Я сказал:
– Я же не специально.
– Да, я знаю.
– У меня обсессивно-компульсивное расстройство.
– Я знаю.
Я удивился:
– Откуда?
– Не только ты умеешь гуглить.
– И что ты загуглил?
– Я загуглил: «Странный чудик, который дезинфицирует кассеты, – что с ним не так?»
– И что, там было написано про дезинфекцию кассет и ОКР?
– Да, типа того там и было написано.
И тогда я спросил:
– А зачем ты вообще гуглил про меня?
А Шпагин сказал:
– Вон Биби пришла, спроси, когда еще раз можно прийти.
Я снова остановился на расстоянии трех метров от нее и напомнил про магнитофон. Она ответила:
– Я сказал папе, он починить сегодня.
Забавно, она тоже говорит в мужском роде, как моя мама.
– Я тогда завтра пойду с тобой, – говорю.
А Биби кивнула. Я теперь стараюсь не называть Вонючку Вонючкой.
17.09.2019
Послушал кассету. Не хочу больше ничего писать. Никогда.
02.10.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
Решил начать снова писать, потому что мне больше не с кем разговаривать. Со Шпагиным мы больше не разговариваем. Он меня в щеку поцеловал, а я ему врезал. Теперь мы сидим за партой молча.
03.10.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
Сегодня папа заметил, как я прячу между тетрадями больше десяти тысяч рублей. Спросил, откуда у меня такие деньги, а я сказал, что откладываю на свадьбу с Лизой Миллер. Огрызнулся, короче. Потому что не хочу ему ничего объяснять, надоело.
Он сказал:
– Не рано начал про свадьбу думать?
Я спрашиваю:
– Почему это рано?
– Надо сначала в себе разобраться.
А я спросил:
– Ты сам-то в себе разобрался?
Он тогда сказал:
– Ты чего?
А я ничего.
04.10.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
В классе все говорят, что Лиза Миллер ходила с Данилом в кино и они целовались. Дура тупая. Ну и пусть катится к своему кривозубому, раз ей нравятся придурки.
05.10.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
Сегодня День учителя, блин. Притащились десятиклассники, ведут у нас уроки. Какая-то дура на шпильках ходит вокруг карты, не может найти на ней Австралию. Что за мода на дебилизм?
Шпагин тоже урод. Такой же тупица, как и все.
Спросил меня, на что я теперь буду копить деньги, раз уж свадьба с Лизой Миллер обломалась. Я спросил, откуда он знает, что я огрызался с отцом насчет свадьбы. Он промолчал.
Я ему говорю:
– Ты че, мой дневник читал?
Он ничего не ответил. Я ему еще раз врезал и сказал, что больше с ним сидеть не буду. Пересел к Биби. Хотел сначала за последнюю парту, но там была Лада, потому что Лиза Миллер теперь сидит с Данилом, а не с ней.
06.10.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
Сегодня утром мыл руки тридцать один раз. Из-за этого торчал в ванной почти полчаса – отец начал стучаться и спрашивать, чего я застрял.
Я выключил воду и вышел с равнодушным видом. А он меня схватил за плечи, не давая мимо пройти, и спрашивает:
– Что у тебя с руками?
А у меня ничего с руками. Ну подумаешь, кровь – такое часто бывает от мытья. Я ему так и ответил.
А он спросил:
– Ты пьешь таблетки?
Я говорю:
– Нет.
Я ведь сначала не хотел ему рассказывать, думал, что он не поймет. Но после кассеты мне уже все равно, что он там поймет или нет. Просто плевать.
– Почему?
– Я выкинул их.
– Зачем? – спрашивает он, и я вижу, что начинает злиться.
– Бабушка сказала. Она сказала, что мама умерла из-за таких таблеток. Ну, я и смыл их в унитаз, эти таблетки-убийцы.
Я почувствовал, как у меня резко погорячела левая часть лица, как будто утюгом к ней приложились. Сначала даже не понял, что случилось. Через несколько секунд осознал: он ударил меня!
Поднял глаза на папу – он часто и тяжело дышал. Сказал мне:
– Не тех убийц ты смыл в унитаз, идиот.
Мне стало так обидно, что он обзывается, да еще и дерется, что я закричал на него:
– Ага, надо было тебя смыть!
– Чего? – Он недобро прищурился.
– Того! Рядом с тобой кто угодно повесится!
Тогда уже он качнулся так, будто я его ударил. Мы с минуту смотрели друг другу в глаза, словно играя в гляделки, только это было совсем не забавно.
Я первым отвел взгляд и убежал в свою комнату. Может, не стоило так говорить? Я не знаю. Он меня бесит.
Я до вечера не выходил, не завтракал и не обедал. Он звал меня, но я не реагировал. Вечером отец зашел ко мне в комнату, весь такой виноватый.
Говорит:
– Мне жаль, я не прав, что ударил тебя. Но я не понимаю, что с тобой, почему ты мне постоянно хамишь?
Я лежал на кровати, смотрел в стену и молчал. Папа прошел в комнату и сел рядом.
– И нельзя бросать пить лекарство, – продолжил он. – У тебя же был налаженный курс, теперь он сбился, и все лечение придется начинать заново.
Я ничего не ответил.
– Не слушай бабушку, она психиатрическая диссидентка.
Было любопытно спросить, что значит «психиатрическая диссидентка», но в то же время я не хотел вступать с ним в диалог, так что решил, что лучше помолчу дальше, а термин потом загуглю.
Папа говорил:
– Она вообще не верит, что психические расстройства существуют, а уж тем более не верит в лекарства от них. У нее все лечится учебой и работой, чтобы «некогда было думать о чепухе».
На последних словах он передразнил бабушку – было похоже и забавно.
– И мама умерла не из-за таблеток. Это случилось, потому что…
– Да я знаю, – перебил его я.
– Что знаешь?
– Знаю, почему она умерла. Из-за тебя.
– С чего ты взял?
– Я слушал ту кассету, которую ты замаскировал под музыкальную. Я знаю, что ты ее записал.
Я не был уверен, что запись действительно делал он, но папа ничего не отвечал, а если ему нечего сказать, значит, я прав. Это сделало мне еще хуже. Лучше бы я оказался неправым.
Я сказал:
– Уходи.
И он ушел.
07.10.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
Биби на меня все время так сочувственно смотрит. Наверное, думает, что раз я пересел к ней, значит, хочу дружить. А мне не нужна ни ее дурацкая дружба, ни ее липкая жалость.
Она мне еще говорит:
– А мой папа не мой папа, он мамин муж, а мой папа уйти.
– Мне-то что? – буркнул я.
Биби пожала плечами. Потом сказала:
– Я не сделал русский, помоги.
– Правильно говорить «Не сделала», – раздраженно поправил я. – В женском роде, а не в мужском, с буквой «а» в конце. Поняла?
– Поняла.
А потом я ей помог с упражнением по русскому, потому что надоело – голова болит от ее исковерканной речи. Я подумал, что, если начну ей помогать, она быстрее выучит язык и перестанет быть похожа на набитую дуру. Я еще тогда не знал, что совершаю фатальную ошибку.
В конце урока, когда училка проверила наши тетради, она принялась нахваливать Биби, а та ответила ей:
– Это Илья мне сделала.
Короче, она безнадежна.
А училка сказала, что, раз мы подружились, я должен взять над Биби шефство и помогать ей с уроками по русскому языку. Шефство! Кошмар какой-то. В последнее время у меня вся жизнь рушится.
08.10.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
Я сегодня опять был у Биби дома – помогал ей с уроками. В третий раз накормил под столом ее собаку – какими-то штуками, напоминающими на вид самсу. Я смотрел, как Биби берет эти треугольные конверты в руки и с них капает жир – тошнотное зрелище.
Потом пытался объяснить ей, как делать задания по русскому, но она ничего не понимала, и мне пришлось все сделать самому, а ей только дать списать.
Списывая, Биби спросила:
– Ты не хочешь дослушать свой кассета?
Дура. Наверное, сама хочет дослушать, а потом всем растрепать. Хотя ей некому растрепывать, никто же с ней не общается, но будь у нее подружки – она бы обязательно с ними поделилась. Все девчонки – сплетницы.
В прошлый раз я выключил кассету на середине, потому что там была какая-то чушь.
В тот день мы также пришли к ней домой, и я уже привычным жестом накормил собаку обедом из жирного мяса. Все тянулось мучительно долго – ее мама собиралась в гости и ходила туда-сюда, постоянно на нас поглядывая, – это значительно замедляло процесс скармливания еды собаке.
Меня радовало, что при прослушивании кассеты никого из взрослых не будет дома. Я ведь представлял, что там будет какая-то предсмертная речь – это слишком личное, чтобы врубать во всеуслышание. А Биби все равно ничего не поймет.
То, что на кассете не музыка, стало понятно с первой секунды – запись включилась на полуслове, это была мужская речь в каком-то гулком зале. На удивление, смышлености у Биби оказалось больше, чем у меня, – пока я пытался осознать, что происходит, она сказала:
– Это, наверное, не с начала.
Она нажала на какую-то кнопку, и открылся подкассетник. Дотянулась до простого карандаша, который стоял рядом в подставке, и проделала непонятную вещь: начала крутить карандашом в одной из дырок кассеты. Я смотрел на это с изумлением: она что, из прошлого века?
Затем она закрыла подкассетник и включила магнитофон снова.
Сначала было очень скучно. Мне показалось, что кто-то переписал на кассету передачу типа «Суд идет» и теперь мы ее слушаем. Потому что там правда был суд.
А потом я услышал свою фамилию – то есть нашу общую фамилию, семейную. И еще говорилось:
«10 июня 2018 года супруг подал иск в суд с просьбой расторгнуть брак по причине отсутствия интереса к воспитанию ребенка со стороны жены. Стороны не могут прийти к соглашению о том, с кем будет проживать общий ребенок».
Это значит я. И это значит, что мои родители разводились, а мне об этом не сказали.
Биби посмотрела на меня, как бы жалея, а я нахмурился, делая вид, что мне вообще плевать.