– Нет, не пропустили, великий вождь, – встав, хмуро доложил Камунориг, пожалуй, единственный здесь, кто хоть за что-то был способен отвечать.
– Что?! Что?! – Верцингеторикс нервно подергал ус. – Их убили?
– Нет, не убили. – Начальник разведки покачал головой. – Но и не пропустили. Они пошли обратно, ходят сейчас у ворот, стенают.
– Пусть! – Вождь махнул рукой и неожиданно улыбнулся. – Так или иначе, от лишних ртов мы избавились. Обратно никого не пускать! Какая им разница, где умирать, в городе или в поле?
– Ты мудр, о великий вождь.
– Рад слышать такие слова от тебя, благородный Эльхар. Ты хочешь еще что-то сказать?
– Да, я хочу сказать! – Благородный Эльхар, толстяк с багровым лицом, поднявшись, важно надул щеки. – В городе все больше недовольных, мой вождь.
– Об этом мы знаем.
– Голод… многие уже едят неизвестно что…
– И об этом я знаю! Дальше? – Верцингеторикс нахмурился.
– Мы знаем, кто виноват в наших бедах!
Беторикс при этих словах хмыкнул: о, неужели дошло до самокритики? Как же, дождешься от них. Наверняка толстяк сейчас сошлется на гнев богов: дескать, неправильно молимся да не так поклоны кладем.
– В городе есть ведьма!
Виталий вскинул голову: а это в чей огород камень? Впрочем, гадать долго не пришлось.
– Это наложница нашего уважаемого гостя! Он, верно, знает о ней далеко не все.
– Прошу не трогать нашего славного друида! – вступился за Виталия вождь. – Пусть живет с кем хочет.
– Да, но его женщина – опаснейшая и коварнейшая колдунья из племени мандубиев!
– Что?! – Верцингеторикс искренне изумился. – Так она колдунья? Ты знал об этом, славный Вейдер?
– Знал, – поднявшись, спокойно произнес Тевтонский Лев. – Но давно уже подчинил себе ее способности, ибо сила мужчины значительно превосходит женскую, и теперь эта женщина полностью безопасна. Впрочем, только до тех пор, пока остается со мной. Клянусь посохом Луга!
– Ну, вот! – Удовлетворенно кивнув, Верцингеторикс перевел взгляд на вельможу. – Ты слышал, славный Эльхар?
– Как я могу не верить друиду, великий вождь? – Поморгав, толстяк пошел на попятную, видать, не ожидал заступничества вожака. – Раз он говорит, что наложница его не опасна… Хотя я бы не слишком доверял мандубиям! Ты сам знаешь, великий вождь, насколько они хитры и коварны.
– Они тоже не любят римлян.
– И столь же сильно ненавидят эдуев, ведь мы когда-то отобрали у них эту крепость!
– Да, да, великий вождь, – тут же подхватил какой-то здоровяк с приплюснутым носом. – Мстительность мандубиев известна всем.
– Сейчас речь не о них, – поднялся Камунориг. – Дозволь сказать, вождь!
– Говори!
– Я о голоде. Может быть, стоит все же устроить наконец раздачу зерна народу? У некоторых еще хватает припасов.
– О ком это ты? – набычился плосконосый. – Не меня ли ты имеешь в виду? Или, может быть, славного Эльхара?
– А я тут при чем? – «Славный Эльхар» мгновенно спал с лица. – При чем я-то?
– Уважаемый Камунориг прав. – Верцингеторикс тут же положил конец всем пререканиям, что выдавало в нем недурного вождя, правда, с еще не очень большим административным опытом. – С запасами зерна надо что-то решать, и в самое ближайшее время. Это в интересах всех нас, в конце-то концов! Клянусь богами, вы что, хотите голодного бунта? Если не хотите, тогда надо делиться!
– Да, великий вождь, у нас есть запасы зерна, – неохотно признал Эльхар. – Но они не так уж велики. Если осада продлится еще месяца два, нам, благородным, тоже придется есть кошек и крыс…
– Если они еще останутся!
– Да, именно так.
– Что ж! – Верцингеторикс махнул рукой. – Больше не задерживаю вас, благороднейшие. Камунориг, а ты останься.
– Счастливо провести ночь, великий вождь! – на прощание поклонился Эльхар, бросив взгляд на женскую половину дома, где содержались жены и наложницы молодого вождя.
А начальник разведки придержал Беторикса в дверях.
– О великий вождь, наш славный друид хочет сказать тебе кое-что с глазу на глаз. Верно, друг мой?
– О да, – поспешно кивнул Виталий, вспомнив вчерашний разговор с Камуноригом.
Они обсуждали все то же: голод, недовольных, возможных предателей, знать, устраивающую «пир во время чумы» и совершенно не думающую о последствиях. Впрочем, а наши российские-то олигархи разве задумываются? Скупили по дешевки заводы, совхозы, земли, теперь выжимают из них последние соки, живя по принципу «после нас – хоть потоп». А галлы-то как собираются победить римлян при таком отношении к жизни? Здесь ведь одной храбрости мало, надо хоть какой-то порядок в обществе навести, а то ведь у одних все, а у других – даже и говорить не хочется. Правда, вспоминая общество римское, Виталий качал головой: ведь и там у него и тысяч ему подобных было только одно «право» – умереть ради развлечения избранных. Да, далеко еще этому миру до истинной цивилизации, какое государство ни возьми.
Предложение Виталия как можно скорее ввести нормированное распределение продуктов питания Верцингеториксу понравилось, а вот идею ограничить оргии знати он не одобрил: дескать, никто не в праве запретить развлекаться достойному и благородному человеку. Странно, Беториксу всегда казалось, что принять решение по последнему вопросу куда как легче: взять да запретить все гулянки, для этого большого ума не надо. Но проявить политическую волю в данном вопросе вождь почему-то отказался. А может, и не было у него на это никакой «воли», то есть права? Он ведь тут не монарх самодержавный, без разрешения которого никто вздохнуть не смей, а лишь военный вождь, первый среди равных, не более, а в вопросах, не касающихся войны, каждый сам себе хозяин.
А проблема продовольствия стояла острее некуда, ибо римляне давно перекрыли все каналы, по которым оно могло поступать. Даже тайные горные тропы завоевателям выдал кто-то из местных недоброжелателей Верцингеторикса: ненавидившие арвернов эдуи, их давние враги мандубии, а может, и секваны.
– Ничего, – на прощание обнадежил Камунориг. – Главное начать. Благородный Эльхар уже заволновался, скоро и другие забеспокоятся, а нам от этого прямая выгода: не будут строить козни и хвастать вымышленными победами. Вылазки, хэ! – Вельможа презрительно сплюнул под ноги. – Нам победа нужна, а не вылазки! Ведь помощь уже идет: Коммиус, Веркассивелаун ведут войска на выручку. Нам нужно только продержаться до их прихода.
– Стоит подумать, как наладить с ними связь, – заметил Беторикс.
– Это не так легко. Римские свиньи уже повесили четверых моих людей. Думаю, их кто-то выдал.
– Кто-то из благородных, ты хотел сказать?
– Именно так.
– Тогда, выходит, у предателей есть способ связи, а у нас, увы…
– Это ненадолго, – вельможа нахмурился. – Скоро я найду соглядатая.
– Найдешь, и что? Если это кто-то из знати, что ты с ним сделаешь? И Верцингеторикс тебе не поверит.
– Главное, чтобы я сам поверил. А способ избавиться от предателя найдется.
– Прекрасно понял тебя, уважаемый. И рад, что наши мысли совпали.
– Я тоже рад.
Начальник разведки внимательно посмотрел собеседнику в глаза, хотя что он мог там увидеть ночью, в дрожащем свете факелов?
Камунориг жил недалеко от дома вождя, там же и занимался своей циничной и крайне необходимой работой: встречался с агентами, выслушивал присматривающих за улицами соглядатаев, допрашивал истинных и потенциальных изменников. В глубине двора, в амбаре, была устроена пыточная, откуда и сейчас доносились приглушенные крики.
– Амбриконум, один из самых верных моих людей, – подойдя к воротам, усмехнулся вельможа. – Не спит, трудится…
В этот момент ночную тишину прорезал особо жалобный и громкий вопль.
– А не перестарается твой человек? – Беторикс зябко поежился.
– Нет, – покачал головой Камунориг. – Амбриконум, в отличие от многих, умен. И палач – это всего лишь его первая должность. Уверяю, этот парень способен на большее, нежели махать кнутом и загонять иголки под ногти. Кстати, хочу предупредить…
– Да? – Виталий насторожился.
Уж раз местный «чекист» завел такой разговор, значит, дело и в самом деле серьезное.
– Эльхар спелся с друидами, – оглянувшись, прошептал Камунориг. – Думаешь, это ему не дает покоя твоя ведьма? О нет. Друиды! Они чувствуют в ней соперницу, ведь она дочь своего отца…
– Он был очень знатным человеком…
– И к тому же друидом! Великим друидом мандубиев… Ты не знал?
– Нет.
– Много же ты не знаешь о своей женщине. Ты вообще очень странный друид, – усмехнулся Камунориг.
– Почему странный?
– Признаюсь, я постоянно за тобой слежу. И сам, и через верных людей…
– Привратник? Хозяин гостевого дома? И почему я не удивился?
– Потому я и говорю, что ты странный, – покачал головой вельможа. – А ведь любой галл сейчас повел бы себя вовсе не так – обиделся бы, принялся бы клясться всеми богами… Ты не такой. Вообще не такой, как все люди, словно прибыл к нам совсем из другого мира… даже не из Британии… а я не знаю откуда. Из далекого далека, из мира демонов, богов и снов. Я предпочитаю тебя не трогать, ибо не знаю, к чему это может привести и какие силы высвободит, в то время как у нас и без того хватает забот. Но не все здесь такие умные, как я, и многие считают, что нет человека – нет заботы. Это касается и тебя, и твоей женщины. Подумай об этом на досуге.
– Подумаю, – согласился Беторикс.
Да уж, шила в мешке не утаишь. Его отличие от людей этой эпохи бросается им в глаза не многим меньше, чем самому Виталию – их отличия от его современников.
Однако Алезия преподнесла новый сюрприз! Он уже понимал по разным ее намекам, что подруга его – девушка далеко не простая и такая же крестьянка, как он – торговец зерном из Медиолана. Но все же дочка великого друида мандубиев – этого он не ожидал!
К себе Виталий вернулся ближе к утру и, еще подходя к воротам, почувствовал неладное. Как – и сам не знал: на плотно утоптанной земле перед домом не было никаких следов, а что собаки молчали, так их съели третьего дня. С голодухи показалось вкусно, тем более хозяин не предупредил, что приготовил на ужин собачатинку.