– Привет! – Я пожимаю Антону руку. – А кто все эти люди?
– Отдыхающие, – улыбается Антон, блестит глазами и трет переносицу.
– Нюхал, что ли?
– Отмечаем день рождения Даева и выход на экраны телесериала «Отчаянные домохозяйки», к которому я музыку писал. – Антон игнорирует прямой вопрос, снова улыбается и поясняет: – Тут ребята с канала, пара продюсеров, мой партнер Димка, верхушка компании Даева и телки.
В его голосе сквозит превосходство, а фразу «ребята с канала» он говорит с особым придыханием.
– Кстати, я тоже на день рождения Даева, только не знаю, кто это. Меня моя… э… девушка пригласила.
– Какая? Решетникова?
– Тс-с-с, – затыкаю я его. – Ленка.
– А, Ленка. Есть тут такая. Куда-то отошла с по другой.
– А при чем тут компания Даева? А какой канал? А виски заказывать у бара? – Я стараюсь получить максимум информации, чувствуя, как отношение Антона к присутствующим передается и мне.
– Компания Вадима, «КД», купила в сериале продакт-плейсмент для своих духов. – Антон придвигает мне бокал с виски. – Телок не знаю.
– Ясно. – Я делаю глоток. Какой канал как раз неясно, видимо, очень крутой.
– Андрюша, привет! Рита, давай я тебя познакомлю со своим молодым человеком! – слышу я Ленкин голос.
У меня моментально холодеют конечности. Я медленно оборачиваюсь, но, к счастью, Рита – это не Решетникова.
– Привет! – Мы целуемся, я киваю Рите, Антон смотрит на происходящее с большим интересом.
– Лена, познакомься, это мой лучший друг Антон, я даже не представлял, что его здесь встречу.
– Мир тесен, – сакраментально замечает Рита.
– Рита, Андрей работает в представительстве WalMart в Москве, – начинает Лена. – А еще пишет колонку в «Одиозный журнал».
– О, так мы коллеги? Я отвечаю за пиар в «МЕTRO»! Так вы уже вышли на рынок? А кто у вас отвечает за пиар? А почему вы не были представлены на конференции по рознице на прошлой неделе?
– Слишком много вопросов, darling. Мы пока не делаем большой помпы из нашего присутствия. Вот как откроем первый магазин, все сразу будет понятно…
– А в каком районе строитесь? За МКАДом или совсем в области? – не унимается эта корпоративная стерва.
– Рита, давайте не будем о работе, – благожелательно улыбаюсь я.
– Рита, а давайте выпьем! – приходит на помощь Антон.
– Я тебя так долго ждала, думала, не придешь, – шепчет Ленка.
– Дела, зайка, прости, что опоздал. Но я ведь пришел!
– Better late, then never, – улыбается Ленка. – Я соскучилась. Пойдем потанцуем?
– Сейчас, любимая, с народом познакомлюсь, – киваю я. Удивительно, я ловлю себя на мысли, что первый раз назвал ее «любимой». Это после Кати, наверное. Становится грустно.
К столу подходит худой чувак лет тридцати пяти, среднего роста, в темном костюме. Белая рубашка расстегнута до середины груди, на небритом, утомленном лице блуждает неясно кому адресованная улыбка, в правой руке – откупоренная бутылка шампанского. Он опирается левой рукой о стол, и я замечаю на его запястье каучуковый браслет со стальными вставками. Начинает играть Mika – «Grace Kelly».
– У Мика голос, как у Меркьюри, один в один. – Чувак приглаживает коротко стриженные волосы, взъерошенные гелем. – «Why don’t you love, why don’t you love me, without making me try?» – Он подпевает, наклоняется, обнимает за плечи девушку, сидящую к нему ближе всех, и целует ее в щеку. – «I wanna be like Grace Kelly, u-u-u yea-ah», я хочу праздника! Чо сидите, как упыри?
Он сгребает в кучу стоящие на столе бокалы, роняя парочку. На стол выливаются остатки, кто-то из девушек вскрикивает и пытается отодвинуться, остальные заливаются хохотом. Несмотря на то, что в некоторых бокалах виски, чувак начинает разливать всем шампанское, держа бутылку двумя руками, как победивший автогонщик. Брызги летят на сидящих за столом. По-моему, он сильно бухой.
– «I wanna be like Grace Kelly, u-u-u yeaah», – продолжает петь парень.
– У меня в бокале виски, – осторожно замечаю я.
– Да? – Он вопросительно смотрит на меня, продолжая наливать мне шампанское. – Впрочем, какая тебе разница?
– Впрочем, никакой, – соглашаюсь я, ведь на самом деле так оно и есть.
Все опять начинают смеяться. Закончив разливать, он ставит бутылку на стол, снимает пиджак с фиолетовой подкладкой и кидает его на пустой стул рядом со мной. Судя по разноцветным полоскам, которыми отделана подкладка, пиджак от «Paul Smith».
– Важнейшим из всех суверенных искусств для нас является кинематограф. – Он поднимает свой бокал. – Выпьем за кино!
– С днем рождения! – нестройным хором тянут собравшиеся.
– Забудьте о том, что я стар! – кричит он. – Зиг хайль, товарищи! И на танцы!
Все чокаются, затем встают и вслед за ним отваливают на танцпол.
– А чо это за черт? – интересуюсь я у оставшегося сидеть Антона. – Он тут, типа, начальник цеха?
– Это и есть Вадим Даев. Он в своей косметической компании отвечает за… какая-то он шишка средней величины. Но все равно крутой. И у него день рождения, кстати.
Я смотрю, как все эти, немолодые, в общем, люди, отжигают на танцполе, как малолетки под экстази. Двое телок практически до конца расстегнули Вадиму ру башку.
– Антон, Андрей, мы пошли танцевать! – говорит Рита, но Лена явно не торопится выходить из-за стола.
– Мы сейчас, пять минут, – машу я им рукой. Девушки встают и уходят. Я отмечаю, что у Ленки очень грустное лицо.
– Лицо у него знакомое. Не помню, откуда помню, – говорю я, подсаживаясь ближе к Антону.
– Он старый тусовщик. – Антон придвигается ближе. – У Вадима был друг, коммерческий директор какой-то французской компании, которая овощами торгует. Они все время вдвоем везде лазили. На моде, на стаффе, на лаве – такие, типа, звезды восьмидесятых. Помнишь, на «Фортдэнсе» нас с ними Димка Ашман знакомил?
– Ага, – киваю я, хотя не вполне уверен, что был там.
– Вадим слился на какое-то время, а потом всплыл в политтехнологиях, в команде Антона Дроздикова.
– Это который на Останкинской башне взорвался? – Я залпом допиваю бокал. Смесь виски и шампанского не кажется мне прикольной.
– Это у которого ты пытался бюджет вымутить на предвыборную кампанию в Интернете.
– Ничо я не пытался! – раздражаюсь я.
– Ага. А игру «Каспаров – Чесс», в которой вместо фигур политики, я придумал? – ржет Антон. – Тебе повезло, что не вписался тогда, сейчас бы очень пожалел.
– Ладно, проехали. – Я достаю сигарету.
– Понял теперь, кто это?
– Как-то сложно все. – Я чувствую неприятную муть в голове. – А Вадим-то тут причем?
– Ты вообще «не алле», – Антон придвигается плотнее и говорит мне прямо в ухо. – Пару лет назад Вадим с тем своим другом вложился в клуб, который делал Саша, «Вуду». Помнишь, все тогда трещали, что «Вуду» купил франчайз у «Pacha Ibiza»?
– Ага, – после упоминания Ибицы я, наконец, начинаю ориентироваться. – Какое-то название у клуба было… чо-то там «лаундж»…
– «Джетлаундж». Короче, их с клубом кинули. «Вуду» исчез, а Вадим из-за этого разосрался с приятелем. Кто там из них кого кинул, непонятно. В общем, разошлись они. Потом политтехнологии, теперь вот косметика. Я тебе просто канву кидаю, чтобы ты вспомнил, кто это, и в каких проектах был замечен. Как справка из ФСБ.
– Ты бы еще от Иисуса Христа начал. – Я, признаться, обиделся на Антона за это его «не алле». – Так бы сразу и сказал. «Форты», «Джетлаундж», технологии, ФСБ. Кстати, говорят, Дроздикова видели в городе. – Этим штришком я элегантно возвращаю себе титул «того, кто в теме».
Фомин ставит «Жору» – любимый трек посетителей «Симачева»
– Да ладно, – Антон открывает рот, чтобы что-то спросить, но в этот момент к столу возвращается Вадим. Он поднимает со стула пиджак, залезает во внутренний карман, достает кошелек и перекладывает его в брюки. С танцпола доносится нестройный хор подпевающих:
– Ебаный насос, Жора, где ты был?
– Менты прихватили, я все слил!
– Ебаный насос, Жора, где ты был?
– К барыге ездил, еще взял!
– А вы чего здесь застыли? – обращается к нам Вадим. – Вы – дети-инвалиды? Танцы – не ваш профиль?
– Все окей, Вадик. – Антон поднимает бокал. – Мы тут дела обсуждаем с Андреем. Вы, кстати, знакомы? Андрей, самый популярный колумнист «Одиозного журнала».
– Мы года три назад встречались в «Цеппелине», обменивались визитками, – зачем-то вру я. – Ты мне свою точно давал.
– Могу еще одну дать, – кивает Вадим. – Хочешь?
Честно говоря, не знаю, как реагировать. Меня спасает только то, что Вадим сам протягивает мне руку:
– Привет! Ты же молодой человек Лены, да? Она мне про тебя рассказывала. И как ты все успеваешь? И в WalMart, и в журналистике.
– I am allover, baby, – замечаю я.
– Ага. Я в курсе. Мы скоро будем вашими поставщиками, я тебя наберу узнать, кого у вас косметическим департаментом заведовать назначат.
– Я не знаю, это non-food.
– Понятно, что не food. А ты там чем занима ешься?
– А Леха с Мариной в туалет пошли? – снова выручает меня Антон.
– Да, конечно, – равнодушно отвечает Вадим.
– Ясно, – Антон встает, улыбается и рвет с места, бросая мне что-то вроде «я ща».
– Ты можешь вместе с ним, кстати, – кивает в сторону туалета Вадик, – или твоя девушка не одобряет?
– Я стараюсь не афишировать, – уточняю я. – А ты чего не идешь?
– Я уже отходился.
– В смысле?
– Менты прихватили. Я все слил. – Он ерошит волосы, смеется и закуривает.
– Ебаный насос, Жора, где ты был? – почему-то вырывается у меня.
– Во-во. – Он садится, стряхивает сигаретный пепел в пустой бокал и спрашивает, пристально глядя мне в глаза. – Как думаешь, мне лучше взять Наташку и поехать домой, или остаться и продолжить бухать?
– А где эта Наташка? – Я верчу головой по сторонам. – Как она выглядит?
– Какая разница? Просто скажи, взять или не взять?
– Ну… э… – Я не знаю, что и ответить. С одной стороны, я бы с ним еще потрещал, с другой – почему советы такого рода должен давать именно я? – Ну, я, типа, думаю, что надо остаться. Никуда, типа, не ехать с этой Наташкой…