Виталий с раздражением сплюнул – вот гад-то!
– Господи-ин, – подойдя сзади, негромко произнесла так до конца и не оклемавшаяся после изрядной дозы бражки Лита. – Помнишь, я тебе вечером говорила… Я знаю, как мы с Эльхаром справимся – и он тебе все, что хочешь, расскажет. Не надо и башню захватывать.
– Так что же он, сам, что ли…
– Вот именно, сам, господин… А-а-апчхи!!!
– Будь здорова… здоров. А ну, отойдем-ка.
Они шептались всего-то минуть пять, не больше, после чего Беторикс вновь подошел к башне и, чуть выждав, спросил:
– Благороднейший Эльхар, могу ли я продолжить беседу?
Тишина. Лишь смешок из башни донесся. Довольный такой смешок, глумливый: мол, мели, Емеля, твоя неделя. Пока твоя…
– Но ты, толстопузый, давай-ка кое-что перетрем! Не хочешь? Тогда без деревень останешься, сам будешь земельку копать, урожай взращивать! Вот, кстати, послушай-ка!
Выкрикнув, молодой человек сделал знак рукой, и по обеим сторонам башни тотчас закашляли, зачихали – Лита и Кармак (как самый из разбойников умный).
А-апчхе-е! А-апчхе! Кхе! Кхе! Кхай!
– Слыхал, благороднейший Эльхар? Знаешь, кто здесь чихает и кашляет? Это твоя смерть! Ну, не смерть – разорение. Полное разорение, Эльхар, самое полное. Поверь, уж придется тебе убираться с этой земли, ничего не поделаешь!
Беторикс говорил нарочито медленно и бесстрастно, знал – враг его внимательно слушает, поспешно просчитывая варианты.
– Эти двое бедолаг – из соседней деревни, из той, что за высокой горой. Ты знаешь, о чем я. Сначала один там закашлял, потом – другой… один слег и не встал, второй, вся деревня… Вымерли, как и не было! Вот и этих людей мы сейчас отведем по твоим селеньям, пусть там чихают, кашляют… на всех твоих людей, а утром они и сотню твою встретят. Тоже почихают – на всех! Ты же не дурак, Эльхар, все понимаешь…
– Хватит! – владетельный вельможа не выдержал словесной пытки. – Чего ты хочешь?
– Ничего, – молодой человек едва сдерживал радость. – Просто кое-что спросить. Только прошу, постарайся отвечать правдиво, поверь, у меня найдется способ проверить.
– А-а-пчихи-и!!!!
– О, боги! Да пусть твои людишки наконец перестанут чихать! – на этот раз Эльхар взвизгнул, словно свинья, которую только что начали резать. – Что, что ты хочешь узнать?
– Моя супруга…
– Она жива, жива, но только где – точно не скажу. Они сбежали с Камуноригом и молодым Кариоликсом, еще эта юная гнида, Вергобрадиг – с ними, сбежали еще там, под Алезией, куда-то в леса, может, даже ближе к Бибракте. Да, признаю, мы хотели с нею расправиться, но, увы, не вышло – поздно спохватились. Что молчишь? Хочешь спросить – почему ты должен мне верить? Не хочешь, не верь, но, то, что я только что сказал – правда.
– А-апчхи!!!!
– Да пусть они перестанут чихать!
Молодой человек подошел к девчонке:
– Перестань, душа моя. И беги, скажи Кармаку – чтоб тоже не надрывался.
– Ты уже узнал все, что тебя надобно, друг? – негромко осведомился благороднейший Нетубад.
Беторикс повел плечом:
– Боюсь, что да.
– И ты веришь ему?
– Боюсь, что нет. А, собственно, почему я должен ему верить… или – не верить? Нужно просто спросить кого-то еще.
Глава 10. Лето 50 г. до Р. Х. Галлия
Лита снова убежала на озеро, она прекрасно знала, что делала, сама же ведь и сказала – когда… Он должен был прийти, должен! Девушка быстро переоделась, точнее сказать – разделась, сплела васильковый венок, и, услышав в лесу чьи-то уверенные шаги, вошла до пояса в воду, обернулась…
Ну, конечно – благороднейший Нетубад уже выглядывал из-за деревьев. Улыбнувшись, Лита помахала ему рукой, и пораженный столь неожиданной приветливостью разбойник тут же зашагал к озеру… Так, в одежде, и поплыл бы, если б озерная фея не остановила.
Лита подняла руку:
– Стой, где стоишь, благороднейший!
Нетубад замер:
– О, краса озера, откуда ты знаешь, что я – благородный?
– Я знаю, кто ты, правда-пра… ой… – девушка тихонько засмеялась. – Я знаю все.
Главарь шайки задумчиво покрутил усы:
– Послушай-ка, а ведь и мне твой голос почему-то кажется знакомым.
Он сделал шаг в воду, и Лита отпрянула – переплыть полсотни шагов (а именно столько отделяло сейчас нагую озерную нимфу от того берега, где стоял благородный муж) для такого молодца не стоило ровным счетом ничего. Бросится в воду, нагонит, схватит в охапку… Ах, не плохо бы… Нет! Рано! Пока еще рано! Одно дело – стать наложницей, и совсем другое – женой.
– Охлади свой пыл, воин, – девушка предостерегающе подняла руку. – Не торопи события, благородный муж. Поверь, боги знали, что делали, когда свели нас. Я сейчас уйду…
– Уйдешь? Но мы даже…
– Уйду. Но мы с тобой еще встретимся, благородный воин… – тут Лита выдержала хитрую паузу. – Если ты, конечно, захочешь.
– Я захочу, о, краса моих очей! Скажи, ты – богиня? Ты не снишься мне?
Нетубад казался сильно взволнованным, и это очень нравилось юной жрице. Впрочем, затягивать встречу было весьма чревато – с таким-то неудержимым молодцом!
– Кто ты, красавица? Какого рода?
– Узнаешь потом, – мягко улыбнувшись, Лита зашла в воду по плечи. – Мы встретимся с тобой… через несколько дней.
Взволнованный разбойник упал на левое колено:
– О, милая! Скажи только – где?
– На берегу ручья, что течет близ постоялого двора некоего Сегума Кровопийцы, что у Нарбонской дороги. Там ива, ракитник, обгорелая сосна, когда-то пораженная молнией. Думаю, ты легко узнаешь место. Приходи туда утром, в тумане… каждой утро приходи, обещаешь?
– О, краса моя! Смею ли я поверить?
– Поверь…
Здесь Лита едва удержалась, чтоб не добавить свое всегдашнее – «правда-правда». Нарочно закашлялась, потом томно повела плечиком, белым, атласным, сахарным.
– Теперь закрой глаза. И не подглядывай, хорошо?
– Как прикажешь, милая!
– Сосчитай до двадцати семи, потом откроешь. Прощай…
Еле уловимое движение. Плеск воды… И тишина. Глухая утренняя тишина.
Когда Нетубад, добросовестно закончив счет, распахнул очи, на волнах покачивался васильковый венок.
Рывок! Вплавь! Прямо в одежде… и вот он, венок, в руках! Прикрыв глаза, благородный разбойник благоговейно поцеловал каждый цветочек и тихо, себе под нос, прошептал:
– Постоялый двор Сегума Кровопийцы… О, боги! Так мы же туда и идем!
И в самом деле, туда вся шайка и подалась, не заходя к добрейшей души Фердонгу, ведь благороднейший Беторикс без особого труда убедил своего нового друга, что именно там, на постоялом дворе у стен неприступной Герговии, их никто не будет искать. И в голову никому не придет, что можно так вот, запросто, сунуть руки в гнездо гадюк.
Неплохая была мысль, Нетубаду понравилось – риск, конечно, но ведь без риска жизнь воина пресна и скучна. Зато какое славное ощущение – враги тебя ищут повсюду, а ты – вот он, под самым их носом.
Кряжистый кабатчик Сегум Кровопийца встретил гостей без всякого удивления, даже был очень рад:
– Я так и думал, что ты вернешься, – довольно потирая руки, он поглядывал на Виталия. – И ты вернулся, да еще и не один – с друзьями. Не беспокойся, крова и пищи у меня хватит на всех.
– Мы щедро заплатим, – гордо тряхнув головой, уверил благороднейший Нетубад. – Как ты хочешь – серебром, золотом? Да! И не забудь приказать слугам покормить наших коней… О, это славные кони!
– Их уже кормят, – дядюшка Сегум скромно потупился.
– Тогда держи серебро… На!
Предводитель разбойников вытащил из сумы целую горсть блестящих монеток и со смехом высыпал их на стол:
– Бери, все твое! Да… где у вас тут ручей, покажешь?
– Если надо, я пошлю слугу – проводить.
– Он знает, где обгорелая сосна?
– Думаю, знает – ведь это не так уж и далеко.
Нетубад вскочил с лавки:
– Тогда зови своего раба! Мы пойдем сейчас, пока еще не стемнело.
– А можно и мне с вами? – с нарочитой робостью попросилась Лита.
Главарь шайки повернул голову:
– Тебе? Впрочем, пошли. Все веселее.
– До темноты вернитесь, – попросил кабатчик. – Как раз спроворим ужин.
– Ужин – это славно, – благороднейший Нетубад накинул на плечи плащ, хороший добротный плащ цвета весенней травы с вышитыми цветными узорами.
– Хороший у тебя плащик, благородный воин, – не преминула заметить переодетая слугой девушка.
Разбойник повел плечом:
– Если все, о чем я мечтаю, сбудется, так и быть – обещаю подарить его тебе!
– Правда-правда подаришь?
– Слово благородного! Только… эта твоя дурацкая шапка будет портить весь вид. Ты ее вообще снимаешь когда-нибудь?
– Иногда… Но если ты мне подаришь плащ, я ее тут же выкину!
– И правильно сделаешь! – расхохотался благороднейший Нетубад. – Такую и самым последним рабам носить стыдно.
Стыдно, у кого видно, – шагая следом за воином, подумала про себя Лита. – А ты, молодец, так меня и не разглядел. Спасибо шапочке!
Проводив странную парочку подозрительным взглядом (эта упрямая девчонка, похоже, никак не уймется, а ведь предупреждал же!), Беторикс подозвал поближе хозяина:
– Присядь, дядюшка Сегум, хлебнем с тобой пивка.
Кабатчик польщенно улыбнулся в усы – благородные господа не каждого позовут с собой выпить, далеко не каждого!
– Пиво у меня нынче славное! Сейчас, благороднейший, пойду только распоряжусь насчет ужина. Сам знаешь, за этими слугами – глаз да глаз.
– А вот это уж точно! Глаз да глаз…
Ну, Лита, ну, девка… Связался ребенок с чертом! Правда, еще как посмотреть, кто в этой парочке черт?
С кабатчиком молодой человек сразу же заговорил о благородном Камунолисе, расспрашивал долго, только вот дядюшка Сегум отвечал не очень уверенно – да и откуда ему было знать хоть что-нибудь о столь важном вельможе? Лишь то, о чем рассказывали постояльцы – сплетни да слухи. Впрочем, похоже, хватило и этого!