Теперь давайте подумаем, какую проблему решает криптовалюта? Возможность проведения электронных платежей, которые (скорее всего) не могут быть зафиксированы государством. То есть позволяет уклоняться от налогов, приобретать товары и услуги анонимно. Какова будет ценность такой валюты? Чем сильнее будет контроль со стороны государства над операциями граждан, тем больше будет на нее спрос. Чем больше усилий будет применяться для усиления систем защиты, тем выше будет ее себестоимость. Сложив эти два факторы – спрос и себестоимость, – мы получим ценность криптовалюты.
А теперь представьте, что все государства перешли на криптовалюту. То есть государство приобрело возможность проводить ее эмиссию. Функция анонимности отпала сразу, так как учет денежной массы и операции проводятся через подконтрольные государству системы, значит, наша криптовалюта стала тем же рублем, только в более модном костюме, эмиссия которого подорожала в несколько раз, так как услуги программирования, особенно в сфере информационной безопасности, весьма дороги.
Поэтому мы можем рассчитывать на переход к криптовалюте только в том случае, если, например, исчезнут все государства или Россия вернется во времена СССР, закрыв все границы и ограничив движение капитала. Так как вероятность обоих событий крайне мала, я бы рекомендовал более консервативные инструменты для инвестиций.
Сейчас за поведением людей следят онлайн, а будут ли в будущем таким же образом следить за потребителями офлайн?
Уже следят. Действительно, мы привыкли, что все наши действия в интернете фиксируются и очень внимательно анализируются. Такие счетчики, как «Яндекс. Метрика» или Google Analytics, работают почти на каждом сайте. Есть свои счетчики и для мобильных приложений. Причем за нами следят не столько «органы», сколько бизнесы, которые при помощи такой «слежки» улучшают свои сайты, оценивают эффективность вложений в рекламу и вообще лучше понимают среду, в которой работают.
Много интересных данных собирается и про наше с вами поведение в реальном мире. Эти данные тоже активно используются для решения различных бизнес-задач. Подглядывают за нами – причем совершенно законно – чаще всего при помощи смартфонов, которые мы добровольно делаем своими постоянными спутниками. Сотовые операторы собирают данные о перемещениях своих абонентов, и эти данные используются для планирования транспортных потоков или размещения объектов городской инфраструктуры. Яндекс и Google собирают данные о перемещениях своих пользователей и превращают их в информацию о пробках. Разнообразные приложения в вашем телефоне могут знать, где вы живете, работаете, места, где вы часто бываете, и оптимизировать свое поведение на основании собранной информации (например, не отправлять вам push-сообщение, когда вы за рулем). Wi-Fi-точка в торговом центре считает уникальных посетителей и «узнает» вас, когда вы возвращаетесь.
Есть и более экзотические варианты. Например, камеры наблюдения в супермаркете могут запоминать ваше лицо на входе и далее фиксировать все ваши перемещения по магазину: как вы перемещались между отделами, у какой полки сколько времени провели, когда вышли из магазина, что именно купили и так далее.
Зачем компании делают это? Короткий ответ: чтобы больше и лучше вам продавать. Причем в теории потребитель тоже выигрывает, так как чем больше бизнесы знают про своих покупателей, тем лучше могут их обслужить. На практике у вас почти всегда есть возможность «отказаться» от «слежки»: отключить cookies в вашем браузере, запретить мобильному приложению доступ к геолокационным службам телефона, не включать Wi-Fi в общественных местах.
Почему бы людям не построить несколько ракет, собрать весь мусор и не отправить его на Солнце?
Тут все банально упирается в деньги. Если, например, вспомнить про Большое тихоокеанское мусорное пятно, то, по приблизительным оценкам, масса скопившегося там мусора превышает 100 млн тонн.
Грузоподъемность самого мощного ракетоносителя Н-1, разработка которого прекратилась из-за неудач, составляла всего 75 тонн. Сейчас ведется разработка ракетоносителя Falcon 9 Heavy (53 тонны) и «Ангара» (35 тонн). А запуск же одного такого ракетоносителя обойдется больше чем в $ 100 млн.
Вот давайте считать: чтобы только вывезти в космос 100 млн тонн, потребуется 1,9 миллионов запусков ракет, на что потребуется затратить 190 триллионов долларов. А это примерно на 50 триллионов больше, чем всех денег в мире. А ведь этот мусор нужно еще до Солнца доставить. А это немало топлива, которое тоже стоит денег. Да и на такое количество топлива просто физически не хватит ресурсов на Земле.
В общем, ручная переработка мусора обойдется гораздо дешевле.
Почему многие отрицают факт глобального потепления?
В таких вопросах кроется настоящая словесная ловушка. Кто это – многие? Кого вы имеете в виду? Я специально поискала на просторах интернета и нашла любопытную информацию. Оказывается, с ноября 2012 по декабрь 2013 в рецензируемых научных журналах было опубликовано 2258 англоязычных статей на тему глобального потепления и его антропогенного происхождения. И только одна из них отрицает, что изменение климата происходит и связано оно, разумеется, с деятельностью человека. Автор этой единственной статьи – доктор физико-математических наук, профессор Санкт-Петербургского государственного политехнического университета Авакян.
Но, предпочитая точность в ответах, я нашла статью профессора и познакомилась с ней. В статье «Роль активности солнца в глобальном потеплении» (Вестник Российской Академии наук, 2013, № 5) приводятся данные экспериментов, которые позволяют ученому сделать вывод, что они «противоречат моде на преувеличение роли вмешательства жизнедеятельности человека в природу в короткие – несколько десятилетий – периоды». То есть профессор Авакян отнюдь не отрицает процессы потепления, а лишь указывает на слишком короткий период наблюдения.
И, хотя период не так уж велик, выводы неутешительные: за 20 лет температура поверхности Земли выросла на 0,6 градусов Цельсия. В своей квартире или на улице мы это даже не заметим, но для планеты это очень серьезно! То есть стоит сделать вывод: ученые – серьезные специалисты, профессионалы – единодушно признают глобальное потепление.
Но кто же все-таки проявляет климатический скептицизм? Сразу исключу тех, кто верит во всемирные заговоры, центр управления вселенной, звездные войны и инопланетян. А вот любопытное рассуждение в статье Сергея Авакяна стоит почитать повнимательней.
В 2004 году Россия ратифицировала Киотский договор, призванный сократить выводы парниковых газов, но в 2013 году приостановила свое участие в его реализации. «Дело в том, что для России переход мировых держав сначала к сокращению использования ископаемого топлива, а затем к безуглеродной энергетике в рамках Киотского протокола может окончиться экономическим крахом вследствие сокращения, а может быть, и утраты возможности продавать на мировом рынке нефть и природный газ».
Когда мы научимся строить «живые» города и здания?
Лично для меня один из ключевых элементов – это способность городской среды производить ресурсы. Город должен быть не просто хранилищем программ, в нем должны быть налажены процессы производства. Он должен взаимодействовать с биосферой и получать возобновляемые ресурсы в виде энергии и еды. Это станет началом новой эры – эры биомеханических городов.
Наши проекты algaeBRA и Urban Algae Folly были построены на идее создания среды микроводорослей, которые станут частью конструкции здания. Одновременно с этим они собирают ресурсы, причем их способности не ограничиваются фотосинтезом, но также могут поглощать лишнее тепло. Микроорганизмы будут развиваться быстрее в биомеханической среде, чем в дикой природе; они будут тесно связаны с жизнью здания и будут способствовать увеличению своей биомассы; биомасса, в свою очередь, может быть использована жителями этого здания. С одной стороны, это новая форма городского биомеханического сельского хозяйства, а с другой – это новый тип сложной инфраструктуры.
Возьмем, к примеру, биоцементирование. Трещины в цементе немного похожи на раны на человеческом теле. Чтобы «исцелить ранение», голландские ученые из TU Delft используют бактерии, которые заполняют пустое пространство кальцием, получается такой самоисцеляющийся цемент. Здания перестанут быть чем-то неизменным, они смогут развиваться.
Все отходы, которые вырабатываются зданием, надо рассматривать как ценный питательный элемент для города. Отходы – это энергия для микроорганизмов, машин и роботов. В городах вроде Дубая все еще строят стерильные здания и синие бассейны, а отходы прячут подальше от глаз. В этом их основная проблема. Город, который скрывает отходы и идеализирует стерильность, – это ошибочная модель города будущего. Отходы должны стать источником питательных веществ для будущих жителей города: бактерий, микроорганизмов, роботов и так далее.
Как будут выглядеть города будущего?
Я думаю, города будущего будут абсолютно зелеными. Там не будет машин, рано или поздно люди должны от них избавиться. У нас будет более умный метод транспортировки. А пока у нас есть машины, я считаю, они должны передвигаться под землей, а не на поверхности. Я думаю, что будет больше небоскребов, которые позволят больше участков выделить под зелень. Чем выше мы будем строить, тем больше свободной земли будет для зеленых насаждений. Это будет выглядеть, как пасторальный пейзаж в Тоскане: вы спускаетесь, вы встречаетесь с друзьями и соседями, гуляете.