный потолок.
– Кто вибрирует? – не понял Леший.
– Камни в твоем рюкзаке. Я даже через ткань чувствую.
– Ах, да… камни… – вспомнил Загребельный. – Полагаю, вреда от них не будет. Этот лесник… ну, одноглазый… Он ведь таскал целый патронташ, набитый точно такими же цацками, и не где-нибудь, а возле причинного места.
– Да-а-а… Главное место у мужика, намного важнее, чем голова, – я широко и устало улыбнулся.
– Могу вытащить, – Андрюха потянулся к мешку.
– Ладно уж, пусть лежат, – я остановил его руку. – Такое впечатление, что они помогают, будто вытягивают боль.
– Как знаешь, – Леший убрал руку и сел рядом.
– Чудо, что прорвались, – прошептал я после минутной паузы. – Кентавры что-то сегодня припозднились.
– Припозднились? Это вряд ли, – покачал головой подполковник. – Я уже заметил, по ним хоть часы сверяй.
– Что же тогда?
– Мураши помогли.
– Не понял, – я перевел взгляд с потолка на лицо Загребельного.
– Это мы их так лихо молотим. Потому как одна пуля в голову, и муравей того… мертвее мертвого. А для кентавров они опасность и притом довольно серьезная. Так что когда муравьи рядом, те не очень-то склонны к прогулкам.
– Может и поселку сегодня повезет? – предположил я.
– Кто знает, – пожал плечами Леший.
Неожиданно где-то в глубине бомбоубежища послышался шорох. Источник его находился явно где-то за пределами зала, в котором расположилась вся наша группа. Тихий и осторожный шорох, но тем не менее на него среагировали почти все. Спецназовцы мигом оказались на ногах.
– В коридоре, возле двери… – прошептал боец, ближе всех находившийся ко входу в зал.
– Не может быть, мы ведь там две растяжки поставили, – с недоумением выдохнул тот офицер, которого Загребельный называл Костей. Он как бы оправдывался перед командиром.
– Проверить, быстро! – Леший взмахом руки отправил вперед четверых.
Те рванулись исполнять, и лязг затворов вмиг прокатился по пустынным залам бомбоубежища.
Ответом на эту грозную какофонию стал негромкий крик, человеческий крик:
– Не стреляйте! Мы свои! Мы люди!
Гулкое эхо подземелья придало голосу дребезжащий металлический акцент, однако даже он не смог заглушить в нем живые мальчишеские интонации… до боли знакомые интонации.
– Пашка! – воскликнул я.
Загребельный поглядел на меня как на ненормального:
– Как он мог… – начал было подполковник и тут же осекся. Помолчал пару секунд, а затем с тяжелым вздохом закончил: – Эти могли.
– Эти? – пришла моя очередь непонимающе клипать глазами.
– Он прокричал «Мы свои! Мы люди!». Понимаешь, «мы», а не «я».
– Цирк-зоопарк… – простонал я. – Неужели он притащил с собой…
Закончить фразу мне так и не дали. В зал ввалились четверо отряженных в разведку бойцов, которые сопровождали две невысокие худощавые фигурки. Лизе помогали идти, да и Пашка тоже нуждался в помощи. Мальчуган сгибался под тяжестью увесистого камуфлированного баула, в котором я сразу узнал ранец для переноски РПГ-32 и выстрелов к нему.
Возможно, господа Орловы ожидали, что сейчас разразится немыслимый скандал. Они готовились к нему, съежившись и низко понурив головы. Но ничего подобного не произошло. У меня не было сил скандалить, а у Лешего, видать, не было желания. Но все же существовал ряд вопросов, которые подполковник ФСБ обязан был задать.
– Подойдите сюда, герои, – Загребельный указал на стоявшие рядом стулья. Когда ребятня уселась, Андрюха продолжил: – Как вы сбежали из поселка? – вопрос «Зачем вы сбежали?» задавать было бессмысленно.
– Анатолий Иванович помог, – пролепетала Лиза.
– Какой еще Анатолий Иванович?
– Нестеров, – девушка метнула на меня быстрый взгляд. – Он в сознание пришел, и тебе, Максим, просил привет передать.
– Старый болван, – выругался я.
– Неужели Кальцев согласился? Причем так быстро. – В голосе Загребельного слышалось недоверие.
– Кальцев даже не знает, – хитро улыбнулся Пашка.
– Как же тогда вы перебрались через стену? Как вас пропустила охрана?
– А мы не перебирались через стену, – брат с сестрой украдкой переглянулись.
– Интересно получается, – усмехнулся Леший. – Выходит, где-то имеется лаз. Я прав? – подполковник внимательно уставился на мальчугана.
– Правы, – Пашка кивнул, но тут же гордо вздернул голову. – Только мы не скажем где он. Мы Анатолию Ивановичу слово дали.
– Посмотрите на них, пионеры-герои, блин! – Андрюха взглядом указал на нахохлившуюся парочку. – А где гранатомет взяли?
– Он не их, а ваш! – уверенно заявил Пашка.
– Сперли, значит! – Леший тяжело вздохнул и, глянув на меня, пошутил: – Вот оно, дурное влияние улицы.
– Вы не волнуйтесь, – спохватился парнишка. – На вас не подумают. Ведь вы ушли раньше.
– На вас подумают! – рявкнул Загребельный.
– Ну и пусть думают, – ответила Лиза. – Мы уже назад не вернемся.
– Еще как вернетесь, и притом сегодня же вечером. Мы проследим, – в разговор вмешался уже я.
– За кражу гранатомета нас все равно выгонят. Не сегодня, так завтра, – парировала Лиза. – Так что лучше мы с вами останемся.
– Умненькие ребятишки, – хмыкнул Загребельный. – Надо же, и это продумали.
Леший произнес это достаточно громко, притом как бы обращаясь ко всем, кто находился в зале. Стоящие вокруг спецназовцы поддержали своего командира кивками и едва заметными улыбками.
– Как нас нашли? – спросил офицер Костя. – Как вообще решились сунуться за стену?
– Дозорные рассказали, что с южной стороны видели огненных муравьев, – начал Пашка. – Их кентавры очень не любят, значит в сторону Можайского они пока соваться не будут. Это был наш шанс.
Леший с уважением поглядел на мальчишку и сразу же спросил:
– А что потом бы делали? Где бы нас искали?
– Как где? Здесь, в «Бункере». – Вступила в разговор Лиза. – Вы же не самоубийцы, чтобы в такое время через весь город пробираться. Выходит, должны были где-то отсидеться. Направление, в котором вы ушли, нам сообщили. С вами Сергей… – тут девушка посуровела и поправилась: – С вами Блюмер, который знает о «Бункере». Получается, вы направились именно туда, вернее, сюда, – Лиза выразительно показала взглядом на окружавшие нас железобетонные стены.
– А еще мы дохлых муравьев видели и свежие гильзы, – закончил рассказ Пашка. – След лучше не бывает.
– Эти самые муравьи могли вами преспокойно позавтракать, – прорычал я.
– Могли, – спокойно, по-взрослому согласился Пашка. – Риск всегда есть. Но их главное не подпускать. Лиза пятерых издалека сняла, так они больше и не совались.
– Пятерых! – оживились спецназовцы вокруг. – Ну, девчонка! Ну, дает!
Словно пытаясь отобрать у сестры часть всеобщего внимания и восхищения, пацан спокойно заявил:
– А растяжки я ваши снял. Делов-то!
– А зачем снимал? Переступить надо было и все, – возмутился тот боец, который ставил эти натяжные мины. – Я чуть мозги не высушил, пока придумал к чему их в пустом коридоре прицепить.
Пашкину смекалку и расторопность не оценили, и внимание большинства мужчин оставалось прикованным к девушке. Однако Лиза была совсем неглупа и мигом смекнула, что кое-кому это может не понравиться. Она встала со своего места и, стараясь не хромать, подошло ко мне. С решительностью, как будто это являлось ее прямой обязанностью, Лиза взялась за молнию на моей куртке.
– Максим, – мне надо глянуть на твою повязку, – заявила она.
– В порядке повязка, – угрюмо пробубнил я.
– Я посмотрю, – не терпящим возражения голосом настояла Лиза.
Ну, что с ней поделаешь! Не брыкаться же, как взбалмошный крикливый ребенок. Я позволил расстегнуть куртку, скрипнув зубами, приподнялся, чтобы она могла задрать футболку.
– Ослабла, видишь! – воскликнула девушка, касаясь полос совсем уже не белой ткани у меня на животе. – Я перебинтую.
Мне показалось, что в возгласе Лизы даже проскользнули нотки радости. Конечно же, теперь она получила возможность вовсю изливать не меня свою женскую заботу. Это же самое заметил и Леший. Он едва заметно усмехнулся и тут же громко и безапелляционно приказал:
– Всем отдыхать! Не смущайте полковника.
На счет полковника это он хорошо завернул. Все мои потенциальные соперники тут же ретировались. Уж больно велика дистанция между тремя большими звездами на погонах и тремя, ну в крайнем случае четырьмя маленькими. Выше, я так думаю, никто из людей Лешего подняться не успел. Таким образом подле меня продолжали оставаться лишь Лиза, помогавший ей Пашка и с умилением наблюдавший за всей этой сценой Загребельный.
– Что касается вашей судьбы, так это мы еще подумаем, – чтобы сбить всеобщее идиллическое настроение, заявил я.
– Хорошо, – без тени страха произнесла Лиза. – А вы сами-то потом куда?
– Вариантов немного, – ответил Леший. – Вечером идти не получится. Сумерки короткие. Попадем в ночь со всеми вытекающими из этого последствиями. Так что будем ждать до рассвета, а там уж рванем на юго-восток. Наше единственное спасение – добраться до Подольска.
– И Анатолий Иванович так говорил, – сообщил Пашка.
– Умный мужик, ничего не скажешь, – согласился Андрюха. – Жалко, что остался. Не протянуть им долго.
– Всех жалко, – совершенно серьезно, по-взрослому заявил пацан. – Они ведь вообще-то неплохие. Страшно им всем очень, вот и все. Ведь получается, что призраки в состоянии прорывать даже хорошо освещенный периметр. Да еще эти… горы ходячие…
– Странно, что кашалоты до сих пор не объявились, – продолжила тему Лиза.