— Да вот мы и пришли, Вацлав. Видишь собор Девы Марии? А рядом — дом в два этажа. Вот в нем-то я и обитаю.
Впереди, действительно возвышался католический храм, опоясанный высокой оградой со сквозными крестообразными отверстиями, над которыми белели мраморные фигурки ангелов. Чуть наискось от церкви виднелся купеческий особняк из красного кирпича, с распятием над дверью. Рядом — почти вплотную с жилым домом легницкого пеньково-суконного магната — располагалось длинное приземистое строение. По всей видимости, бывший склад, нынче превращенный в казарму: вокруг здания слонялись вооруженные люди, у крытой коновязи похрустывали овсом лошади. Вход в особняк охранялся. На пороге маялся от безделья молодой воин, в кольчуге, шляпообразном шлеме и при мече.
— Здравствуй, Ядвижка, — плотоядно сверкнул глазами он, — кого это ты сегодня привела?
— Татарского лазутчика! — рассмеялась девушка. Бурцев тоже попытался сделать вид, что ему весело. — Вот, вишь, помог принести корзину с рынка.
— Эх, — мечтательно вздохнул поляк. — Кабы дождалась ты конца моей стражи, да пригласила к себе меня вместо этого кмета…
— Всему свое время, — Ядвига шутливо стукнула кулачком по шлему стражника. Шлем тихонько звякнул. — Дойдет и до тебя очередь, Францишек. Проходи, Вацлав.
Он прошел. Нет, в этой беззаботной щебетунье, определенно, было что-то притягательное. Такие барышни всегда нравятся мужчинам. Даже тем, чье сердце уже занято. Такой вот парадокс.
— Наверх не суйся, — шепнула Ядвига. — На втором этаже моя госпожа живет. И охрана ее — злые, что волки в зиму.
«Крутая, видать, госпожа, — подумал Бурцев. — Откуда она вообще взялась, если купчиха уехала с купцом, а дом заняли польские рыцари».
Но Ядвига уже толкала гостя за лестницу.
— Вот сюда — милости просим. Здесь моя комнатка. Аккурат под покоями госпожи. Заходи, не бойся.
Она открыла неприметную дверку.
Бурцев вошел.
И чуть не выронил корзину с платьями.
Глава 58
Комнатой Ядвиги оказалась небогато обставленная, темная (воловий пузырь, натянутый на раму в единственном окне, плохо пропускал свет) каморка. Впрочем, скудного освещение хватило, чтобы разглядеть небольшую дыру в потолке. Из узкого отверстия, проломанного над засыпанным щепой ложем свисало… женское тело! Тело отчаянно сучило ногами. До подмышек оно уже было в комнате Ядвиги, но руки, плечи и голова все еще находились на втором этаже купеческого особняка.
Дальнейшее продвижение вниз тормозила одежда. «Пробка» из платьев и юбок неприлично задралась, что называется по самое не хочу, и надежно удерживала несчастную в висячем положении. Женщина, или, скорее, юная дева, несмотря на хрупкую комплекцию застряла, как Вини-пух в кроличьей норе. Ну, а поскольку средневековые дамы не носили привычного для современниц Бурцева нижнего белья, он поневоле стал свидетелем весьма пикантного зрелища. И весьма волнующего, надо признать, тоже.
Ничто не скрывало сейчас стройных ножек, будоражащего кровь пушка между ними, плоского животика, бедер, на которых не просматривалось ни капли лишнего жира, высоких грудок с острыми сосками, свежего в чем-то даже эротичного шрамика под левой грудью… Стоп! Шрамик?! Бурцева словно окатили ледяной водой. Да неужели!..
— Госпожа! — всплеснула руками Ядвига. Былого веселья — как не бывало.
Девушка метнулась к кровати. Сбросила с постели кочергу, которой, видимо, и расковыряли злополучную дыру в потолке. Затем перепуганная служанка попыталась вырвать обнаженное тело из плена сбившихся и задравшихся одежд.
— Чего стоишь, Вацлав?! Бросай корзину, помогай. Она же задохнется!
В самом деле! Бедняжка бог знает сколько времени уже висит на собственном платье в тесной щели пролома. Бурцев бросился на помощь. Было не до церемоний, но все же когда он обхватил застрявшую девушку за то место, к которому не принято прикасаться в приличном обществе, по рукам прошла дрожь. Будто током шибануло.
Затрещала рвущаяся ткань — и все трое рухнули на ложе Ядвиги. Служанка скатилась на пол, а раскрасневшаяся мордашка малопольской княжны Агделайды Краковской уткнулось в лицо Бурцева. Вот, значит, к какой госпоже в услужение наняли Ядвигу!
Первым делом Аделаида подскочила, как ужаленная. Вторым — прикрылась остатками платья. Третьим — удивленно выдохнула: «Вацлав?!». Четвертым — влепила ему звонкую пощечину, прошипев: «Да как ты посмел, мужлан!». Пятым — бросилась на шею Бурцеву. Шестым — отпрянула прочь и часто-часто задышала.
— Вы что, знакомы? — пискнула откуда-то из-под ложа Ядвига.
На нее, однако, внимания не обращали.
— Как?.. Ты?.. Сюда?.. Попал? — с придыханием выговорила Аделаида — вся пунцовая от стыда и волнения.
Бурцев ответил не сразу. Его ладони еще ощущали тепло упругих ягодиц. А перед мысленным взором до сих пор стояло, вернее, висело обнаженное тело княжны. Такой же, ну или почти такой представлял Бурцев Аделаиду в своих сладостных мечтаниях.
— Как, Вацлав?! — поторопила она.
— Э-э-э… М-м-м… — он замялся.
Говорить правду о том, почему он здесь оказался, не хотелось.
— Искал тебя…
Это ведь тоже не было ложью, не так ли?
— А-а, — Аделаида вздохнула. Как показалось Бурцеву, с облегчением. — А то уж я подумала… Ядвига наша — девушка несколько гм… легкомысленная и охочая до… В общем, мужчины на ее ложе — гости не редкие.
Он предпочел тактично промолчать, а служанка спешно сменила тему разговора:
— Что случилось, госпожа?
— Сбегаю я, вот что! — фыркнула Аделаида.
— Из-под венца?! — Ядвига в ужасе прикрыла ладошками ротик. А вот глазки служанки озорно блеснули. — Ты говорила, госпожа, что тебе не мил Казимир, но бежать от замужества с князем! На такое не каждая решится.
Дочь Лешко Белого посуровела:
— Князь Казимир приходил вчера вечером. Объявил, что обвенчается со мной сразу же после победы над татарами. Приказал готовиться. Тебя вот, Ядвига, за нарядами к свадьбе послал. А мне свадьба та — горше смерти. Я уже в Вроцлаве хотела руки на себя наложить. Вырвала у куявского кнехта меч из ножен, ткнула себя, да Казимировы псы расторопнее оказались. Отобрали меч, лекаря позвали. Теперь оружия у них не добыть. Это вот только в камине нашла, — княжна кивнула на кочергу. — Я ею пол тихонько расковыряла. Думала, пока охрана наверху за дверью караулит, спущусь вниз — и поминай, как звали. Застряла вот. Висела, пока вы не пришли. Стыд-то какой!
Аделаида снова зарделась.
— Так внизу ж тоже охрана поставлена! — охнула Ядвига. — Францишек у входа стоит.
— Ну, с Францишиком твоим мы как-нибудь управимся, — пообещал Бурцев. — А вот по городу в таком рванье бегать не стоит. Особенно знатным панночкам. Ты переоденься, княжна. Нарядов тебе Ядвига — вон уйму накупила. Да не смущайся, отвернусь я, отвернусь.
Хотя чего теперь-то таиться?.. Он отвернулся, пряча улыбку. За спиной зашелестели платья, запыхтела Ядвига, помогавшая княжне облачиться в новое одеяние.
А вот — другие звуки! Бурцев напрягся. Возле купеческого особняка вразнобой застучали подкованные копыта. Что-то приветственно гаркнул Францишек. По дому протопали тяжелые сапоги. Кто-то поднимались на второй этаж.
— Ох, матка бозка! — прошептала Ядвига. — Никак Казимир со свитой пожаловал.
Бурцев негромко и витиевато выругался, не особо стесняясь присутствующих дам. Наверху грохнула дверь.
— Сбежала! — вопль был истошным, надсадным. — Княжна сбежала!
— Тре-во-га! — особняк легницкого купца содрогнулся от шума и криков.
Чья-то голова в остроконечном шлеме появилась в проломе на потолке. Голова в изумлении воззрилась на полуодетую Аделаиду. Княжна, взвизгнув, приголубила воина кочергой. Судя по звону, которым отозвался шлем, удар был не из слабых. Куявец, однако, умел держать удары.
— Туточки она! — радостно заорал поляк. — Внизу — у служанки!
И отпрянул от очередного удара.
Проклятье! Дверь! Ядвига так и не заперла ее за собой. Бурцев рванулся к двери — исправить ошибку. Опоздал.
Дверь распахнулась. На пороге стоял Казимир Куявский — без лат и шлема, однако с клинком на поясе.
— Ты?!
Князь был изумлен. Князь был ошарашен. Князь был взбешен до крайней степени. Правая рука Казимира метнулась к мечу. Но это слишком долгий путь. И в данной ситуации неверный.
О, с каким наслаждением Бурцев впечатал кулак в скулу заклятого врага. Куявец кубарем выкатился из комнаты Ядвиги. Следовавшие позади воины едва успели подхватить князя. Бурцев навалился на дверной засов. Есть! Заперто! Дверь вздрогнула. Раз, другой… Он оглянулся.
Аделаида — уже переодевшаяся, с пылающими глазами и занесенной кочергой была готова к схватке. Похвально, да только кочерга — не самое подходящее оружие против бойцов Казимира.
— Сюда! Скорее! — Ядвига уже вырывала оконную раму с бычьим пузырем. Тайный путь ее любовников был сейчас последней надеждой.
Бурцев кошкой вскочил в оконный проем. Выглянул наружу. Никого! Пока никого… Он обернулся к девушкам. Протянул руки. Схватить обоих сразу, втянуть за собой, потом спрыгнуть, поймать внизу одну, другую и — деру…
Служанка не осмелилась идти вперед госпожи, Аделаида тоже медлила по непонятной причине. А дверь уже трещала от мощных ударов. С косяков сыпалась щепа…
— Ну же! — поторопил Бурцев.
— Ступай сам, Вацлав, — княжна указала ему кочергой за окно. В глазах — тоска. — Иди один, и ты еще сможешь спастись. Мы будем тебе помехой.
Хрясь! Жалобно застонала скоба засова. Покорежились дверные петли.
Аделаида рассуждала здраво: вдвоем и, тем более, втроем им далеко не уйти. Поздно. Слишком поздно. Но…
— А как же ты?! — он испуганно воззрился на княжну, мельком взглянул на Ядвигу. — Как же вы?
— За нас не беспокойся. Меня не тронут. Ядвигу тоже. Я скажу, что она силой удержала меня от побега. Казимир только вознаградит ее за это. Спасибо за твою верность, Вацлав. Даст Бог, еще свидимся. А сейчас Господь не на нашей стороне. Не противься его воле, м