– Уходи, – вдруг сказала Биби так же тихо. – Я больше не дружить с тобой.
На самом деле я был даже рад, что она велела мне уйти. Оставаться на этой кухне было невыносимо.
Обуваясь в коридоре, я боялся, что ее мама все слышала из соседней комнаты и сейчас выйдет и тоже скажет мне что-нибудь про голод и войну. Но она то ли не слышала, то ли просто не захотела даже разговаривать со мной.
Я ушел и расплакался прямо в подъезде. Ну почему все так? Бог или кто ты там, зачем ты все испортил? Я же стараюсь исправиться, почему ты не ценишь?
Нет ответа. Ничего не налаживается. Бога нет тоже.
15.10.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
Биби сегодня разложила свои вещи по всей парте – намекая, что я не могу с ней сесть. Пришлось занять место рядом с Ладой – прямо какая-то парта для отщепенцев. Я подумал, что это был бы неплохой повод подружиться, ведь, получается, друзей у меня опять нет, но Лада при виде меня так сильно скривила рот, что это могло означать только: «Не хочу разговаривать с тобой вообще никогда-никогда».
После третьего урока все пошли в столовую, а я не пошел. Обычно я ем там свои бутерброды, но тема еды в присутствии Биби теперь надолго для меня закрыта. Наверное, даже навсегда.
И я впервые остался один на один с Лизой Миллер. На весь кабинет больше никого – только она и я. Наверное, раньше я бы умер от счастья, весь бы затрясся и начал заикаться в попытках с ней заговорить, но теперь мне было все равно. Она волновала меня не сильнее табуретки.
Поэтому я просто спросил ее:
– Почему ты не ешь?
Она, обернувшись, сморщила нос и сказала как бы в пустоту:
– Не понимаю, почему всякие вонючие педики считают, что могут со мной разговаривать…
Забавно, что она объединила прозвища Шпагина и Биби в одно и получилось третье – мое. Я не стал говорить ей, что я не педик или не вонючий, потому что мне действительно показалось это смешным, и я только спросил с улыбкой:
– А почему они не могут с тобой разговаривать?
– Не доросли еще, – фыркнула она.
– А как понять, что я до тебя дорос?
– Стать нормальным.
– А что значит «нормальный»?
– Может, хватит тупые вопросы задавать? – оборвала меня Лиза.
Я пожал плечами:
– Ладно. Давай умные. Почему ты не ешь?
– Не хочу жиреть.
– Жиреть? – удивился я.
– Да. От еды жиреют. Такой тупой, что не слышал никогда?
– Не жиреют, если едят в меру. К тому же существует еда, от которой невозможно потолстеть.
– Не существует такой.
– Существует.
Если честно, я не знаю, существует или нет. Мне просто хотелось убедить ее, что она не потолстеет от еды.
– Я такую ем, – убедительно сказал я.
– Зачем?
– Чтобы не жиреть. У меня есть тосты и сыр. Хочешь?
На самом деле я никогда не думал о «жирении». Я думал только о том, что на производстве хлеб могут трогать грязными руками или не мыть оборудование, на котором его готовят, поэтому попросил папу купить домой тостер, чтобы термически обрабатывать хлеб. А Лизе сказал, что тост – это не то же самое, что хлеб. Сказал, что теперь это как сухарик и от него не толстеют.
– К тому же, – добавил я, – могу гарантировать, что на этой еде нет сальмонеллы или кишечной палочки.
Лиза вдруг засмеялась. Сказала:
– Ты, оказывается, хорошо шутишь.
Я не стал уточнять, что не шутил.
Она взяла мой бутерброд и начала откусывать от него очень маленькие кусочки. Сказала, что вкусно. Хотя, по-моему, невозможно таким образом распробовать вкус. Но я ответил ей, что рад.
Вот так я впервые поговорил с Лизой Миллер. Только теперь это уже нифига для меня не значило.
16.10.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
Я вчера дочитал «Хорошо быть тихоней»! Просто супер! Эта история так похожа на мою – у главного героя тоже шарики за ролики, и еще он дружит с геем, хотя сам не гей и влюблен в девчонку.
Сегодня вечером посмотрел фильм по этой книге – девчонку играет Эмма Уотсон. Она правда потрясающая, такая красивая! Они чем-то с Лизой Миллер похожи.
Интересно: у Биби лицо другое, совсем свое – как у египетской принцессы, я говорил. И она ни на кого не похожа. Наверное, таких лиц больше нет.
А тот друг, который гей, такой забавный, но только внешне. Мне показалось, что на самом деле ему очень и очень грустно.
Может, мне стоит подойти завтра к Шпагину?
17.10.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
Я подошел сегодня к Шпагину после уроков. С того дня, как я ему врезал, мы больше не разговаривали ни разу. Даже не знаю, как после такого начинать разговор.
Увидев его у школьных ворот, окликнул:
– Шпагин, подожди!
Он остановился. Я нагнал его. Говорю:
– Шпагин, можно я буду снова с тобой сидеть?
Он недолго подумал и сказал:
– Нет.
Я был к такому вообще не готов. Удивился:
– Почему?
– Костя сказал, что хочет со мной сидеть. Просто так, бесплатно.
Я даже не сразу вспомнил, кто такой Костя. Вроде какой-то ботаник, который всегда проводил время в компании таких же ботаников. С чего он вдруг захотел сидеть со Шпагиным?..
Мне ничего не оставалось, как просто сказать:
– Ладно.
А Шпагин добавил к этому:
– И меня зовут Артем, а не Шпагин.
Вроде ничего такого, а ощущение, что мне в лицо ледяной воды плеснули.
18.10.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
Последнее время я чувствую себя особенно одиноким. Даже более одиноким, чем по приезде в этот город. Потому что тогда я еще никого не нашел, а теперь уже всех потерял. И это хуже.
Принес сегодня в школу деньги Шпагина – почти одиннадцать тысяч. Перед первым уроком положил их перед ним на парту. Сказал:
– Это было неправильно. Извини.
Он ответил, что не надо возвращать. Я настаивал, что они мне не нужны, тем более я их ничем не заслужил.
Он ответил:
– Я тоже их ничем не заслужил. Они у меня просто есть. Пусть и у тебя будут. – И вложил их мне обратно в руку.
Звонок прозвенел, спорить дальше уже было не к месту, и я заторопился за свою последнюю парту. А Шпагин сказал:
– Можешь сесть со мной, если еще не передумал.
Я удивился:
– А Костя?
– Я соврал.
– Зачем?
– Хотел тебя проучить. Извини.
Не знаю, за что он извинился. Я ничуть не обиделся, наоборот, обрадовался, что больше не придется сидеть с Ладой, которая кривляется при виде меня.
После урока ко мне подошла Биби. Я надеялся, что она захочет со мной помириться обратно, но она только сказала:
– Забери свой кассета, – и протянула мне эту злосчастную коробочку с липовой надписью Love.
Шпагин видел это. Сразу понял, что мы поссорились.
Сначала я не хотел ему ничего рассказывать, боялся, что он либо засмеет меня, либо застыдит. Но он спрашивал, и я не выдержал – поделился. А Шпагин сказал, что я был не прав, выбрасывая еду, а Биби была не права, что начала говорить про войну, а больше всех была не права ее мама.
Потом он предложил:
– Если хочешь, можешь теперь после уроков ходить в гости ко мне.
Я почему-то представил, что у него вместо дома настоящее хищное логово и он предлагает, чтобы заманить к себе и обратить в гея.
Но потом я прогнал эту дурацкую фантазию, потому что на самом деле она не про Шпагина, а про меня и мои предубеждения. Мне про это папа рассказал. Мы обсудили «Хорошо быть тихоней», и папа сказал, что люди относятся плохо к другим людям из-за предубеждений. И что это слово можно разложить на две части «пред» и «убеждение» – это когда делаешь какой-то вывод о человеке заранее, до того как в чем-то действительно убедишься. Например, думаешь, что Шпагин захочет обратить тебя в гея, хотя он еще ни разу не пытался.
И я сказал ему:
– Да, давай.
Может быть, завтра к нему сходим.
Еще сегодня видел, как Данила на улице шпынял какой-то тощий бледный парень. Странные дела.
19.10.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
Я сегодня видел столько разных вещей и явлений, о существовании которых раньше вообще не догадывался…
Я, конечно, знал, что Шпагин богатый. И предполагал, что он живет в какой-нибудь шестикомнатной или даже десятикомнатной квартире с двумя ванными, но все оказалось не так просто. Он живет в крутом супергигантском доме, напоминающем дворец. В том районе все дома были похожи на дворцы – и вот один из таких оказался домом Шпагина.
Оказавшись за забором, уже на территории, мы еще минут пять шли до самого дома – через сад. Проходили мимо бассейна – правда, сейчас в нем нет воды, но это все равно просто вау! Пока шел, я все время вертел головой туда-сюда, все разглядывал – и только сейчас понял, как глупо, наверное, выглядел со стороны.
Дома нас встретила няня Шпагина – она молодая и красивая, ей около тридцати, а я думал, что она будет старая и похожа на фрекен Бок. Разве не так полагается выглядеть няням?
Шпагин называл ее просто Даной, а она его – Темой и Артемкой. Когда Шпагин сказал, что меня зовут Илья, она тут же стала называть меня Илюшей. Обычно я ненавижу, когда меня зовут Илюша, – мне же не пять лет, – но у нее это звучало удивительно нераздражающе.
Потом Дана спросила ужасную вещь:
– Что будете на обед?
Шпагин сказал:
– Я буду ролло де пескадо…
Шучу! Он сказал:
– Я буду котлеты.
Но весь этот антураж предполагал, что он скажет какое-нибудь заумное ресторанное блюдо, и я был удивлен, что Шпагин умеет есть просто котлеты.
Потом они оба посмотрели на меня, и я с ужасом понял, что снова оказываюсь в ловушке.
Но вдруг Шпагин произнес:
– А Илья не будет ничего.
– Совсем? – удивилась Дана.
– Да, – кивнул Шпагин. – Он не голоден.
Я тоже кивнул.
В общем, столовая у Шпагина размером со всю нашу с папой съемную квартиру. Стол на шестнадцать человек, хотя по этому гигантскому дому бродим только мы втроем. Так пусто, что в коридорах отдается эхо.