Шоу маст гоу он
Резкий, долгий автомобильный сигнал выдернул Рому с вершины заснеженной скалы, возвышающейся над холодным и беспокойным морем. Рома бился с неведомым чудищем, и, если бы не этот нервный идиот-автомобилист, Роман обязательно бы победил кошмарного великана. От резкой боли в затылке потолок стал чёрным, а затем шторки глаз разъехались, и медленно появились очертания старинной потолочной лепнины. Значит, удалось добраться до Кати. Мозг тут же зарядился играть в тетрис, медленно складывая фигурки в пазл. Прекрасное начало вечера у Дениса: шашлыки, виски, анекдоты, музыка. Затем короткая прогулка по скверику у дома. Потом небольшой провал… Вот! Вспомнил! Иоланта предложила съездить на выставку «Эрот-2008», и почти вся компания согласилась. Домой отправились только Андрей с Гуной. Дальше… А дальше моросит дождь, за рулём Татьяна, пассажиры пьют виски и вино из пластиковых стаканчиков, в салоне громко играет Тарья. Мы заходим в огромный павильон, и всё… Только красные всполохи, и всё.
– Доброе утро, Ромочка!
– Доброе, Катенька! Какой красивый у тебя халат, родная!
– Ему три месяца, родной. Ты на такие мелочи внимание давно не обращаешь. Ты лучше скажи, как вчера время провёл?
Рома потянулся к бутылке с минералкой и, сделав несколько глотков, выдохнул.
– Неплохо время провёл, неплохо. Перебрал чуток, но в целом всё было достойно. Все переживали, что ты не смогла вернуться из Вентспилса. А мы сначала шашлыки у Дениса пожарили, а потом Иоланта предложила съездить на выставку «Эрот-2008». И знаешь, милая, я тебе скажу, ну ничего интересного. Всё было достаточно скучно и предсказуемо. Вяло, я бы даже сказал, было.
– Даже и не купил ничего на выставке?
– А там и нечего покупать-то было. Скукота.
– Может, ты просто не помнишь, Ромочка?
Холодные волны вперемежку с горячими вновь заскользили по телу. Сердце начало отбивать ритмы диско. Рома присел на кровати:
– Да помню вроде. Всё я помню.
– А мне кажется, не всё.
Катя опустилась в кресло, взяла пульт и изящным движением руки включила телевизор. Экран озарился красными вспышками, из колонок била громкая музыка. Приятный баритон объявлял на латышском известных участников выставки «Эрот-2008», называя их регалии и стенды, на которых можно встретить героев порно: «А буквально через мгновение на главной сцене стартует шоу „Луч похоти“ с великолепными венгерскими девушками Линдой, Мартой и Гердой!» Катя перевела взгляд с экрана на Рому:
– Ну как? Начинаешь вспоминать, Ромочка?
– Немного начинаю. А выпить есть, Катенька? Самую малость. Нутро просит.
– Обойдёшься. – Тон Кати стал строже. – Смотрим дальше.
Три девушки в латексных ботфортах, стрингах и тесёмках, подпирающих оголённые груди, ходили по сцене, приседали у её края, манили пальцами гостей. Одна из них опустилась на ярко-красный стул, привлекла к себе плёткой партнёршу и начала страстно ласкать упругое загорелое тело. В зале раздалось гиканье и возгласы одобрения. Второй стул оставался свободен. И вдруг, как будто из ниоткуда, под софитами появился человек в чёрном. На нём был длинный кожаный плащ, кожаные брюки, заправленные в высокие берцы, и беретка с логотипом одного из клубов NHL. Он повернулся к залу, раскинул руки в стороны и что-то прокричал. Черноволосая красавица тут же сняла с незнакомца плащ и усадила гостя на стул. Виляя мощными бёдрами и пританцовывая, несколько раз обогнула стул, а затем резко села на колени мужчины и стала плавно вращать ягодицами, откинувшись назад и держа героя за руки. И он ответил ей взаимностью, сделав несколько ответных движений. Картинка застыла.
– Какой ужас, – чуть слышно прошептал Рома.
– Почему же ужас? Она красотка. Да и ты хорош. Эдакий мачо, эротичный сердцежор, кожаный самец-сластолюбец, трахучий Бэтмен! Смотрим дальше, дорогой.
Ладони Ромы ласкали талию и бёдра танцовщицы, он целовал её в шею. Из зала послышались крики: «Рома, не останавливайся! Рома, бери мадьярку!» Тем временем искусительница поменяла позу и села к Роману спиной, широко расставив ножки. Девушка касалась пальцами сосков, скользила попкой по коже брюк и облизывала кончиком языка верхнюю губу. Улыбаясь во весь рот, Рома поднял руки и начал трясти ими в такт музыке. Мелодия стала ритмичней. Участники шоу встали и начали тереться телесами друг о друга. Неожиданно Рома соскочил со сцены, а буквально через мгновение снова резво взобрался на возвышение. С криком «Эге-гей, блядь!» он наматывал по сцене круги, размахивая над головой гигантским силиконовым членом длиной чуть меньше сабли. Иногда он брал прибор на манер арбалета и запускал в зал невидимые стрелы. Иногда показывал мастерство фланкировки и тут же превращался в ниндзю с нунчаками. Картинка вновь замерла.
– Какой пиздец, Катенька!
– Да брось, родной! Всё очень даже чинно, всё выдержанно. И вовсе не так плохо, как ты воспринимаешь. Ну какие там Барышников и Нуриев, Ромочка?! Вот он, язык настоящего танца. Страстный герой в лучах похоти, да? А с тобой отжигает Линда, Герда или Марта?
– Я не разобрался, Катя. Там имя не главное.
– Да-а! Это точно! Смотрим дальше, дорогой.
Вознеся огромного силиконового змея над главой подобно штанге, Рома начал двигать бёдрами, а его лобызали уже все участницы трио. По краям сцены пустили дым, заработали стробоскопы, била разноцветными лучами цветомузыка. Рома отплясывал так, будто выступал с трио уже долгие годы. Неожиданно Роман исчез. Он грохнулся в зал, не заметив в дыму край сцены.
– Всё? – с надеждой в голосе спросил Роман.
– Что ты, милый?! Смотри, смотри, – подбодрила Катя.
Сначала из густых клубов дыма, подобно перископу, появилась головка силиконового демона, а за ним уже и голова Ромы.
– Какой прекрасный кукольный театр, Ромочка! Да ты у нас Образцов, – воскликнула Катя.
Девушки втащили героя вечера под лучи софитов и продолжили танец. «Эге-гей, блядь!» – заорал Роман во всю глотку и пошёл заводить девиц танцем вприсядку. Не успел он встать, как одна из девушек сняла с танцора свитер.
– Ну, вы посмотрите на этого красавца! Посмотрите на эту волосатую грудь, на эти эротические завитушки! А какую он принял стойку! Да это же съёмки фильма про Фредди Меркьюри! Ты актёрище, Ромка! – комментировала Катя.
Рома стремительно вышел из комнаты и вернулся с бутылкой пива. Екатерина вновь сняла просмотр с паузы. Теперь Линда, Марта и Герда играли кошек. Выгибаясь, они ползали по сцене, хлестали друг дружку плётками, целовались взасос. Вскоре блондинка рванула с Романа брюки, они сползли вниз, обнажив красные трусы с зелёными дракончиками. Роман набрал воздух в лёгкие и заорал: «Show must go on, блядь!» На этом крике камера оператора задрожала и экран почернел.
– А ты говоришь, что на выставке не было ничего интересного. Они тебе долю должны, Ромочка. Хер силиконовый, которым ты размахивал, хоть подарили?
– Катя, какая сука всё это сняла?
– Думаю, что это снимало полгорода. А вот передала мне это твоя бывшая любовь Машенька. Написала, что это мне за то, что я тебя у неё увела.
– Отомстила, значит.
– Может, и так. Ромочка, прости за штамп, но всему есть предел. Ты ведь знаешь, я девушка брезгливая, а ты, судя по всему, решил и отпиться, и отгормониться на всю оставшуюся жизнь. И всё из-за моей доброты. Финиш, Ромочка. Но show must go on, блядь, как говорится.
Рома сидел за стойкой и с грустью смотрел на влажную брусчатку и стекающие по витрине бара капли дождя. Он думал о том, как прекрасна и в жизни, и в постели Катя. Думал, как скучен и тосклив этот вечер. И в то же время он понимал, что расставание с Екатериной – это новый вираж, новые приключения. Опустошив бокал, Рома набрал номер такси:
– Девушка, я в «Ригонде». Куда поеду?.. Поеду на выставку «Эрот-2008», на Кипсалу.
Златоуст
Монахов получил задание взять интервью у мэра Киева Анатолия Джебенко. Сразу по прилёте в Жуляны позвонил в секретариат. Референт подтвердила встречу, и Феликс отправился на просторы Крещатика. Он шёл по городу, делал селфи, вновь пытаясь спланировать интервью со сложным собеседником. В здании мэрии было многолюдно и по-базарному шумно. Багровый толстяк с обвисшими щеками давал интервью худощавой девчушке; безвкусно одетая дама вела на повышенных тонах беседу с коллегами. Пару раз Феликс отчётливо услышал слово «бля». Познакомившись с секретарём Джебенко Ириной, Монахов сразу понял, что киевский глава спит со своей подопечной. Он будто воочию увидел, как Анатолий вызывает её в кабинет, запирает дверь, но, в отличие от Передиктова, не танцует под «Кумпарситу» или «Джамайку», а сразу приступает к делу. Берёт её как животное. На столе, у зеркала, на кожаном диване. А затем отправляет привести себя в порядок и только потом позволяет приступить к важным городским делам. Феликсу захотелось Ирину. Тонкая шея, тонкие щиколотки, тонкий и ласкающий голос. А как она накачала ягодицы. У Ирины гениальный тренер, который вкладывает в неё все знания и душу.
Джебенко принял Феликса в богато обставленном кабинете. На стенах висели: трезуб в золочёной раме, самурайский меч в жёлто-синем исполнении, старинное ружьё, фото Джебенко в боксёрских перчатках и шароварах, а ещё снимки Анатолия с Арнольдом Шварценеггером, Веркой Сердючкой, Филиппом Киркоровым и Светланой Лободой. Из-за стола поднялся высокий, крепкий мужчина в дорогом чёрном костюме и очень пёстром, попугайском галстуке. Одеколоном Анатолий поливал себя щедро, как из брандспойта, и весь кабинет пропах свежими цветочными нотками, которые Феликс люто возненавидел ещё в детстве из-за тяги покойной бабушки именно к таким ароматам. Дед, учуяв эти запахи, сплёвывал и произносил: «Оранжерея, блядь! Как будто букетом по физиономии отхлестали».
– Ну что?! Как не каждая птица долетит до середины Двины, так и не…
– Днепра, – поправил Феликс. – До середины Днепра.
– Именно и верно! Как не каждая птица долетит до середины Днепра, так и не каждый московский гость долетит до середины кабинета мэра Киева.