21 декабря. Сегодня вся «Правда» посвящена 60-летию т. Сталина. Ему присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением Золотой звезды и ордена Ленина. Учреждены Сталинские премии за выдающиеся работы в области науки, техники, изобретательства, искусства и литературы. [...] В передовой «Правды» отмечается, что имени Сталина нет более близкого для нас, его современников. Оно стало для трудящихся земного шара символом действующей свободы и счастья. Неужели выше и дороже Ленина? Неладно. Неужели мы, многомиллионная масса партийцев, ничего не стоим? [...] Невольно задумываюсь, кому нужна эта трескотня и состязание в лести: партии, народу, истории, социализму, коммунизму? Нет, никому. Встал бы из мавзолея т. Ленин, а из могил Маркс и Энгельс, полюбовались бы, как их преемник позволяет возвеличивать себя превыше всех и всего, выпячиваясь выше партии. Наверное, их удивительной скромности было бы очень больно. Грустная картина. А радио на всех площадях и улицах оглушительно распевает гимны и нести про великого Сталина.
28 декабря. Приходил Литвинов с женой. Пока она занималась делами, он беседовал со мной. Он очень расстроен сталинской шумихой чествования. Говорит, даже царей так не чествуют. Главное, говорит, обидно за Ленина, за партию, за ее принижение. [...] Я стал обращать его внимание на то, что его превозносят старые политические партийные деятели — Ворошилов, Калинин, Молотов и другие. Литвинов отмахнулся, что это ничего не значит, они охвачены общим психозом. Под влиянием общих репрессий заискивают, стараются угодить. Я обратил внимание на архитекторов, людей беспартийных и далеких от политики, но и те восхищены. Литвинов со смехом ответил: кому охота попасть под подозрение и быть арестованным. А между собой, в интимных беседах, сами же над собой смеются. Одному удивляюсь, продолжал Литвинов, неужели Сталин, неглупый человек, совсем ослеп и не понимает, что партия создала ему небывалый авторитет, она же может его и глубоко уронить. Очень, очень он переоценивает себя и позволяет всем бессовестно хвалить и расхваливать себя. Уверовал в свою исключительность и упивается словоблудием. А ведь на этом большом пороке воспитываются молодые и опытные поколения. Может очень вредно отразиться в будущем.
1940
1 января. Встречали Новый год у меня дома. Были друзья Жбанковы, Стреляновы, Видмонты, Боркины. В полночь по радио выслушали приветствие Калинина. Порадовались нашим огромным успехам. Великие дела делаем под испытанным руководством партии. Вот уже более 20 лет в невероятно трудных условиях наша великая партия монолитна, крепко и уверенно ведет народ все к новым и новым успехам, ни на шаг не сворачивая с ленинской линии. И на этом величественном фоне теряют всякое значение разные честолюбивые вывихи. Поговорили о международной обстановке. Очень сложная. Франция и Англия усиленно натравливают Финляндию, Швецию, Норвегию на нас. Гитлер громит Англию, захватывает Францию, нацелился на Скандинавию. Должно быть, и нам не избежать большой войны. Либо Англия и Франция договорятся с Гитлером и натравят его на нас, либо Гитлер расправится с ними, а затем с Италией и Японией [и] бросится на нас. Нельзя верить этому фашистскому прохвосту.
22 января. Потемкин доволен моими замечаниями по его рукописи «История дипломатии». Поинтересовался распространением литературы за границей. Потолковали о международной обстановке [...] Потемкин считает: надо быть готовым к большой войне. СССР все капиталистические страны ненавидят, а Гитлер больше всех. Договор для него ничего не стоит, может порвать в любое время. Англии и Франции сейчас трудно. С ними можно договориться о совместных действиях и заставить Гитлера прекратить войну. Но наше руководство щепетильно верит в договор. Напрасно. Мы можем оказаться в очень трудном положении. Потемкин сообщил, что он скоро покинет НКИД. Речь идет об его переводе в Наркомпрос. По-видимому, не ко двору.
9 марта. Молотову 50 лет. Все газеты заполнены статьями, ему посвященными. [...] В «Правде» на всех 8 полосах: передовица, Калинин, Вышинский, Землячка, Лозовский, Бадаев, Алабян и многие другие широко описывают неисчислимые революционные заслуги Молотова.
10 марта. Зашедший Литвинов опять пустился возмущаться и критиковать вчерашний юбилей. Называет честолюбцами, стремящимися вознестись выше Ленина, партии, народа — истинных творцов нашей жизни. Но мне уже неприятно жевать и пережевывать одно и то же. Ведь ничего изменить мы не можем. К чему заниматься пустословием? Поспешил отделаться.
3 апреля. По решению правительства Литагентство расформировано. Литературная часть и искусство переданы ВОКС. Публикации, фотоиллюстрации и телесообщения переданы ТАСС. Много передано Издательству иностранной литературы. Меня Потемкин через ЦК перевел в Наркомпросе начальником Библиотечного управления. Им долгие годы руководила Крупская. После ее смерти не находилось кандидатуры. Теперь после Крупской я буду первым.
12 апреля. Знакомлюсь с Главным библиотечным управлением. Сложная система. В его ведении четверть миллиона библиотек с полумиллиардным книжным фондом. Десятки тысяч клубов и изб-читален, два библиотечных вуза и 40 техникумов, Библиотечно-библиографическое издательство и НИИ, десятки библиотечных коллекторов, три журнала. Крупская считала все это грандиозной мыслительной лабораторией, втягивающей в процесс мышления миллионы людей. Это гигантский университет, где миллионы людей познают мир во всем его многообразии. Учтено в год полсотни миллионов читателей, полмиллиона лекций и докладов и еще больше консультаций, 200 тысяч литературных выставок. Все это только часть работы, к тому же далеко не совершенной. Пожалуй, нет более обширной системы по политическому воспитанию. Будем развертывать.
16 апреля. Закомлюсь с нашей крупнейшей библиотекой им. Ленина, имеющей мировое значение. Книжный фонд 12 млн. экземпляров. Работает 1500 сотрудников. А читателей всего лишь 70 тысяч. Библиотека выросла по сравнению с дооктябрьской Румянцевской в 12 раз, а обслуживание всего лишь в несколько раз. Раньше на каждого сотрудника приходилось 400 читателей, а теперь только 50. Очень много крупнейших недостатков в работе библиотеки. Надо много сделать, чтобы достигнуть образцовой работы. Очень слабо используются книжные фонды — на 5–6%. Многочасовые очереди за получением книг. Слаб межбиблиотечный обмен. Очень много рутины. Будем решительно ломать.
18 апреля. В Ленинской библиотеке встретил Вознесенского. У него забронирован отдельный кабинет для просмотра всей поступающей иностранной периодики. Референты делают для него краткие переводы наиболее интересных сообщений. Он также знакомится со всей новой экономической литературой. Референт заранее подбирает ему интересные места. Мы побеседовали о моей и о его работе, об общеполитической обстановке. Она очень сложная и острая. Считает, войны не миновать. В ЦК состоялось большое совещание членов Военного совета, участников финской войны, руководителей центрального аппарата, округов и армий. Все считают — войны не избежать. Надо брать инициативу. Но т. Сталин надеется на договор и верит Гитлеру. Однако решили реорганизовать боевую учебу войск приближенно к военному времени. Для руководства реорганизацией создана полномочная комиссия во главе с Ждановым и Вознесенским. Неужели не избежать войны?
4 мая. Вернулся из поездки по проверке и упорядочению работ библиотек и клубов в Воронеже, Ростове, Сталинграде. Библиотечно-клубная работа совсем запущена. А население ждет знаний. Огромный спрос на классическую литературу, не только классическую, но и марксистско-ленинскую, философскую, научную. А комплектование скудное. Очередь за книгами. Надо очень много сделать. [...]
30 ноября. Главное библиотечное управление расформировывается. Создается при СНК Комитет культпросветработы. Готовимся к передаче.
1941
20 апреля. Лечусь в клинике. Повторение нарушения мозгового кровообращения. К тому же разболелась старая незажившая рана на ноге. Хирург чистил, но она не закрывается. На мою просьбу, нельзя ли поскорей выписать, он засмеялся и сказал, что из-за вторичного нарушения мозгового кровообращения я должен навсегда отказаться от административно-организаторской работы. Иначе полная потеря работоспособности. А пока надо побыть в клинике.
24 апреля. Познакомился с интересным собеседником, академиком Келлером, ботаником по специальности. Он лечится от каких-то внутренних болезней. Мы много толкуем об академических делах, об ученых, их исследованиях. Он много рассказывает о своих работах в последние годы в Средней Азии, в Каракумах, в Туркмении. Сказочно интересные рассказы. Никогда не думал, что в величайшей пустыне Каракумы, как мне казалось, мертвой, имеется такое обилие богатств. Только трудно их осваивать. Много интересного узнал я о Каракумах.
10 мая. Вышел из клиники с переводом на временную нетрудоспособность. Врачи категорически запретили заниматься административно-организаторской работой. После отдыха смогу заниматься научной и умственной работой, но ограниченно.
20 мая. Перерыв на отдых не получается. В Военнополитической академии им. Ленина загрузили педагогической и литературной работой по подготовке учебных пособий.
18 июня. Не могу сидеть без дела, особенно без умственного. Написал для издательства академии монографию «Борьба большевиков за армию в 1917 году», монографию о Ворошилове «Володя Антименов», очерки о нем: «Ворошилов — организатор Октября в Донбассе», «Ворошилов — организатор обороны Украины в 1919 году» для «Ученых записок» академии. Сдал очерк издательству «Молодая гвардия» для журнала № 2 — «Это было в Луганске». Составил библиографию о Ворошилове для Центральной исторической библиотеки и библиографию «О работе большевиков в армии в 1917 году».
22 июня. Ужасный день. По радио выступил Молотов. Взволнованно обращаясь «К гражданам, товарищам, братьям и сестрам», он сообщил, что сегодня в 4 часа утра германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы, бомбили наши города. Это внезапное нападение гитлеровского кровавого режима является разбойничьим, воровским бандитизмом. Советское правительство призывает весь народ на победоносную отечественную войну за Родину, за честь, за свободу. Ужасное сообщение. Много предстоит страданий от разорения. Проглядели наши вожди. Теперь по их вине ужасная расплата.