– Мечом – да, – невозмутимо отозвался слуга… или – уже бывший слуга? – Речь идет о стреле. Ланисте за тебя хорошо заплатили… заплатили и стрелкам.
– Стрелкам?
– Вы должны будете сражаться с парфянами, средь которых есть хорошие лучники. У них и будут луки. С тупыми стрелами.
– С тупыми, да… ланиста говорил.
– С тупыми… но не у всех.
– Но… но – кто же? Кому я мог помешать? – не выдержав, воскликнул молодой человек… и тут же поник головою. – Кажется, я знаю – кому. Лучше было б убить… Ладно…
– Не знаю, о ком ты, мой господин, но нам нужно спешить, – Летагон огляделся по сторонам, хотя что он мог увидеть сейчас, ночью? Разве что звезды и луну, да блестевшие серебром деревья? Остальное все сливалось в сплошную тьму.
– Вот, мой господин, – поклонившись, Капустинк протянул какой-то сверток. – Это одежда. Переодевайся…
А стоит ли ему вообще доверять? Откуда он взялся? Точно ли его хотели убить, или все совершенно наоборот – он намеревался расправиться с некоторыми обозниками? Пойди сейчас разбери. Да, возможно, Капустник и не один! То есть – не только с Марком…
Ну – так и есть!
За сосной послышался шумный и грустный вздох.
– Это мул, – негромко пояснил Летагон. – У нас тут повозка, в ней – труп.
– Труп?
Этот неожиданно воскресший парень удивлял Виталия все больше и больше!
– Вы что же – уже успели кого-то убить?
– Нет. Просто подобрали в яме у Эксквилина. Ну, куда сбрасывают умерших бродяг.
– Да-да, – подхватил Марк. – Выбрали подходящий и…
– Подходящий? – Беторикс что-то совсем не врубался в происходящее, может быть, потому что недоспал нынче?..
– Ну да, чтобы был похож на тебя. Мы ему уже отрезали голову и детородный член, по пути и выбросили…
– Кого выбросили – труп?
– Да нет – член и голову. А труп теперь нужно переодеть. Ну, раздевайся же, гладиатор!
– А-а-а!!! – догадался наконец молодой человек. – Вы собираетесь свалить все на либитин! Мол, вызвали гладиатора… и убили! Что ж, недурно придумано… Вроде как побега и нет.
– И мертвое тело имеется! Твое, между прочим, тело!
– Да понял уже… – гладиатор поспешно стащил через голову тунику. – Что ж, недурно придумано. Еще бы знать – зачем? Зачем я тебе, Летагон?
– Обоз, господин. Да и ты сам… я отвечаю перед повелителем.
– А-а-а! Так ты человек Верцин…
Беторикс невольно оглянулся на Марка и тут же осекся. Да, конечно, парнишка не понимал галльского, но… все может быть.
Зато Капустник понял все с полуслова:
– Да, господин. Я – его человек. Даже Камунориг не знал.
– Но кто-то все же вызнал… Иначе б не сбросили в пропасть. Предатели! Кругом одни предатели и всякая сволочь!
– Совершенно с тобою согласен, мой господин.
Они оставили труп на перекрестке дорог – мощеной, Пренестинской, и обычного грунтового проселка. По Пренестинской же без всяких приключений вернулись к утру в Рим, простившись с Марком у торгового квартала меж Квириналом, Виминалом и Капитолием, известного под названием Аргилей.
– А то заходите, – с улыбкой предложил юноша. – Я здесь, недалеко, снял комнату в доходном доме. Конечно, не на втором этаже… но и не на последнем. А теперь куплю лавку! И там, над нею, буду себе жить поживать… женюсь…
Беторикс перевел взгляд на Капустника:
– Мы ничего не должны этому парню?
– Нет, господин. Я заплатил сполна. И весьма щедро, спешу тебя уверить.
– И не побоялся отдать деньги вот так просто?
– Он сказал, что сделает для тебя все, – Летагон, а вслед за ним и Беторикс, посмотрел вслед удаляющейся фигурке.
Утреннее, еще не слишком жаркое, солнышко, уже светило вовсю, выбивая из низин меж холмов последние остатки тумана. Остановившись на повороте, около угрюмого старого дома, сложенного из красно-коричневого кирпича, Марк обернулся и, помахав рукой, свернул к Виминалу.
– Там много доходных домов, – усмехнулся Капустник. – Но нам не туда.
– А куда?
– На Эксквилине есть одна небольшая таверна. Называется «Алый лотос». Такой же, как этот, – Летагон извлек из поясного мешочка небольшую фибулу, бронзовую, с рисунком красной эмалью в виде небольшого цветка. – Алый лотос. Возьми его себе, господин. Таверны и постоялые дворы с таким названием есть не только в Риме, но и в Массилии, и в Лугдуне. Достаточно просто показать этот знак. Помогут во всем.
– Их держат галлы? Люди Верцингеторикса?
– Галлы… Но… еще до повелителя. С давних времен. Верцингеторикс лишь пользуется, как сделал и я.
– Постой… Так значит. Ты выбрался из пропасти и пришел в Рим?
– Заглянул и в Медиолан по пути. Кое-что кое-где расспросил. И многое понял. Пошли, господин, поговорим в таверне.
Весь путь к Эсквилину Галльский Вепрь проделал в задумчивости. Разные мысли терзали его, из которых первейшая – правильно ли он сейчас поступил? С одной стороны, конечно же правильно… если верить Капустнику и знать о неизбежной смерти. Но с другой… Положение беглого раба сильно связывало руки. Да ладно бы, простого, никому неизвестного раба, а то… Хотя не следует слишком уж преувеличивать собственную славу. Ну, кто его может узнать в лицо? В первую очередь – знатные женщины, сенаторы, всадники (а также сопровождающие их рабы) – все те, кто сидят на мунусах в первых рядах. Что же касаемо остальных – разглядеть лицо гладиатора, когда тот снимает шлем для приветствий, и с третьего ряда-то – трудно, не говоря уже об остальных. Телевидения, слава богам, еще нет, как и фотографии… И портретов с Галльского Вепря никто не рисовал. Что есть-то? Разве что куклы. Нет, конечно, особо рьяные фанаты узнают, тут уж никуда не деться, далее идут завсегдатаи тех злачных мест, где обычно кутят «звезды» – эти тоже опознают наверняка. И что? Ведь никто Галльского Вепря не ищет! Официально – он мертв! Попался банде либитинок. Что уж поделать, бедолаге не повезло. Умер, умер… погиб. Да еще так вот – извращенно, оставшись без головы и… Подобные новости во все времена распространяются быстро. Так что, если и узнают – подумают, что обознались. Тем более, если не одеваться так, как гладиаторы, подобрать наряд поизысканней, полностью сменить имидж… Кстати, и для этого тоже деньги нужны.
– Летагон! Ты отыскал часть обоза?
– Не очень-то много, мой господин. Лишь половину телеги, которую хитрый Карнак Массилиец хотел оставить себе… и много для этого сделал, обманув всех.
– Всех, кроме тебя?
– Именно так, мой господин. Массилиец хорошо говорит по-гречески, по-латыни же – гораздо хуже. К тому же все эти его – «да ну?» «да неужели»… неплохая примета. Я некоторое время жил в Остии, ходил по портовым тавернам, ждал. И дождался – Карнак едва не успел перегрузить украденное золото на отправляющийся в Массилию корабль.
– И ты ему помешал.
– Так. Увы, ему удалось бежать. Именно он заплатил за твою смерть.
– Он?! Но зачем…
– Он, видно, побывал на ристалищах… поговорил… проследил.
– Нет, не думаю, – Беторикс пожал плечами. – Зачем ему меня убивать, какой смысл?
– Смысл в том, что ты не простой гладиатор, а очень и очень известный. А такие рано или поздно обретают и свободу и деньги. Вдруг вернешься в Галлию? Массилиец далеко не дурак и понимает, что люди, доверие которых он обманул, отыщут его везде. Попытался украсть золото – ладно, но еще и не расправился с великим друидом! Оставил его, то есть тебя, в живых.
– За это не с него одного надо спрашивать. Впрочем, с остальных уже и не спросишь – на том свете.
– Как раз на том свете и спросят! – очень серьезно отозвался Летагон. – Почему нет? С обозников – на том, а с Массилийца – на этом. И спросят – из-за тебя. Если узнают… Но раз ты сейчас мертв, то предателю ничего не грозит… думаю, он даже не захочет перебираться в Массилию. Если уж так хотел избавиться от тебя, возможно, намеревается остаться в Риме.
– Тогда он должен убить и тебя.
– Массилиец не видел меня. Наверняка подумал на обычных разбойников, каких в Остии ничуть не меньше, чем в Риме. Ладно, мой господин, не будем и дальше поганить рты упоминанием столь гнусного пса. У нас ведь есть еще дела, великий друид…
– Тут ты прав, – Беторикс озабоченно кивнул. – Можно сказать, самое-то главное дело еще и не начато. События нужно срочно форсировать!
– Что-что? – переспросил Летагон. – Какое-то непонятное слово.
– Говорю, надо срочно что-то придумать. Выманить Цезаря из Галлии.
Выманить… Попробуй вымани, когда пока и не известно даже, с чего начать. Впрочем… почему же неизвестно? Как говорила Луция Маргона – начать сначала. С золота, с чего же еще-то?
– Послушай-ка, Летагон. Я так понимаю, ты живешь у какого-то верного человека?
– Так, господин.
– Он может кое в чем помочь?
Маленькая таверна под названием «Алый лотос» укрылась среди деревьев на восточном склоне Виминала, поросшего брединою и черноталом куда гуще, нежели более цивилизованный, западный. Возле таверны, тут и там, во множестве располагались небольшие кирпичные домишки и хижины, образуя хитросплетения узеньких и вонючих улочек, куда городская стража опасалась соваться не только с наступлением темноты, но и вообще, в любое время суток. Затхлый запах болот лишь изредка уносил западный ветер, многочисленные овраги и пересыхающие знойным летом ручьи спускались в сторону старых Тибуртинских ворот, за которыми виднелись убогие, населенные самым опасным народом, предместья. Дальше к востоку, за узкой полосой виноградников и оливковых рощ, белели загородные виллы, там же, где-то в той стороне, по Пренестинской дороге, располагалась и гладиаторская школа Гая Лициния, только что похоронившая своего лучшего гладиатора… по крайней мере Беторикс на это надеялся. Впрочем – не своего, арендованного. Ну, раз ланисте заплатили за смерть, то какая разница, где и от чего погибнет Галльский Вепрь? Но погибнет, уж это точно, просто не повезет бедолаге. Точнее – уже не повезло, попался в кровавые руки либитинок… А нечего было ночью из школы уходить, тем более – тайно! Ишь, захотел продажной любви.