sitelty) повествует о самоубийстве моей сестры. С того времени прошло уже три с половиной года. Мне хотелось рассказать об уровне психологических услуг в нашей стране. Моя сестра, например пыталась попасть в больницу, потому что вела себя неадекватно, знала, что может причинить себе вред, но не попала — не было мест. Психическому здоровью не уделяют должного внимания, психозы, например депрессии, не считаются серьезными заболеваниями, и мне хотелось рассказать свою историю, что может произойти, если помощь не будет оказана.
Насколько вы были близки с вашей сестрой?
Мы были очень близки. Она была младше меня на семь лет. Она заканчивала тогда рукопись книги, и после ее смерти книга все же вышла. Это исследование о правах человека в Турции. Сестра была борцом за права человека. Она написала отчет о ситуации в Турции. И я полагаю, что именно это сломило ее окончательно. Выслушивание всех этих историй. И потом она неожиданно спрыгнула с балкона. Для всех нас это была ужасная, ужасная трагедия. Теперь прошло уже три с половиной года. Жизнь странным образом продолжается.
Ваша сестра была одиноким человеком?
У нее было много друзей, был молодой человек. Но она была одинока в своей депрессии, это происходит с каждым, кто прошел через подавленное состояние, я тоже прошла через это, но моя депрессия никогда не была такой глубокой, как у нее. Каждый, кто хоть немного слышал о депрессии, знает, что это ужасное и беспощадное заболевание, и кажется, что никто не может тебе помочь. Депрессией нельзя ни с кем поделиться.
Какой из своих романов вы считаете наиболее удачным и значимым?
Из всех своих книг самой дорогой для меня является книга «День открытых дверей» (Avoimien ovien päivä), даже не знаю толком, почему. Мне было удивительно легко писать ее, и она получилась такой, как я хотела, что случается довольно редко. Обычно писатель недоволен результатом, но этой книгой я была довольна.
Давно ли написан этот роман?
Когда же она вышла… минуточку… наверное, лет шесть назад. Да, думаю, шесть лет назад.
Какой фильм вы считаете наиболее удачным?
Я думаю, самая лучшая и самая благодарная роль, которую я играла, — это Анна-Лииса из одноименной пьесы Минны Кант. Это рассказ, основанный на реальных событиях, о женщине, которая убила собственного ребенка. Классическое произведение финской литературы. Для меня это была прекрасная возможность, прекрасный текст. Текст значит очень много, если текст хороший, то ничто не испортит пьесу. Такие роли нечасто случается играть. Мне было двадцать лет, когда я играла эту роль.
Кстати, я буквально на прошлой неделе с печалью подумала о том, что теперь я уже больше не смогу сыграть Ирину из «Трех сестер» Чехова. Я мечтала об этом в юности, все молодые актрисы мечтают об этом. Когда мне было тридцать, я думала, что еще, возможно, успею. Но теперь уже все. Надо признать этот факт. Время ушло.
Пер Улов Энквист (Per Olov Enquist)
Шведский прозаик, романист, драматург, критик, сценарист.
Родился в 1934 г. в Хьоггбёле (Вестерботтен). Изучал историю литературы в Упсальском университете. Работал в газетах «Свенска дагбладет» и «Экслрессен», ведущим ток-шоу на телевидении. В 1973 г. был приглашенным профессором Лос-Анджелесского университета.
Книги: «Стеклянный глаз» (Kristallögat 1961), «Färdvägen» (1963), «Пятая зима магнетизера» (Magnetisorens femte vinter, 1964), «Bröderna Casey» (1964), «Sextiotalskritik» (1966), «Hess» (1966), «Легионеры» (Legionärerna: En roman om baltutlämningen, 1968), «Sekonden» (1971), «Katedralen i Miinchen och andra berättelser» (1972), «Berättelser från de inställda upprorens tid» (1974), «Ночь трибад» (Tribadernas natt 1975), «Chez Nous» (1976), «Марш музыкантов» (Musikanternas uttåg, 1978), «Mannen på trottoaren» (1979), «К Федре» (Till Fedra, 1980), «Ett triptych» (1981), «Из жизни дождевых червей» (Från regnormarnasliv, 1981), «Doktor Mabuses nya testament» (1982), «Strindberg. Ettliv» (1984), «Низверженный ангел» (Nedstörtad angel 1985), «Två reportage om idrott» (1986), «Protagoras sats» (1987), «Itodjurets timma» (1988), «Библиотека капитана Немо» (Kapten Nemos bibliotek, 1991), «Dramatik» (1991/2004), «Kartritarna» (1992), «Livläkarens besök» (1999), «Визит лейб-медика» (Livläkarens besok, 1999), «Lewis resa» (2001), «Книга о Бланш и Мари» (Boken от Blanche och Marie, 2004), «Ett annatliv» (2008).
Литературные премии: премия газеты «Свенска дагбладет» (1966), премия Совета северных стран (1969), премия Эйвинда Йонсона (1993), премия фонда Сельмы Лагерлёф (1997), «Боньер» (2002), премия Корин немецкой газеты «Die Zeit» (2008).
Великий писатель. Говорю без иронии. Значительный, уж во всяком случае. Огромного роста — такой настоящий викинг. В юности занимался легкой атлетикой (третье место в Швеции по прыжкам в высоту). Неторопливый. Как-то сразу чувствуется значительность в его разговоре. Это серьезность не наигранная, не специальная. Энквист вообще не играл в продолжение этого разговора. Скорее — вежливо снисходил.
Пер Улов, скажите, как давно вы живете в Ваксхольме?
Иногда я вношу некоторые изменения в свою жизнь. Я родом из Северной Швеции, много лет провел в Упсале, женился второй раз в Копенгагене, прожил там пятнадцать лет. Моя последняя жена — то есть третья — родом из Ваксхольма, поэтому начиная с 1993 года мы живем здесь. Это прекрасный маленький городок в шхерах. Думаю, мы будем жить здесь и в будущем.
Иными словами, это не вполне ваш выбор? Так получилось, что вы здесь живете. Если бы вам этот выбор представился сейчас, где бы вы хотели жить?
Нет, я был очень несамостоятельным, всегда преданно следовал за своими женами. Таким образом, я жил в Швеции, Берлине, Лос-Анджелесе, Париже. Но Ваксхольм — вот то место, где мне действительно хотелось бы жить. Он расположен совсем рядом со Стокгольмом. Это прекрасный городок в шхерном архипелаге, здесь замечательная природа. Я не сентиментален. Иногда у меня спрашивают, не хочу ли я переехать обратно в Северную Швецию. Нет, не хочу. Мы живем в самом сердце Швеции, очень близко от центра и одновременно вдали от всего. Мне кажется, что я хотел бы всегда жить в Швеции. По разным причинам я провел уже двадцать лет за рубежом. И когда в 1993 году я вернулся в Швецию, у меня возникло такое чувство, что я наконец-то действительно хочу обратно. Я настоящий швед. Наконец-то я дома.
Что такое шведский человек? Можно ли это определить?
Швед — это человек, который — разумеется — живет в очень старой стране со старыми традициями, в довольно цельной стране. В то же время это страна достаточно молодая, крайне современная. Но к концу XIX века она была самой бедной и неразвитой во всей Европе. Поэтому, мне кажется, многие шведы относятся к Швеции примерно так же, как американцы к Америке: молодая страна. И в самом деле, ведь Швеции всего лишь сто лет. Экономического благополучия она достигла всего сто лет назад. Думаю, все шведы осознали потрясающие изменения, произошедшие в нашей стране. Мы ведь такие патриоты, мы очень гордимся своей родиной. Скажем скромно: настоящий швед — это в большой степени результат очень динамичного развития нашей страны.
Есть ли у вас любимая историческая эпоха?
Одна из эпох — это рубеж веков, то есть примерно период с 1880 по 1910 год. В этом месте дорога очень причудливо изгибается. Конец XIX века, когда люди были оптимистами и верили в прогресс, верили в то, что каждый человек может управлять всеми областями жизни. И потом вдруг это невероятно динамичное развитие прервалось тотальной катастрофой 1914 года, наступил страшный XX век. Рубеж веков был полон старыми предрассудками, мифологическими представлениями о мире, и тут с молниеносной быстротой происходят научные открытия, которые переворачивают мировосприятие человека. Последним идиллическим периодом в нашей истории был рубеж веков. И я много пишу о конце XIX — начале XX века. Еще я, конечно, очень люблю конец XVIII века. Прорыв эпохи Просвещения и ее распад. То есть это поздний восемнадцатый и прошлый века.
Такое впечатление — особенно в начале вашего ответа, — что в вас в большей степени говорил автор книги о Бланш и Мари.
Я довольно много занимался Стриндбергом, ведь самое интересное на рубеже веков — это Стриндберг и Гамсун. Но это не только «Бланш и Мари», хотя все же «Бланш и Мари» в очень большой степени, потому что обе женщины — продукты своего времени. Бланш верит в оккультизм, смятение, мистицизм и иррационализм. А Мари Кюри — первая великая женщина-ученый, которая была предвестницей XX века. Писать об этих женщинах, об историях их любви — я имею в виду, не в профессиональном отношении, а в человеческом, — это для меня как бы столкновение двух разных эпох. И при их столкновении, по-моему, летят искры, потому что они совершенно разные.
А как вы вообще выбираете героев для своих исторических романов? Как вы находите сюжет?
Нельзя сказать, что я выбираю, я очень подолгу сомневаюсь. Во мне словно бы крутятся шестеренки, которые в конце концов прочно сцепляются между собой. Но, понятное дело, я тоже продукт своего воспитания. Я родился в свободном религиозном обществе. Движение духовного пробуждения, на которое очень сильно повлияли Хейнхорт и Цинцендорф. Это иррациональный человек, он полная противоположность тому человеку здравого смысла, которым я также являюсь. Одной ногой я стою в предрассудках, другой — в рационализме. Поэтому мне очень интересны те люди, которым свойственно и то и другое, они немного шарлатаны, немного аферисты и в то же время люди эпохи Просвещения. И именно конфликт между рационализмом и иррационализмом, который был в движении духовного пробуждения, всегда меня завораживал. Я пишу, например о Мейснере, о встрече Бланш и Мари или о чем-то таком. Во многом объяснения этому тянутся из моего ужасного и интересного детства. Я иду по следу.