История повторялась во многих клубах нижней части таблицы – блестящие индивидуальности не всегда приводили команду к успеху в АПЛ. «Болтон» выложил рекордные для себя полтора миллиона фунтов за югославского плеймейкера Сашу Чурчича, который забил один из самых запоминающихся голов сезона 1995/96: пройдя пятерых соперников, Чурчич сыграл в стенку с Аланом Томпсоном и отправил мяч в сетку. Сезон «Болтон» закончил в нижней половине АПЛ. «Я был любимцем публики – где бы я ни играл, меня обожали, – вспоминает Чурчич. – Но партнерам я только мешал – командным игроком я не был».
Олицетворением всех рисков, которые несет построение коллектива вокруг «десятки», стал еще один креативный полузащитник – мятущийся гений Георгий Кинкладзе из «Манчестер Сити». Как и Жуниньо, Кинкладзе перебрался на острова после выдающегося выступления в матче против одной из местных сборных. Кинкладзе помог сборной Грузии добиться невероятного результата, победы со счетом 5:0 в матче против Уэльса, первой в истории страны официальной победы – всего через три года после обретения независимости. Заняв место под форвардами Темури Кецбая и Шотой Арвеладзе, Кинкладзе дирижировал атаками и открыл счет своим голам на международном уровне. «Нас просто убили, – говорил вратарь валлийской сборной Невилл Саутолл. – В тот день на поле и близко не было игрока, равного Кинкладзе». В ответной встрече, состоявшейся следующим летом, за четыре дня до концерта Жуниньо на «Уэмбли», Кинкладзе вновь доминировал. Он забил единственный гол, эффектно перебросив Саутолла ударом с двадцати метров.
Грузинский хавбек попал на радары многих клубов. Просмотры в мадридских «Реале» и «Атлетико» успехом не увенчались, и Георгий на месяц присоединился к клубу, известному особым отношением к «десяткам», «Бока Хуниорс». Там он даже познакомился со своим кумиром, Диего Марадоной. Однако полноценный трансфер не состоялся, и в итоге Кинкладзе присоединился к «Манчестер Сити», став первым приобретением Алана Болла. Их трудовые отношения начались катастрофически, с двух набранных очков и трех забитых командой голов в одиннадцати матчах. Живший три месяца в одиночестве, Кинкладзе тосковал по дому и испытывал трудности с английским. Адаптации Жуниньо в Мидлсбро помогло присутствие родителей – Кинкладзе ожил лишь тогда, когда к нему приехали друзья из Грузии и мать Хатуна, которая привезла сыну коньяка, орехов и специй и приготовила ему любимые народные блюда.
Первый гол пришел лишь в ноябре – в самой концовке домашнего матча с «Астон Виллой» – и стал победным. «Поначалу он выглядел растерянным, – рассказывал позже Болл. – Он почти не говорил по-английски и не умел бороться и сражаться так, как принято у нас в Англии. Но парень при этом невероятно талантлив». В Англии Кинкладзе запомнился несколькими потрясающими голами. Например, гол в ворота «Мидлсбро» в декабре 1995-го, когда он подхватил мяч на правом фланге, сместился на позицию левого инсайда, а затем резко накрутил Фила Стэмпа и «щечкой» вколотил мяч в дальний угол. Победителем все же вышел «Мидлсбро» – окончательный счет 4:1 установил Жуниньо.
Мартовский мяч в ворота «Саутгемптона» был признан лучшим в этом месяце. Уже отличившись ударом с близкого расстояния и пробив в перекладину из-за штрафной, Кинкладзе сотворил шедевр. Получив мяч справа, он понесся прямо к воротам, уворачиваясь от все более отчаянных попыток отбора. Войдя в штрафную, он ложным замахом уложил вратаря Дэйва Бизанта на газон, а затем легким движением отправил мяч тому над головой. «Так близко к голу Марадоны в ворота сборной Англии никто не подбирался! – восторженно прорычал Болл, прежде чем добавить необязательное уточнение: – Не к тому, который он забил рукой, а к тому, где он прошел всех наших. Я часто слышу вопрос, зачем в Англии игроки подобного типа. Если сегодняшний гол – не ответ, то ответа нет».
Успевшие утомиться превосходством «Юнайтед» и культовым статусом Кантона, болельщики «Сити» боготворили Кинкладзе, которого называли лучшим в Манчестере Джорджем со времен Беста. Их чувства были взаимными – преодолев первоначальные трудности на английской земле, Кинкладзе влюбился в Манчестер и даже женился на манкунианке. Партнер Георгия, нападающий Нилл Куинн, говорил о нем так: «Если бы он выступал за более успешный клуб, то точно стал бы игроком года – он творит невероятные вещи. И вообще, он кажется классным парнем – может, потому, что ни слова не знает по-анг лийски».
В те годы вершины чартов оккупировал бритпоп, и Кикладзе посвятили чант на мотив хита Wonderwall группы Oasis. В нем пелось об «ослепительных» проходах Кинки [6], а завершалась остроумная песня словами: «…а еще у нас есть Алан Болл» [7]. Автор оригинальной композиции Ноэль Галлахер высказался о Кинкладзе не менее блестяще: «Он – не то самое лучшее, не то самое страшное, что я видел на поле». Галлахер предсказал, что Кинкладзе либо приведет «Сити» к победе в Лиге чемпионов, либо опустит его в четвертый дивизион. Музыкант почти угадал: к моменту ухода Кинкладзе в 1998 году клуб находился в третьей по силе английской лиге.
По словам вингера Ники Саммерби, «Сити» вылетел из-за того, что Болл построил всю игру вокруг Кинкладзе: «Болли его обожал. Георгий в его глазах был непогрешим. Мы с ним отлично общались, и ревности никто не испытывал – все видели, насколько он одарен. Но за это некоторые терпеть не могли Болла. Проблема Георгия была в том, что он не мог показать свои лучшие качества в обычной схеме 4–4–2 – в результате в центре оставался лишь один игрок. Болл постоянно менял формацию, что явно говорило о том, что он сам не понимал, что делает».
Капитан «Сити» Кит Кёрл подчеркивал, насколько свободную роль Болл отрядил Кинкладзе, такой историей: «Как-то раз мы проиграли «Арсеналу» на выезде из-за того, что Георгий бросил опекать своего игрока. Некоторые парни были очень недовольны, и все высказали тренеру. Тот ответил, что, если бы они были так же талантливы, как Георгий, им тоже не пришлось бы бегать за соперниками».
После вылета «Сити» Болл продержался всего три игры, уступив затем место Фрэнку Кларку. Кларк практиковал схожую схему: «Я хотел построить команду вокруг Кинкладзе, потому что только так он мог демонстрировать свой потенциал. Он удивительно талантлив, но, мягко говоря, не любит бегать без мяча – думаю, за это в коллективе его не очень уважали». Как и Болл, Кларк менял схему ради блага Кинкладзе. Сначала он ставил 4–4–2 с Кинкладзе в роли оттянутого форварда, затем – 4–3–1–2, в которой Георгий находился под нападающими. «В попытках угодить Кинкладзе мы создавали себе все новые проблемы, – продолжал Кларк. – Схема 4–3–1–2, в которой он чувствовал максимальную свободу, подходила ему идеально, но совсем не подходила его партнерам и потому не работала». Кстати говоря, после вылета «Сити» Кинкладзе сменил седьмой номер на «десятку».
Кларка сменил Джо Ройл, которого нельзя было назвать футбольным романтиком. Первое, что он заявил руководству клуба: «Мы должны продать Кинкладзе». Потакать ему больше нельзя, говорил Ройл. «Он не командный игрок и постоянно куда-то пропадает во время матчей. Болельщики считают его единственным светлым пятном в команде, но, по-моему, пятно это как раз темное». Грузинского хавбека купил нидерландский суперклуб «Аякс», в котором ценили техничных игроков, но играли по схеме 4–3–3 – главный тренер Ян Ваутерс не мог найти места для «десятки». «Схему менять не стали бы даже ради Марадоны», – жаловался Георгий. К этому времени тренеры устали от попыток построения игры вокруг Кинкладзе, который нуждался в тренере, подобном Боллу.
Болельщикам Болл запомнился высоким голосом, рыжими волосами, кепкой и блестящим выступлением в финале чемпионата мира 1966 года. Еще Болл первым в Англии начал носить белые бутсы, что явно говорило о том, насколько тонкий он игрок, и в бытность тренером явно стремился работать с футболистами-единомышленниками. До встречи с Кинкладзе еще одной любовью Болла была главная английская «десятка» поколения – Мэтт Ле Тиссье из «Саутгемптона».
Благодаря игре за не претендовавший на трофеи клуб Ле Тиссье избежал ненависти чужих болельщиков и являлся самым популярным футболистом в стране, регулярно выигрывая призы за лучший гол месяца. В его арсенале были десятки удивительных голов: здесь и штрафной в ворота, когда он подкинул себе мяч и забил «Уимблдону» с лета, и легендарный гол в ворота «Ньюкасла», перед которым он пробросил мяч себе на ход пяткой через голову, обыграл двоих защитников и вколотил его в сетку. Он обводил Тима Флауэрса из «Блэкберна» ударом с 30 метров, а Петера Шмейхеля перебрасывал с двадцати. Ему хватило бы класса, чтобы претендовать на попадание в основной состав сборной Англии, но, как и подобает уроженцу Гернси, он не сильно походил на англичанина. Даже от его фамилии веяло Европой, а в юности Мэттом интересовался известный поклонник Кантона и подобных ему игроков Жерар Улье, безуспешно пытавшийся разузнать, нет ли у Ле Тиссье родни во Франции.
Болл признался в любви к Ле Тиссье сразу после назначения в «Саутгемптон», располагавшийся тогда в зоне вылета. Уже на самой первой тренировке Болл со своим ассистентом Лоури Макменеми вывел на поле десять человек и выстроил их в оборонительной формации – Ле Тиссье среди них не было, и он решил, что про него вновь забыли, что нередко случалось при Иэне Брэнфуте. Однако Болл поставил его в центр этой группы и сказал: «Это лучший футболист в вашей команде. Доставляйте ему мяч, и он будет выигрывать для вас матчи». Отличавшийся скромностью Ле Тиссье почувствовал легкое неудобство из-за своего нового статуса, но вместе с тем обрел и огромную уверенность, которая помогла ему забить шесть мячей в первых четырех играх под руководством Болла.
Подобно Кантона, пользовавшемуся поблажками за пределами поля, Ле Тиссье наслаждался свободной ролью и в свободное время. Так, один из выходных в ходе предсезонных сборов в Северной Ирландии игроки планировали посвятить гольфу, но Болл предложил вместо этого сходить в паб. Плохая идея. Болл вскоре ушел к себе в отель – команда же продолжала пить до вечера, после чего переместилась в ночной клуб. Игроки вернулись в два часа ночи пьяными вусмерть, а утром их ждала тренировка. Болл в ярости орал на Дэйва Бизанта, Иана Дауи и Джима Мэгилтона и отправил их отсыпаться. После этого он отвел Ле Тиссье в сторону и сказал ему: «Слушай, наши старшие игроки подают плохой пример, но ты играешь так здорово, что можешь делать, что пожелаешь». Забавно, что на самом деле одноклубники нередко потешались над Мэттом за его привычки – он не пил пиво, предпочитая ему «Кока-колу». Нельзя сказать, что Ле Тиссье поддерживал строгую диету и задумывался о будущем, напротив, перед тренировками он частенько ел сосиски, гамбургеры с яйцом, а перед матчами – рыбу с картошкой фри. Ле Тиссье никогда не отличался ни физической формой, ни особым прилежанием. Как-то раз в одном из матчей более позднего периода карьеры Гордон Стракан, наблюдая за тем, как Ле Тиссье пешком возвращался назад после атаки, крикнул ему из технической зоны: «Мэтт, разминайся! Я тебя меняю».