Но вскоре все изменится и, несмотря на ужасающее присутствие СПИДа в его жизни, ему посчастливится найти человека, который изменит его взгляды.
Это было то счастье, которое Фредди так долго искал.
Но оно коснется его лишь мимолетно.
Глава 32
К концу 1984 года в США было зарегистрировано 7699 случаев СПИДа, из которых 3655 закончились летальным исходом. В Европе было зарегистрировано 762 случая. Но это была всего лишь верхушка айсберга, что лишь подтвердилось, когда в ближайшие 12 месяцев эти цифры удвоились[516]. Статистика начала выглядеть весьма пугающей и столь ошеломляющей, что официальные структуры в Сан-Франциско, не зная, что их ждет в будущем, постановили закрыть гей-бани из-за высокого риска сексуальной активности в этих местах. Также до конца года закрылись бани в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе.
Но уже было известно, что вирус затрагивает не только гей-сообщество. Гетеросексуалы, больные гемофилией, и люди, употребляющие наркотики внутривенно, также становились жертвами СПИДа. В 1984 году медианная продолжительность жизни пациентов с момента диагностирования СПИДа составляла 9,4 месяца[517]. Картина была мрачной, а в условиях, когда ни лекарства, ни лечения не существовало, будущее виднелось в еще более мрачных тонах. В Великобритании число случаев ВИЧ резко возросло. Исследование, проведенное в Вирусной референс-лаборатории в Лондоне, показало, что в июле 1984 года в столице было по меньшей мере 2600 гомосексуальных мужчин, инфицированных вирусом ВИЧ/СПИДа[518]. В 1984 году министр здравоохранения и социальных служб США Маргарет Хеклер сделала историческое заявление, уверенно сообщив, что вакцина (заметьте: не лекарство) будет доступна в течение двух лет. Если когда-то у кого-то и была надежда на науку, то это была она. По мнению вирусологов, конца эпидемии пока не было видно.
Тем, кто был инфицирован ВИЧ, само клеймо этой болезни доставляло не меньше страданий, чем сам вирус. Внезапно службы неотложной медицинской помощи отказывались принимать людей с ВИЧ и СПИДом, испытывающих физические проявления болезни, такие как впалые щеки (лицевое истощение) и фиолетовые поражения кожи, связанные с саркомой Капоши; больные вдруг обнаружили себя изолированными и забытыми как друзьями, так и соседями, и даже семьи от них отдалялись. Кроме того, как пишет The Los Angeles Times, «вирус заставил гомофобию проявить себя во всей ее неприглядности. Она даже вторглась в нашу науку. Некоторые исследователи отказались от исследований заболевания из-за ассоциации с геями. Другие были вынуждены оправдываться за свою работу, поскольку критики путали ее с образом жизни»[519].
Медицинские службы как США, так и Великобритании были плохо информированы и не подготовлены к тому, чтобы работать с больными СПИДом. Пациенты были изолированы в больницах и сталкивались с негуманным опытом «барьерного» ухода, когда все, кто вступал с ними в контакт, должны были носить шапочки, перчатки, маски, халаты и фартуки. Швейцарско-американский психиатр Элизабет Кюблер-Росс сообщала: «Им пришлось пережить самую худшую дискриминацию. Многим пришлось страдать в изоляции. Со столь чудовищными предрассудками в отношении больных СПИДом и страхом перед ними люди упускают из виду тот факт, что большинство из них (если не все) умирают ранней смертью, в то время как их жизнь только началась. Люди, больные СПИДом, были вынуждены пройти все „этапы умирания“, сталкиваясь с проблемами, с которыми миру никогда не приходилось сталкиваться в такой степени, в таких огромных количествах и со всех сторон. СПИД стал нашей крупнейшей социально-политической проблемой, линией раздела между религиозными группами, полем битвы для амбициозных медицинских исследователей и самым большим проявлением человеческой антигуманности»[520].
«В первый раз я осознала, что СПИД нужно воспринимать во всей серьезности при довольно несуразных обстоятельствах, – вспоминает певица и автор песен Энни Леннокс. – Во время австралийского тура Eurythmics 1984 года у нас выдался довольно редкий выходной день. Мы катались на катере по Сиднейской бухте, отдыхали и пили шампанское. Кто-то читал газету и наткнулся на статью, в которой излагались отрезвляющие факты о зловещей угрозе общественному здоровью под названием СПИД. Они были настолько шокированы статьей, что решили зачитать ее вслух остальным. Никто никогда не думал, что незащищенный секс может стать для вас потенциальным смертельным приговором»[521].
На протяжении всего кризиса СПИДа на Западе самой большой группой больных СПИДом долгое время оставались гомосексуальные мужчины, такие как Фредди Меркьюри, бывшие переносчиками вируса и наблюдавшие, как их друзья и знакомые умирают от этой болезни. В течение этого времени многие пациенты со СПИДом разрешали врачам и фармацевтическим компаниям экспериментировать над ними, страдая от невероятных и изнурительных побочных эффектов от непроверенных лекарств в процессе их тестирования, но были решительно настроены участвовать во всем, что могло принести им излечение, или, по крайней мере, помочь другим. С выявлением агента ВИЧ медицинские эксперты предположили, что наука быстро создаст вакцину от этой болезни. Однако вскоре стало очевидно, что проблемы были более масштабными, чем считалось.
«Стало ясно, что ВИЧ может присутствовать в организме, но в течение нескольких лет не вызывать никаких проблем, – сказал доктор Дэвид Хо из Исследовательского центра СПИДа Аарона Даймонда. – Существует период, когда у человека еще не проявляются симптомы, но он уже ВИЧ-инфицирован и потенциально опасен для других»[522].
Что еще больше усложнило понимание механизма воздействия ВИЧ, так это то, что после острой стадии заражения болезнь переходит в стадию, называемую «латентным периодом». «Латентность» означает фазу, когда вирус живет или размножается в организме человека, но не вызывает симптомов. На этом этапе инфицированные люди не испытывают симптомов, либо они проявляются незначительно. Однако ВИЧ продолжает воспроизводиться в ограниченном количестве и он по-прежнему активен. В результате люди, зараженные им, не обращают внимания на симптомы. Это была та стадия, на которую Фредди Меркьюри ступил двумя годами ранее, сразу после заражения.
«Таким образом, мы некорректно оценили эту болезнь, – комментирует доктор Энтони Фаучи, – потому что мы думали, что если человек заразился ВИЧ, то он сразу смертельно болен, без вариантов. Мы не в полной мере осознавали наличие огромного количества людей, которые вынашивали эту болезнь годами. Как мы описывали ситуацию еще в 80-х годах, это было похоже на айсберг. И то, что мы увидели, было лишь его верхушкой»[523].
Во всем мире СПИД начал вторгаться в сообщества и страны так же, как он вторгался в человеческий организм. Страшное осознание пришло, когда выяснилось, что к тому времени, когда первые случаи СПИДа были диагностированы в США, 250 000 американцев были, вероятно, уже инфицированы, и у большинства из них не проявлялось никаких симптомов. А в отсутствие симптомов они могли и дальше невольно распространять вирус среди еще большего количества людей. Наступление СПИДа казалось неостановимым.
«Это было похоже на лавину, – вспоминает Клив Джонс, основатель проекта «Имена» в Атланте. – Еще неделю назад никто об этом не слышал, а на следующей неделе все вдруг начали умирать. Люди стали исчезать. Я пил кофе в кафе Café Flore, когда, подняв глаза, увидел, как какой-то старик прислонился к телефонному столбу. И я подумал: „Ох, гляньте на этого старика. Ему нужна помощь“. Потом он упал. Когда мы к нему подошли, он был мертв. И он был вовсе не стариком, он был моего возраста [30+]»[524].
Доктор Маргарет Фишль из Группы клинических испытаний СПИДа также вспоминает, насколько тяжким бременем было наблюдать, как множество людей страдает от депрессии и опустошения, вызванных СПИДом: «После того как через меня прошло примерно 15 000 пациентов, я прекратила считать. Один из моих пациентов, которого я обследовала в течение долгого времени, спросил меня: „Может, мне просто покончить с этим?“ Я ответила: „Я могу давать вам те же лекарства, но вам не станет лучше, чем сейчас“. И тогда он сказал: „Нет, тогда я хочу остановиться“, – вы понимаете. И затем он добавил: „Тогда прощайте“. Я никогда не забуду выражение его лица – совершенно безжизненное, полное понимания того, что его юная жизнь закончилась. Думаю, его лицо навсегда останется в моей памяти»[525].
Тридцатого марта 1984 года Гаэтан Дюга умер в Квебеке, Канада. По иронии судьбы его смерть была вызвана почечной недостаточностью, а не СПИДом. Дюга был 31 год, и он каким-то образом пережил четыре приступа пневмоцистной пневмонии. Постоянные недомогания, от которых он страдал в последние месяцы своей жизни, вызывали истощение и постоянные приступы лихорадки, что заставило его вернуться в Квебек, где семья за ним ухаживала. Однако прежде чем он вернулся домой, Дюга жил в Ванкувере с мужчиной-моделью, которого ему удалось убедить приехать навестить его в Квебеке. Но к тому моменту, когда он прибыл, Дюга уже скончался. Прошло почти четыре года с тех пор, как Дюга посетил врача в Торонто для консультации по поводу фиолетового пятна возле его уха. Многое было написано о Гаэтане Дюга, его сексуальных подвигах и его предположительном спорном отказе подчиниться рекомендациям государственных медицинских работников в начале 1980-х годов. Часть написанного сообщает, что он переспал с более чем 2500 мужчинами за все время своей беспорядочной сексуальной жизни. И раз Дюга был геем и бортпроводником авиакомпании Air Canada, то он стал центральной фигурой распространенного мифа о «нулевом пацие