– Круто… – говорит сутенер Сережа.
Еще пару секунд все рассматривают лежащую на полу, затем снова возвращаются к своим беседам. Кухонное пространство наполняется словами «Майбах», «выбрали всю российскую квоту», «переработка», «сырец», «сардиния», «телочки из Ростова», «форум в Лондоне» и «перелетели „джетом“».
– Пойду я к гостям, – вполголоса произносит Леха и выходит из кухни.
Я, Сережа и Влад следуем за ним. В коридоре я оборачиваюсь и вижу, как один из джинсовых парней переступает через лежащую девушку, чтобы налить себе воды из стоящего у подоконника аппарата. «Все-таки на кухне нужно побольше пространства», – отмечаю я про себя. Еще мне кажется, что трек «she’s a superstar» играла на каком-то из фестивалей «Fortedance» симпатичная английская диджейка Lottie. «Дай дорогу молодым» я решаю запомнить, чтобы потом продать какому-нибудь клубу в качестве промо-слогана.
– Лех, а где у тебя тут туалет? – интересуюсь я.
– Зачем? Там же на кухне есть, – не понимает Леха.
– Туалет. В хорошем смысле этого слова, – повторяю я.
– А! – хлопает себя по лбу Леха. – До конца, потом за угол. В него и упрешься.
Я прохожу по коридору мимо комнаты с арочным входом. Из нее слышится «Lift me up» Moby и чей-то подпевающий голос. Стараясь не мешать уединившимся там людям, проскальзываю мимо, поворачиваю за угол и вижу дверь огромного совмещенного санузла.
Вернувшись в гостиную, я застаю Катю и Машу с бокалами шампанского в руках в окружении трех возрастных кексов и тюнингованной блондинки, которой хорошо за сорок. Один из кексов похож на Марата Сафина в пятьдесят три года (плюс живот, минус цепочки на шее и густые волосы). «Теннисист» что-то рассказывает, сопровождая свой прогон уморительной мимикой. Окружающие периодически разражаются взрывами хохота. Катя также подхихикивает и прикладывается к бокалу – видимо, уже освоилась.
– Ну как вы тут, девушки? – говорю я, ввинчиваясь в ряды хохотунов. – Привет всем, я – Андрей!
– Ринат, – протягивает мне руку «теннисист», – очень приятно!
«Практически Марат», – думаю я. У Рината приятный бархатный голос и немного влажная ладонь.
– Лера! – подставляет мне щеку для поцелуя «возрастная». – А вы тот самый знаток ночной жизни? Молодой гений, как вас описывает Алешка? Взяли бы меня как-нибудь покататься!
«Спасибо, я не ебу животных», – я целую ее в щеку.
– Непременно возьмем. А то мы как школьники, вдвоем катаемся.
– Да, действительно, – продолжает она, но ее перебивает мужик, стоящий рядом с Ринатом:
– Виктор, – представляется он, поправляя очки.
Отдаленно он напоминает Вуди Алена. Очень отдаленно.
Третий, накачанный лысый тип с мясистым носом и пронзительным, колючим взглядом, руки не протягивает.
– Антон, – говорит он, чуть разжимая губы, и кивает.
«Тоже мне, индюк», – киваю я ответно.
– А что дальше было? – встревает Маша. – Вы занимались нефтью, а вы – лесом. Или наоборот? Впрочем, это не имеет значения. Что-то вы меня запутали совсем. – Она прыскает со смеху.
«Не торопись, тебя еще не запутали», – ухмыляюсь я.
Маша удивительно быстро накидалась. Или в закосе под бухую? Какие стремительные теперь студентки!
– Я тогда только начал заниматься нефтью, – продолжает Ринат, – а Витя приехал ко мне в офис контракт оформлять. Была зима, а он в белом костюме. Ну чистый курортник. Только шляпы не хватало.
Все снова смеются.
– Пойдем покурим? – предлагаю я Кате на ухо.
– А здесь нельзя? – Катя поднимает на меня удивленные глаза.
– Здесь и так накурено, и потом, тут не поговоришь, все галдят. – Я делаю повторный заход. – Заодно дом посмотрим!
– Подожди, сейчас Ринат закончит, он так интересно рассказывает, – отвечает она шепотом. – И потом, Леша сказал, что вы с ним сейчас играть будете.
– Играть? На чем? – не врубаюсь я. – На пустых стаканах?
– Почему? На вертушках, – уверенно говорит Катя.
– А-а-а… только и остается…
– Шепчетесь, – подходит к нам сзади Леха. – Чего-то тебя долго не было. На кухню ходил?
– Не-а. В туалет.
– Ясно. Тогда пошли покурим, а потом поиграем? – предлагает Леха.
– Пошли! – Я поворачиваюсь к Кате: – Я сейчас вернусь.
– Ага, – кивает она.
Выходя из комнаты, я замечаю появление новых действующих лиц. На кухне уже нет девушки в розовом, джинсовых парней и Влада, зато присутствуют мои старые знакомые, промоутеры Игорь и Костя:
– Сто лет тебя не видел, чувачок, – обнимается со мной Игорь.
– Жора, где ты был? – хлопает меня по плечу Костя.
– Менты прихватили, я все слил! – смеюсь я. – А вы давно здесь?
– Да уже часа два, – отвечают они хором.
– А чего я вас не видел, хотя уже полчаса как приехал? – недоверчиво спрашиваю я. – Может, вы, чувачки, потерялись во времени?
– Лех, скажи, что мы давно здесь, чего он тупит! – призывает Костя.
– Они на втором этаже чего-то жрали, – меланхолично замечает Леха.
– А вам кухни мало? – Я обвожу рукой барную стойку. – Или западло со шведского стола?
– Мы не по этой теме. Мы потом в «Гауди» поедем, на танцульки, – поясняет Игорь. – «Хочешь, я отдам весь „Первый“, для тебя отдам весь „Первый“ я», – пародирует он Земфиру.
Я внимательно оглядываю этих пациентов – почти одинаковые ядовито-зеленые спортивные костюмы, кроссовки на липучках, Игорь в плотно связанной шапке с надписью «I’m clean». Как я ее сразу не заметил?
– А труп убрали? – интересуюсь я.
– Владку-то? На втором этаже отдыхает, – поясняет Игорь. – Главное – не будить, а то бычить начнет.
– Ну что, молодежь? – Леха пытается сгрести нас всех в охапку. – По жирной, и в школу не пойдем?
Первым убирает хозяин, потом передает мне, я передаю Игорю.
– За тех, кто не дожил! – говорит он, перед тем как принять сниф.
– За тех, кто не должен! – поправляет его Костя.
«Это точно», – мысленно присоединяюсь я.
– А вы ща играть пойдете? – спрашивает Игорь, оторвавшись от стойки.
– Ага. Сначала я, потом Дрончик. У-у-у-х-х, – Леха выкатывает глаза и замирает. – Хороший стафф все-таки.
– А ты чего играть будешь? – продолжает приставать с расспросами Игорь. – Опять попсу?
– Нет, жесткое минимал-техно. Питерское. Ща знакомые бутиратов подгонят, для полноты картины, и свистков.
– Для чего? – не понимает Леха.
– Чтобы свистеть. На рейвах всегда все прыгают и свистят! – Я делаю идиотское лицо, высовываю язык, приставляю к ушам растопыренные пальцы и прыгаю в танце, изображая объебоса.
Все начинают дико хохотать, видимо, каждый вспоминает свое. На меня накатывает сентиментальная волна позитива. Хочется со всеми обниматься и всех любить…
– Дрончик, может, первым отыграешь? – предлагает Леха.
– Говно вопрос, – улыбаюсь я.
– Дамы и господа! – кричит Леха с порога гостиной. – Объявляется перерыв на танцы! Я только что уговорил восходящую звезду мировой музыки гражданина Миркина исполнить свой зажигательный сет!
Народ начинает свистеть, топать ногами и всячески выражать одобрение. Краем глаза я вижу, что Катя стоит в той же компании. «С ней через полчаса начнем», – решаю я. Меня переполняют чувства, как если бы я выходил играть сет на открытии клуба «Мост». Прет, одним словом.
Я подхожу к вертушкам, поднимаю с пола коробку с дисками, минут десять копаюсь, пытаясь понять, в какой последовательности возюкать. Отбираю штук двадцать – первым лежит русская попса восьмидесятых, вторым Глория Гейнор. Я заряжаю вертушки, наливаю стакан «Dewars», отрубаю музыкальный центр и медленно вывожу первый трек, импровизируя по ходу:
– Рома Жуков – «Первый»… в смысле, «первый снег», – присутствующие понимающе смеются. – Дискотека в Доме культуры имени Рыбалко. Это вам не говносвалка! Все танцуют!
Через сорок минут комната наполняется смесью запахов алкоголя, различных парфюмов, пота и похоти. Одним словом – пахнет клубом. Вся компания дрыгается, не попадая в такт под Гейнор, «Кровосток», Mika, Madonna, «AВВА», Benassi, Элвиса Пресли, «Basement Jaxx», «Pulp», разбавленный откровенным говном типа «Виа-Гры», Димы Билана и «Блестящих». Я с удовлетворением отмечаю, что Катя потрясающе двигается, выделяясь на фоне окружающего мяса. Еще я замечаю, что эта падла Ринат начинает откровенно подкатывать к ней, но ему, по счастью, мешают трясущиеся Игорь с Костей, танцующие между ним и Катей. Маша пытается выдавать соблазнительное (в ее понимании) латино на пару с Витей. Выглядит это довольно пошло, но в целом Маша тоже ничего. Смесь алкоголя и наркотиков делает меня чрезмерно отважным, поэтому я решаю «дать мачо» и обломать мазу Ринату. Я подзываю Леху, который меняет меня за пультом, и подхожу к Кате сзади. Я прижимаюсь к ней, обнимаю за талию и начинаю двигаться в такт ее телу, исподлобья бросая косяка в сторону Рината. Тот отворачивается и начинает танцевать с возрастной Лерой.
– Ты потрясающе двигаешься, – шепчу я Кате на ухо, одновременно целуя ее.
– А ты так играешь! – Она поворачивается ко мне, обнимает меня за шею и разворачивает в противоположную от Рината сторону.
– Я хочу тебя, – шепчу я Кате.
Она прикладывает палец к моим губам, глядя на кого-то поверх моего плеча.
– Пойдем наверх? – Я притягиваю ее ближе.
– Давай еще потанцуем? – Она отстраняется, и я на какую-то секунду чувствую себя абсолютно потерянным. Брошенным один на один с намечающейеся эрекцией.
– Я от тебя с ума схожу, зайка! – говорю я ей.
– Здесь так весело, правда? – отвечает она.
– Издеваешься? – Я опускаю руки ниже ее талии.
– Вы часто такие вечеринки устраиваете? – улыбается она.
– Я тебя умоляю! Я только ради тебя это устроил! – Я тянусь к ней губами. – Ты у меня в крови.
– О, моя любимая песня! – Она поднимает руки вверх, закрывает глаза и начинает подпевать: «О-о-о-о, зеленоглазое такси». – Ее в «Дягилеве» часто ставят.
– Пойдем на кухню, проветримся! – умоляю я.
– Ой, пять сек, эсэмэсочку проверю, – хихикает она, хватаясь за передний карман джинсов.