А вот на прикормленных «дубинщиков» надежда конечно же оказалась весьма слабой. Почуяв, на чьей стороне перевес, гопники частью разбежались, побросав палки, а частью – примкнули к сильнейшим, даже принялись скандировать вместе со всеми:
– Смерть! Смерь убийцам!
Гопота – она, что в России, что в Риме, что в Африке – гопота и есть.
Однако пора было действовать…
Замотав лицо сорванной с какой-то торговки накидкой, Беторикс осмотрелся и удовлетворенно кивнул, увидев, как Поркус и Капитон уже организовали свалку, вот-вот грозившую перерасти в куча-малу. Что и случилось, не само собой, конечно, а по сигналу Галльского Вепря.
С полминуты понаблюдав за начавшейся потасовкой, Беторикс замахал руками и со словами «Наших бьют!» бросился к ведущим Милона стражам. Подскочил, с ходу толкнув одного, другого… третьему – уже потянувшемуся за мечом – пришлось от души приложить в ухо. Так и покатился, бедолага, пересчитывая боками ступеньки! Ничего, шею не сломал – жив.
А местный плебс дрался в охотку:
– Смерть убийцам, смерть!
– Бейте его, бейте!
– Ухо, ухо не трогайте.
– Н-н-на!!!
– Да не кусайся же ты, гад!
– Популюс романус! Да перестаньте же!
– У-ухх! Получи, гадина!
– Н-на, гнида пучеглазая!
– Ты кого гнидой обозвал, козел?
– Сам ты козел!
– От козла слышу!
– Популюс романус! Популюс… у-у-у-у!!! Ах, вы так, сволочи? Гниды тибуртинские! На ла-адно… Мхх!
Летели вокруг матюжки и кровавые сопли, дрались всерьез – кулаками, а кое-кто и пускал в ход зубы. К чести стражников и народных трибунов, холодное оружие в ход не пускали, обходились, как всегда в потасовках – дубинками.
– Скорей, скорее, – ловко лавируя меж недавно установленных греческих статуй (уже кое-где исписанных похабными надписями тусующейся по ночам на форуме молодежью, распоясавшейся в последние годы республики донельзя), Беторикс тащил несколько обалдевшего от всего случившегося Милона за руку.
– Быстрее, быстрей!
– Да мы и так уже бежим…
– Сюда… – свернув на маленькую узкую улочку, Галльский Вепрь кивнул на кусты шиповника. – Здесь пока спрячься.
– Там же колючки!
– Зато какой аромат! Впрочем, можешь и не прятаться – тебя тут живо поймают.
– Нет, нет, я лучше спрячусь. А дальше-то что, гладиатор? Долго мне тут сидеть?
– Я за тобой вернусь. Жди!
Бросив через плечо фразу, Беторикс вновь вернулся на форум, где героически направляемые народными трибунами стражники пытались разнять драчунов. Получалось это плохо… хотя, пара-тройка особо опасных буянов уже валялись на мостовой связанными и что-то блеяли про великий римский народ, гражданские права и демократические завоевания республики.
Оставленные для охраны буянов стражи, прохаживаясь, время от времени пинали лежащих тяжелыми солдатскими калигами.
– Сальве! – подойдя ближе, Галльский Вепрь сорвал накидку с лица. – Трибун Марций прислал гладиаторов. Помощь нужна?
– Гладиаторов? – стражники с недоверием посмотрели на Беторикса… и тут же радостно переглянулись – узнали.
– Нет, парень, пожалуй, мы тут управимся сами. При всем уважении – от вас же одна кровь!
– А где ваш десятник?
– Вон, за ступеньками.
– Ага!
Взобравшись под сень портика, молодой человек соколом оглядел уже, похоже, близившееся к концу побоище и помахал рукою своим:
– Эй, эй, парни!
Паркус с Упрямцем, не будь дураками, уже давно смекнули, что к чему, и, примкнув к вооруженными дубинками людям (тем самым, из «сброда»), деловито направлялись к расположенному на углу богатому дому. Причем кто-то из толпы все время орал:
– Убийца Милон – там! Я видел, он там спрятался.
– Найде-ом! Словим!
В ворота дома полетели камни.
– Там, верно, много чем можно было бы поживиться, – подойдя к Беториксу, грустно промолвил Капитон.
– Не сомневаюсь, – Галльский Вепрь посмотрел на хмурившегося Поркуса. – Только ваши рожи, уж извините, слишком известны, для того, чтобы заниматься открытым грабежом. Спасаю вас от виселицы! За мной, парни – нам ведь еще должны заплатить, или вы забыли?
– А что, найдется, кому заплатить? – гладиаторы недоверчиво переглянулись.
– И где мы теперь этих гадов отыщем?
– Один, если не ошибаюсь, во-он за тем портиком, – покровительственно хохотнул Галльский Вепрь, – А второй тут неподалеку, в малиннике тоскует… точнее – в шиповнике, но тоже ничего – приятно.
Марк Целит Руф так и прятался за колоннами, причем отнюдь не выглядел слишком испуганным, в руке же сжимал кинжал… которым едва не вскрыл Беториксу горло, хорошо, тот оказался проворнее – все ж таки гладиатор, да не какой-нибудь!
– Ты что на своих бросаешься, господин сенатор?
– Я, увы, не сенатор… Но все же – вот бы боги прислушались к твоим словам. Что, уже можно отсюда выбраться?
– Можно, – Галльский Вепрь пожал плечами и, подмигнув приятелям, уточнил: – Только хотелось бы напомнить про наш гонорар.
– Гонорар, ха! Вы что, юристы?
– Конечно, юристы, – без тени смущения кивнул молодой человек. – Спасаем людей от суда… точнее – от самосуда. А за это неплохо бы и прибавить, а, господин сенатор? И часть – лучше сейчас. Только не говорите, что денег нет, господин консул, я вижу, у вас кошелечек на поясе болтается.
– Ох, ох, ну и пройдохи!
– Кто бы говорил, господин трибун!
– Ась?
– Я говорю – денежки-то раздайте, уважаемый господин эдил!
– Да нате! – к чести его, Милон не торговался – не та была ситуация. Просто сорвал с пояса приятно звякнувший мешочек да бросил, не преминув добавить, что все остальное – потом. После спасения, разумеется.
– А ты умный человек, диктатор! Думаю, мы с тобой договоримся. Ну, что встали? Идем… Хотя, нет! Стоп, стоп… Небольшая задержка.
– Что? – изумленно завращал глазами Руф. – Что такое? Кого ждем? Милона? Так он, верно…
– Он нас ждет в месте, куда более безопасном, нежели это, – Галльский Вепрь задумчиво причмокнул губами. – Милый мой претор, вы одеты с вызывающей роскошью! Эта белая тога, туника из тонкой ткани, кальцеи с позолоченными ремешками… небось все дорогое?
– Да уж, недешевое!
– А ловят-то, между прочим – людей небедных.
– Понял тебя, гладиатор, – политик сообразил тут же. – Помогите снять… но… где мне взять другую одежду?
– Поркус, друг, сделай такую милость… Сенатор потом заплатит отдельно, ведь так?
– Заплачу, заплачу, – с помощью Капитона Марк Целий Руф поспешно разматывался из тоги, словно гусеница из кокона. – Ну, вот… И где же, позвольте спросить…
– Не извольте беспокоиться, господин! – из-за колонны возник Поркус с каким-то отвратительным с виду рубищем в руках. Отсутствовал этот парень вряд ли больше минуты, скорее – секунд двадцать, тридцать…
Даже Беторикс удивился:
– Что? Уже?
– Долго ли умеючи, – хмыкнув, гладиатор протянул лохмотья римлянину. – Прошу, величественный господин.
– Да-а… – политик даже улыбнулся, покачав лысеющей головою. – Никогда не думал, что куплю подобную рвань за пятьдесят восемь сестерциев.
– Пятьдесят восемь? – снова удивился Галльский Вепрь. – Вы что же, господин квестор, всегда точно знаете, сколько у вас денег в кошеле?
– А как же, мой милый? – переодевшись, Руф самодовольно потер ладони. – Денежки – они счет любят. Дупондий к дупондию, сестерций к сестерцию… А как же!
– Это хорошо, что вы такой дотошный, очень и очень хорошо. Ну, ладно. Пожалуй, пора и в путь. Поркус, друг мой, ты не мог позаботиться еще об одном комплекте одежды? Ибо наш тоскующий в терновнике… в шиповнике… приятель.
– Да сделаем, – ухмыльнувшись, Поросенок покинул убежище первым.
Следом за ним влились в разгоряченную толпу и остальные, прошли, никем не замеченные… впрочем, расслабляться не следовало, стражники во главе с трибунами да и простой римский люд как раз рванул в ту же сторону, подбадривая друг друга криками:
– К Субуру! К Субуру! Они точно там!
– Спрятались!
– Укрылись, гады!
– Ничего, все лупанарии там перевернем.
– Откуда вы взяли, что они обязательно побежали через Су-бур? – вскарабкавшись на пьедестал статуи Афродиты, народный трибун Марций сердито оглядел народ. – О, нет. Не следует пренебрегать и другими направлениями. Десятники!
– Мы здесь, господин трибун!
– Ты, Сергий, со своими воинами – посмотришь на Капитолии, там, у храмов, есть где затеряться; ты, Юлий, – иди к Эксквилину, Тит – прошерсти лавки на Велабре, ну а мы… мы на Субур, там уж точно есть, где укрыться.
Беторикс мысленно похвалил себя за предусмотрительность. Улучив момент, прихватил у Поркуса рваную одежку и нырнул в заросли шиповника:
– Ну, что, иволга, тоскуем?
– А? – увидев своего спасителя, Милон был явно обрадован и с облегчением перевел дух. – Ну, наконец-то, я уж не знал, что и думать. Шпионы сената, соглядатаи… они тут повсюду. И они неминуемо узнают меня, неминуемо узнают!
– Не узнают, – хмыкнул молодой человек. – Снимай-ка скорее тогу, консул, да надевай вот это.
– Я не консул. Всего лишь – трибун, и то – бывший.
– Все равно, пошевеливайтесь, господин! Вот, тут как раз и шляпа.
– О, боги! Видела бы меня жена! Да ладно жена – любовница! Ох, и поиздевалась бы…
Быстро переодевшись, незадачливый политикан выскочил из кустов следом с гладиатором.
– Туда, господин, – обернувшись, указал рукой Галльский Вепрь.
– Иду, иду… ой, сколько тут много знакомых…
– Надвиньте на глаза шляпу.
– Уже… Ого! А это наши друзья… и с ними…
– Да! Этот именно тот, о ком вы думаете.
– Слава Юпитеру, что наняли именно тебя, гладиатор! Поверь, награда не заставит себя ждать.
– Надеюсь на это и уповаю, – издевательски хохотнув, Беторикс невежливо двинул засмотревшегося на возбужденную толпу политика локтем.
– Ай!
– Нам во-он туда.
– Угу… – Милон кивнул и осекся. – Но… это же… это же лупанарий старухи Клавдии! Отвратительный и грязный вертеп!