уже достал ее. Стараясь быть терпеливой, она сказала:
– Илья, ну это просто невозможно. Нет в человеческом мозге ничего, что отвечает за «чувствование себя мужчиной». Ну, или женщиной.
– А ты что, все знаешь о человеческом мозге? – язвительно заметил я.
– Можно подумать, ты все знаешь?
– Нет. Никто не знает. У человечества почти нет знаний о нем и его возможностях.
– И что ты хочешь сказать?
– Смотрела фильм «Человек дождя»?
– При чем тут он?
– Когда официантка уронила зубочистки, Рэймонд просто посмотрел на них и сказал, что их двести сорок шесть. Ты бы смогла так быстро посчитать кучу зубочисток на полу?
– Нет. Но при чем тут это?
– Я бы тоже не смог. Мне кажется, это невозможно.
– И что?
– То, что существуют люди с аутизмом и им плевать, что я считаю это невозможным. Они просто могут посчитать кучу зубочисток на полу, и все. Это факт. Даже ученые не понимают, как это работает, но это неважно.
Варя снисходительно усмехнулась:
– У них хотя бы есть доказательство своих способностей.
Меня поразил ее ответ.
– Тебе нужно доказательство? – изумился я. – То есть, если твой друг говорит, что он чувствует себя мужчиной, и просит обращаться к нему в мужском роде, ты говоришь: «Хорошо, только сначала предъяви доказательства»?
– Нет, я так не говорю.
– Ага, ты говоришь по-другому. Наверное, ты сказала: «Что за бред». Или: «Для меня ты всегда будешь девушкой». Или еще какую-нибудь такую чушь, да? Это даже хуже, чем просить доказательств.
– Слушай, вам на каникулы не задают уроки? – Она попыталась от меня избавиться.
– Ему было плохо в те дни.
– В какие?
– Не с кем поговорить.
– Илья.
– Если бы ему было к кому пойти, он бы пошел к друзьям, а не вешаться.
– Что ты такое говоришь?
– То, что ты заслуживаешь.
Она замолчала. И я замолчал. Мне вдруг стало рядом с ней так противно, даже ее книжки показались дурацкими.
Надеюсь, с моим вторым папой ничего не случится, а то не хотел бы я до своего совершеннолетия жить с Варей.
30.10.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
Сегодня ходил в гости к бабушке. Вообще-то она живет вместе с дедушкой, но дед так малозаметен на ее фоне, что это забывается. Обычно он не выходит из кухни – сидит там в кресле, смотрит маленький телевизор на столе и курит.
Я с ним редко разговариваю. Пару раз заходил, и он каждый раз спрашивал:
– Хочешь научу тебя рисовать утку, не отрывая руки от листа?
А я каждый раз говорил:
– Хочу.
И он каждый раз показывал мне, как это делать. Я так и не запомнил, потому что мне вообще-то все равно. Просто иногда хотелось с ним о чем-нибудь поговорить.
С бабушкой они, кажется, тоже не общаются, хотя целые дни проводят в одной квартире. Я практически не слышал, чтобы они разговаривали. Представляю, как у них должно быть неуютно в квартире, когда они только вдвоем. Дед всегда на кухне, бабушка – в зале. Каждый смотрит свой телевизор. Они даже едят разное – готовят себе отдельно друг от друга. Ужасный брак. Счастливые семьи вообще существуют? Никогда таких не видел.
Сегодня зашел к бабушке в зал, а она смотрит какой-то церковный канал. Она верующая. Я – нет. Раньше я думал, что Бог есть, но теперь не уверен. Я знаю, что мой умерший папа смотрит на меня с небес, поэтому иногда приходит во снах. Но вряд ли за этим стоит какой-то Бог – на небе просто тусуются мертвые люди, и все. Где им еще тусоваться-то? В общем, все, что я знаю о верующих, я знаю от бабушки – они любят говорить про ад и про извращенцев.
Вот и по телевизору шла какая-то передача про американских детей, которых принуждают менять пол.
– Зачем ты это смотришь? – спросил я. – Это же бред.
– Почему бред? – возмутилась бабушка с такой внутренней обидой, как будто она сама придумала эту передачу. Как будто она ее режиссер.
– Зачем принуждать людей менять пол? В чем смысл? Это же тупо.
– Чтобы человечество вымерло. Они всё для этого делают: эти гомосексуалисты, однополые браки, теперь это…
– А зачем им, чтобы человечество вымерло?
Бабушка растерялась, хотя вопрос логичный – первый, который приходит в голову, когда слышишь эту теорию. Неужели где-то во главе Америки сидит злобная кучка людей, которая просто хочет, чтобы все вокруг вымерли – желательно по всей планете одновременно?
Наконец бабушка сказала:
– Ими руководит дьявол. Это нужно дьяволу.
Вот так вот. Если бы она сказала, что это нужно Гарри Поттеру или Гэндальфу, то смысл бы не поменялся. Сложно что-то возразить, когда доказательным аргументом является фантастический персонаж.
Так что я решил ей подыграть, раз уж ей нравится говорить про сказки:
– А твоим ребенком тоже руководил дьявол?
– Что? – переспросила бабушка таким тоном, что я сразу понял: она знает что.
– Я знаю, что мама на самом деле не мама. Точнее, что ему не нравилось ею быть, что он чувствовал себя не так.
– Это чушь, Илья, – неестественным тоном отвечала бабушка.
– Почему?
– Ее просто довел твой отец.
– Довел до трансгендерности?
– Транс-чего?
– Ты даже не знаешь, что это, но уже решила, что чушь?
– Я знаю, что это извращение и против Бога, мне этого достаточно.
Понятно, что бесполезно о таком спорить, и надо было закончить этот разговор. Но меня уже понесло, и я вспомнил Шпагина.
– А мой лучший друг – гей.
Бабушка удивленно подняла брови:
– Это он тебе сказал?
– Какая разница?
– Если он сам так сказал, то не общайся с ним. До добра точно не доведет.
– Да он лучше вас всех, – отвечал я. – Он, по крайней мере, разговаривает со мной о трансгендерности, а не отвечает, что все это чушь. Он не боится говорить о Дне S. И не называет мое обсессивно-компульсивное расстройство капризностью, брезгливостью и дурью.
Я вспомнил наш разговор с бабушкой в кафе – о микробах и вероятности заражения.
– И знаешь что? – добавил я. – Ты была права, когда говорила, что может случиться все что угодно, кроме невозможного в природе. Но про мужчину, который родит ребенка, ты была не права. С определенной долей вероятности это тоже возможное событие.
Бабушка смотрела на меня таким взглядом, как будто все поняла. А потом вдруг сказала:
– Поверить не могу, что он и тебе внушил всю эту чушь… Это же кошмар, Илья… У тебя промыты мозги.
Я растерялся.
Я сказал ей, что мне нужно срочно пойти домой и покормить хомяка. Быстро обулся и ушел. Плевать, что у меня нет хомяка, и плевать, что она об этом знает.
31.10.2019
Привет, тетрадь в клеточку.
Я поругался с бабушкой и Варей. Оказывается, можно дожить до шестидесяти лет, но все равно не стать умным. Раньше я думал, что ум пропорционален возрасту, а теперь понимаю, что это две практически не зависящие друг от друга величины.
Папа сказал, что я тоже не прав. Мол, не всем людям легко принять, что их подруга и дочь на самом деле друг и сын, и что нельзя их за это осуждать. Я бы не осуждал. Но мой второй папа умер. А они лелеют невежество, которое его убило.
Бабушка сегодня приходила – принесла пирожки. На самом деле как бабушка она ничего. Если с ней не разговаривать о трансгендерности, ОКР и суициде, она даже кажется приятным человеком. Я спросил, не трогала ли она пирожки грязными руками, а она обиделась. Сказала, что в девяностых в магазинах были пустые полки, а я едой брезгую. И еще сказала, что это грех.
Вообще, «грех» – это прикольное понятие. Не есть ее пирожки – грех. Чувствовать себя человеком противоположного пола – грех. Убивать людей – грех. Все такое разное, а наказание одно – гореть в аду.
Я спросил у нее, буду ли я гореть в аду из-за пирожков.
Она сказала:
– Может, и будешь. – Потом добавила: – Нужно каяться, и тогда Бог простит твои грехи.
Я представил, как буду каяться, что не ел бабушкины пирожки, и засмеялся.
– Богохульство – тоже грех, – скептически заметила она. – Самый страшный, кстати.
– Страшнее, чем смена пола?
– Что ты зациклился на смене пола? Вбил себе в голову какую-то дурь.
– А неоказание помощи – это грех?
– О чем ты?
– Ну, когда человек был в беде и ты об этом знал, но ничего не сделал. Это грех?
Она тяжело вздохнула:
– Ты опять о своей матери? Мы все пытались ей помочь с этой ее… Ненормальной идеей.
– Как?
– Я говорила ей, что нужно помолиться, поговорить со священниками, что станет легче, но она не слушала меня и ничего не делала. Хорошо, не хотела в церковь, пожалуйста – Варя нашла ей психотерапевта, который от этого лечит. Но тоже нет.
Она была уверена, что действительно помогает, но не понимала, что совершает фатальные ошибки.
– Только твой отец ничего не пытался делать, – закончила она. – Мол, хорошо, делай из себя мужика и живи как хочешь.
Теперь-то я понял, что папа был меньше всех виноват в случившемся. Иногда ничего не делать – это лучшее решение, которое человек может принять.
И, мне кажется, я сказал бабушке самое правильное, что мог:
– Тебе нужно покаяться.
– Чего? – возмутилась она.
– Ты причастна к смерти человека. В этом нужно покаяться.
– Ты с ума сошел?! – Она даже огрела меня полотенцем, в которое была завернута тарелка с пирожками. – Что ты такое несешь?!
– Я просто не хочу, чтобы ты горела в аду.
Она хлопнула меня еще раз.
Теперь я понял, как люди попадают в ад. Они не каются в грехах, потому что не замечают их за собой.
Я ушел на улицу, рядом с бабушкой стало душно.
На первом этаже молодая пара заселялась в квартиру – вокруг крутились соседки-пенсионерки, желающие все про всех знать.
Пара была трогательная. Парень переносил какие-то коробки из грузовой машины, а девушка следила за ним таким взглядом, будто ничего красивее в своей жизни не видела. Хотя парень был самый обычный. И коробки тоже. Но для нее, наверное, нет.