– Наверное, он решил, что вы его зарезать хотите. – У Нины опять начались спазмы от еле сдерживаемого смеха.
– Да, дедуля, я разных людей видел, но американцев никак понять не могу. Странные они какие-то. Или это твой такой, Натэла? Ну как я могу кого-то зарезать? Он что, барашек, чтобы его резать? Или курица какая?
– И где его искать? Куда он пошел? – спросила Натэла.
– Не волнуйся, за ним Леванчик поехал. Думает у меня клиента переманить. Ну, чтобы твой американец его вызывал, а не меня. Так вот он поехал за ним. Следит. И привезет в гостиницу. Я ему сказал, чтобы в гостиницу вез, где ты номер сняла для брачной ночи.
– Дядя Рафик, вы гений! – ахнула Натэла.
– Конечно, я гений! – согласился дядя Рафик. – Ты деньги заплатила, номер сняла, так что, пропадать теперь? И не волнуйся, Мэри в другой гостинице остановилась. Хотела в этой же, но я ей сказал, что там насос сломался и воды нет. А Линду я домой отвезу. К тебе.
– Дядя Рафик… – Натэла заплакала.
– Слушай, перестань плакать, а то я тоже сейчас заплачу. Я же не бесплатно вас туда-сюда возить буду. Тебе хорошо, и мне хорошо. Всем хорошо. Знаешь, а поехали прямо сейчас. Леванчика я сто лет знаю, он за твоим американцем долго ездить не будет. Он работать не любит и терпения не имеет. Он его уже наверняка в гостиницу повез.
– Может, ему позвонить?
– Чего звонить? Что я – по Леванчику соскучился? Поехали. Отвезу тебя. Тут и без тебя все разберутся.
– Поехали, – решительно сказала Натэла. – Нина, поехали!
– А я-то тут при чем? Ты хочешь, чтобы я первую брачную ночь с тобой рядом стояла?
– Ну да, это я не подумала. Только позвони мне утром. Или я тебе позвоню. А лучше сразу приезжай, как проснешься.
– Мне бы уснуть сегодня…
Дядя Рафик подмигнул Нине и повез Натэлу в гостиницу.
Нина сидела за столом и смотрела, как гости танцуют. Ей захотелось домой, к тете Асе.
– Ну и что ты такая грустная?
К Нине подсела Мэри. Нина тут же подобралась, решив следить за языком и не сказать ничего лишнего. Мэри смотрела на нее ласково и улыбалась.
– Ну как ты живешь, Нино?
– Все хорошо.
– Ты ведь тоже не знала, что моя Натэла задумала?
– Нет, не знала.
– Но у тебя-то все есть? Работа, квартира в Москве?
– Да, все есть.
– Только мужа нет.
– Мужа нет.
– Приезжай ко мне. У моего нового мужа дом в Подмосковье. Очень красивый, большой. Посидим, поговорим, сад мой посмотришь. Ты знаешь, я там такой сад сделала! Розы цветут! Ни у кого не цветут, только у меня. Ты ведь в банке работаешь? Вот и расскажешь мне все. Я ведь в этих кредитах ничего не понимаю. И, кстати, я тебе подарок привезла. Знала, что ты здесь будешь.
Мэри порылась в своей сумочке и достала тонкое жемчужное ожерелье.
– Давай, я сама застегну.
Нина подобрала волосы, и Мэри застегнула на ее шее ожерелье. Потом опять порылась в сумочке и достала зеркальце.
– Тебе очень идет жемчуг. Очень красиво.
– Спасибо, но мне неудобно. Это же очень дорого.
– Очень. Но не для Москвы. Носи на здоровье, – ответила Мэри.
– Спасибо.
– Ты очень похожа на своего дядю. Как он живет?
– Так же, без изменений. Только болеет.
– Да, в нашем возрасте…
– Вы прекрасно выглядите. – Нина сказала это искренне. В этот момент она была маленькой девочкой. И вспомнила, как тетя Мэри надевала ей на шею нитку с кулоном-бабочкой. Нина замирала от восторга – ничего красивее этой бабочки она не видела и никого красивее тети Мэри не знала. Нина помнила, как Мэри откидывала ей волосы и говорила, что из нее вырастет красавица. А дядя Аркадий улыбался и кивал. Ни разу тетя Мэри не пришла без подарка – то колечко в виде кошечки, то браслетик из блестящих бусинок. Нина хранила свои сокровища в коробке из-под конфет. Маме не нравились эти украшения, хотя она никогда не запрещала Нине их носить. Но Нина чувствовала, что мама недовольна, поэтому лишний раз ее не расстраивала, просто перебирая свои сокровища. И когда Натэла жаловалась, что мама ее побила за проступок, Нина никогда не верила. Не может такая женщина, такая красавица, такая добрая, ударить. Не может быть плохой. Нина поймала на себе взгляд Мэри – та смотрела с любовью и тоской. Наверное, Мэри видела в Нине черты Аркадия. И, наверное, у них действительно была любовь. Настоящая. Которая то утихает, то вновь дает о себе знать, хотя бы отзвуком, но не забывается никогда.
Нина сказала Мэри не всю правду – дядя Аркадий болел тяжело, почти не вставал с кровати. Инсульт и следом инфаркт. За ним ходила жена. Она его брила, мыла и чуть ли не на руках выносила гулять на балкон. Потом кормила с ложечки. Вытирала рот, потому что Аркадий не всегда мог проглотить пищу. Жена следила за его стулом, делала клизмы и меняла ему памперсы. В доме пахло лекарствами и болезнью. От прежнего Аркадия почти ничего не осталось. Только глаза – темно-карие, чуть навыкате, жгучие, веселые. В остальном это был другой человек – чужой, старый. Он не узнал Нину, когда она приехала его навестить, и заплакал, когда жена, Света, попросила его посидеть еще чуть-чуть за столом. Он хотел лечь, а Света хотела, чтобы все было, как прежде, словно Аркадий здоров, почти здоров, и сидит за общим столом. Перед ним стояла отдельная тарелочка, почти детская, с маленькой ложечкой – Аркадий ел пюре. Для Нины Света приготовила другие блюда. Дядя Аркадий не хотел есть пюре.
– Не капризничай, – сказала ему Света и накормила из ложки, как маленького. Он давился, но глотал.
Нина уехала на следующий день, хотя собиралась пробыть неделю. Она не могла на это смотреть. И была рада, что до этого момента не дожила мама. Счастье, что она не увидела своего брата в таком состоянии. И счастье, что Аркадий остался тогда с женой – Мэри не стала бы о нем так заботиться. Не выдержала бы.
– Скажи, а ты Таро видела? – спросила Мэри.
– Видела, – ответила Нина.
– Он совсем с ума сошел?
– Да, Натэле очень тяжело.
Мэри кивнула, но больше ничего не спрашивала, только на лице появилась ухмылка, как будто она была рада тому, что Тариэл сошел с ума, что мучается и заставляет страдать дочь. И если бы у Мэри была возможность, она бы заставила бывшего мужа страдать еще больше. Еще сильнее. А дочь? Она выбрала отца, так что для Мэри она была по другую сторону баррикад.
– Все, отвез. – В ресторан вошел дядя Рафик. – Поехали, теперь тебя отвезу, а то Ася не может уснуть. Ждет.
Нина встала с облегчением. У нее гудела голова, и опять очень хотелось спать.
– Давайте сначала завезем Линду, – сказала она.
Девочка лежала на диванчике около стены и спала. Дядя Рафик кивнул. Нина разбудила ее и довела до машины.
– Как Натэла? Все хорошо? – спросила она у дяди Рафика.
– Откуда я знаю? Разберутся! Леванчик злой как черт! Американец ему ничего не заплатил! – Рафик захохотал. – Конечно, не заплатил! Я же это знал! Он ведь думал, что здесь все бесплатно!
Нина отвела Линду в дом, уложила ее и почти без сил вышла около своего дома. В окнах тут же загорелся свет.
– Нина, ты приехала? – крикнула из окна тетя Ася.
– Я, – ответила Нина.
– Слава богу, поднимайся уже!
Нина отсчитала ступеньки и поднялась в квартиру.
– Тетя Ася, давайте все завтра расскажу. Сейчас не могу, – попросила она.
– Я уже все знаю, – хмыкнула крестная. – Даже знаю, что ты с Мэри щебетала. Вот Тамара тебя не видела! Ей бы это не понравилось! А что это у тебя на шее? Это Мэри подарила? Ты всегда на ее побрякушки падкая была. Как маленькая!
– Она говорит, что это уникальный жемчуг, – сказала Нина.
– Ой, что я, Мэри не знаю? Конечно, она скажет, что жемчуг!
– Вы не верите?
– Я что – ювелир? Мне-то что? Валя сказала, что Мэри дочери свадьбу испортила. Вот в это я верю!
– Мэри сказала правду.
– А кто ее за язык тянул? Ее Натэла просила? Никто не просил! Слава богу, что Таро в психушке! Как он вовремя сошел с ума! Даже, бедный, не знает своего счастья.
– Ничего. Натэла поехала к Джею. Разберутся. Я спать пошла.
– Иди, иди. Прямо в жемчугах спи!
– Теть Ась, не злитесь!
Нина спала беспокойно. Ей снилась увешанная драгоценностями Мэри, которая смеялась и говорила, что Нина никогда не выйдет замуж.
Она проснулась от телефонного звонка. Телефон звонил и звонил, почти захлебывался. Пришлось встать и снять трубку.
– Нино! Ты проснулась? Через час воду отключат! – оказывается, звонила тетя Ася.
– А вы где?
– У Вали. И тебе уже Натэла звонила. Напоминала, что в четыре сегодня загс.
– А можно я к вам поднимусь?
– Зачем подниматься? Мы сейчас сами придем!
Нина была в душе, и когда вышла, за столом уже сидели крестная и Валя. Тетя Ася варила кофе.
– Ну как погуляли? – спросила, улыбаясь, Валя.
– Вы ведь уже все знаете, – ответила Нина.
– Конечно, знаем! Кто не знает? Все знают!
Валя с тетей Асей начали обсуждать, правильно ли Мэри поступила, сказав Джею правду. Крестная считала, что не ее это дело, а Валя встала на сторону Мэри.
– А ты как думаешь? – спросили они Нину.
– Я вообще думать не могу, – призналась Нина. – Пусть идет как идет.
– Это ты правильно говоришь. От судьбы не уйдешь. Что написано тебе, так и будет, так и проживешь, – сказала Валя.
– Ой, не говори мне тут про судьбу! – возмущенно возразила тетя Ася. – Если Натэла сама себе все это устроила, то при чем тут судьба?
– Нино, детка, а ты что собираешься делать? – спросила вдруг Валя.
– Завтра уезжаю, вы же знаете. Работа, – ответила Нина.
– Осталась бы. Зачем тебе возвращаться? Тебе здесь плохо разве? Мы бы с Асей тебе мужа нашли. Сосватали. Все, как полагается. И не какого-нибудь американца, а проверенного. Да, Ася? Нам ведь только сказать, что ты замуж хочешь, и сразу женихи найдутся! Выйдешь замуж, детей родишь, будешь жить как все.
– А моряка, случайно, нет на примете? Дальнего плавания? – улыбнулась Нина.