– Мне? – Антон расплющивает недокуренную сигарету в пепельнице, встает и начинает расхаживать по комнате. – Зато, я смотрю, у вас вчера вечер удался. Всем дали, ничего не закончилось. Сколько раз говорю: давайте перестанем бухать, торчать и отжигать до утра, если на следующий день репетиция! Вы меня сегодня просто достали!
– Тох, расслабься, – улыбаясь, говорит Ваня. – Вчера ж пятница была!
– У Миркина всегда пятница, – злобно отвечает Антон, одергивая свитер. – Прошлая репа была в воскресенье, так он пришел бухой! А на неделе до этого вообще не присутствовал!
– Курт Кобейн бухал, торчал и отжигал даже на репетициях. Это как-то отразилось на творческом наследии группы «Нирвана»? – Я стараюсь говорить как можно спокойнее.
– Ты не Кобейн, Миркин! – Антон подходит ко мне вплотную и начинает орать. – Ты, сука, ни разу не Курт Кобейн! Ты – безответственный урод, привыкший все делать через жопу!
Никита отлипает от стены и подходит к журнальному столику, слегка виляя бедрами, как модель на показе.
– Чего ты орешь, придурок! – завожусь я. – Это я безответственный? А кто нам пишет тексты?
– Ты в основном пишешь припевы, – парирует Антон.
– Окей, но припев – это скелет всего текста! – возражаю я.
– О да! – Антон картинно кланяется мне в пояс. – Извини, забыл!
– Ты, тварь неблагодарная! Если помнишь, это я, – тычу я себя пальцем в грудь, – я нашел для нас корпоратив! А ты даже спасибо не сказал! Твоего снобизма хватило только на то, чтобы промолчать! Тебе даже в голову не пришло просто сказать: «Спасибо, чувак»! Только и можешь орать, изображая из себя гения!
– Действительно, Антон. – Ваня подходит к нему и кладет руку на плечо. – Дрон, конечно, не самый ответственный чувак, но он старается нас продвинуть. Говорит с людьми, суетится, и все такое. Чего ты заводишься? На самом деле, это же он нашел нам площадку для первого выхода.
– А чего вы на ней делать-то будете? – Антон раздраженно скидывает его руку с плеча. – Вы так же выйдете и сонно, невпопад слажаете? Дело же не в корпоративе, а в том, как на нем выступить. Вы хотите обосраться? Я – нет! Давайте я отдам вам диск, который свел, вы просто засунете его в плейер и выступите под «минусовку»!
– Ссышь выступать, так и скажи! – Я залезаю в холодильник и беру банку колы. – Диск он свел!
– Да, свел! – Антон снова подходит ко мне – Между прочим, всю ночь работал на компе, чтобы ты сегодня мог косячить.
– Не умеешь работать головой – работай руками! – почему-то вырывается у меня. – Я отвечаю за творческую часть и промоактивность, если кто забыл!
– Да пошел ты… в таком случае, – заключает Антон и снова садится в кресло. – Смотрю, вам этот корпоратив совсем башню снес. Вы кого из себя возомнили? «Ву-Танг Клан»? Или, может, «Паблик Энеми»?
– Напоминаю: «„Ву-Танг Клан“ – хлам, ну его в спам! Прошлогодний снег…», – цитирует Ваня группу «Кровосток».
– «… заебал он всех», – резюмирую я.
Все замолкают и отворачиваются друг от друга. Гармонию застывшей композиции нарушает лишь Никита, бесцельно бродящий по комнате с журналом в руке. Видимо, он настолько привык к женскому обществу, вздыхающему при виде его юных форм, что уже не может перестроиться. Реально, он выглядит как модель на показе – в своих белых трусах, с оттопыренным членом и снисходительной ухмылкой. Он чего, думает, мы телки? Старается пройти мимо каждого – вдруг кто не заметил, какой он красивый мальчик? Я начинаю беситься. Может, он педик?
– Если всем надоело, давайте отменим корпоратив и разбежимся, – нарушает тишину Антон. – Или, если вы думаете, что это мои придирки – просто отыграйте вдвоем.
– Антон, прекрати, – серьезно говорит Ванька. – Я понимаю, что ты нервничаешь, хочешь как лучше. Мы все нервничаем и все хотим как лучше, да, Дрончик?
– А выйдет как всегда, – хмыкаю я. – Нам действительно стоит разбежаться. По крайней мере, сегодня. Я не готов писаться, когда на меня, типа, оказывают давление! Давайте попробуем в понедельник. Хотя нет, в понедельник у меня дела. Во вторник!
– Ах, да! У тебя же расписание! Давайте лучше в среду с утра, – разводит руки в стороны Антон. – А еще лучше вообще без репетиций!
– Я так скажу: репетируют трусы, – смеюсь я.
– Ага. А новые песни пишут те, у кого старые плохие, – кивает Антон.
– Давайте передохнем, выпьем кофе и опять попробуем, – улыбается Ваня. – Чуваки, главное – не паниковать!
– Никто не паникует, – тихо говорит Антон, видимо, окончательно избавившись от негатива. – Главное, чтобы самые остроумные передохнули и влились в процесс.
Он бросает на меня косой взгляд, встает и идет к холодильнику. Открывает дверцу, достает сок, подносит к губам, замирает на секунду с закрытыми глазами и понимает, что пакет пуст.
– Эй, придурок! – обращается он к брату, уже успевшему занять кресло. – Ты чего, все выпил? А зачем тогда ставишь пустой пакет обратно? В коммуналке, что ли, живешь?
– Я думал, там еще осталось, – скрипучим голосом отзывается Никита.
– Да? Чего ты врешь! Думал он! Такое впечатление, что тут сок только для тебя, брателло. Ты вообще-то в гостях, мог бы и поинтересоваться у ребят, не хочет ли кто сока!
– Действительно! – включаюсь я, решая использовать великолепный повод для расправы над братом-моделью. – Ходишь тут, как стриптизер перед пенсионерками, в одних трусах. Ты, может, думаешь, что в «Красной Шапочке» находишься?
– Во-во, – поддакивает Ваня, – может, мне тоже раздеться? Будем как модели на подиуме, у меня тоже мускулатура хорошая!
– Ага. Тоже мне, Никита Шенкенберг нашелся! – не унимаюсь я.
– А я и есть модель, – нагло отвечает Никита и расставляет ноги пошире.
– Да, он модель, – смущенно кивает Антон.
– Да?.. – запинаюсь я. – Кстати, Антон, хочешь колы? У меня осталось.
– Спасибо, – Антон берет у меня банку. – Хули ты расселся, Никит? Иди оденься. Если мы тебя не смущаем, то ты нас даже очень.
– В натуре, неприлично, – киваю я.
Никита молча лыбится.
– Ты оглох, что ли? – орет Антон. – Иди отсюда и надень на себя что-нибудь. Выглядишь, как пидор!
– Вы точно психи! – Никита медленно встает и идет в комнату. – Вам нужно больше с девушками общаться, а не с пультами.
– Поучи еще! – огрызаюсь я.
– Смотри, не доиграйся до мальчиков! – говорит ему в спину Антон.
Никита уходит.
– Пиздец, молодежь пошла, – недоумевает Антон. – Жил бы он со мной, я б его бил нещадно.
– Ногами. – Я поднимаю указательный палец вверх.
– Ну теперь, когда всеобщими усилиями найден истинный виновник конфликта, предлагаю выпить, – смеется Ваня.
– У меня в холодильнике мята есть, кто умеет «мохито» делать? – интересуется Антон.
– Я могу, – вызывается Ваня.
– Лайм и лед в холодильнике, бухло там же, – кивает ему Антон, плюхается в кресло и включает телевизор. Обстановка окончательно разряжается. Антон щелкает пультом и останавливается на MTV.
– Слушай, давай без этой шняги, поставь VH-1, – предлагаю я.
– Дрон, там опять старье гоняют, – кривится Антон. – Если не хочешь MTV, давай посмотрим футбол или теннис!
– Фу, какой отстой! – Я выхватываю у него пульт. – Тут, кроме тебя, спортсменов нет, одни торчки.
– Алле, пульт верни, – Антон дергает пульт обратно и включает «Первый». – Будем смотреть новости.
От расстройства я закуриваю.
Показывают сюжет о том, как вице-премьеру Иванову демонстрируют испытания нового российского самолета «Супер-Джет».
– Это, типа, первый российский «джет»? Наконец-то наши олигархи будут летать на отечественных самолетах, типа, нацпроект, да? – интересуюсь я.
– Нет, это пассажирский, – качает головой Ваня, смешивая мяту и лед в бокале.
Антон прыскает со смеху.
На экране глава ЦИГА показывает Иванову какие-то крапинки:
– Вот видите, Сергей Николаевич, так мы испытываем наши самолеты. Вот сюда, на стык, наносится нанораствор, при испытании здесь появляются нанокрапинки, видите?
– Нет пока, – Иванов улыбается и надевает очки, – не вижу.
– Да вот же они, крапинки, приглядитесь, – водит рукой глава ЦИГА. – Неужели не видите?
– Теперь вижу, ага, – отвечает Иванов.
– Да он, как Виктор Вард, этот глава ЦИГА. – Я тушу сигарету и говорю истеричным тоном: – «Крапинки – видите, вся третья панель в крапинках? Боже мой, я от этих крапинок чуть с ума не сошел!» Прямо как Виктор Вард. Кстати, а что такое нанотехнологии?
– Это когда наномасло мажешь на нанохлеб, получается нанобутерброд с наноколбасой. Новые технологии в создании вещества, – говорит Антон – Врубаешься?
– Ни черта я не врубаюсь. Какая-такая наноколбаса, ты прикалываешься? – отвечаю я.
– А кто такой Виктор Вард? – спрашивает Ваня, достав из холодильника бутылку водки.
– Ничего я не прикалываюсь. С помощью нанотехнологий можно получать материальные предметы, если проще говорить. – Антон демонстрирует собственное интеллектуальное превосходство.
– А лаве? – Я откусываю от яблока. – Нанолаве можно делать?
– Дрон, а кто такой Виктор Вард? – не унимается Ваня, зачем-то наливая водку в бокалы со льдом.
– Лаве – это следствие продажи чего-то кому-то. Вот это «чего-то» и можно делать с помощью нанотехнологий, – ухмыляется Антон. – Нефть, к примеру.
– А сразу лаве чего, нельзя? – я выплевываю откушенное яблоко на салфетку. – Жуткая кислятина!
– Дрончик, не заморачивайся, тебе это слишком сложно. – Антон закуривает. – Тут надо иметь не только высшее образование, но и математические мозги.
– Кто думает, что в наше время мозги важнее Google, пусть поднимет руку, – огрызаюсь я.
– Все-таки, кто такой Виктор Вард? Действительно, легче нагуглить, чем слушать, пока вы закончите ваши бредни, – говорит Ваня уже раздраженно.
– Что и требовалось доказать, – удовлетворенно резюмирую я. – Не трать время, это герой «Гламорамы». Не читал?
– Я не читаю всякую гламурную фигню, – огрызается Ваня.